деятель ВЧК - ОГПУ - НКВД, один из организаторов и руководителей системы ГУЛаг, дивинтендант

Краткая биография

Эдуа́рд Петро́вич Бе́рзин (Бе́рзиньш , латыш. Eduards Bērziņš; 19 февраля 1894 года - 1 августа 1938) - деятель ВЧК - ОГПУ - НКВД, один из организаторов и руководителей системы ГУЛаг, первый директор государственного треста «Дальстрой», дивинтендант.

Родился в 1893 году в Старо-Пебальской волости Вольмарского уезда Лифляндской губернии (современная Латвия) в семье крестьянина. Латыш по национальности. С 5-летнего возраста вместе с родителями жил на окраине Риги, учился в городской школе, изучал малярное дело. В 1910 году уехал в Германию, где окончил Берлинское королевское художественное училище. По возвращении в Латвию был призван на военную службу. С января 1915 года в составе 4-го Видземского латышского стрелкового полка участвовал в боях на фронтах Первой мировой войны. Прапорщик. Был награждён серебряной нагрудной медалью на Станиславской ленте с надписью «За усердие», Георгиевским крестом 4-й степени и в 1917 году произведён в офицеры.

После Октябрьской революции участвовал в формировании 1-го лёгкого артдивизиона Латышской стрелковой советской дивизии, а затем назначен его командиром. Летом 1918 года сыграл решающую роль в подавлении левоэсеровского мятежа в Москве и разоблачении заговора Локкарта. Для разоблачения контрреволюционных планов по захвату большевистской власти считавшийся агентом Локкарта Шмидхен (под этим псевдонимом действовал чекист Ян Буйкис) организовал встречу Локкарта с Берзиным. Эта встреча произошла 14 августа 1918 года на квартире у Локкарта, где Берзину было предложено 5-6 миллионов рублей, для подкупа латышских стрелков и для него лично. В течение короткого времени через лейтенанта Рейли Берзиным было получено 1 миллион 200 тысяч рублей переданные им Петерсону. В конце августа по поручению Рейли, Берзин находился в Петрограде, где встречался с рядом заговорщиков, арестованных вскоре после его отъезда. По распоряжению Свердлова деньги были распределены следующим образом: 1 миллион рублей - в фонд единовременных пособий семьям латышских стрелков, пострадавших в борьбе с контрреволюцией, 100 тыс. рублей - на издание агитационной литературы, 100 тыс. рублей - на создание дивизионного клуба артдивизиону под командованием Берзина. Член РКП(б) с ноября 1918 года.

С декабря 1918 года сражался с белогвардейцами на Западном, Юго-Западном и Восточном фронтах Гражданской войны. Во время Орловско-Кромского сражения в октябре 1919 года - начальник снабжения Латышской стрелковой советской дивизии. С ноября 1920 г. сотрудник Регистрационного управления полевого штаба РККА. Принимал участие в боях под Каховкой и Перекопом. Затем служил в штабе Армии, был сотрудником ИККИ.

С февраля 1921 года - сотрудник Спецотдела ВЧК, затем ОГПУ.

В 1927 г. внёс предложение в ВСНХ СССР о строительстве Вишерского целлюлозно-бумажного комбината в посёлке Вижаиха (ныне Красновишерск), на Вишере, Северный Урал). В 1929 году выезжал вместе с главным инженером Д. С. Соколовским и главным механиком П. П. Кузнецовым в Германию и США для закупки оборудования. С 6 января 1931 года - начальник строительства Вишерской целлюлозно-бумажной фабрики ОГПУ, которое осуществляли заключенные Вишлага (где, в частности, отбывал заключение Варлам Шаламов, упоминавший Берзина в своих произведениях). В общей сложности Вишерский ЦБК был построен за 18 месяцев.

14 ноября 1931 года назначен директором треста «Дальстрой». В бухту Нагаева прибыл на пароходе «Сахалин» 4 февраля 1932 года. Позднее совмещал должности уполномоченного коллегии ОГПУ СССР (затем - НКВД), Далькрайкома ВКП(б), Далькрайисполкома и начальника Нагаево-Магаданского гарнизона Охотско-Колымского района.

В мае 1935 года выезжал в Амстердам, где ускорил покупку парохода «Кулу» для нужд «Дальстроя».

Свидетельство о смерти Берзина Эдуарда Петровича от 16 декабря 1955 г.

Награждён нагрудным знаком Почётного работника ВЧК - ОГПУ (1932 г.), а 22 марта 1935 г. - постановлением ЦИК СССР - орденом Ленина.

В сентябре 1937 года на совещании при Финансовом отделе НКВД СССР отмечены существенные недостатки в работе возглавляемого Э. П. Берзиным треста «Дальстрой».

4 декабря 1937 г. Берзин выехал из Магадана в отпуск на «материк». 19 декабря арестован недалеко от Москвы, на ст. Александров как организатор и руководитель «Колымской антисоветской, шпионской, повстанческо-террористической, вредительской организации».

18 апреля 1938 года газета «Советская Колыма» опубликовала решение партийной комиссии при Политуправлении «Дальстроя» об исключении из рядов партии Э. П. Берзина и 21 его соратника. Газета также опубликовала статью О. П-вой «Борьба с троцкистско-бухаринским охвостьем не закончена. Ни малейшего ослабления бдительности!».

1 августа 1938 года Военной коллегией Верховного суда СССР «за измену Родине», «подрыв государственной промышленности», «совершение террористических актов», «организационную деятельность, направленную на свержение существующего строя» Э. П. Берзин был приговорён к высшей мере уголовного наказания и расстрелян.

Память

Как одному из руководителей строительства города Магадана перед зданием мэрии города в 1989 году был установлен бюст Э. П. Берзину. Именем Берзина названа одна из улиц города.

Улицы некоторых населённых пунктов Чукотки носят имя Берзина в латышской версии его фамилии - ул. Берзиня в Анадыре, Билибино, Усть-Белой. В городе Красновишерске одна из улиц названа его именем.

В литературе

Образ Эдуарда Берзина многократно возникает в произведениях писателя Варлама Шаламова. Вот что пишет Шаламов о «колымском периоде» работы Берзина:

• Ему посвящена глава «Колыма Берзинская» в книге воспоминаний Алексея Яроцкого «Золотая Колыма» (2003)
• Ему посвящена повесть "Эд-Бер" в книге А.Е. Костерина "По таежным тропам" (1964).

В кино

• В фильме режиссёра Николая Розанцева «Заговор послов» о деле Локкарта роль Э. Берзина исполняет актёр Улдис Думпис.
• В фильме режиссёра Николая Досталя «Завещание Ленина» по произведениям В. Шаламова роль Э. Берзина исполняет актёр Виктор Бегунов.

Категории:

Интересное на сайте

Популярные биографии Популярные темы цитат и афоризмов Популярные авторы цитат и афоризмов Популярные притчи

Место погребения: Династия: Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). Имя при рождении: Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). Отец: Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). Мать: Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). Супруг: Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). Дети: Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). Партия: РКП(б) - ВКП(б) Образование: Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). Учёная степень: Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). Сайт: Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). Военная служба Принадлежность: Союз Советских Социалистических Республик СССР Род войск: Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). Звание:

: неверное или отсутствующее изображение

Сражения: Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). Автограф: Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). Монограмма : Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). Награды:

Российской империи:

Советской России:

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Эдуа́рд Петро́вич Бе́рзин (Бе́рзиньш , латыш. Eduards Bērziņš ; 7 февраля [19 февраля ] 1894 года - 1 августа ) - деятель ВЧК - ОГПУ - НКВД , один из организаторов и руководителей системы ГУЛаг , первый директор государственного треста «Дальстрой », дивинтендант .

Биография

Родился в 1893 году в Старо-Пебальской волости Вольмарского уезда Лифляндской губернии (современная Латвия) в семье крестьянина. Латыш по национальности. С 5-летнего возраста вместе с родителями жил на окраине Риги, учился в городской школе, изучал малярное дело. В 1910 году уехал в Германию , где окончил Берлинское королевское художественное училище. По возвращении в Латвию был призван на военную службу. С января 1915 года в составе 4-го Видземского латышского стрелкового полка участвовал в боях на фронтах Первой мировой войны . Прапорщик . Был награждён серебряной нагрудной медалью на Станиславской ленте с надписью «За усердие», Георгиевским крестом 4-й степени и в 1917 году произведён в офицеры.

Награждён нагрудным знаком Почётного работника ВЧК - ОГПУ (1932 г.), а 22 марта 1935 г. - постановлением ЦИК СССР - орденом Ленина.

В сентябре 1937 года на совещании при Финансовом отделе НКВД СССР отмечены существенные недостатки в работе возглавляемого Э. П. Берзиным треста «Дальстрой» .

Реабилитирован 4 июля 1956 года .

Память

Как одному из руководителей строительства города Магадана перед зданием мэрии города в 1989 году был установлен бюст Э. П. Берзину. Именем Берзина названа одна из улиц города.

Улицы некоторых населённых пунктов Чукотки носят имя Берзина в латышской версии его фамилии - ул. Берзиня в Анадыре , Билибино , Усть-Белой . В городе Красновишерске одна из улиц названа его именем.

В городе Липецк есть улица имени Яна Берзина.

В литературе

Образ Эдуарда Берзина многократно возникает в произведениях писателя Варлама Шаламова . Вот что пишет Шаламов о «колымском периоде» работы Берзина:

Первый колымский начальник с правами высшей партийной, советской и профсоюзной власти в крае, зачинатель Колымы, расстрелянный в 1938 году и в 1956 году реабилитированный, бывший секретарь Дзержинского, бывший командир дивизии латышских стрелков, разоблачивший знаменитый заговор Локкарта, - Эдуард Петрович Берзин пытался, и весьма успешно, разрешить проблему колонизации сурового края и одновременно проблемы „перековки“ и изоляции. Зачёты, позволявшие вернуться через два-три года десятилетникам. Отличное питание, одежда, рабочий день зимой 4-6 часов, летом - 10 часов, колоссальные заработки для заключённых, позволяющие им помогать семьям и возвращаться после срока на материк обеспеченными людьми. В перековку блатарей Эдуард Петрович не верил, он слишком хорошо знал этот зыбкий и подлый человеческий материал. На Колыму первых лет ворам было попасть трудно - те, которым удалось туда попасть, - не жалели впоследствии. Тогдашние кладбища заключённых настолько малочисленны, что можно было подумать, что колымчане - бессмертны .

