Основные работы швейцера и их краткое описание. Альберт швейцер - биография, информация, личная жизнь. Швейцер о себе самом

Цитаты в Викицитатнике

Биография

Швейцер родился в Кайзерсберге (Верхний Эльзас , принадлежавший в те годы Германии; ныне - территория Франции), в семье бедного лютеранского пастора Луи Швейцера и его жены Адели, урождённой Шиллингер, также дочери пастора. По отцовской линии он был двоюродным дядей Ж.-П. Сартра .

В апреле 1957 Швейцер выступил с «Обращением к человечеству», призвав правительства прекратить испытания ядерного оружия. В мае 1957 года умирает Елена Бреслау - жена и соратница Альберта Швейцера.

Швейцер-философ

Согласно Швейцеру, нравственное содержание культуры - её стержень, её несущая конструкция. Поэтому «этический прогресс это существенное и несомненное, а материальный - менее существенное и менее несомненное в развитии культуры». Несовпадение в темпах развития духовной и материальной сфер культуры, по мысли Швейцера, - реальное противоречие, выступающее одной из движущих сил её прогресса. Но на характер развития культуры отрицательно влияет не только абсолютизация обществом материальной её стороны. Превалирование духовной сферы в индийской и китайской культурах в течение длительного времени тормозило прогресс их материальной стороны. Швейцер ратовал за гармоничное развитие всех сторон, всех сфер культуры при непременном главенстве нравственной её стороны. Именно поэтому мыслитель сам называл свою концепцию культуры моралистической.

По Швейцеру, глубочайший кризис, в котором оказалась и продолжает пребывать современная западная культура в целом, не может быть успешно преодолен и человечество не будет в состоянии не просто остановить декаданс, но и добиться полного духовного «выздоровления» (возрождения) до тех пор, пока человеческое «Я» не осознает себя и не начнет повсюду и во всем действовать как "жизнь, желающая жить среди жизни" .

Швейцер-гуманист

Живя такой жертвенной жизнью, он никогда никого не упрекал. Наоборот, очень жалел людей, которые не могут в силу обстоятельств посвятить свою жизнь другим. И всегда призывал таковых пользоваться любой возможностью делать добро. «Нет человека, которому бы не представился случай отдать себя людям и проявить тем самым свою человеческую сущность. Спасти свою жизнь может всякий, кто использует любую возможность быть человеком, делая что-нибудь для тех, кто нуждается в помощи - какой бы скромной ни была его деятельность». Швейцер считал, что человек не вправе судить никого, кроме себя, и единственное, чем он может проповедовать - это его образ жизни.

Сочинения

«Философия религии Канта» (1899; диссертация),
«Проблема Тайной вечери, анализ, основанный на научных исследованиях девятнадцатого века и на исторических отчетах» (1901),
«Тайна мессианства и страстей. Очерк жизни Иисуса» (1901),
(1906),
«И. С. Бах - музыкант и поэт» и «Иоганн Себастьян Бах» (первое издание - J.S.Bach, musicien- poète, на французском языке в 1905; второе расширенное издание - Johann Sebastian Bach, на немецком языке в 1908),
«От Реймаруса до Вреде» и «История исследования жизни Иисуса» (первое издание - Von Reimarus zu Wrede в 1906; второе издание - Geschichte der Leben-Jesu-Forschuung в 1913),
«Психиатрическая оценка личности Иисуса» (Die psychiatrische Beurteilung Jesu, 1913, диссертация),
(1919)
«Между водой и девственным лесом» (Zwischen Wasser und Urwald, 1921),
«Из моего детства и юношества» (Aus meiner Kindheit und Jugendzeit, 1924),
(Verfall und Wiederaufbau der Kultur. Kulturphilosophie. Erster Teil, 1923),
(Kultur und Ethik. Kulturphilosophie. Zweiter Teil, 1923),
(Das Christentum und die Weltreligionen, 1924),
(1925-1927),
«Строительное искусство немецких и французских органов» (Deutsche und französische Orgelbaukunst und Orgelkunst, 1927),
«Отношение белых к цветным расам» (1928),
(Die Mystik des Apostels Paulus; 1930),
(Aus meinem Leben und Denken; автобиография; 1931),
(1934),
(Die Weltanschauung der indischen Denker. Mystik und Ethik; 1935),
«О положении нашей культуры» (1947),
(1950),
«Философия и движение в защиту животных» (1950),
«Идея Царства Божия в эпоху преобразования эсхатологической веры в неэсхатологическую» (1953),
(1954),
(1954-1955),
«Африканские истории» (Afrikanische Geschichten, 1955),
«Мир или атомная война» (Peace or atomic war, 1958),
(1960),
(1961, опубликована в 1966)
Фрагменты из разных сочинений.

Швейцер о себе самом

(фрагмент)

Напишите отзыв о статье "Швейцер, Альберт"

