Данте не говорит, каким образом перешел он из второго круга в третий, вероятно потому, что хотел намекнуть читателю, что душа его и по возвращении в нем чувств так сильно была потрясена горестною судьбою двух любовников, что он не обратил никакого внимания на путь, теперь им пройденный. Оно пробудилось в нем только при виде новой казни. Штрекфусс.
В этом кругу казнятся обжоры (і miseri profani). «Дождь, этот благодатный дар неба, оплождающий землю, здесь во мраке, недоступном для солнечного света, ничего не производит, кроме отвратительной грязи и смрада: дары неба тщетно расточаются для сластолюбцев, грешники погружены в грязь: не то же ли случалось с ними и в жизни? Они не в силах из нее подняться; тщетно пытаясь из нее освободиться, они только поворачиваются с бока на бок; если же и случится им приподняться, они тотчас же снова падают (ст. 91–93) и притом вперед головою, вместилищем их духовных сил: до того она отяжелела, что сама клонит их к земле». Копишь и Штрекфусс.
Подобно Харону и Миносу, Виргилиев Цербер превращен в беса, треглавый образ которого кончается в исполинского червя или змею. Червем, который точить мир, назван и Люцифер (Ада XXXIV, 107). Он с тройною пастью, с толстым чревом, с сильной (в подлин: с черной и сальной бородой, с красными глазами – сущее олицетворение обжорства. Он насыщается грязью: этим выражена ценность того, чем сластолюбцы стремятся удовлетворить свои желания, ради чего они забывают о высшем назначении человека – о развитии высших духовных сил. Лай Цербера оглушает грешников; это голос злой их совести, для которой в грязи своей они охотно желали бы вечно быть глухими.
Подражание Виргилию, Aen. VI, 420.
Cui vates, horrere videns jam colla colubris,
Helle soporatam et medicatis frugibus offam
Objieit Ille fame rabida tria guttura pandeni
Gorripit objectam, atque immanla terga resolvit
Pusus bumi, totoque ingens extenditur antro.
Не смотря на то, что грешники, наказуемые в этом кругу, имеют человеческий образ и кажутся действительными существами, они так ничтожны, что их нельзя отличить от зловонной грязи, в которую погрязла их душа. Как грязь, Данте попирает их ногами, обращая на них столько же внимания, как и на грязь настоящую. Каннегиссер. – Вообще однако ж заметим, что Дантовы тени в аду еще не совсем освобождены от земли, существо их еще связано с некоторою материальностью; в чистилище они более духовны; наконец в раю души называются уже не тенями, а светами, ибо вечно окружены светом оживляющей их радости.
Чиакко есть или сокращенное Джиакопо, Яков, или прозвище, которое на флорентинском наречии значит свинья. Невероятно, чтобы Данте в обращении к этому грешнику употребил сказанное слово в насмешливом тоне, при том глубоком участии, которое он принимает в его судьбе. Во всяком случае, эта игра слов между Чиакко, Яков, и чиакко, свинья, резко характеризует представителя греха, здесь наказуемого. Этот Джиакопо или Чиакко, по словам древнейших комментаторов, быль судья и веселый собеседник, приятный в обществе. Об нем упоминает Боккаччио Decamer. IX, 8.