• Ему посвящена глава «Колыма Берзинская» в книге воспоминаний Алексея Яроцкого «Золотая Колыма» (2003)

В кино

• В фильме режиссёра Николая Розанцева «Заговор послов » о деле Локкарта роль Э. Берзина исполняет актёр Улдис Думпис .
• В фильме режиссёра Николая Досталя «Завещание Ленина » по произведениям В. Шаламова роль Э. Берзина исполняет актёр Виктор Бегунов .

Напишите отзыв о статье "Берзин, Эдуард Петрович"

Примечания

1. П. Д. Мальков «Записки коменданта Московского Кремля» Молодая Гвардия 1962 г. Стр. 254-258
2. Постановление СТО № 518 от 14 ноября 1931 г. О назначении тов. Берзина Э. П. директором треста «Дальстрой»
3. Ошибка в сносках : Неверный тег ; для сносок museum не указан текст
4. Протокол Совещания по рассмотрению отчета государственного треста «Дальстрой» за 1936 год, состоявшегося 25 сентября 1937 г.
5. Объяснительная записка Дальстроя к отчёту 1937 г. по основному производству
6. Бацаев И. Д., Козлов А. Г. Дальстрой и Севвостлаг НКВД СССР в цифрах и документах: В 2 ч. Ч. 1 (1931-1941). Магадан: СВКНИИ ДВО РАН, 2002. С. 218. ISBN 5-94729-006-5
7. Магадан. Конспект прошлого / Сост. и авт. вступ. статей А. Г. Козлов.- Магадан: Кн. изд-во, 1989. С. 81. ISBN 5-7581-0066-8
8. Приговор и справка об исполнении приговора в отношении Берзина Э. П. , 1 августа 1938 г.

Литература

• Бацаев И. Д., Козлов А. Г. Дальстрой и Севвостлаг НКВД СССР в цифрах и документах: В 2 ч. Ч. 1 (1931-1941). Магадан: СВКНИИ ДВО РАН, 2002. С. 348. ISBN 5-94729-006-5

Ссылки

• «Хронос»,
• Райзман Давид ,
• Костин Николай
• Белов М. П.

Отрывок, характеризующий Берзин, Эдуард Петрович

– Помилуйте! Я имею право хотя бы уж видеть это до конца! – возмутилась я.
– Не прикидывайтесь, Изидора! – зло отмахнулся Папа, – Вы прекрасно знаете, что его там нет! А здесь просто догорает кусок мёртвого мяса!.. Поехали!
И тяжёлая карета тронулась с площади, даже не разрешив мне досмотреть, как в одиночестве догорало земное тело безвинно казнённого, чудесного человека... моего отца... Для Караффы он был всего лишь «куском мёртвого мяса», как только что выразился сам «святейший отец»... У меня же от такого сравнения зашевелились волосы. Должен же был, даже для Караффы, существовать какой-то предел! Но, видимо, никакого предела и ни в чём, у этого изверга не было...
Страшный день подходил к концу. Я сидела у распахнутого окна, ничего не чувствуя и не слыша. Мир стал для меня застывшим и безрадостным. Казалось – он существовал отдельно, не пробиваясь в мой уставший мозг и никак не касаясь меня... На подоконнике, играясь, всё также верещали неугомонные «римские» воробьи. Внизу звучали человеческие голоса и обычный дневной шум бурлящего города. Но всё это доходило до меня через какую-то очень плотную «стену», которая почти что не пропускала звуков... Мой привычный внутренний мир опустел и оглох. Он стал совершенно чужим и тёмным... Милого, ласкового отца больше не существовало. Он ушёл следом за Джироламо...
Но у меня всё ещё оставалась Анна. И я знала, что должна жить, чтобы спасти хотя бы её от изощрённого убийцы, звавшего себя «наместником Бога», святейшим Папой... Трудно было даже представить, если Караффа был всего лишь его «наместником», то каким же зверем должен был оказаться этот его любимый Бог?!. Я попыталась выйти из своего «замороженного» состояния, но как оказалось – это было не так-то просто – тело совершенно не слушалось, не желая оживать, а уставшая Душа искала только покоя... Тогда, видя, что ничего путного не получается, я просто решила оставить себя в покое, отпустив всё на самотёк.
Ничего больше не думая, и ничего не решая, я просто «улетела» туда, куда стремилась моя израненная Душа, чтобы спастись... Чтобы хотя бы чуточку отдохнуть и забыться, уйдя далеко от злого «земного» мира туда, где царил только свет...
Я знала, что Караффа не оставит меня надолго в покое, несмотря на то, что мне только что пришлось пережить, даже наоборот – он будет считать, что боль ослабила и обезоружила меня, и возможно именно в этот момент попробует заставить меня сдаться, нанеся какой-то очередной ужасающий удар...
Дни шли. Но, к моему величайшему удивлению, Караффа не появлялся... Это было огромным облегчением, но расслабляться, к сожалению, не позволяло. Ибо каждое мгновение я ожидала, какую новую подлость придумает для меня его тёмная, злая душа...
Боль с каждым днём потихонечку притуплялась, в основном, благодаря пару недель назад происшедшему и совершенно меня ошеломившему неожиданному и радостному происшествию – у меня появилась возможность слышать своего погибшего отца!..
Я не смогла увидеть его, но очень чётко слышала и понимала каждое слово, будто отец находился рядом со мной. Сперва я этому не поверила, думая, что просто брежу от полного измождения. Но зов повторился... Это и, правда, был отец.
От радости я никак не могла придти в себя и всё боялась, что вдруг, прямо сейчас, он просто возьмёт и исчезнет!.. Но отец не исчезал. И понемножку успокоившись, я наконец-то смогла ему отвечать...
– Неужели это и правда – ты!? Где же ты сейчас?.. Почему я не могу увидеть тебя?
– Доченька моя... Ты не видишь, потому, что совершенно измучена, милая. Вот Анна видит, я был у неё. И ты увидишь, родная. Только тебе нужно время, чтобы успокоиться.
Чистое, знакомое тепло разливалось по всему телу, окутывая меня радостью и светом...
– Как ты, отец!?. Скажи мне, как она выглядит, эта другая жизнь?.. Какая она?
– Она чудесна, милая!.. Только пока ещё непривычна. И так не похожа на нашу бывшую, земную!.. Здесь люди живут в своих мирах. И они так красивы, эти «миры»!.. Только у меня не получается ещё. Видимо, пока ещё рано мне... – голос на секунду умолк, как бы решая, говорить ли дальше.
– Меня встретил твой Джироламо, доченька... Он такой же живой и любящий, каким был на Земле... Он очень сильно скучает по тебе и тоскует. И просил передать тебе, что так же сильно любит тебя и там... И ждёт тебя, когда бы ты ни пришла... И твоя мама – она тоже с нами. Мы все любим и ждём тебя, родная. Нам очень не хватает тебя... Береги себя, доченька. Не давай Караффе радости издеваться над тобою.
– Ты ещё придёшь ко мне, отец? Я ещё услышу тебя? – боясь, что он вдруг исчезнет, молила я.
– Успокойся, доченька. Теперь это мой мир. И власть Караффы не простирается на него. Я никогда не оставлю ни тебя, ни Анну. Я буду приходить к вам, когда только позовёшь. Успокойся, родная.
– Что ты чувствуешь, отец? Чувствуешь ли ты что-либо?.. – чуть стесняясь своего наивного вопроса, всё же спросила я.
– Я чувствую всё то же, что чувствовал на Земле, только намного ярче. Представь рисунок карандашом, который вдруг заполняется красками – все мои чувства, все мысли намного сильнее и красочнее. И ещё... Чувство свободы потрясающе!.. Вроде бы я такой же, каким был всегда, но в то же время совершенно другой... Не знаю, как бы точнее объяснить тебе, милая... Будто я могу сразу объять весь мир, или просто улететь далеко, далеко, к звёздам... Всё кажется возможным, будто я могу сделать всё, что только пожелаю! Это очень сложно рассказать, передать словами... Но поверь мне, доченька – это чудесно! И ещё... Я теперь помню все свои жизни! Помню всё, что когда-то было со мною... Всё это потрясает. Не так уж и плоха, как оказалось, эта «другая» жизнь... Поэтому, не бойся, доченька, если тебе придётся придти сюда – мы все будем ждать тебя.
– Скажи мне отец... Неужели таких людей, как Караффа, тоже ждёт там прекрасная жизнь?.. Но ведь, в таком случае, это опять страшная несправедливость!.. Неужели опять всё будет, как на Земле?!.. Неужели он никогда не получит возмездие?!!
– О нет, моя радость, Караффе здесь не найдётся места. Я слышал, такие, как он, уходят в ужасный мир, только я пока ещё там не был. Говорят – это то, что они заслужили!.. Я хотел посмотреть, но ещё не успел пока. Не волнуйся, доченька, он получит своё, попав сюда.
– Можешь ли ты помочь мне оттуда, отец?– с затаённой надеждой спросила я.
– Не знаю, родная... Я пока ещё не понял этот мир. Я как дитя, делающее первые шаги... Мне предстоит сперва «научиться ходить», прежде чем я смогу ответить тебе... А теперь я уже должен идти. Прости, милая. Сперва я должен научиться жить среди наших двух миров. А потом я буду приходить к тебе чаще. Мужайся, Изидора, и ни за что не сдавайся Караффе. Он обязательно получит, что заслужил, ты уж поверь мне.
Голос отца становился всё тише, пока совсем истончился и исчез... Моя душа успокоилась. Это и правда был ОН!.. И он снова жил, только теперь уже в своём, ещё незнакомом мне, посмертном мире... Но он всё также думал и чувствовал, как он сам только что говорил – даже намного ярче, чем когда он жил на Земле. Я могла больше не бояться, что никогда не узнаю о нём... Что он ушёл от меня навсегда.
Но моя женская душа, несмотря ни на что, всё так же скорбела о нём... О том, что я не могла просто по-человечески его обнять, когда мне становилось одиноко... Что не могла спрятать свою тоску и страх на его широкой груди, желая покоя... Что его сильная, ласковая ладонь не могла больше погладить мою уставшую голову, этим как бы говоря, что всё уладится и всё обязательно будет хорошо... Мне безумно не хватало этих маленьких и вроде бы незначительных, но таких дорогих, чисто «человеческих» радостей, и душа голодала по ним, не в состоянии найти успокоения. Да, я была воином... Но ещё я была и женщиной. Его единственной дочерью, которая раньше всегда знала, что случись даже самое страшное – отец всегда будет рядом, всегда будет со мной... И я болезненно по всему этому тосковала...
Кое-как стряхнув нахлынувшую печаль, я заставила себя думать о Караффе. Подобные мысли тут же отрезвляли и заставляли внутренне собираться, так как я прекрасно понимала, что данный «покой» являлся всего лишь временной передышкой...
Но к моему величайшему удивлению – Караффа всё также не появлялся...
Проходили дни – тревога росла. Я пыталась придумать какие-то объяснения его отсутствию, но ничего серьёзного, к сожалению, в голову не приходило... Я чувствовала, что он что-то готовит, но никак не могла угадать – что. Измученные нервы сдавали. И чтобы окончательно не сойти с ума от ожидания, я начала каждодневно гулять по дворцу. Выходить мне не запрещалось, но и не одобрялось, поэтому, не желая далее сидеть взаперти, я для себя решила, что буду гулять... несмотря на то, что возможно это кому-то и не понравится. Дворец оказался огромным и необычайно богатым. Красота комнат поражала воображение, но лично я в такой бьющей в глаза роскоши никогда не смогла бы жить... Позолота стен и потолков давила, ущемляя мастерство изумительных фресок, задыхавшихся в сверкающем окружении золотых тонов. Я с наслаждением отдавала дань таланту художников, расписывавших это чудо-жилище, часами любуясь их творениями и искренне восхищаясь тончайшим мастерством. Пока что никто меня не беспокоил, никто ни разу не остановил. Хотя постоянно встречались какие-то люди, которые, встретив, с уважением кланялись и уходили дальше, спеша каждый по своим делам. Несмотря на такую ложную «свободу», всё это настораживало, и каждый новый день приносил всё большую и большую тревогу. Это «спокойствие» не могло продолжаться вечно. И я была почти уверена, что оно обязательно «разродится» какой-то жуткой и болезненной для меня бедой...
Чтобы как можно меньше думать о плохом, я каждый день заставляла себя всё глубже и внимательнее исследовать потрясающий Папский дворец. Меня интересовал предел моих возможностей... Должно ведь было где-то находиться «запрещённое» место, куда «чужым» входить не дозволялось?.. Но, как ни странно, пока что никакой «реакции» у охраны вызвать не удавалось... Мне беспрепятственно разрешалось гулять везде, где желалось, конечно же, не покидая пределов самого дворца.
Так, совершенно свободно разгуливая по жилищу святейшего Папы, я ломала голову, не представляя, что означал этот необъяснимый, длительный «перерыв». Я точно знала, Караффа очень часто находился у себя в покоях. Что означало только одно – в длительные путешествия он пока что не отправлялся. Но и меня он почему-то всё также не беспокоил, будто искренне позабыл, что я находилась в его плену, и что всё ещё была жива...
Во время моих «прогулок» мне встречалось множество разных-преразных приезжих, являвшихся на визит к святейшему Папе. Это были и кардиналы, и какие-то мне незнакомые, очень высокопоставленные лица (о чём я судила по их одежде и по тому, как гордо и независимо они держались с остальными). Но после того, как покидали покои Папы, все эти люди уже не выглядели такими уверенными и независимыми, какими были до посещения приёмной... Ведь для Караффы, как я уже говорила, не имело значения, кем был стоящий перед ним человек, единственно важным для Папы была ЕГО ВОЛЯ. А всё остальное не имело значения. Поэтому, мне очень часто приходилось видеть весьма «потрёпанных» визитёров, суетливо старавшихся как можно быстрее покинуть «кусачие» Папские покои...