Примечания

Литература

Альберт Швейцер - великий гуманист XX века / Сост. В. Я. Шапиро; Ред. В. А. Карпушин . - М .: Наука , 1970. - 240 с. - 12 000 экз. (обл.)
Балагушкин Е. Г. Швейцер А. // Культурология. Энциклопедия. В 2-х т. / Гл. ред. и авт. проекта С. Я. Левит . - М .: «Российская политическая энциклопедия » (РОССПЭН), 2007. - Т. 2. - С. 966-967. - 1184 с. - (Summa culturologiae). - ISBN 978-5-8243-0838-9 , ISBN 978-5-8243-0840-6 .
Геттинг Г. : Пер. с нем. - М .: Наука , 1967.
Гиленсон Б. А. .
Гусейнов А. А. // Швейцер А. Благоговение перед жизнью. - М .: Прогресс , 1992.
Калягин А. Н., Блохина Н. Н. «Благоговение перед жизнью» доктора Швейцера (к 130-летию со дня рождения). // Сибирский медицинский журнал. - Иркутск, 2004. - Т. 49. № 8. - С. 92-95.
Левада Ю. А. // От Эразма Роттердамского до Бертрана Рассела (Проблемы буржуазного гуманизма и свободомыслия). - М .: Мысль , 1969. - С. 141-157. - 303 с.
Носик Б. М. Альберт Швейцер. Белый Доктор из джунглей. (2-е изд., 2003; 1-е издание вышло в серии ЖЗЛ в 1971 году).
Петрицкий В. А. Свет в джунглях. - Л. : «Детская литература», 1972. - 254 с.
Чернявский А. Л. // Швейцер А. Жизнь и мысли / Сост. пер. с нем., послесл., нримеч. и ук-ли А. А. Чернявского. - М .: Республика , 1996. - С. 490-505.
Харитонов М. С.
Фрейер П. Г. / Пауль Герберт Фрейер; Пер. с нем. С. А. Тархановой; Отв. ред. и автор послесл. В. А. Петрицкий . - М .: Наука (ГРВЛ), 1982. - 232 с. - 40 000 экз. (обл.)
Фрейер П. Г. Альберт Швейцер: Картина жизни / Пауль Герберт Фрейер; Пер. с нем. С. А. Тархановой; Отв. ред. и автор послесл. В. А. Петрицкий . - Изд. 2-е, испр. и доп. - М .: Наука (ГРВЛ), 1984. - 224 с. - 39 000 экз. (обл.)

Ссылки

- статья из Исторического словаря Швейцарии (нем.) (фр.) (итал.)
Отрывок из книги Владимира Леви «Одинокий друг одиноких».

Отрывок, характеризующий Швейцер, Альберт

– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.
Душа его была не в нормальном состоянии. Здоровый человек обыкновенно мыслит, ощущает и вспоминает одновременно о бесчисленном количестве предметов, но имеет власть и силу, избрав один ряд мыслей или явлений, на этом ряде явлений остановить все свое внимание. Здоровый человек в минуту глубочайшего размышления отрывается, чтобы сказать учтивое слово вошедшему человеку, и опять возвращается к своим мыслям. Душа же князя Андрея была не в нормальном состоянии в этом отношении. Все силы его души были деятельнее, яснее, чем когда нибудь, но они действовали вне его воли. Самые разнообразные мысли и представления одновременно владели им. Иногда мысль его вдруг начинала работать, и с такой силой, ясностью и глубиною, с какою никогда она не была в силах действовать в здоровом состоянии; но вдруг, посредине своей работы, она обрывалась, заменялась каким нибудь неожиданным представлением, и не было сил возвратиться к ней.
«Да, мне открылась новое счастье, неотъемлемое от человека, – думал он, лежа в полутемной тихой избе и глядя вперед лихорадочно раскрытыми, остановившимися глазами. Счастье, находящееся вне материальных сил, вне материальных внешних влияний на человека, счастье одной души, счастье любви! Понять его может всякий человек, но сознать и предписать его мот только один бог. Но как же бог предписал этот закон? Почему сын?.. И вдруг ход мыслей этих оборвался, и князь Андрей услыхал (не зная, в бреду или в действительности он слышит это), услыхал какой то тихий, шепчущий голос, неумолкаемо в такт твердивший: „И пити пити питии“ потом „и ти тии“ опять „и пити пити питии“ опять „и ти ти“. Вместе с этим, под звук этой шепчущей музыки, князь Андрей чувствовал, что над лицом его, над самой серединой воздвигалось какое то странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок. Он чувствовал (хотя это и тяжело ему было), что ему надо было старательна держать равновесие, для того чтобы воздвигавшееся здание это не завалилось; но оно все таки заваливалось и опять медленно воздвигалось при звуках равномерно шепчущей музыки. „Тянется! тянется! растягивается и все тянется“, – говорил себе князь Андрей. Вместе с прислушаньем к шепоту и с ощущением этого тянущегося и воздвигающегося здания из иголок князь Андрей видел урывками и красный, окруженный кругом свет свечки и слышал шуршанъе тараканов и шуршанье мухи, бившейся на подушку и на лицо его. И всякий раз, как муха прикасалась к егв лицу, она производила жгучее ощущение; но вместе с тем его удивляло то, что, ударяясь в самую область воздвигавшегося на лице его здания, муха не разрушала его. Но, кроме этого, было еще одно важное. Это было белое у двери, это была статуя сфинкса, которая тоже давила его.