Для ясного уразумения предсказания Чиакко необходимо знать политическое состояние Флоренции того времени, тем более, что эти исторические сведения послужат нам впоследствии ключом для объяснения многих мест Дантовой поэмы. В конце XIII столетия, Флоренция, изгнав партию Гибеллинов, наконец могла насладиться некоторое время миром; но это спокойствие было непродолжительно. Пистоия в то время входила в состав гвельфского союза в Тоскане, имея такое же народное правление, как и Флоренция. Одна из знаменитейших фамилий этого города, Канчелльери, разделилась на две линии: члены одной назвали себя по матери, Бианки, белыми, члены другой, в противность ей, назвались черными. Эти партии давно уже враждовали между собою и нередко приходили в кровавые столкновения; во в 1300 вражда их загорелась с новою силою. Амадоре, один из партии Черных, поссорившись, ранил своего родственника Ванни (из партии Белых). Отец Амадоре, человек миролюбивого характера, отправил сына к отцу раненного извиниться в своей запальчивости; но этот последний, вместо того, чтобы слушать оправдания, велел схватить Амадоре, и, сказав, что мечем, а не словами, решаются такие оскорбления, отрубил ему правую руку. Это злодейство тотчас разделило весь город: одни приняли сторону Черных, другие Белых. Но распря не ограничилась одной Пистойей, а тотчас же передалась и Флоренции, где враждебный дух Гвельфов и Гибеллинов еще несовершенно был подавлен. Во Флоренции сторону Черных приняли члены старинного дворянского рода Донати (под предводительством Мессера Корсо), а сторону Белых новый дворянский дом Черки (под начальством Мессер Виеро). Смуты и кровопролитные драки распространились по всему городу. В это время Флоренция управлялась приорами, избиравшимися ежегодно по 6 человек, каждый на два месяца. Желая прекратить волнения, они, согласно с преданием, по совету Данта, бывшего с 15 Июня по 15 Августа прошедшего года приором Флоренции, изгнали из города предводителей обеих партий: Черных в Перуджию, Белых в Сарзану. Это было в феврале 1301. В то время Черные обратились к папе Бонифацию VIII с просьбою прислать им стороннего правителя для водворения у них порядка. Между тем Белые, как менее виновные, вскоре были призваны обратно, под предлогом, что климат Сарзаны был для них вреден, и действительно многие из них погибли от болезней. Возвратившись в город, они успели в Июне 1301 изгнать и остальных из партии Черных, которые и удалились к своим вождям в Перуджию. Принимал ли какое участие Данте в этих интригах партий, очень сомнительно: достоверно только то, что он в то время употребляем был для политических дел и был отправлен послом к Бонифацию VIII. Между тем Бонифаций, доброхотствуя Черным, как истым Гвельфам, отправил, вероятно по их же проискам, Карла Валуа, брата французского короля Филиппа Прекрасного, во Флоренцию под личиною миротворца. Начальство города приняло его с честью и, по принесении им клятвы в ненарушительном повиновении законам республики, уполномочило его преобразовать и успокоить республику. Вскоре однако ж он ввел в город вооруженное войско. Этой минутою воспользовались Черные, ворвались в город и пять дней к ряду опустошали его огнем и мечем. Карл не принял решительно никаких мер для прекращения этих смут и только заботился о том, чтобы всеми зависевшими от него средствами добыть поболее денег; вместе с тем он изгнал из города под различными предлогами всех неприязненных ему граждан, между прочими и нашего поэта с множеством Белых. Впрочем, многие из этой партии оставались в своих домах и после отбытия Карла из Флоренции (в 1302), и только в 1304 были окончательно изгнаны. Филалетес и Вегеле (Dante"s Lebeu und Werke, 1852, 117 и д).
«Божественная комедия» – знаменитое эпическое произведение, изучаемое многими поколениями литературоведов и любителей поэзии. Как и во многих средневековых опусах, в поэме нашли отражение мысли и суждения самого автора о политике, религии и обществе. Данте был истинно верующим христианином и имел весьма твёрдые политические убеждения. В его произведениях часто можно найти оценку некоторых исторических событий и персоналий, и «Ад» – первая часть «Божественной комедии» - тоже не является исключением. Давайте посмотрим, каких реальных людей Данте считал достойными вечных мучений.
Души, не сделавшие ни доброго,ни злого, не достойны даже адаПьетро Анджелари дель Мурроне, ставший Папой Целестином V в 1294 году, предположительно является одной из душ, находящихся перед входом в ад. Данте называет его тем, «кто от великой доли отрекся в малодушии своём». Отречением от великой доли автор «Божественной комедии» называет добровольную отставку Папы через 161 день после избрания.
Как набожный христианин, Данте увидел в этом не только грех против Бога, но и преступление против общества. Если вы будете читать «Божественную комедию», то найдёте, что Данте был сторонником высокого социального порядка и ненавидел тех, кто желал нарушить его или избежать ответственности за его соблюдение. Данте поместил Целестина V в преддверии ада, где души людей, не сделавших в жизни ни доброго, ни злого, бегут по кругу за знаменем их собственных интересов, а сзади их жалят слепни и осы.