- ВКП(б)

Военная служба Принадлежность: СССР Звание:

: неверное или отсутствующее изображение

Награды:

Российской империи:

Советской России:

Эдуа́рд Петро́вич Бе́рзин (Бе́рзиньш , латыш. Eduards Bērziņš ; 7 февраля [19 февраля ] 1894 года - 1 августа ) - деятель ВЧК - ОГПУ - НКВД , один из организаторов и руководителей системы ГУЛаг , первый директор государственного треста «Дальстрой », дивинтендант .

Биография

Родился в 1893 году в Старо-Пебальской волости Вольмарского уезда Лифляндской губернии (современная Латвия) в семье крестьянина. Латыш по национальности. С 5-летнего возраста вместе с родителями жил на окраине Риги, учился в городской школе, изучал малярное дело. В 1910 году уехал в Германию , где окончил Берлинское королевское художественное училище. По возвращении в Латвию был призван на военную службу. С января 1915 года в составе 4-го Видземского латышского стрелкового полка участвовал в боях на фронтах Первой мировой войны . Прапорщик . Был награждён серебряной нагрудной медалью на Станиславской ленте с надписью «За усердие», Георгиевским крестом 4-й степени и в 1917 году произведён в офицеры.

Награждён нагрудным знаком Почётного работника ВЧК - ОГПУ (1932 г.), а 22 марта 1935 г. - постановлением ЦИК СССР - орденом Ленина.

В сентябре 1937 года на совещании при Финансовом отделе НКВД СССР отмечены существенные недостатки в работе возглавляемого Э. П. Берзиным треста «Дальстрой» .

Реабилитирован 4 июля 1956 года .

Память

Как одному из руководителей строительства города Магадана перед зданием мэрии города в 1989 году был установлен бюст Э. П. Берзину. Именем Берзина названа одна из улиц города.

Улицы некоторых населённых пунктов Чукотки носят имя Берзина в латышской версии его фамилии - ул. Берзиня в Анадыре , Билибино , Усть-Белой . В городе Красновишерске одна из улиц названа его именем.

В городе Липецк есть улица имени Яна Берзина.

В литературе

Образ Эдуарда Берзина многократно возникает в произведениях писателя Варлама Шаламова . Вот что пишет Шаламов о «колымском периоде» работы Берзина:

Первый колымский начальник с правами высшей партийной, советской и профсоюзной власти в крае, зачинатель Колымы, расстрелянный в 1938 году и в 1956 году реабилитированный, бывший секретарь Дзержинского, бывший командир дивизии латышских стрелков, разоблачивший знаменитый заговор Локкарта, - Эдуард Петрович Берзин пытался, и весьма успешно, разрешить проблему колонизации сурового края и одновременно проблемы „перековки“ и изоляции. Зачёты, позволявшие вернуться через два-три года десятилетникам. Отличное питание, одежда, рабочий день зимой 4-6 часов, летом - 10 часов, колоссальные заработки для заключённых, позволяющие им помогать семьям и возвращаться после срока на материк обеспеченными людьми. В перековку блатарей Эдуард Петрович не верил, он слишком хорошо знал этот зыбкий и подлый человеческий материал. На Колыму первых лет ворам было попасть трудно - те, которым удалось туда попасть, - не жалели впоследствии. Тогдашние кладбища заключённых настолько малочисленны, что можно было подумать, что колымчане - бессмертны .

• Ему посвящена глава «Колыма Берзинская» в книге воспоминаний Алексея Яроцкого «Золотая Колыма» (2003)

В кино

• В фильме режиссёра Николая Розанцева «Заговор послов » о деле Локкарта роль Э. Берзина исполняет актёр Улдис Думпис .
• В фильме режиссёра Николая Досталя «Завещание Ленина » по произведениям В. Шаламова роль Э. Берзина исполняет актёр Виктор Бегунов .

Напишите отзыв о статье "Берзин, Эдуард Петрович"

Примечания

1. П. Д. Мальков «Записки коменданта Московского Кремля» Молодая Гвардия 1962 г. Стр. 254-258
2. Ошибка в сносках : Неверный тег ; для сносок museum не указан текст
3. Бацаев И. Д., Козлов А. Г. Дальстрой и Севвостлаг НКВД СССР в цифрах и документах: В 2 ч. Ч. 1 (1931-1941). Магадан: СВКНИИ ДВО РАН, 2002. С. 218. ISBN 5-94729-006-5
4. Магадан. Конспект прошлого / Сост. и авт. вступ. статей А. Г. Козлов.- Магадан: Кн. изд-во, 1989. С. 81. ISBN 5-7581-0066-8

Литература

• Бацаев И. Д., Козлов А. Г. Дальстрой и Севвостлаг НКВД СССР в цифрах и документах: В 2 ч. Ч. 1 (1931-1941). Магадан: СВКНИИ ДВО РАН, 2002. С. 348. ISBN 5-94729-006-5

Ссылки

• «Хронос»,
• Райзман Давид ,
• Костин Николай
• Белов М. П.

Отрывок, характеризующий Берзин, Эдуард Петрович

– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.

Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.

Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.

Его имя много раз встречается в рассказах Варлама Шаламова, посвященных Вишерлагу и Дальстрою. И там и там он был главным начальником. Эдуард Берзин — легендарный соратник самого Дзержинского — был брошен из Москвы на работу в лагерную сферу. Может быть, Берзин принял близко к сердцу призыв партии к освоению бескрайних просторов родины. А может, искал место, где его власть ничем не была бы ограничена.

И все же, пусть и в очень далекой, но столице, где пребывали его гэбистское начальство и сослуживцы, о Берзине не забывали. Когда вышел срок, он получил свою «черную метку» — телеграмму с вызовом в Москву.

С Берзиным судьба свела заключенного Шаламова еще в Вишерлаге. То был период, когда начальство лагерей ОГПУ было увлечено романтической теорией «перековки». В действительности, а Шаламов пришел к этому выводу довольно рано, «проводился великий эксперимент растления человеческих душ, распространенный потом на всю страну и обернувшийся кровью тридцать седьмого года. Именно здесь и тогда проводился первый опыт новой лагерной системы — самоохрана, «перековка», питание в зависимости от выработки…». Во главе этого эксперимента на Вишере стоял Берзин.

Эдуард Петрович Берзин, родившийся в 1894-м в Лифляндской губернии, с пятилетнего возраста жил вместе с родителями на окраине Риги. Учился малярному делу, рано проявил способности к художеству и уехал в 1910-м в Германию, где окончил Берлинское училище живописи. Вернулся в Россию. С января 1915-го в царской армии, был тяжело ранен на фронте, награжден Георгиевским крестом 4-й степени, дослужился до прапорщика. Революционная карьера Берзина началась в рядах красных латышей. В июле 1918-го, будучи командиром легкого артдивизиона Латышской стрелковой дивизии, он участвовал в подавлении выступления левых эсеров. В том же году, в ноябре, стал членом коммунистической партии.