«Но, может быть, это моя рубашка на столе, – думал князь Андрей, – а это мои ноги, а это дверь; но отчего же все тянется и выдвигается и пити пити пити и ти ти – и пити пити пити… – Довольно, перестань, пожалуйста, оставь, – тяжело просил кого то князь Андрей. И вдруг опять выплывала мысль и чувство с необыкновенной ясностью и силой.
«Да, любовь, – думал он опять с совершенной ясностью), но не та любовь, которая любит за что нибудь, для чего нибудь или почему нибудь, но та любовь, которую я испытал в первый раз, когда, умирая, я увидал своего врага и все таки полюбил его. Я испытал то чувство любви, которая есть самая сущность души и для которой не нужно предмета. Я и теперь испытываю это блаженное чувство. Любить ближних, любить врагов своих. Все любить – любить бога во всех проявлениях. Любить человека дорогого можно человеческой любовью; но только врага можно любить любовью божеской. И от этого то я испытал такую радость, когда я почувствовал, что люблю того человека. Что с ним? Жив ли он… Любя человеческой любовью, можно от любви перейти к ненависти; но божеская любовь не может измениться. Ничто, ни смерть, ничто не может разрушить ее. Она есть сущность души. А сколь многих людей я ненавидел в своей жизни. И из всех людей никого больше не любил я и не ненавидел, как ее». И он живо представил себе Наташу не так, как он представлял себе ее прежде, с одною ее прелестью, радостной для себя; но в первый раз представил себе ее душу. И он понял ее чувство, ее страданья, стыд, раскаянье. Он теперь в первый раз поняд всю жестокость своего отказа, видел жестокость своего разрыва с нею. «Ежели бы мне было возможно только еще один раз увидать ее. Один раз, глядя в эти глаза, сказать…»
И пити пити пити и ти ти, и пити пити – бум, ударилась муха… И внимание его вдруг перенеслось в другой мир действительности и бреда, в котором что то происходило особенное. Все так же в этом мире все воздвигалось, не разрушаясь, здание, все так же тянулось что то, так же с красным кругом горела свечка, та же рубашка сфинкс лежала у двери; но, кроме всего этого, что то скрипнуло, пахнуло свежим ветром, и новый белый сфинкс, стоячий, явился пред дверью. И в голове этого сфинкса было бледное лицо и блестящие глаза той самой Наташи, о которой он сейчас думал.
«О, как тяжел этот неперестающий бред!» – подумал князь Андрей, стараясь изгнать это лицо из своего воображения. Но лицо это стояло пред ним с силою действительности, и лицо это приближалось. Князь Андрей хотел вернуться к прежнему миру чистой мысли, но он не мог, и бред втягивал его в свою область. Тихий шепчущий голос продолжал свой мерный лепет, что то давило, тянулось, и странное лицо стояло перед ним. Князь Андрей собрал все свои силы, чтобы опомниться; он пошевелился, и вдруг в ушах его зазвенело, в глазах помутилось, и он, как человек, окунувшийся в воду, потерял сознание. Когда он очнулся, Наташа, та самая живая Наташа, которую изо всех людей в мире ему более всего хотелось любить той новой, чистой божеской любовью, которая была теперь открыта ему, стояла перед ним на коленях. Он понял, что это была живая, настоящая Наташа, и не удивился, но тихо обрадовался. Наташа, стоя на коленях, испуганно, но прикованно (она не могла двинуться) глядела на него, удерживая рыдания. Лицо ее было бледно и неподвижно. Только в нижней части его трепетало что то.
Князь Андрей облегчительно вздохнул, улыбнулся и протянул руку.
– Вы? – сказал он. – Как счастливо!
Наташа быстрым, но осторожным движением подвинулась к нему на коленях и, взяв осторожно его руку, нагнулась над ней лицом и стала целовать ее, чуть дотрогиваясь губами.
– Простите! – сказала она шепотом, подняв голову и взглядывая на него. – Простите меня!
– Я вас люблю, – сказал князь Андрей.
– Простите…
– Что простить? – спросил князь Андрей.
– Простите меня за то, что я сделала, – чуть слышным, прерывным шепотом проговорила Наташа и чаще стала, чуть дотрогиваясь губами, целовать руку.
– Я люблю тебя больше, лучше, чем прежде, – сказал князь Андрей, поднимая рукой ее лицо так, чтобы он мог глядеть в ее глаза.
Глаза эти, налитые счастливыми слезами, робко, сострадательно и радостно любовно смотрели на него. Худое и бледное лицо Наташи с распухшими губами было более чем некрасиво, оно было страшно. Но князь Андрей не видел этого лица, он видел сияющие глаза, которые были прекрасны. Сзади их послышался говор.
Петр камердинер, теперь совсем очнувшийся от сна, разбудил доктора. Тимохин, не спавший все время от боли в ноге, давно уже видел все, что делалось, и, старательно закрывая простыней свое неодетое тело, ежился на лавке.
– Это что такое? – сказал доктор, приподнявшись с своего ложа. – Извольте идти, сударыня.
В это же время в дверь стучалась девушка, посланная графиней, хватившейся дочери.
Как сомнамбулка, которую разбудили в середине ее сна, Наташа вышла из комнаты и, вернувшись в свою избу, рыдая упала на свою постель.