Лимб - место некрещенных праведников Данте полагал, что Юлий Цезарь был предназначен править миром божественным провидением, и его смерть означала конец единения Италии. Так почему же поэт отправил императора в ад?
Юлий Цезарь находится в первом круге ада, называемом Лимб, вместе с душами других таких добродетельных язычников, как философы, учёные, математики, честные вожди и политики.
Но Данте, как мы уже сказали, был крайне набожным христианином. Он считал, что для попадания на небеса необходимо крещение, а так как Юлий Цезарь не мог быть крещён, он обречён жить в месте, лишь бледной тенью похожем на Рай. По Данте, Лимб представляет собой окружённый зелёным лугом замок с семью воротами, символизирующими добродетели.
Люди в Лимбе не имели никакого греха перед Богом, их единственная вина была в том, что они жили до Рождества Христова. Хотя учение о сошествии в ад говорит, что Иисус Христос спустился в преисподнюю и принёс спасение праведникам в Лимбе.
Души прелюбодеев кружит вечная буря, не давая им ни мгновения покоя Франческа да Римини встречается Данте во втором круге сладострастников, то есть блудников и прелюбодеев. Франческа жила в середине XIII века и была дочерью лорда Гвидо да Полента из Равенны. Отец насильно выдал дочь замуж за Джованни Малатеста, старшего сына лорда Малатеста да Варуккио, правителя Римини, надеясь на политический союз. Франческа полюбила младшего брата Джованни Паоло, который тоже находится во втором круге. Джованни поймал любовников на месте и заколол обоих мечом.
В «Божественной комедии» Франческа говорит, что на любовную связь её и Паоло толкнула история страсти Ланселота и Гвиневры, жены короля Артура. Осуждая грех прелюбодеяния и презирая похотливую любовь, Данте всё же намекает, что Джованни уготовано куда более страшное наказание в девятом круге братоубийц. А Франческу и Паоло и другие души прелюбодеев кружит вечная буря, не давая им ни мгновения покоя.
Своего личного врага Данте приговорил к стигийскому болоту Филлипо Ардженти был известным политиком и «чёрным» гвельфом. Данте встречает его в пятом круге ада – стигийском болоте гневных и ленивых.
Гвельфы были сторонниками ограничения власти императора Римской империи через увеличение влияния религиозного христианства, в частности, Папы Римского. В XIII веке между ними произошло разделение на более радикальных «чёрных» и умеренных «белых» гвельфов, особо ожесточённая борьба между которыми во Флоренции (родине Данте) продолжалась до конца столетия, пока «чёрных» не поддержали войска Карла Валуа, и тогда «белые» подверглись жестоким гонениям. Будучи «белым» гвельфом, Данте сильно пострадал непосредственно от самого Ардженти, который не только лишил его семью дома, но и преследовал даже в изгнании.
В аду Ардженти встречается с Данте на реке Стикс, и поэт отвечает своему врагу: «Плачь, сетуй в топи невылазной, проклятый дух, пей вечную волну!», после чего Ардженти разрывают на куски другие осуждённые безумные души.
6. Фридрих II
За отлучение от церкви дается строгое наказание Даже император не избежал осуждения Данте. В Средние века Фридрих II был одним из самых могущественных правителей Священной Римской империи. Однако, несмотря на все заслуги перед Италией, в том числе и основание Неапольского университета и, по сути, создание литературного итальянского языка, Фридрих всё же осуждён Данте в шестом круге вместе с еретиками в огненных гробницах, возможно, из-за своего неоднократного отлучения от церкви и преданию анафеме.
После своего отлучения Фридрих отправился в Крестовый поход, игнорируя церковный запрет участвовать в каких-либо деяниях от имени Иисуса Христа. Позже император освободил Иерусалим от мусульман и объявил себя его королем, вынуждая церковь предать анафеме весь этот центр христианства за укрывательство ересиарха. Ненависть церковников к Фридриху была так сильна, что смерть императора вызвала просто безудержное ликование.