К 1918 году относится и участие Берзина в масштабной провокации, затеянной ВЧК против представителей иностранного дипкорпуса в России, известной в литературе как якобы разоблаченный чекистами «заговор послов». Как пишет Шаламов, Берзин «встретился с Локкартом, с английским послом, и с Сиднеем Рейли — знаменитым английским разведчиком, и заманил шпионов в ловушку. Осторожный Рейли бежал, а Локкарт был арестован и обменян позднее на Литвинова, который сидел в английской тюрьме». В действительности Берзин, вместе с другими агентами ВЧК выдавая себя за представителя антибольшевистского подполья, готовившего переворот, предлагал главе английской миссии в Москве Локкарту участвовать в подготовке покушения на Ленина и Троцкого. Англичане с сомнением отнеслись к этой затее.

Произошедшее вскоре покушение на Ленина спутало чекистам все карты. Пришлось спешно проводить аресты англичан, хотя они к покушению не были причастны.

Еще в 1918-м Дзержинский заметил Берзина и впоследствии приблизил к себе. С февраля 1921-го Берзин сотрудник ВЧК—ОГПУ. На Вишере Берзин появился в 1927-м как директор строящегося химзавода. Тогда в его подчинении оказались заключенные Вишерского отделения управления Соловецкого лагеря особого назначения. Их численность составляла лишь несколько тысяч человек. В 1929-м отделение было преобразовано в самостоятельный лагерь, и Берзин стал начальником Вишерлага, чье население росло космическими темпами. Если в конце 1929-го было всего 6 тысяч заключенных, то к концу 1930-го их стало 30 тысяч! Сюда гнали этап за этапом.

Как отмечает Шаламов в рассказе «У стремени», среди лагерного населения Берзин слыл «большим демократом», он ежедневно принимал заключенных, выслушивал их просьбы и жалобы. Правда, отводил этому занятию лишь то время, пока седлал коня. Иногда успевал выслушать просьбы десятка зэков. Другое дело, помогал ли им? «Людям он не верил», — пишет Шаламов, а к заключенным инженерам относился «с полным презрением», полагая, что все они «вредители».

Переместившись в 1931-м на Колыму, Берзин получил неограниченную власть. Об этом пишет Шаламов в рассказе «Берзин»: «Он был директором Дальстроя, хозяином жизни и смерти десятков тысяч людей, он был высшей партийной инстанцией, главной советской властью золотого края, командующим пограничными войсками на границе с Японией и Америкой…» Будучи начальником Дальстроя, Берзин в марте 1935-го был награжден орденом Ленина.

Шаламов в своих оценках беспощаден, отмечая, что таким, как он, «славу дал мундир». И Берзин, по его мнению, «убивал по приказу свыше» и не был сколько-нибудь замечательным человеком. Сочетая высокомерие и игру в тайну, столь свойственную людям чекистской профессии, Берзин нажил немало завистников и врагов. В разгар массовых чисток и репрессий это сыграло роковую роль.

В июне 1937-го в адрес руководства НКВД было направлено письмо. По форме — заявление, а по содержанию — донос о непонятном и подозрительном прошлом Берзина. Автор — заместитель наркома лесной промышленности, а в прошлом непосредственный руководитель Берзина — бывший начальник ГУЛАГа Лазарь Коган. Вот этот документ:

Заявление заместителя наркома лесной промышленности Л.И. Когана на имя заместителя наркома внутренних дел В.М. Курского о «подозрительной деятельности» Э.П. Берзина. 11 июня 1937 г.

«Тов. Курский!

Звонил ФРИНОВСКОМУ, говорят уехал.

Пишу тебе.

Есть такое место — Колыма на Дальнем Востоке. Там золотые прииски. Начальник там — БЕРЗИН. Колыма находится в ведении НКВД.

БЕРЗИН — очень своеобразный человек с довольно известным прошлым. Это тот солдат БЕРЗИН, который вербовался ЛОККАРТОМ (заговор послов). Своеобразие его заключается, например, в том, что он лет 6-7 тому назад сказал мне: «Ведь меня в партию записал насильно СВЕРДЛОВ». Кроме того, БЕРЗИН единолично вел какие-то секретные дела за границей, часто туда ездил, имел свой счет в финотделе ГПУ, по которому, кажется, не отчитывался. <…>

Всю деятельность БЕРЗИНА, связанную с какой-то конспиративной работой и, в частности, связанную с постройкой Вишерской бумажной фабрики и поездками за границу — знал РУДЗУТАК.

БЕРЗИН об этом говорил прямо. С РУДЗУТАКОМ он был на «ты», называл его Яном и устраивал через него все свои хозяйственные дела. Если чего мы не могли для строительства фабрики делать нормальным порядком, БЕРЗИН легко проводил через РУДЗУТАКА. Это нас радовало, но часто — удивляло. Объясняли мы отношения к БЕРЗИНУ РУДЗУТАКА земляческим и товарищеским признаками. У БЕРЗИНА в Москве, где-то около Девичьего Поля, был и говорят есть <…> деревянный, двухэтажный большой дом. Однажды, много лет назад, я подвозил БЕРЗИНА к этому дому. Жил он во всем доме один, хотя, по виду, там можно поселить 10 семейств.

<…> Не помню кто, но говорили, что туда приезжает РУДЗУТАК. Ворота всегда на запоре. Постоянно во дворе стояла машина, на которой, в редкие приезды с Вишерского строительства в Москву, ездил БЕРЗИН. БЕРЗИН говорил, что это машина Совнаркома. Меня всегда занимал вопрос: как вяжется официально небольшое служебное положение БЕРЗИНА с его неофициальными возможностями — этот таинственный дом <…>, поездки за границу, громадный личный текущий счет в финотделе (БЕРЕНЗОН должен это помнить). Сегодня пом. нач. ГУЛАГа АЛМАЗОВ рассказал мне, что, называясь членом партии, БЕРЗИН до 1929 г. не имел партбилета. Когда на Вишере пошел слух, что он беспартийный, БЕРЗИН, будто бы выехал в Москву и привез партбилет, в котором он значился членом партии с 1918 г.

БЕРЗИН — очень странный человек. Он всегда занимал мое внимание своим своеобразием. По всему своему складу, он мне казался беспартийным, и когда он сказал, что его насильно записали в партию, это подтвердило мое впечатление о нем.

Сообщаю это для сведения.

Может быть, пригодится.

Адрес дома БЕРЗИНА в Москве не знаю, знаю, что около Девичьего Поля.

Можно, видимо, узнать в Дальстрое (контора БЕРЗИНА) или у т. БЕРМАНА в ГУЛАГе.

Л. КОГАН».

(ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 4. Д. 97. Л. 185-187)

Адресованное заместителю наркома внутренних дел письмо в итоге попало к наркому Ежову. Он, в свою очередь, 21 июня 1937-го без каких-либо комментариев направил документ Сталину и Молотову (за исходящим № 57979).

Вообще-то в 1937-м такие документы обычно срабатывали. Во-первых, дважды в письме повторяются тревожащие воображение начальства нотки в характеристике Берзина: «очень своеобразный», «очень странный». Во-вторых, совершенно убийственным было упоминание в письме о тесной дружеской связи Берзина с Яном Рудзутаком. Ведь заместитель председателя Совета народных комиссаров СССР Я.Э. Рудзутак к этому времени был уже арестован и давал показания (его арест состоялся 25 мая 1937-го).

Тем не менее донос Когана возымел действие не сразу, хотя, без сомнения, предрешил судьбу Берзина. Осенью Ежов стал готовить ему замену на посту руководителя Дальстроя. Сначала шифровкой от 6 октября 1937-го из Симферополя в Москву был вызван будущий преемник Берзина — нарком внутренних дел Крымской АССР Карп Павлов. Через две недели, 20 октября, Ежов направил Берзину шифровку следующего содержания: «ОТВЕТ ВАШИ ТЕЛЕГРАММЫ ЗАДЕРЖАЛСЯ ВВИДУ ПОДЫСКАНИЯ ВАМ ЗАМЕСТИТЕЛЯ тчк СЕЙЧАС ВАШИМ ЗАМЕСТИТЕЛЕМ НАЗНАЧЕН ПАВЛОВ КОТОРЫЙ БЛИЖАЙШЕЕ ВРЕМЯ ВЫЕЗЖАЕТ НАГАЕВО тчк ПО ОЗНАКОМЛЕНИИ ПАВЛОВА РАБОТОЙ ВЫЕЗЖАЙТЕ МОСКВУ ОТПУСК И ЛЕЧЕНИЕ тчк НАДЕЮСЬ ЧТО ПОСЛЕ ОТДЫХА И ЛЕЧЕНИЯ ВЫ С НОВЫМИ СИЛАМИ ВЕРНЕТЕСЬ НА РАБОТУ И ПОКАЖЕТЕ ЕЩЕ БОЛЬШИЕ ОБРАЗЦЫ ПО ДАЛЬНЕЙШЕМУ ОСВОЕНИЮ КОЛЫМЫ».

Конечно, Ежов хитрил. Обещанного отдыха и лечения вовсе не предусматривалось. Берзин выехал в Москву и 17 декабря 1937 г. был арестован прямо в вагоне поезда. Расстреляли Берзина 1 августа 1938-го. Но не избежал этой участи и автор доноса Коган. Его арестовали 31 января 1938-го — вслед за Берзиным и расстреляли 2 марта 1939-го. В эпоху Хрущева оба — и Берзин, и Коган — были реабилитированы, как, впрочем, и Рудзутак.

Жизнь и смерть Эдуарда Берзина. Документальное повествование Николаев Кирилл Борисович

Введение Кто такой Эдуард Берзин

Введение

Кто такой Эдуард Берзин

Эдуард Петрович Берзин родился в 1893 году в Латвии, по образованию живописец и архитектор. Кадровый сотрудник ВЧК - ОГПУ - НКВД. Стал известен в 1918 году как главное действующее лицо операции советских спецслужб по разоблачению в Москве заговора английской и французской разведок с целью уничтожения В. И. Ленина и свержения советской власти в России.

Работал в центральном аппарате репрессивных органов. В 1926–1931 годах по заданию Политбюро руководил строительным трестом «Вишхимз», возводившим на Урале, силами заключенных, секретный завод по производству боевых отравляющих веществ для РККА и бумажную фабрику.

В ноябре 1931 года постановлением Политбюро назначен директором специального треста «Дальстрой» на Колыме, который был подчинен «непосредственно ЦК ВКП(б)», то есть лично И. В. Сталину. В 1935-м за успехи в добыче золота на Колыме, также силами многотысячного контингента заключенных, награжден орденом Ленина.