С этого дня, во время всего дальнейшего путешествия Ростовых, на всех отдыхах и ночлегах, Наташа не отходила от раненого Болконского, и доктор должен был признаться, что он не ожидал от девицы ни такой твердости, ни такого искусства ходить за раненым.
Как ни страшна казалась для графини мысль, что князь Андрей мог (весьма вероятно, по словам доктора) умереть во время дороги на руках ее дочери, она не могла противиться Наташе. Хотя вследствие теперь установившегося сближения между раненым князем Андреем и Наташей приходило в голову, что в случае выздоровления прежние отношения жениха и невесты будут возобновлены, никто, еще менее Наташа и князь Андрей, не говорил об этом: нерешенный, висящий вопрос жизни или смерти не только над Болконским, но над Россией заслонял все другие предположения.

Пьер проснулся 3 го сентября поздно. Голова его болела, платье, в котором он спал не раздеваясь, тяготило его тело, и на душе было смутное сознание чего то постыдного, совершенного накануне; это постыдное был вчерашний разговор с капитаном Рамбалем.
Часы показывали одиннадцать, но на дворе казалось особенно пасмурно. Пьер встал, протер глаза и, увидав пистолет с вырезным ложем, который Герасим положил опять на письменный стол, Пьер вспомнил то, где он находился и что ему предстояло именно в нынешний день.
«Уж не опоздал ли я? – подумал Пьер. – Нет, вероятно, он сделает свой въезд в Москву не ранее двенадцати». Пьер не позволял себе размышлять о том, что ему предстояло, но торопился поскорее действовать.
Оправив на себе платье, Пьер взял в руки пистолет и сбирался уже идти. Но тут ему в первый раз пришла мысль о том, каким образом, не в руке же, по улице нести ему это оружие. Даже и под широким кафтаном трудно было спрятать большой пистолет. Ни за поясом, ни под мышкой нельзя было поместить его незаметным. Кроме того, пистолет был разряжен, а Пьер не успел зарядить его. «Все равно, кинжал», – сказал себе Пьер, хотя он не раз, обсуживая исполнение своего намерения, решал сам с собою, что главная ошибка студента в 1809 году состояла в том, что он хотел убить Наполеона кинжалом. Но, как будто главная цель Пьера состояла не в том, чтобы исполнить задуманное дело, а в том, чтобы показать самому себе, что не отрекается от своего намерения и делает все для исполнения его, Пьер поспешно взял купленный им у Сухаревой башни вместе с пистолетом тупой зазубренный кинжал в зеленых ножнах и спрятал его под жилет.
Подпоясав кафтан и надвинув шапку, Пьер, стараясь не шуметь и не встретить капитана, прошел по коридору и вышел на улицу.
Тот пожар, на который так равнодушно смотрел он накануне вечером, за ночь значительно увеличился. Москва горела уже с разных сторон. Горели в одно и то же время Каретный ряд, Замоскворечье, Гостиный двор, Поварская, барки на Москве реке и дровяной рынок у Дорогомиловского моста.
Путь Пьера лежал через переулки на Поварскую и оттуда на Арбат, к Николе Явленному, у которого он в воображении своем давно определил место, на котором должно быть совершено его дело. У большей части домов были заперты ворота и ставни. Улицы и переулки были пустынны. В воздухе пахло гарью и дымом. Изредка встречались русские с беспокойно робкими лицами и французы с негородским, лагерным видом, шедшие по серединам улиц. И те и другие с удивлением смотрели на Пьера. Кроме большого роста и толщины, кроме странного мрачно сосредоточенного и страдальческого выражения лица и всей фигуры, русские присматривались к Пьеру, потому что не понимали, к какому сословию мог принадлежать этот человек. Французы же с удивлением провожали его глазами, в особенности потому, что Пьер, противно всем другим русским, испуганно или любопытна смотревшим на французов, не обращал на них никакого внимания. У ворот одного дома три француза, толковавшие что то не понимавшим их русским людям, остановили Пьера, спрашивая, не знает ли он по французски?
Пьер отрицательно покачал головой и пошел дальше. В другом переулке на него крикнул часовой, стоявший у зеленого ящика, и Пьер только на повторенный грозный крик и звук ружья, взятого часовым на руку, понял, что он должен был обойти другой стороной улицы. Он ничего не слышал и не видел вокруг себя. Он, как что то страшное и чуждое ему, с поспешностью и ужасом нес в себе свое намерение, боясь – наученный опытом прошлой ночи – как нибудь растерять его. Но Пьеру не суждено было донести в целости свое настроение до того места, куда он направлялся. Кроме того, ежели бы даже он и не был ничем задержан на пути, намерение его не могло быть исполнено уже потому, что Наполеон тому назад более четырех часов проехал из Дорогомиловского предместья через Арбат в Кремль и теперь в самом мрачном расположении духа сидел в царском кабинете кремлевского дворца и отдавал подробные, обстоятельные приказания о мерах, которые немедленно должны были бытт, приняты для тушения пожара, предупреждения мародерства и успокоения жителей. Но Пьер не знал этого; он, весь поглощенный предстоящим, мучился, как мучаются люди, упрямо предпринявшие дело невозможное – не по трудностям, но по несвойственности дела с своей природой; он мучился страхом того, что он ослабеет в решительную минуту и, вследствие того, потеряет уважение к себе.
Он хотя ничего не видел и не слышал вокруг себя, но инстинктом соображал дорогу и не ошибался переулками, выводившими его на Поварскую.
По мере того как Пьер приближался к Поварской, дым становился сильнее и сильнее, становилось даже тепло от огня пожара. Изредка взвивались огненные языка из за крыш домов. Больше народу встречалось на улицах, и народ этот был тревожнее. Но Пьер, хотя и чувствовал, что что то такое необыкновенное творилось вокруг него, не отдавал себе отчета о том, что он подходил к пожару. Проходя по тропинке, шедшей по большому незастроенному месту, примыкавшему одной стороной к Поварской, другой к садам дома князя Грузинского, Пьер вдруг услыхал подле самого себя отчаянный плач женщины. Он остановился, как бы пробудившись от сна, и поднял голову.
В стороне от тропинки, на засохшей пыльной траве, были свалены кучей домашние пожитки: перины, самовар, образа и сундуки. На земле подле сундуков сидела немолодая худая женщина, с длинными высунувшимися верхними зубами, одетая в черный салоп и чепчик. Женщина эта, качаясь и приговаривая что то, надрываясь плакала. Две девочки, от десяти до двенадцати лет, одетые в грязные коротенькие платьица и салопчики, с выражением недоумения на бледных, испуганных лицах, смотрели на мать. Меньшой мальчик, лет семи, в чуйке и в чужом огромном картузе, плакал на руках старухи няньки. Босоногая грязная девка сидела на сундуке и, распустив белесую косу, обдергивала опаленные волосы, принюхиваясь к ним. Муж, невысокий сутуловатый человек в вицмундире, с колесообразными бакенбардочками и гладкими височками, видневшимися из под прямо надетого картуза, с неподвижным лицом раздвигал сундуки, поставленные один на другом, и вытаскивал из под них какие то одеяния.
Женщина почти бросилась к ногам Пьера, когда она увидала его.
– Батюшки родимые, христиане православные, спасите, помогите, голубчик!.. кто нибудь помогите, – выговаривала она сквозь рыдания. – Девочку!.. Дочь!.. Дочь мою меньшую оставили!.. Сгорела! О о оо! для того я тебя леле… О о оо!
– Полно, Марья Николаевна, – тихим голосом обратился муж к жене, очевидно, для того только, чтобы оправдаться пред посторонним человеком. – Должно, сестрица унесла, а то больше где же быть? – прибавил он.
– Истукан! Злодей! – злобно закричала женщина, вдруг прекратив плач. – Сердца в тебе нет, свое детище не жалеешь. Другой бы из огня достал. А это истукан, а не человек, не отец. Вы благородный человек, – скороговоркой, всхлипывая, обратилась женщина к Пьеру. – Загорелось рядом, – бросило к нам. Девка закричала: горит! Бросились собирать. В чем были, в том и выскочили… Вот что захватили… Божье благословенье да приданую постель, а то все пропало. Хвать детей, Катечки нет. О, господи! О о о! – и опять она зарыдала. – Дитятко мое милое, сгорело! сгорело!