Изощренное наказание за грех симонии не избежал даже папа римский Среди католических священников всех времён были и те, кто покупал сан за деньги или услуги, как и любую мирскую должность. В XIII веке таким был папа Николай III, заслуживший самое строгое наказание за грех симонии.
Папа Николай III происходил из знатной семьи и всё недолгое правление на папском престоле старался продвинуть своих родственников по служебной лестнице. Это также послужило укреплению его власти. За явное кумовство и использование данной ему силы в корыстных целях Данте поместил Николая III в восьмой круг ада, где все симониты замурованы в скалы вниз головой, а их ступни лижет огонь.
Зачинщики раздора вечно мучимы потрошением В том же круге Данте встречает душу Бертрана де Борна, осуждённого за сеяние раздора. Этот крупнейший средневековый трубадур Прованса сыграл важную роль в организации и предводительстве восстания Генриха Плантагенета («Молодого короля») против своего отца Генриха II Английского.
Данте, полагая, что этим восстанием Бертран предал священство поэзии, поместил его в один из рвов восьмого круга ада, где все зачинщики раздора вечно мучимы потрошением. Души грешников безостановочно идут по кругу, а бесы вырывают у них различные части тела и органы. Раздробленная надвое голова Бертрана де Борна символизирует раскол и кровавую войну отца с сыном.
Лукавые советники достойны вечного скитания внутри неугасимого огня Ещё одна отсылка к ненавистному Данте Папе и его окружению. Гвидо да Монтефельтро, полководец и советник, был помещён поэтом вместе с лукавыми советниками в глубоком рве всё того же восьмого круга ада.
Папа Бонифаций VIII, желая избавиться от врагов, особенно от рода Колонна, попросил помощи у Монтефельтро, и тот посоветовал ему как можно обманом взять Палестрину, владение Колонна. Гвидо предложил папе объявить им ложную амнистию, а после захвата крепости казнить. За это папа выдал своему советнику полную индульгенцию, впоследствии Гвидо принял монашеский постриг в орден францисканцев. Хотя Данте и знал об этом, он всё же твёрдо верил, что Монтефельтро не приносил настоящего покаяния.
Поэт осудил коварного политика на вечное скитание по восьмому кругу внутри неугасающего огня. В двадцать седьмой песне «Ада» Гвидо рассказывает Данте, как в момент его смерти за ним было прилетел Святой Франциск, но тут же явился чёрный херувим и унёс Монтефельтро в глубины ада.
2. Уголино делла Герардеска
Мало что может быть страшнее, чем навлечь кару на невинных детей В девятом круге находятся предатели, осуждённые на вечное мучение в ледяном озере Коцит. Здесь души грешников заморожены по шею, а лица их от стыда опущены вниз.
В одном из рвов круга Данте встречает графа Уголино, поедающего архиепископа Руджиери дельи Убалдини. Это обоюдная кара: Уголино был тираном для Пизанской республики, а архиепископ, вначале будто бы поддерживающий его, впоследствии поднял народное восстание.
Уголино был замурован в башне вместе со своими ни в чём не повинными сыновьями и внуками. Ключи от башни бросили в реку, обрекая заключённых на медленную смерть, и обезумевший от голода Уголино ел мёртвые тела своих детей.
1. Брут и Кассий
Самой жестокой каре подвергаются предатели В самом низу девятого круга в ледовой воронке находится сам Люцифер в виде чудовищного зверя с тремя головами и шестью крыльями. В безобразных пастях падшего ангела терзаются три заледеневшие души. Данте определил на самое дно ада трех величайших предателей: Иуду Искариота, Гая Кассия Лонгина и Марка Юния Брута. Для Данте эти трое были величайшими грешниками в истории человечества и достойны самого сурового наказания за их отвратительные преступления.
Как мы уже упоминали, Данте считал, что Юлий Цезарь был избранным Богом правителем мира, и не только как император. По мнению поэта, Цезарь должен был стать главным распространителем христианства в Риме, и два предателя и зачинщика заговора против императора, Брут и Кассий, осуждены на вечное терзание.
Во всей «Божественной комедии» Данте есть много других персонажей, которые также интересны с точки зрения истории и литературы, в том числе и провожатый по аду Вергилий и возлюбленная поэта Беатриче. И хоть это всего лишь художественное произведение, но путешествие по кругам ада заставляет нас задуматься о смысле жизни и правильности выбранного пути.