В конце 1937 года в поезде, на пути в Москву, арестован и затем обвинен как предатель, изменник, шпион.

Арест. Документы

Берзина арестовали в поезде, когда он ехал из Владивостока в Москву. Одетый в форму НКВД чекист вошел в купе и предъявил ордер.

«Ордер № В952. ГУГБ НКВД 17.12.37 г.

Выдан капитану Гравину

Для производства ареста и обыска

Берзина Эдуарда Петровича

Подпись М. Фриновский» 1 .

Заместитель наркома Фриновский расписался на ордере размашисто, красным карандашом. Около его подписи стоял оттиск гербовой печати: ГУГБ НКВД СССР.

Берзина доставили в Москву, во внутреннюю тюрьму ГУГБ на Лубянке, где произвели его личный обыск, а также обыск вещей, которые находились с ним в поезде. При этом был составлен

«Протокол обыска и ареста 18.12.1937 г.

Берзина Эдуарда Петровича.

Паспорт №Мб 408299;

Партийный билет старого образца № 0629033;

Удостоверение СНК № 738 на имя Берзина Э. П.;

Орден Ленина с орденской книжкой №890;

Грамота и значок почетного чекиста №573;

Часы-секундомер белого метала;

Портфель желтый кожаный;

Револьверы «Вальтер» калибра 7,65 мм и 82 патрона к нему и «Лигноз» калибра 7,65 и 45 патронов;

Письмо лично Б. Е. Гехтман;

Пижама-пиджак в полоску, шерстяной, ношенный, коричневый;

Брюки галифе темно-синие, ношенные, шерстяные;

Гимнастерка суконная, защитная, новая;

Коробка сигар;

Чемодан большой, черный, фетровый;

Сберкнижка №0980260 с остатком 8 р.;

Сберкнижка №1306 с остатком 461 р. 18 коп.;

Денег бумажными совзнаками на сумму 20023 рубля 35 коп.;

Облигаций 2-ой пятилетки, выпуск 4-го года на сумму 125 руб.;

Денег бумажными совзнаками 11 000 руб.;

Примечание: 11 000 руб., письмо и облигации адресованы Белле Ефимовне Гехтман - запечатаны в пакет печатью №28 ГУГБ НКВД.

Подпись: сотрудник особых поручений сержант Галич

19.12.1937 г.» 2 .

Первый раз Берзина допросили 22 декабря 1937 года. Протокол этого допроса содержит только стандартные анкетные данные. После этого в дело подшито «Заявление», составленное от имени Э. П. Берзина на имя Наркома внутренних дел Н. И. Ежова. Оно начинается словами: «Я решил дать откровенные показания о своем участии в антисоветской, шпионской, националистической латышской организации».

Приводим выдержку из этого заявления:

«…С Рудзутаком познакомился в 1920 году при следующих обстоятельствах. В 1926 году мне было поручено строить Вишерский целлюлозно-бумажный комбинат. Денег по бюджету не дали, и мне было предложено строить комбинат за счет прибылей лесозаготовок. Покупателя на круглый лес в таком отдаленном районе, как Вишера, трудно было найти. Зная, что лес нужен НКПС, я обращался туда, но там предложили такие условия, которые я не мог выполнить. После я добился приема у Рудзутака. В результате переговоров он предложил купить лес от меня Рязано-Уральской дороге.

После этой первой встречи мне приходилось добиваться приема у Рудзутака как заместителя Совнаркома по делам Вишерского комбината и был у него на квартире в Кремле по указанным вопросам.

Несколько раз Рудзутак приглашал меня к себе на дачу и вообще сделал предложение приезжать на дачу. Я охотно принял такое предложение, ибо за неимением денег не мог нанимать дачу для своей семьи, а летом, когда я бывал в Москве, я по выходным дням выезжал на дачу Рудзутака.

Как-то на даче Рудзутак начал разговор со мной о том, что латышам надо больше сплотиться, строить свою культурную жизнь в Москве лучше, чем до сих пор, и что Латсекция в этом отношении не принимает никаких мер.

…Перед моим отъездом на Колыму в 1931 году, а также, когда я приехал в 1934 году, Рудзутак меня расспрашивал о моей работе на Колыме. Я ему рассказывал, сколько добыли золота и сколько предполагается добывать на будущие годы…» 3 .

Вышеприведенный документ в «деле Берзина» еще в 60-е годы XX века читал литератор Н. В. Козлов и сделал такой комментарий: «Написано измененным почерком. Подпись не похожа». После просмотра тюремной фотографии Берзина Козлов там же записал: «Борода у Берзина в тюрьме - в белой оправе. Под глазами впадины, окаймленные резкими бороздами - полудужьями» 4 . Отмечая изменения внешнего облика Берзина и резкие перемены его почерка, Козлов хотел подчеркнуть, что в следственной тюрьме ГУГБ на Лубянке директора Дальстроя подвергли жестоким пыткам. Именно этим объяснялось то, что кадровый чекист, сломленный этими пытками, пошел на самооговор, заявив «о своем участии в антисоветской, шпионской, националистической латышской организации».

После письменного заявления на имя Ежова Берзина следователи оставили в покое почти на месяц. В тюрьме он много думал, перебирая в памяти все, что узнал о Колыме за шесть-лот своей работы директором Дальстроя. История этого края была непростой.

Старая Колыма

Колыма и Магадан - слова, ставшие известными во всем мире со времен сталинского Большого террора, более семидесяти лет тому назад. В сознании большинства читателей эти географические понятия теперь неразрывно связаны со страшными словами «лагерь» и «политзаключенные».

Но так было не всегда. Еще в начале XX века мало кто слышал о Колыме. Только специалисты знали, что Колымой зовется большая река на северо-восточной оконечности азиатского материка.

В начале 30-х годов двадцатого столетия Колымой стали называть не только реку, но и территорию, к ней прилегающую - огромный край площадью примерно в миллион квадратных километров. Однако в то время слова «Магадан» не знал никто. Такого города не существовало.

Западноевропейские ученые и писатели издавна считали, что этот огромный кусок северной суши составляет часть Сибири. По их мнению, Сибирь - все, что за Уралом. Но российские ученые Сибирь доводят лишь до Байкала. Дальше - Дальний Восток. Так что по российским представлениям Колыма - часть Дальнего Востока.

На сопках, где сейчас раскинулась столица Колымы - Магадан, еще и в начале XX века не было ни одного дома. Здесь, на берегу бухты Нагаева, составляющей один из заливов северной оконечности Охотскою моря, не встречались даже налети. Сопки покрыты зарослями стланика - так зовется низкорослая разновидность вечнозеленой громадины сибирскою кедры. Среди стланика торчали одинокие деревца лиственницы, изуродованные постоянными сильными ветрами, круглый год, как в трубе, дующими здесь.

В эти места, на берег Охотского моря, спасаясь от комаров, летом приходило несколько семейств одной из аборигенных народностей Севера - эвенов. Они ставили две-три летних юрты и пасли на ветру оленье стадо.

На морском побережье кочевники собирали выброшенные волнами многочисленные обломки деревьев и разжигали костер. Слово «морские наносы» по-эвенски звучит как «монгодон». Так между собой называли эту местность коренные жители. Именно так, чуть изменив чужое слово на русский манер, пришельцы из советской России позже назвали родившийся здесь город.

Колыма в начале XX века жила тихой жизнью заброшенной далекой окраины огромной Российской империи. Небольшие народности аборигенов - эвены, юкагиры, орочи, коряки, разбросанные по огромным пространствам сурового горного края, тундры и лесотундры, продолжали жить родовым укладом. Практически здесь не было ни дорог, ни промышленности, ни земледелия. Ни рабочих, ни крестьян, ни капиталистов, ни помещиков.

Все - убого, мизерно, распылено.

На территории в миллион квадратных километров едва насчитывалось с десяток крошечных поселков. До ближайших городов Хабаровска и Владивостока сухопутной дороги не было - расстояние почти две тысячи километров. В летнюю навигацию по Охотскому морю приходили из Владивостока несколько суденышек. А зимой море замерзало, и это сообщение тоже прекращалось.

Даже телеграфной связи с «большой землей» большинство поселков не имело. Полудикая Колыма оставалась отрезанной от основной части страны огромными пространствами непроходимой дальневосточной тайги, тысячами рек, речек и ручьев, пересекающих этот возможный путь.

Оторванность Колымы и Чукотки от огромной части Дальнего Востока по-своему использовали власти царской России: с конца XIX века сюда было сослано несколько десятков противников тогдашнего режима - народовольцев. Среди них были В. Иохельсон и В. Богораз 5 . Последний стал потом ученым с мировым именем. Он получил такую известность благодаря своим этнографическим исследованиям именно на Колыме и Чукотке.

Ссылка царским правительством революционеров на Колыму не получила большого размаха. В Среднеколымске вместе с Богоразом отбывало срок около пятидесяти человек. На побережье Охотского моря в село Ола было - четверо.

Ссылая своих идейных противников на Колыму и Чукотку, царская администрация наказывала их не только исключительно суровыми условиями жизни, по прежде всего, психологической изолированностью от остального мира. Об этом Богораз писал в 1894 году одному из своих друзей-народовольцев:

«Какое странное душевное состояние - не лень в собственном смысле, а именно равнодушие, отчужденность… Колымск - это особая планета, даже менее зависимая от земли, чем луна, совершенно чуждая ей, глыба льда, брошенная в безвоздушное пространство и застывшая без движения над бездной, где всякая случайная жизнь замерзает и задыхается».

До 1917 года особо опасных политических преступников приговаривали к каторге - таким счет идет на сотни. Большинство же политических царизм отправлял в ссылку, как Богораза и Иохельсона. Но в их положении можно было даже наукой заниматься.

За 50 дореволюционных лет царский режим осудил по политическим статьям 14 тысяч человек. Ежегодные цифры репрессированных даже после первой русской революции не впечатляют.

1906 год - 1139 политзаключенных.

Большую часть из этой тысячи с небольшим отправляли в ссылку. В том числе и на Колыму.

По условиям жизни ссылка не могла сравниться с принудительным трудом миллионов политических заключенных в советских лагерях. А в лагерях колымских много было такого, о чем в других местах: и не слышали. Недаром Александр Солженицын, знаток советских лагерей, названных им Архипелагом ГУЛАГ, писал:

«Колыма в Архипелаге - отдельный материк, она достойна своих отдельных повествований».