Выдающийся гуманист, философ, врач Альберт Швейцер всей своей жизнью показал пример служения человечеству. Он был разносторонней личностью, занимался музыкой, наукой, богословием. Его биография полна интересных фактов, а цитаты из книг Швейцера поучительны и афористичны.

Ранние годы и семья

Альберт Швейцер появился на свет в религиозной семье 14 января 1875 года. Его отец был пастором, мать - дочерью пастора. С раннего детства Альберт ходил на службы в лютеранский храм и всю жизнь любил простоту обрядов этой ветви христианства. В семье было четверо детей, Альберт был вторым по счету ребенком и старшим сыном. Детство свое он провел в небольшом городке Гюнсбахе. По его воспоминаниям, это было очень счастливое время. В 6 лет его отдали в школу, и нельзя сказать, что это было для него удовольствием. В школе он учился посредственно, самых больших успехов он достиг в музыке. В семье велось много разговоров на религиозные темы, отец рассказывал детям историю христианства, каждое воскресенье Альберт ходил на службы отца. Уже в раннем возрасте у него возникло много вопросов о сути религии.

Семья Альберта имела не только глубокие религиозные, но и музыкальные традиции. Его дед был не только пастором, но и играл на органе, сам конструировал эти музыкальные инструменты. Швейцер приходился близким родственником известного впоследствии философа Ж.-П. Сартра.

Образование

Альберт сменил несколько школ, пока не попал в Мюльхаузен в гимназию, где встретил «своего» учителя, он смог вдохновить мальчика на серьезные занятия. И в несколько месяцев Швейцер из последних учеников стал первым. Он все годы учебы в гимназии продолжал систематически заниматься музыкой под надзором тети, у которой проживал. Также он начал очень много читать, эта страсть сохранилась у него на всю жизнь.

В 1893 году, окончив гимназию, Швейцер поступает в Страсбургский университет, который переживал время расцвета. Здесь работало много молодых ученых, проводились перспективные исследования. Альберт поступает сразу на два факультета: богословский и философский, а также посещает курс по теории музыки. Швейцер не мог оплачивать образование, ему нужна была стипендия. Для того чтобы уменьшить срок обучения, он отправляется добровольцем в армию, это давало возможность получить ученую степень в более короткие сроки.

В 1898 году Альберт оканчивает университет, он так блестяще сдает экзамены, что получает специальную стипендию сроком на 6 лет. За это он обязан защитить диссертацию или должен будет вернуть деньги. Он со страстью приступает к изучению в парижском университете Сорбонна и уже через год получает степень доктора, написав блестящую работу. На следующий год он защищает диссертацию по философии, а еще чуть позже получает звание лиценциата по теологии.

Путь в трех направлениях

После получения ученой степени перед Швейцером открываются блестящие возможности в науке и преподавании. Но Альберт принимает неожиданное решение. Он становится пастором. В 1901 году выходят первые книги Швейцера по богословию: книга о жизни Иисуса, работа о Тайной вечери.

В 1903 году Альберт получает место профессора теологии в колледже св. Фомы, уже через год он становится директором этого учебного заведения. Одновременно Швейцер продолжает заниматься научными изысканиями и становится крупным исследователем творчества И. Баха. Но Альберт при такой фантастической занятости продолжал думать о том, что не исполнил своего предназначения. Еще в 21 год он дал себе клятву в том, что до 30 лет он будет заниматься теологией, музыкой, наукой, а потом начнет служить человечеству. Он считал, что все полученное им в жизни требует возврата в мир.

Медицина

В 1905 году Алберт прочитал в газете статью о том, что в Африке катастрофически не хватает врачей, и тут же принял важнейшее решение в своей жизни. Он оставляет работу в колледже и поступает в медицинский колледж Страсбургского университета. Чтобы платить за обучение, он активно дает органные концерты. Так Альберт Швейцер, биография которого резко меняется, начинает свое «служение человечеству». В 1911 году он окончил колледж и устремился своему новому пути.

Жизнь во благо других

В 1913 году Альберт Швейцер уезжает в Африку для организации больницы. Он имел минимальные средства для создания миссии, которые предоставила миссионерская организация. Швейцеру пришлось влезть в долги, чтобы приобрести хотя бы минимальный набор необходимого оборудования. Потребность в медицинской помощи в Ламбарене была огромной, только за первый год Альберт принял 2000 больных.

В 1917 году, во время Первой мировой войны, Швейцера отправили, как подданного Германии, во Французские лагеря. И после окончания войны он еще 7 лет был вынужден оставаться в Европе. Он работал в Страсбургской больнице, выплачивал долги за миссию и собирал деньги на возобновление работы в Африке, давая органные концерты.

В 1924 году он смог вернуться в Ламбарене, где нашел вместо больницы руины. Пришлось начинать все сначала. Постепенно усилиями Швейцера больничный комплекс превратился в целое поселение из 70 строений. Альберт старался завоевать доверие туземцев, поэтому комплекс больницы строился по принципам местных населенных пунктов. Периоды работы в больнице Швейцеру приходилось чередовать с европейскими периодами, во время которых он выступал с лекциями, давал концерты и собирал деньги.

В 1959 году он навсегда поселился в Ламбарене, туда к нему потянулись паломники и волонтеры. Швейцер прожил долгую жизнь и умер в возрасте 90 лет в Африке. Дело его жизни, госпиталь, перешло к его дочери.