Уголино
Пиза
Голодная башня
Биография
Родился в знатной семье, известной с VIII века, потомки которой продолжают жить в Италии до сих пор. После того как в 1249 году король Энцо Сардинский (незаконный сын императора Фридриха II) был взят в плен, Уголино был назначен губернатором Сардинии (1252) и оставался в этой должности, пока остров не был захвачен Генуей (1259). Вслед за этим он унаследовал графский титул Доноратико и стал главой своей семьи. В 1271 году выдал свою сестру (или дочь) за Джованни Висконти, судью Галлуры, представителя пизанской ветви Висконти , которые держали сторону гвельфов. Это вызвало подозрение гибеллинов .
Архиепископ (ум. в 1295 г.) находится вместе с Уголино, потому что он был его единомышленником в предательстве родины, а потом предал и его; а также за то, что осудил его на подобную смерть.
В искусстве Нового времени
Деталь скульптуры Карпо: Уголино грызёт пальцы
Уголино известен и любителям русской литературы. В «Господах Головлёвых » один из персонажей декламирует «Уголино» Ник. Полевого . Герцен мечтал о том, чтобы «над Англией не тяготел свинцовый щит феодального землевладения и она, как Уголино, не ступала бы постоянно на своих детей, умирающих с голоду». Николай Гумилёв в Пизе тщетно искал «ненасытную страсть Содомы и голодный вопль Уголино». В «12 стульях » Уголино - «гроссмейстер ордена фашистов».
Примечания
- Данте Алигьери. Божественная Комедия. «Ад», Песнь 33
- Джованни Виллани , NUOVA CRONICA, кн. 7. 121. КАК БЫЛИ ИЗГНАНЫ ИЗ ПИЗЫ СУДЬЯ ДИ ГАЛЛУРА И ГВЕЛЬФСКАЯ ПАРТИЯ И СХВАЧЕН ГРАФ УГОЛИНО : «В июле 1288 года Пиза раскололась на несколько партий и между ними разгорелась борьба за власть; во главе одной стоял судья Нино Ди Галлура деи Висконти и некоторые гвельфы, ко второй принадлежал граф Уголино деи Герардески с остальными гвельфами, третью возглавлял архиепископ Руджери дельи Убальдини с семействами Ланфранки, Гваланди, Сисмонди и прочими домами гибеллинов. Граф Уголино ради власти сблизился с архиепископом и его сторонниками и отступился от судьи Нино, своего внука, невзирая на то, что тот был сыном его дочери, и они порешили захватить его или изгнать со всеми его людьми из Пизы. Узнав об этом и не имея сил сопротивляться, судья Нино удалился из города и направился в свой замок Кальчи, где он заключил военный союз против пизанцев с Флоренцией и Луккой. Чтобы скрыть предательство, отдав приказ об изгнании Нино, граф Уголино перед отъездом судьи перебрался из Пизы в свое имение под названием Сеттимо. Когда Нино покинул город, воодушевленный граф вернулся в Пизу и с большой торжественностью был поставлен горожанами во главе правительства, но у власти он продержался недолго, ибо счастье ему изменило и его постигла божья кара за грехи и предательство (ведь рассказывали, что он велел отравить графа Ансельмо да Капрайя, своего племянника, сына сестры, завидуя его популярности в Пизе и опасаясь за свою власть). Сбылось то, что незадолго перед тем предсказывал графу Уголино один мудрый и достойный придворный по имени Марко Ломбардо: когда граф стал полновластным правителем Пизы и достиг наивысшего могущества и благополучия, он устроил по случаю своего дня рождения торжество, на котором присутствовали дети и внуки, вся его семья и родственники обоего пола в роскошной одежде и со всем подобающим богатому празднику убранством. Граф обратился к упомянутому Марко и, указывая на то, с какой пышностью и великолепием было устроено празднество, спросил его: „Что ты думаешь об этом?“. Мудрец незамедлительно отвечал ему: „Навряд ли какой-нибудь барон в Италии окажется злополучнее вас“. Напуганный этими словами граф спросил: „Почему же?