Первые допросы

Размышления Берзина о старой Колыме были прерваны только в середине января 1938 года. 17-го числа его вывели из камеры и доставили в кабинет помощника начальника 3-го отдела ГУГБ НКВД майора государственной безопасности Ильинского. В допросе принял участие сотрудник этого же отдела старший лейтенант государственной безопасности Шнейдерман. Мы приводим выдержку из протокола этого допроса, которая показывает, что обработка директора Дальстроя методами «физического воздействия» продолжалась.

…Дополнительно к своим показаниям о шпионской деятельности должен признаться, что кроме английской разведки, с которой я был связан через Петерса, я также был связан с латвийской и германской разведками. Для шпионской работы в пользу этих разведок я был завербован Рудзутаком в 1925–1926 гг., когда я переходил из спецотдела на должность директора Вишхимза.

Дело обстояло так. Когда я уходил из спецотдела на Вишеру, Бокий связал меня с Рудзутаком в его служебном кабинете НКПС. В кабинете Рудзутака кроме меня и Бокия никого не было. Бокий меня познакомил с Рудзутаком, указал ему, что я назначен директором Вишхимза и что Рудзутак может на меня положиться. Из разговоров, которые вели Бокий и Рудзутак, я понял, что Рудзутак еще ранее был информирован Бокием о моей антисоветской работе.

Спустя непродолжительное время Рудзутак установил со мной дружеские отношения, и я запросто стал бывать у него дома и на даче. При встречах с Рудзутаком он обычно резко осуждал руководство ВКП(б) и советского правительства, ругал Сталина и порядки в стране.

…В 1931 году я получил задание от Рудзутака организовать террористическую группу для убийства членов Политбюро Молотова, Ворошилова, Кагановича… В течение месяца Озолин, Клепто и Мурам выслеживали Молотова, Ворошилова, Кагановича безрезультатно. Рудзутак возмущался их бездеятельность и просил меня снова прислать их на дачу к нему. В это время я получил от Ворошилова назначение выехать на Колыму директором Дальстроя и уже был лишен возможности организовать террор против Молотова, Ворошилова и Кагановича» 6 .

После этого допроса до следующего перерыв был - неделя. И Берзин стал снова вспоминать историю Колымы - уже советской.

Как это начиналось

После 1917 года Колыма далеко не сразу стала одним из самых страшных мест, где в лагерях работали заключенные.

Первые пятнадцать лет на Колыме заключенных не было.

После Октябрьской революции весь Северо-Восток России - Колыма и Чукотка, Камчатка и Охотское побережье развивались по-прежнему очень медленно. Лишь в 1923 году здесь закончилась Гражданская война, пылившаяся в кратковременные стычки малочисленных и разрозненных вооруженных групп врагов советской власти с такими же малочисленными отрядами защитников этой власти. По существу, каких-либо регулярных воинских подразделений на огромной территории в два миллиона квадратных километров в эти годы не действовало, и поэтому крупных военных сражений здесь не происходило.

И после Гражданской войны этот край оставался белым пятном на карге Советского Союза. Комиссия Геологического комитета в 1924 году отмечала следующее: «Знакомство с геологией и горнопромышленными богатствами Северо-Востока Сибири совершенно ничтожно. Страна эта принадлежит к наименее изученным на всем земном шаре» 8 .

На Колыме еще в дореволюционные годы отечественные старатели начали искать золото. Слухи об этом распространялись по Дальнему Востоку довольно широко. В 1908–1913 годах несколько самодеятельных экспедиций на верхние притоки реки Колымы организовал торговый приказчик Юрий Розенфельд (в документах часто скрывавшийся под псевдонимом Георгий Нордштерн). В свои путешествия он брал профессиональных старателей, проводниками с ним ходили местные жители. Вот от этих людей и пошли легенды о якобы найденных в те годы месторождениях золота.

Распространению этих слухов способствовал и сам Розенфельд: в 1916–1918 годах он направил в Российский Геологический комитет и в Географическое общество несколько записок с предложением организовать профессиональную геологическую экспедицию на Колыму, которая бы подтвердила сделанные им находки. В 1925 году Розенфельд даже опубликовал статью, где не очень грамотно описывал будто бы открытые им «золотые гореловские жилы» и несколько систем россыпного золота 9 .

Сегодня можно сказать достоверно, что Розенфельд в те годы ничего не открыл, да и открыть не мог - по элементарному своему невежеству. Но сделанная им реклама привлекла в Колымский район несколько старательских артелей.

С 1924 года одна из таких артелей под руководством опытного золотоискателя - практика Ф. Р. Поликарпова провела разведку и добычу золота на притоке Колымы - речке Среднекан. Весной 1928 года начальник Охотско-Камчатского горного округа направил во Владивосток в Далькрайсовнархоз телеграмму:

«В верховьях Колымы вольноприискателями открыто месторождение тчк артелью восемь человек течение летних месяцев прошлого года намыто более двух пудов золота часть которого сдана АКО тчк по сведениям участников золотоносность не ограничивается Среднеканом а распространяется на все верховье Колымы» 10 .

В 1927 году, на основании публикации Розенфельда и других подобных сведений, Колымский район был включен Геологическим комитетом в число тридцати местностей, которые он запланировал обследовать. Однако денег на эти работы Геолком не имел. Их выделило только что организованное государственное акционерное общество «Союззолото», созданное для развертывания в стране золотодобычных работ. И летом 1928 года из Ленинграда поездом, а затем из Владивостока пароходом на Колыму отправилась геологоразведочная экспедиция под руководством Ю. А. Билибина.

Его заместитель по экспедиции геолог В. А. Цареградский потом, вспоминал:

«Мы высадились на побережье Охотского моря, недалеко от поселка Ола, в ночь с 3 на 4 июля 1928 года. Пустынный берег предстал перед нами. Ни топографических карт, ни каких-либо других материалов об этом районе у нас не было - их не существовало в природе» 11 .

Именно участники этой экспедиции дали современное название той безымянной местности, на которой позже возник город Магадан. Произошло это благодаря тому, что экспедиция после высадки с парохода еще долго не могла организовать сухопутный маршрут в глубь тайги, к месту работ старателей - туда, где предполагалось вести геологоразведочные работы.

Экспедиция высадилась не в бухте Нагаева, так как там не было никакого жилья, пригодного для организации перевалочной базы. Пароход с геологами стал на якорь в соседнем заливе, куда впадала река Ола. На берегу были рассыпаны домики небольшого поселения с тем же названием, существовавшего с конца XVIII века. Здесь, в селе Ола, на первых порах и обосновалась экспедиция.

Для похода к приискам нужно было найти лошадей, запастись продуктами и кое-каким инструментом. Все это в маленьком поселке оказалось очень грудным. Чтобы не пропадало впустую время, В. А. Цареградский и геодезист Д. Н. Казанли, взяв с собой несколько рабочих и местного проводника, отправились берегом Ольского залива в сторону бухты Нагаева - это около двадцати километров.

Чтобы попасть на берег Нагаевской бухты, по пути им пришлось пройти побережьем еще одной маленькой бухточки, которая в 1912 году была нанесена на карту как бухта имени капитана К. Н. Гертнера. Здесь, вблизи устья небольшой речки, стояло несколько эвенских юрт. На берегу хаотично громоздились кучи нанесенных морем обломков деревьев и веток. Проводник - эвен объяснил геологам, что это место по-эвенски называется «монголам». Цареградский нанес на свою карту изгибы маленькой речушки и ее местное название: Магаданка.

Пройдя по берегу этой речки вверх по течению, они обнаружили, что вышли в долину, которая была отделена лишь небольшой пологой сопкой от огромной бухты Нагаева. (Это название было дано бухте в 1912 году в честь российского гидрографа А. И. Нагаева.)

Именно здесь, на сопке, спускавшейся одним склонам к Нагаевской бухте, а вторым - в долину реки Магаданки, в следующем 1929 году поставили первые домики работники Охотско-Эвенской (Нагаевской) культбазы. Здесь потом и вырос город Магадан.

Отряд Цареградского, проведя исследование побережья всех этих бухт и ничего не найдя, вскоре вернулся на базу, в село Олу. Спустя много лет Цареградский вспоминал:

«К месту работ, за 400 с лишним километров, мы смогли отправиться лишь через три месяца. По пути набрасывали схематическую карту местности. Она послужила основой для сложной транспортной схемы снабжения приисков вплоть до постройки Колымской трассы.

Первый отряд нашей экспедиции появился на Среднекане к середине сентября».

Геологи увидели, что они пришли в уже обжитой старателями приисковый район. В это время там работали три артели общей численностью около ста человек. Однако они вели добычу золота без оформления документов.

Через две недели после прибытия на Среднекан геологической экспедиции туда пришла с вьючными лошадьми группа сотрудников «Союззолота» из Охотска. Они имели на руках документы Охотско-Камчатского горного округа о регистрации приисковой территории в качестве горного отвода дли производства добычных работ государственными предприятиями.

В качестве таких предприятий были оформлены уже функционировавшие прииски «Борискин», «Юбилейный», «Холодный», а работавшие на них старатели были оформлены рабочими государственных предприятий.

Все прииски были объединены в Верхне-Колымскую приисковую контору «Союззолото», и с 9 октября 1928 г. старатели Среднекана начали сдавать добытое золото в кассу конторы 12 . С этого дня идет отсчет государственной горнодобывающей промышленности Северо-Востока.

С весны 1929 года геологопоисковые работы на золото в районе верхней Колымы повели уже названная экспедиция Геологического комитета под руководством Билибина и небольшой геоморфологический отряд Академии наук СССР, возглавлявшийся С. В. Обручевым. Однако Билибин не имел оперативной связи со своим руководством. Об итогах экспедиции он смог доложить лишь зимой 1929–1930 года.

А Обручев регулярно информировал по телеграфу Якутскую комиссию Академии наук в Ленинграде (но административному делению того времени территория течения реки Колымы относилась к Якутии) и руководство «Союззолота» в Москве о ходе своих поисков.

«Время работ текущего года мною пройден маршрут верховий Индигирки - верховьям Колымы кончая устьем Таскана тчк… Обнаружена золотоносность обильные признаки золота обнаружены в пределах хребта связи шестью его южными цепями в ряде пунктов Колымы ее притоков особенно Берелехе Дебине Таскане полный список послан почтой через Олу тчк… Можно утверждать золотоносности всего Средне-Черского нагорья между Индигиркой Колымским хребтом длиной 700 шириной 200 километров тчк Промышленное значение может быть установлено только детальными разведками тчк Наиболее благонадежным является район юго-восточного конца реки Колымы ее притоками между Берелехом Сеймчаном… Обручев» 13 .