Философские воззрения

В годы Первой мировой войны и Швейцер начинает задумываться об этических основаниях жизни. Постепенно, в течение нескольких лет он формулирует собственную философскую концепцию. Этика строится на высшей целесообразности и справедливости, она есть стержень мироздания, считает Альберт Швейцер. «Культура и этика» - труд, в котором философ излагает свои базовые представления о мироустройстве. Он считает, что миром движет этический прогресс, что человечеству нужно отринуть декадентские представления и «возродить» истинное человеческое «Я», только так можно преодолеть кризис, в котором находится современная цивилизация. Швейцер, будучи глубоко религиозным человеком, никого не осуждал, а только жалел и старался помочь.

Книги А. Швейцера

За свою жизнь Альберт Швейцер написал немало книг. Среди них есть труды по теории музыки, по философии, этике, антропологии. Немало трудов он посвятил описанию идеала человеческой жизни. Он видел его в отказе от войн и построении общества на этических принципах взаимодействия людей.

Главный принцип, который декларировал Альберт Швейцер: «Благоговение перед жизнью». Постулат впервые был изложен в книге «Культура и этика», а впоследствии не раз расшифровывался в других трудах. Оно заключается в том, что человек должен стремиться к самосовершенствованию и самоотречению, а также испытывать «беспокойство постоянной ответственности». Сам философ стал ярчайшим примером жизни в соответствии с этим принципом. Всего за свою жизнь Швейцер написал более 30 сочинений и множество статей и лекций. Сейчас многим известные такие его работы, как:

"Философия культуры" в 2 частях;
"Христианство и мировые религии";
"Религия в современной культуре"
"Проблема мира в современном мире".

Награды

Гуманист Альберт Швейцер, книги которого до сих пор считаются образцом «этики будущего», не раз получал различные награды и премии, которые всегда тратил на благо своей больницы и африканских жителей. Но самой важной его наградой стала Нобелевская премия мира, которую он получил в 1953 году. Она позволила ему оставить поиски денег и сосредоточиться на помощи больным в Африке. На премию он отстроил в Габоне лепрозорий и многие годы лечил больных. В своей речи на вручении Нобелевской премии Швейцер призывал людей перестать воевать, отказаться от ядерного оружия и сосредоточиться на поиске в себе Человека.

Высказывания и цитаты

Альберт Швейцер, цитаты и высказывания которого являются настоящей этической программой, много размышлял о предназначении человека и о том, как сделать мир лучше. Он говорил: «Мои знания пессимистичны, а вера - оптимистична». Это помогало ему быть реалистом. Он считал, что «Личный пример - это единственный метод убеждения» и своей жизнью убеждал людей в необходимости быть сострадательными и ответственными.

Личная жизнь

Альберт Швейцер был счастливо женат. С женой он познакомился еще в 1903 году. Она стала верной соратницей мужа в его служении людям. Елена окончила курсы медсестер и работала вместе со Швейцером в госпитале. У пары родилась дочь Рена, которая продолжила дело родителей.

Альберт Швейцер – немецкий богослов, мыслитель, врач, музыкант, лауреат Нобелевской премии мира - был уроженцем Верхнего Эльзаса (в то время он являлся частью Германии), г. Кайзерсберг, где появился на свет 14 января 1875 г. в семье пастора. Альберт был очень музыкальным ребенком, владел фортепиано с 5 лет, а в 9 играл на органе в сельской церкви. Отучившись в Мюнстерском реальном училище (1884-1885), Швейцер поступил в Мюльхаузенскую гимназию, после окончания которой в 1893 г. был зачислен в Страсбургский университет, где на философском факультете изучал, в частности, теологию и теорию музыки.

Осенью 1898 г. он перебрался в Париж, чтобы изучать философию в Сорбонне. В 1899 г. после защиты диссертации в Страсбурге становится доктором философии, а в следующем году - лиценциатом теологии. В 1901 г. увидели свет первые богословские труды Швейцера, а весной следующего года он уже был преподавателем богословского факультета в Страсбурге. В 1903 г. состоялось его знакомство с Еленой Бреслау, которая станет спутницей на всю оставшуюся жизнь. В 1906 г. выходит главное богословское сочинение – «Вопрос об историческом Иисусе». Параллельно А. Швейцер продолжает деятельность на поприще музыки, в 1911 г. становится доктором музыковедения.

Будучи 22-летним молодым человеком, он поклялся себе, что после 30 лет основным его занятием в жизни станет непосредственное служение человечеству. Чтобы приблизиться к цели, он с 1905 по 1911 гг. учился в медицинском колледже Страсбургского университета, в 1913 г. получил научную степень доктора медицины, а затем вместе с супругой (женитьба на Бреслау состоялась в 1912 г.) отправился в Африку, провинцию Габон, являвшуюся французской колонией, где в поселке Ламбарене за свои деньги открыл больницу.

На протяжении 1918-1924 гг., вернувшись в Европу, Швейцер давал органные концерты, несколько лет работал в Страсбургской больнице, читал лекции в ряде стран Европы. Все это дало возможность ему возвратить долги, накопившиеся во время Первой мировой войны, и получить в распоряжение некоторые средства на африканскую больницу. В 1923 г. увидела свет его главная философская работа – двухтомник «Философия культуры».

С 1924 г. биография Швейцера связана с практически постоянным пребыванием в Габоне. В Европе он был лишь наездами, периодически давал концерты, читал лекции, чтобы тратить их на отстроенную в 1927 г. новую больницу. На полученную в 1928 г. Франкфуртскую премию Гёте он построил дом для больничного персонала. С начала Второй мировой войны по 1948 г. Швейцер не был в Европе, а в 1949 г. нанес визит в США. В 1952 г. он стал обладателем Нобелевской премии мира, которую потратил на строительство при больнице лепрозория.