“ - „Потому что у вас всего в избытке, кроме Божьего гнева“. И действительно, гнев Господень скоро разразился над ним, ибо Богу было угодно наказать его за грехи и измены: как прежде архиепископ Пизанский и его сторонники замыслили прогнать из города партию судьи Нино при пособничестве предателя графа Уголино, так и теперь, когда сила гвельфов была подорвана, он решил избавиться от Уголино, обратив ярость народа против него, и устроил на него нападение во дворце, объявив, что граф изменил пизанцам и выдал их замки Флоренции и Лукке. Толпа набросилась на его сторонников, и ему ничего не оставалось, как только сдаться, причем в свалке были убиты его побочный сын и племянник, и захвачены вместе с графом Уголино два его сына и три внука, дети его сына; их заключили в темницу, а прочих родственников и сторонников: Висконти, Убицинги, Гуатани и другие гвельфские семейства - изгнали из города. Так изменнику изменил изменник, и гвельфская партия в Тоскане оказалась чрезвычайно ослаблена, а гибеллины усилились благодаря названному перевороту в Пизе, могуществу гибеллинов Ареццо, а также силе и победам дона Джакомо Арагонского и сицилийцев над наследником короля Карла».
- Nicole Martinelli, «Dante and the Cannibal Count» , Newsweek (1 февраля 2007).
- Francesco Mallegni, M. Luisa Ceccarelli Lemut. Il conte Ugolino di Donoratico tra antropologia e storia (2003).
- Paola Benigni, Massimo Becattini. Ugolino della Gherardesca: cronaca di una scoperta annunciata . Archeologia Viva n 128 (2008).
- Данте цитирует тут речь Энея Дидоне у Вергилия: «Ты, царица, велишь обновить несказанное горе »
- Х. Л. Борхес. Девять эссе о Данте. Ложная проблема Уголино
- Ломброзо. Сумасшедшие артисты и художники
Ссылки
В последнем круге ада перед нами
Во мгле поверхность озера блистала
Под ледяными твердыми слоями.
На эти льды безвредно бы упала,
Как пyx, громада каменной вершины,
Не раздробив их вечного кристалла.
И как лягушки, вынырнув из тины,
Среди болот виднеются порою, —
Так в озере той сумрачной долины
Бесчисленные грешники толпою,
Согнувшиеся, голые сидели
Под ледяной, прозрачною корою.
От холода их губы посинели,
И слезы на ланитах замерзали,
И не было кровинки в бледном теле.
Их мутный взор поник в такой печали,
Что мысль моя от страха цепенеет,
Когда я вспомню, как они дрожали, —
И солнца луч с тех пор меня не греет.
И вот земная ось уж недалеко:
Скользит нога, в лицо мне стужей веет…
Тогда увидел я во мгле глубоко
Двух грешников: безумьем пораженный,
Один схватил другого и жестоко
Впился зубами в череп раздробленный,
И грыз его, и вытекал струями
Из черной раны мозг окровавленный.
И я спросил дрожащими устами,
Кого он пожирает; подымая
Свой обагренный лик и волосами
Несчастной жертвы губы вытирая,
Он отвечал: «Я призрак Уголино,
А эта тень — Руджьер; земля родная
Злодея прокляла… Он был причиной
Всех мук моих: он заточил в оковы
Меня с детьми, гонимого судьбиной.
Тюремный свод давил, как гроб свинцовый;
Сквозь щель его не раз на тверди ясной
Я видел, как рождался месяц новый —
Когда тот сон приснился мне ужасный:
Собаки волка старого травили;
Руджьер их плетью гнал, и зверь несчастный
С толпой волчат своих по серой пыли
Влачил кровавый след, и он свалился,
И гончие клыки в него вонзили.
Услышав плач детей, я пробудился:
Во сне, полны предчувственной тоскою,
Они молили хлеба, и теснился
Мне в грудь невольный ужас пред бедою.
Ужель в тебе нет искры сожаленья?
О, если ты не плачешь надо мною,
Над чем же плачешь ты!.. Среди томленья
Тот час, когда нам пищу приносили,
Давно прошел; ни звука, ни движенья…
В немых стенах — все тихо, как в могиле.