К весне 1930 года «Союззолото» имело подробные отчеты Обручева и Билибина об исследованных ими районах Колымы. Оба они прогнозировали очень крупные запасы золота в недрах этого края: речь шла о цифрах, приближающихся к тысяче тонн. Надо, однако, подчеркнуть, что никакого реального подсчета запасов по территории в его современном понимании ни тот, ни другой геолог сделать не мог. Ведь абсолютное большинство конкретных месторождений им не было даже известно. А те немногие, на которых уже велись добычные работы приисками «Союззолота», не были даже заверены разведкой.

Строго говоря, оба геолога, побывав здесь, получили лишь самые общие геологические и металлогеническне представления об огромной территории Колымы в несколько сот тысяч квадратных километров. На основе этих представлений каждый из них высказал очень смелые предположения о возможном количестве благородного металла в недрах. Билибин эти предположения выразил гипотетическим расчетом. Но и его прогноз был, скорее, общенаучным, а не геологическим: геологию края предстояло еще изучать в течение многих лет.

После успешной работы Обручева и Билибина геологическое исследование Колымы вначале продолжалось тем же экспедиционным методом. А весной 1931 года на Среднекане была создана стационарная геологическая организация - Охотско-Колымская база Главного геологоразведочного управления, ставшего преемником Геологического комитета. Геологи этого подразделений уже летом 1931 года открыли промышленные золотоносные россыпи в новом районе - бассейне еще одного притока Колымы реки Оротукан.

На этой основе расширяла добычу золота приисковая контора: в 1931 году она была преобразована в Колымское главное приисковое управление, которое включало уже пять приисков. Организация труда была по-прежнему старательской.

Начавшееся промышленное освоение Колымы ставило под угрозу жизнедеятельность малочисленных аборигенных народностей Севера. Ведь они наели оленей, ловили рыбу и охотились издревле на тех землях, где геологи стали находить золото, олово и другие полезные ископаемые. Добыча этих металлов требовала переработки верхнего слоя земли на больших площадях горных полигонов, использования нерестовых рек и ручьев в качестве источников для промывки горной массы Все это уродовало естественную природную среду, создавало условия, неприемлемые для традиционного образа жизни эвенов, коряков, чукчей, ительменов. Для максимально возможного сохранения их среды обитания необходимо было создать территориально-административные единицы, которые бы защищали интересы этих народностей.

Такая работа началась в 1928–1929 годах с организации на Севере культбаз, которые должны были выступить опорными пунктами этих административных единиц. Одну из культбаз было намечено создать в бухте Нагаева, на северном побережье Охотского моря.

В августе 1928 года, как мы говорили, на побережье бухты из Олы пришел геологический отряд В. А. Цареградского. Это место очень понравилось геологу, хотя с профессиональной точки зрения их работа там оказалась безрезультатной. Впоследствии он так писал о своих первых впечатлениях:

«Бухта Нагаева! В то памятное лето 1928 года она показалась нам зеленым оазисом среди серых скал, выстроившихся у входа в нее. Спокойная гладь воды, отраженное в ней зеленовато-желтое вечернее небо в рамке буйной зелени деревьев и кустарников, покрывавших ее берега. Красоту бухты не могли нарушить и обломки разбитой штормом японской шхуны.

Еле заметная тропка тянется от берега. Полуразрушенный сарай и истлевшие камышовые циновки. И больше ничего не напоминает о том, что когда-то здесь побывал человек».

И когда через несколько дней к Цареградскому за советом обратился: заместитель председателя дальневосточного Комитета Севера Карл Янович Лукс, прибывший на Охотское побережье, чтобы выбрать место будущей культбазы, теолог сразу же указал ему на бухту Нагаева.

Два месяца Лукс обследовал побережье и пришел к тому же выводу, что и Цареградский. 13 октября президиум Ольского райисполкома по предложению Лукса принял постановление о постройке культбазы в бухте Нагаева. В декабре 1928 года Лукс докладывал об этом решении в Москве на пленуме Комитета Севера при ВЦИК.

«Эта бухта, - сказал он, - расположена почти в центральном пункте для всех эвенских районов Охотского побережья… в самом центре интересного Тауйского залива и прилегающих к нему тузрайонов. Это естественный центр для всего Охотского моря, и отсюда же, несомненно, пойдет вся работа по снабжению всего Верхне-Колымского золотопромышленного района.

В навигационном отношении бухта Нагаева (Волок) - лучший естественный порт всего Охотского моря (и почти единственный). Это место для культбазы».

Пленум Комитета Севера согласился с Луксом.

Весной 1929 года началась подготовка к организации культбазы. А 22 июня из Владивостока в бухту Нагаева вошел пароход «Генри Ривиер». Заведующий культбазой Иван Андреевич Яхонтов, прораб Андрей Андреевич Навдуш и 35 рабочих-строителей сошли на берег. Они выгрузили изготовленные во Владивостоке и разобранные по бревнам здания культбазы.

Через месяц был составлен первый в истории Магадана документ - акт о выборе места для культбазы:

«Бухта Нагаева, июля 24, 1929 г. Мы, нижеподписавшиеся зав. культбазой Яхонтов, председатель Ольского райисполкома Марин, председатель постройкома Матусяк, производитель работ техник Навдуш, десятник Флейта, на основании приглашения зав. Восточно-Эвенской культбазой прибыли в б/х Нагаева для точного определения расположения зданий культурной базы. При осмотре нашли: в северо-восточной части бухты на небольшом плоскогорье, между двумя ложбинками, покрытом хвойным лесом, кочкой и мхом, установлен щит из досок, являющийся девиационным створом (второго створа не оказалось). Ниже щита площадь, размером около гектара, вырублена…

Расположенное рядом плоскогорье, лежащее на восток от вышеописанного пункта, занимает более центральное положение, выше его и покрыто сплошной растительностью. При осмотре побережья более удобных пунктов не оказалось…

Располагать здания постановили в развернутом порядке, фасадом к бухте, под углом 78 градусов на юго-восток, согласно генеральному плану, прилагаемому к настоящему акту». 14

К осени на склоне заросшей стлаником сопки были построены школа, больница, клуб, магазин и несколько складов. Открытие культбазы состоялось 7 ноября 1929 года. Оно положило начало поселку, взявшему свое название по имени бухты: поселок Нагаево.

В трех километрах от Нагаева, за перевалом, в зарослях лиственниц, извивалась небольшая речушка. Ее название приехавшие работники культбазы услышали от местных жителей-эвенов, поставивших в долине речки свои летние чумы. Эвены называли речку «Монгодан». В этой речной долине вскоре начали строить разные производственные здания, а затем и жилье другие организации, прибывшие в 1929–30 годах в бухту Нагаева. Этот второй поселок получил название Магадан. Несколько лет он считался второстепенным - как бы окраиной главного поселка - Нагаево. Лишь в конце 30-х годов, когда они соединились, в обиход вошло их общее наименование - Магадан.

В декабре 1930 года по инициативе Комитета Севера ВЦИК принял постановление об организации на Дальнем Востоке трех национальных округов - Корякского, Чукотского и Охотского (Эвенского). Два первых существуют и поныне. А об Охотско-Эвенском округе сегодня практически никто не помнит. Дело в том, что у него очень короткая история. Короткая и трагичная.

Комитет Севера, заботившийся о малых аборигенных народностях, предложил создать Охотско-Эвенский округ для того, чтобы по возможности максимально сохранить естественную среду обитания эвенов, коряков, ительменов, живших на большом пространстве от реки Неры на западе до реки Гижиги на востоке, от Охотского моря до среднего течения реки Колымы. Административным центром округа стал только недавно родившийся поселок Нагаево.

Территория округа входила в Дальневосточный край. Поэтому Далькрайисполком как высший административный орган региона утвердил в округе оргкомитет, который должен был готовить выборы легитимных органов окружной власти.

За несколько месяцев окружной оргкомитет смог начать работу в двух направлениях. Первое - он пытался ускорить промышленное развитие края и тем самым создать благоприятные социально бытовые условия (приближенные к тем, что были у жителей европейской части России) для коренных народностей Севера.

Вторым направлением работы оргкомитета была помощь в организации традиционных отраслей хозяйственной жизни этих народностей.

Работая в нервом направлении, оргкомитет в июле 1931 года направил на Колымские прииски, не справлявшиеся с планом добычи золота, группу специалистов для помощи приисковым коллективам. Осенью оргкомитет обсудил вопрос о строительстве автомобильной дороги из Нагаево на прииски длиной в полтысячи километров. Вскоре из Владивостока была вызвана дорожная экспедиция, и проектировщики начали изыскания и топографическую съемку будущей Колымской трассы.

В рамках второго направления работы оргкомитет занимался расширением культбазы в Нагаево, снабжением кочевников продуктами питания, их медицинским обслуживанием.

Таким образом, всего за год новая властная структура на Колыме положительно себя зарекомендовала. Результаты ее деятельности становились все более заметны и в национальных стойбищах эвенов, и на золотодобывающих колымских приисках. Велась подготовка первого окружного съезда Советов, который должен был избрать конституционный орган - Совет депутатов Охотско-Эвенского национального округа.

Однако помимо законных органов власти с начала 30-х годов на Охотском побережье и на Колыме все громче начала заявлять о себе власть нелегитимная, но очень грозная - ОГПУ. Уполномоченные этой всемогущей карательной организации на приисках стали проводить незаконные обыски. В селе Ола (это в 30 километрах от Нагаево, на побережье Охотского моря) работники местного отделения ОГПУ неожиданно арестовали несколько активных участников советской власти на Северо-Востоке.

Жившая в 30-е годы в с. Ола Зоя Игнатьевна Сизова вспоминала:

«Первая волна арестов в Оле прокатилась в 1931 году. Папа работал учителем в школе, мама - фельдшером в больнице. Они были сосланы туда еще царским правительством в 1913 году. Прижились на Севере. Оба активно помогали молодой советской власти, не так давно установившейся в наших краях.

Мы жили в небольшом домике, который еще в середине 20-х годов папа построил вместе со своими учениками.

Я была подростком - 11 лет. Вся семья вечером собралась дома. Папа готовился к завтрашним урокам. Вдруг входит к нам уполномоченный ОГПУ Иголкин. И - к отцу:

Собирайтесь. Вы арестованы.