В конце жизненного пути А. Швейцер активно выступал против испытаний ядерного оружия, ратовал за разоружение, выступил со специальным «Обращением к человечеству». В 1965 г., 4 сентября, Альберт Швейцер скончался в Ламбарене. Останки покоятся рядом с могилой супруги под окнами его рабочего кабинета.

Биография

Швейцер родился в Кайзерсберге (Верхний Эльзас , принадлежавший в те годы Германии; ныне - территория Франции), в семье бедного протестантского пастора Луи Швейцера и его жены Адели, урождённой Шиллингер, также дочери пастора. В -1885 годах Альберт учился в реальном училище в Мюнстере , затем в гимназии в Мюльхаузене ( -).

Швейцер-философ

Швейцер-гуманист

Сочинения

«Философия религии Канта» (1899; диссертация),
«Проблема Тайной вечери, анализ, основанный на научных исследованиях девятнадцатого века и на исторических отчетах» (1901),
«Тайна мессианства и страстей. Очерк жизни Иисуса» (1901),
«И. С. Бах - музыкант и поэт» и «Иоганн Себастьян Бах» (первое издание - J.S.Bach, musicien- poète, на французском языке в 1905; второе расширенное издание - Johann Sebastian Bach, на немецком языке в 1908),
«От Реймаруса до Вреде» и «История исследования жизни Иисуса» (первое издание - Von Reimarus zu Wrede в 1906; второе издание - Geschichte der Leben-Jesu-Forschuung в 1913),
«Психиатрическая оценка личности Иисуса» (Die psychiatrische Beurteilung Jesu, 1913, диссертация),
«Между водой и девственным лесом» (Zwischen Wasser und Urwald, 1921),
«Из моего детства и юношества» (Aus meiner Kindheit und Jugendzeit, 1924),
«Упадок и возрождение культуры. Философия культуры. Часть I.» (Verfall und Wiederaufbau der Kultur. Kulturphilosophie. Erster Teil, 1923),
«Культура и этика. Философия культуры. Часть II.» (Kultur und Ethik. Kulturphilosophie. Zweiter Teil, 1923),
«Христианство и мировые религии» (Das Christentum und die Weltreligionen, 1924),
«Письма из Ламбарене» (1925-1927),
«Строительное искусство немецких и французских органов» (Deutsche und französische Orgelbaukunst und Orgelkunst, 1927),
«Отношение белых к цветным расам» (1928),
«Мистика апостола Павла» (Die Mystik des Apostels Paulus; 1930),
«Из моей жизни и моих мыслей» (Aus meinem Leben und Denken; автобиография; 1931),
«Мировоззрение индийских мыслителей. Мистика и этика» (Die Weltanschauung der indischen Denker. Mystik und Ethik; 1935),
«О положении нашей культуры» (1947),
«Философия и движение в защиту животных» (1950),
«Идея Царства Божия в эпоху преобразования эсхатологической веры в неэсхатологическую» (1953),
«Проблема этики в ходе развития человеческой мысли». (1954-1955),
«Африканские истории» (Afrikanische Geschichten, 1955),
«Мир или атомная война» (Peace or atomic war, 1958),
«Гуманность» (1961, опубликована в 1966)
Размышления о философии Лао-цзы. Фрагменты из разных сочинений.

Швейцер о себе самом

Из моего детства и юности (фрагмент)

Литература

Носик Б. Альберт Швейцер. Белый Доктор из джунглей . (2-е изд., 2003; 1-е было в серии ЖЗЛ, 1973)
Геттинг Г. Встречи с Альбертом Швейцером : Пер. с нем. - М .: Наука, 1967.
Фрайер П. Г. Альберт Швейцер. Картина жизни .
Гусейнов А. А. Благоговение перед жизнью. Евангелие от Швейцера .
Чернявский А. Л. Философия и теология Альберта Швейцера .
Гиленсон Б. Добрый человек из Ламбарене .
Левада Ю. А. Старомодность и современность Альбера Швейцера
Харитонов М. С. Этика Альберта Швейцера и индийская мысль
Альберт Швейцер - великий гуманист XX века / Сост. В. Я. Шапиро; Ред. В. А. Карпушин. - М .: Наука , 1970. - 240 с. - 12 000 экз. (обл.)
Петрицкий В. А. Свет в джунглях. - Л. : «Детская литература», 1972. - 254 с.
Калягин А. Н., Блохина Н. Н. «Благоговение перед жизнью» доктора Швейцера (к 130-летию со дня рождения). // Сибирский медицинский журнал. - Иркутск, 2004. - Т. 49. № 8. - С. 92-95.

Ссылки

Посвящение Альберту Швейцеру. Вечность плюс человечность Отрывок из книги Владимира Леви «Одинокий друг одиноких».

Категории:

Персоналии по алфавиту
Родившиеся 14 января
Родившиеся в 1875 году
Родившиеся в департаменте Верхний Рейн
Умершие 4 сентября
Умершие в 1965 году
Умершие в Габоне
Почётные кавалеры британского ордена Заслуг
Философы по алфавиту
Выпускники Страсбургского университета
Лауреаты Нобелевской премии мира
Философы Германии
Богословы Германии
Академические музыканты Германии
Органисты Германии
Философы Франции
Богословы Франции
Академические музыканты Франции
Органисты Франции
Исполнители старинной музыки
Пацифисты
Писатели-врачи
Члены-корреспонденты Британской академии
Почётные граждане Франкфурта-на-Майне
Кавалеры Военного и Госпитальерского Ордена Святого Лазаря Иерусалимского
Мемуаристы Франции
Мемуаристы Германии

Wikimedia Foundation . 2010 .

Нобелевская премия мира, 1952 г.