Вдруг тяжкий молот грянул за дверями…
Я понял все: то вход тюрьмы забили.
И пристально безумными очами
Взглянул я на детей, передо мною
Они рыдали тихими слезами.
Но я молчал, поникнув головою;
Мой Анзельмуччио мне с лаской милой
Шептал: „О, как ты смотришь, что с тобою?..“
Но я молчал, и мне так тяжко было,
Что я не мог ни плакать, ни молиться,
Так первый день прошел, и наступило
Второе утро: кроткая денница
Блеснула вновь, и в трепетном мерцанье
Узнав их бледные, худые лица,
Я руки грыз, чтоб заглушить страданье.
Но дети кинулись ко мне, рыдая,
И я затих. Мы провели в молчанье
Еще два дня… Земля, земля немая,
О, для чего ты нас не поглотила!..
К ногам моим упал, ослабевая,
Мой бедный Гаддо, простонав уныло:
„Отец, о, где ты, сжалься надо мною!..“
И смерть его мученья прекратила.
Как сын за сыном падал чередою,
Я видел сам своими же очами,
И вот один, один под вечной мглою
Над мертвыми, холодными телами —
Я звал детей; потом в изнеможенье
Я ощупью, бессильными руками,
Когда н глазах уже померкло зренье,
Искал их трупов, ужасом томимый,
Но голод, голод победил мученье!..»
И он умолк, и вновь, неутомимый,
Схватил зубами череп в дикой злости
И грыз его, палач неумолимый:
Так алчный пес грызет и гложет кости.
Божественная комедия («Divina Commedia») – творение, доставившее Данте бессмертие. Почему Данте назвал свое произведение комедией, явствует из его трактата «De vulgarie eloquentia» и из посвящения Кангранде: комедия начинается с ужасных и отвратительных сцен (Ада), а заканчивается прекрасными картинами райского блаженства. Название «божественная» возникло уже после смерти автора; первое издание, в котором она называется «Divina Commedia», кажется, венецианское изд. 1516 г..
«Божественная комедия» – нечто вроде видения. Она описывает состояние и жизнь душ после смерти в трех царствах загробного мира и соответственно тому делится на 3 части: Ад (Inferno), Чистилище (Purgatorio) и Рай (Paradiso). Каждый из отделов состоит из 33 песней, так что вся поэма, включая вступление, составляет 100 песней (14.230 стихов). Написана она терцинами – метром созданным Данте из сирвентера, и отличается замечательной архитектоникой: «Ад» состоит из 9 кругов, «Чистилище» из 9 помещений: преддверия, 7-ми террас и земного рая на горе Очищения, «Рай» – из 9-ти вращающихся небесных сфер, над которыми находится Эмпирей, неподвижное местопребывания божества.
Божественная комедия. Ад – краткое содержание
В «Божественной комедии» Данте предпринимает путешествие по этим 3 мирам. Тень древнего поэта Вергилия (олицетворения человеческого разума и философии) является Данте, когда он тщетно старается выбраться из глухого леса, где заблудился. Она сообщает, что поэт должен идти по другому пути и что он по поручению умершей возлюбленной Данте, Беатриче, сам проведет его через Ад и Чистилище до жилища блаженных, через которое его поведет более достойная душа.
9 кругов Ада по Данте
Путешествие их идет сперва через Ад (см. отдельное его описание на нашем сайте), имеющий вид воронки, конец которой упирается в центр земли; по стенам тянутся девять концентрических кругов в виде ступеней. На этих ступенях, которые чем ниже, тем становятся уже, находятся души осужденных грешников. В преддверии Ада обитают души «безразличных», т. е. тех, что прожили жизнь на земле без славы, но и без стыда. В первом круге герои древних времен, которые жили безукоризненно, но умерли, не получив крещения. В следующих кругах помещены соответственно степеням преступности и наказаний: сластолюбцы, чревоугодники, скупцы и расточители, гневливые и мстительные, эпикурейцы и еретики, насильники, лжецы и обманщики, предатели отечества, родных, друзей и благодетелей. На глубине ада, в центре земли, находится повелитель адского царства, Дит или Люцифер – принцип зла.