А разговоры о том, что в соседних селах и на приисках начали брать людей без всяких оснований, мы уже слышали. И папа не испугался. Поднялся из-за стола. Обнял маму:

Капа, ребята! Слушайте: я ни в чем не виноват.

И в чем же он, действительно, мог быть виноват? Учительствовал, просвещал местное население. В 1920 году жители села избрали его секретарем первого Ольского волостного ревкома. И вдруг - арест!

Потом мы узнали, что в эту ночь арестовали еще несколько человек из тех, кто устанавливал советскую власть в Оле: Беляева, первого председателя сельсовета Зиновьева и других.

В этот раз их не судили. Подержали недолго в Нагаево в отделе ОГПУ и отпустили. Но в Ольской школе папе преподавать уже не разрешили. Отправили подальше - в село Бараборку» 15 .

Вот так началось вмешательство карательных органов в нормальную жизнь этого северного края. А вскоре там произошли совершенно неожиданные события, которые в корне изменили всю пирамиду власти на Колыме.

Невеста становится женой

В мятежные годы Гражданской войны молодой Эдуард Берзин без колебаний встал на сторону большевиков. В это время у нет за плечами был диплом Берлинского художественного училища, участие на стороне России в Первой мировой войне и первый опыт помощи ВЧК - раскрытие заговора английской и французской разведок с целью уничтожить Ленина.

С частями Красной Армии Берзин пришел в родную Ригу, где его ждала невеста Эльза. Они мечтали пожениться, сыграть нормальную свадьбу, но военная обстановка ускорила их объединение, отменив белую фату невесты и шумное праздничное застолье.

Позже Эльза Яновна Берзина так вспоминала это событие и первые годы их совместной семейной жизни:

«В мая 1919 года Красная Армия была вынуждена оставить Ригу. Часть города была занята немцами. Когда Эдуард прибежал узнать, пойду ли я с ним или нет, иначе придется на неопределенное время расстаться, я, не раздумывая, машинально взяла со стола пакетик, в котором были пара чулок и носовые платки. Попрощалась с отцом и сестрой и ушла. С отцом я больше не виделась. Отец мой был по профессии столяр-краснодеревщик.

Уходя из Риги, Эдуард собрал человек двести-триста стрелков, пытался задержаться, но тут из одного чердака по нам пустили пулеметную очередь, и всем пришлось рассыпаться. Хорошо, что был перелет и никого не ранило.

Не было смысла оставаться, и мы пошли напрямик по полям по направлению отступления войск к дороге. Шли мы не одни, нас обстреливали, приходилось всяко, но благополучно выбрались на дорогу, которая была полна беженцами. Поздно вечером подошли к Ролажи, зашли в переполненную корчму.

Я очень устала и присела на краешек стола у дверей, обоим хотелось есть. Эдуард где-то достал горбушку черного хлеба, которую разделили, съели и запили водичкой. Это был наш первый семейный ужин.

В скором времени Эдуард нашел свой дивизион, и мы продвигались дальше, как того требовала обстановка. Вообще-то было запрещено женам сопровождать мужей. Я об этом не знала, но потом Эдуард сказал, что было собрание и мне разрешили остаться. Я никем в части не работала, но по мере надобности стрелкам помогала, чем могла, и ко мне хорошо относились.

Был май, теплый, цвели сады. Когда случалось, эшелон останавливался на некоторое время и недалеко была речка, тогда я брала белье - стирала, мылась, а белье сохло. Мы с Эдуардом вышли из Риги в чем были одеты. Когда у меня совсем развалились туфли, меня выручил один стрелок - сшил крепкие туфельки, и я долго в них проходила. Купить чего-либо было невозможно.

…В августе 1920 года приехали в Харьков. Там Эдуард сдал свои дела по хозчасти, и через месяц уехали в Москву. Это было в сентябре 1920 года. Случилось, что приехали в день моего рождения. Эдуард мне говорит:

Вот тебе в подарок Москва.

Москву увидела я впервые, и она представилась моим глазам совсем не белокаменной, как я ее себе представляла. День был серый, моросил теплый дождик, окна многих домов и магазинов забиты досками, а на стенах следы пуль.

Первое время остановились у знакомого Эдуарда товарища Данишевского, председателя Ревтребунала РСФСР, жившего в особняке на Остоженке. Он был человек хороший, но жена оказалась у него неудачная.

…Через две недели как-то Эдуард встретил управделами Коминтерна товарища Бейка, который предложил пока взяться ему за оформление дома Коминтерна на улице Горького. Эдуард согласился.

Скоро и подошло время мне лечь в больницу. Родила я дочь 20 октября 1920 года. Нам было очень удобно первое время в доме Коминтерна иметь приют. Я была счастлива, что у нас хорошая комната с закрытым балконом, тепло, могла там пеленки сушить, и могли питаться в столовой Коминтерна.

Через три месяца по окончании работ в Коминтерне мы перешли на отдельную квартиру около Девичьего поля. Я по своей наивности мечтала: вот война кончится - и Эдуард займется своей живописью, будет учиться, и все будет по-нашему. Но все получилось совсем наоборот.

Первые годы Эдуард работал в системе ВЧК, потом его назначили на хозяйственную работу» 16 .

Справа налево: Э. П. Берзин и Л. М. Эпштейн на пароходе «Сахалин» во льдах Охотского моря. 26 января 1932 г.

Из книги Воспоминания автора Шаламов Варлам

БЕРЗИН Схема очерка-романа «Как теперь убивают? Приводят в исполнение?» - равнодушно думал Берзин.Берзина привели с допроса, и он лежал теперь в тюремной камере вниз лицом.Берзин был длинен - огромные ступни свисали с койки. Он поглядел на свои ноги, на решетку в окне и

Из книги Беседы в изгнании - Русское литературное зарубежье автора Глэд Джон

Из книги Офицерский корпус Армии генерал-лейтенанта А.А.Власова 1944-1945 автора Александров Кирилл Михайлович

АНТОНОВ(Берзин) Ростислав Львович Гвардии капитан РККАКапитан ВС КОНРРодился в 1920 г. в Петрограде. Русский. Из служащих. Беспартийный. В РККА с 1939 г.В 1939 г. поступил в 3-е Ленинградское артиллерийское училище. По окончании училища 21 июля 1941 г. присвоено воинское звание

Из книги Подлинная судьба Николая II, или Кого убили в Ипатьевском доме? автора Сенин Юрий Иванович

Глава 15. Берзин и Свикке Выше упоминалось об экстренном поезде, выехавшем из Москвы 23 мая и направляющемся в Иркутск. В поезде находился Берзин со своим штабом. 28 мая поезд прибыл в Уфу и там застрял из-за закрытия железнодорожного движения в сторону Сибири вследствие

Из книги Неизвестный Шекспир. Кто, если не он [= Шекспир. Жизнь и произведения] автора Брандес Георг

Глава 20. «Эдуард III» и «Арден Февершем». - Дикция Шекспира. - Первая часть «Генриха IV». - Введение в историческую драму личного жизненного опыта. - Чем мог заинтересовать его сюжет? - Трактирная жизнь. - Кружок Шекспира. - Джон Фальстаф. - Сопоставление его с gracioso

Из книги Рожденная в гетто автора Сеф Ариела

Эдуард Лоб С Эдуардом я познакомилась в его квартире-студии, на веселом приеме-вернисаже мексиканского художника Камаччо. Народу было много, вся латиноамериканская богема, друзья, знаменитые коллекционеры, художники Макс Эрнст, Дора Мар, Арп. В галерее такой грандиозный

Из книги Ошо. История жизни независимого мистика автора Раджниш Бхагван Шри

Кто такой Ошо? Неспособность к предвидению, похоже, завладела большей частью развитых наций… Это болезненное явление последнего времени очевидно в глобальном масштабе: промахи глав правительств, иногда - целых партий и демократических систем, весь этот круг вопросов

Из книги Американский снайпер автора DeFelice Jim

Кто я такой Через какое-то время я перестал считать принадлежность к SEAL своим главным отличительным признаком. Мне нужно было быть отцом и мужем. Теперь это стало для меня главным.И все-таки SEAL значит для меня очень много. Меня все еще тянет туда. Будь моя воля, я бы взял

Из книги Суворовец Соболев, встать в строй! автора Маляренко Феликс Васильевич

Кто я такой? Занятия по физподготовке проходили в огромном гимнастическом зале. День был яркий. Солнце через огромные зарешёченные шведскими стенками окна широко входило в спортзал, помогая висевшим под потолком батареям согревать его. Занятия проводил коренастый и

автора Коняев Николай Михайлович

Из книги Генерал из трясины. Судьба и история Андрея Власова. Анатомия предательства автора Коняев Николай Михайлович

Антонов (Берзин) Ростислав Львович Гвардии капитан РККА.Капитан ВС КОНР.Родился в Петрограде в 1920 году.Русский.21 июля 1941 года закончил в 3-є Ленинградское артиллерийское училище.Последняя должность в Красной армии - командир дивизиона гвардейских реактивных минометов

Из книги Господь управит автора Авдюгин Александр

Ты кто такой?. Храмик мой на аллее, в самом центре города. На перекрестье путей между рынком, автобусными остановками и магазинами. Все конторы, ателье и прочий быт - рядышком. Мимо постоянно кто-то топает. Каждому времени - свой прохожий. Я уже писал об этом.Но есть

Из книги Архив Банановых островов. Том 1 автора Чернавский Юрий Аександрович

Эдуард Смольный А сейчас… Эдуард Смольный! - ный - ный - ный… - Разнёсся эхом по переполненному концертному залу голос конферансье.Мы (т. е. ансамбль “Молодость” Тамбовской Филармонии) уже подтянулись за пустые кулисы прямо из автобуса, в концертных костюмах с

Из книги Бойцы тихого фронта автора Винаров Иван

2. БЕРЗИН - СОЗДАТЕЛЬ СОВЕТСКОЙ ВОЕННОЙ РАЗВЕДКИ Жечо Гюмюшев и Боян Папанчев быстро акклиматизировались в оживленном городе; мне казалось, что если меня предоставят самому себе, то я непременно затеряюсь в людском водовороте. Переночевав в каком-то общежитии, мы на

Из книги Элита тусуется по Фрейду автора Угольников Сергей Александрович

Эдуард Тополь Разоблачение маститого писателя Популярность Тополь снискал как автор романов «Красная площадь», «Журналист для Брежнева», сценария к фильму «Юнга Северного флота»… А недавно 66-летний автор политических детективов выпустил новую книгу – сборник