(Круги Ада - La mappa dell inferno). Иллюстрация к "Божественной комедии" Данте. 1480-е.
Божественная комедия. Чистилище – краткое содержание
Поднимаясь по телу его, и прошедши другое полушарие, путешественники достигают противоположной стороны земного шара, где из океана высится гора Чистилища. На берегу их встречает Катон Утический , страж этого царства. Гора Чистилища имеет вид крутого корпуса с отсеченной верхушкой и разделяется на 7 террас, которые соединены между собой узкими лестницами; доступ к ним охраняется ангелами; на этих террасах находятся души кающихся. Самую нижнюю занимают высокомерные, за ними следуют завистливые, гневные, нерешительные, скупые и расточители, чревоугодники. Пройдя преддверие Чистилища и все террасы, спутники подходят к земному Раю, находящемуся на самом верху.
Божественная комедия. Рай – краткое содержание
Здесь Вергилий покидает Данте и Беатриче (олицетворение божественного откровения и богословия) ведет поэта отсюда через третье царство – Рай, чьё деление всецело основано на господствовавших во времена Данте аристотелевских понятиях о мироздании . Царство это состоит из 10 заключенных друг в друге полых, прозрачных небесных сфер, окружающих землю – центр вселенной. Первые семь небес носят названия планет: это сферы Луны, Меркурия, Венеры, Солнца, Марса, Юпитера, Сатурна. Восьмая сфера – неподвижных звезд, а девятое небо – Перводвигатель, сообщающее движение всем остальным. Каждое из этих небес предназначено одному из разрядов блаженных, соответственно степени их совершенства, на самом же деле все души праведников живут в 10-м небе, неподвижном небе света, Эмпирее , находящемся вне пространства. Беатриче, проводив поэта по всему Раю, покидает его и поручает святому Бернарду , при содействии которого поэт удостаивается лицезрения божества, являющегося ему в мистическом видении.
Во время всего путешествия по этим трем мирам постоянно ведутся беседы с известными лицами, находящимися в загробном мире; обсуждаются вопросы теологии и философии и изображаются условия социальной жизни Италии, вырождение церкви и государства, так что поэма всесторонне отражает всю эпоху Данте в освещении его личного миросозерцания. Особенно замечательны первые две части поэмы, благодаря искусному плану, разнообразию и реальности выводимых лиц, и яркости исторической перспективы. Последняя часть, больше других отличающаяся возвышенностью мысли и чувства, может гораздо скорее утомить читателя своим отвлеченным содержанием.
К разъяснению аллегорического смысла как всей поэмы, так и её частностей, приступали разными путями разные мыслители. Этико-богословская точка зрения первых комментаторов – единственная, выдерживающая критику. С этой точки зрения сам Данте является символом души человеческой, ищущей спасения от греха. Для этого она должна познать самоё себя, что возможно только при помощи разума. Разум доставляет душе возможность чрез раскаяние и добродетельные поступки стяжать счастье на земле. Откровение же и богословие открывает ей доступ к небу. Рядом с этой нравственно-богословской аллегорией идет аллегория политическая: анархии на земле может положить конец только универсальная монархия по образцу римской , которую проповедовал Вергилий. Впрочем, некоторые исследователи старались доказать, что цель «Божественной комедии» преимущественно или даже исключительно политическая.
Когда начал Данте писать свое великое произведение и когда были разработаны отдельные части его, точно установить нельзя. Первые две части были обнародованы еще при его жизни, «Рай» же – после смерти. «Divina Commedia» в скором времени распространилась в огромном числе списков, многие из которых еще хранятся в библиотеках Италии, Германии, Франции и Англии. Число эти средневековых манускриптов превышает 500.
Данте «Ад». Иллюстрация Гюстава Доре
Первая попытка иллюстрировать «Комедию» Данте относится к 1481, когда во флорентийском издании были помещены 19 офортов на темы «Ада», по рисункам Сандро Боттичелли . Из иллюстраций Нового времени наибольшею известностью пользуются гравюры Гюстава Доре и 20 рисунков немецких художников.