Немецкий врач, миссионер, теолог и музыковед Альберт Швейцер родился в Кейзерберге (Верхний Эльзас, ныне Верхний Рейн), в семье он был вторым ребенком и старшим сыном. Вскоре после рождения Альберта его родители – лютеранский священник Луис Швейцер и Аделе Шиллингер – переехали в Гунсбах. Поскольку французская провинция Эльзас была аннексирована Германией в результате франко-прусской войны 1871 г., Ш. получил германское гражданство. Родители его были французы, и Ш. научился бегло говорить на обоих языках. Под руководством отца он в пятилетнем возрасте начал играть на рояле, спустя четыре года он уже мог иногда подменять органиста деревенской церкви.

Посещая среднюю школу в Мюнстере, а затем в Мюльхаузене, Ш. одновременно учился игре на органе у Евгения Мюнха. Окончив школу в 1893 г., он поступил в Страсбургский университет, где изучал теологию и философию. Первый экзамен по теологии он сдал в 1898 г., тогда же ему была назначена стипендия, давшая Ш. возможность изучать философию в Парижском университете (Сорбонна) и брать уроки игры на органе у Ш.-М. Видора. Всего за четыре месяца он написал диссертацию «Суть веры: философия религии» («Die Religions philosophic Kants») и в 1899 г. стал доктором философии. Два года спустя он получил степень доктора теологии, защитив диссертацию о значении Тайной вечери.

В 1902 г. Ш. был назначен профессором теологического колледжа св. Фомы, а через год стал его директором. Помимо чтения лекций, Ш. играл на органе и занимался научной работой. Основной теологический труд Ш. – «Von Reimarus zu Wrede» (1906), переведенный под заглавием «Вопрос об историческом Иисусе», в нем Ш. отверг попытки модернизировать Иисуса или отказать ему в историчности. Ш. подчеркнул эсхатологический характер миссии Христа и усмотрел в его страданиях средство достижения Царства Божия на земле.

В то же время Ш. стал крупнейшим специалистом по творчеству Баха, биографию которого он издал в 1908 г. (Баху была посвящена его докторская диссертация по музыковедению, защищенная в Страсбурге тремя годами позже). Ш. рассматривал Баха как религиозного мистика, чья музыка соединяла текст с «истинными поэмами природы». Его книга опровергла «педантический взгляд на музыку Баха, якобы интеллектуальную и суровую», писала Розалин Турек, «но отклонила и романтическую сентиментальность, с которой Баха привыкли исполнять». Ш. являлся крупнейшим экспертом по конструкции органов. Его книга на эту тему, вышедшая в 1906 г., спасла множество органов от неоправданной модернизации.

Несмотря на достижения в области философии, теологии, музыковедения, Ш. чувствовал себя обязанным выполнить клятву, данную самому себе в возрасте 21 года. Считая себя в долгу перед миром, Ш. тогда решил заниматься искусством и наукой до 30 лет, а затем посвятить себя «непосредственному служению человечеству». Статья о нехватке врачей в Африке, прочитанная им в журнале Парижского миссионерского общества, подсказала Ш., что надо делать для выполнения задуманного. «Отныне мне предстояло не говорить о евангелии любви, – объяснял он позже, – но претворить его в жизнь».

Оставив работу в 1905 г., Ш. поступил в медицинский колледж Страсбургского университета, возмещая расходы на обучение за счет органных концертов. В 1911 г. он сдал экзамены, а год спустя женился на Хелене Бреслау, в 1919 г. у них родилась дочь Рена.

В 1913 г. Ш. с женой отплыли в Африку, по поручению Парижского миссионерского общества они должны были основать больницу при миссии в Ламбарене (Французская Экваториальная Африка, ныне Габон). Потребность в его услугах была огромной. Не получая медицинской помощи, туземцы страдали от малярии, желтой лихорадки, сонной болезни, дизентерии, проказы. В первые же девять месяцев Ш. принял 2 тыс. больных.

В 1917 г. Ш. и его жена, как германские подданные, были интернированы во Франции до конца первой мировой войны. После освобождения Ш. провел еще семь лет в Европе. Истощенный, больной, измученный необходимостью выплачивать долги по Ламбарене, он работал в муниципальной больнице в Страсбурге, кроме того, он возобновил органные концерты. С помощью архиепископа Натана Сёдерблюма Ш. в 1920 г. давал концерты и читал лекции в Упсальском университете и других местах.

В эти годы Ш. развил систему этических принципов, которую назвал «Почтение к жизни» («Ehrfurcht vor dem Leben»). Свои взгляды он изложил в книгах «Философия культуры I: Упадок и возрождение цивилизации» («Kulturphilosophie I: Verfall und Wiederaufbau der Kultur») и «Философия культуры II: Культура и этика» («Kulturphilosophie II: Kultur und Ethik»), опубликованных в 1923 г.

«Определение этики представляется мне таким, – объяснял Ш. – То, что поддерживает и продолжает жизнь, – хорошо; то, что повреждает и нарушает жизнь, – плохо. Глубокая и всеобщая этика имеет значение религии. Она и есть религия». Почтение к жизни, продолжал Ш., «требует от каждого жертвовать частицей своей жизни ради других».

Вернувшись в Ламбарене в 1924 г., Ш. нашел больницу в руинах. Его новая больница постепенно превратилась в комплекс из 70 зданий, в ее штат входили врачи и медсестры из числа добровольцев. Комплекс строился как типичное африканское селение, электричество было проведено только в операционные. Вокруг свободно бродили животные, и членам семьи разрешалось ухаживать за больными во время выздоровления. Целью Ш. было вызвать доверие туземцев, оказывая им помощь в знакомых для них условиях. К началу 60-х гг. в больнице Ш. размещалось 500 человек.

Периоды работы в Африке Ш. чередовал с поездками в Европу, во время которых читал лекции, давал концерты, чтобы собрать средства для больницы. Он был удостоен многих наград. В 1928 г. город Франкфурт наградил его премией имени Гёте, воздавая должное «гётевскому духу» Ш. и отмечая служение человечеству. В течение 30-х гг. публицистика, записи концертов и переводы основных работ завоевали славу Ш. во всем мире. Когда в 1939 г. в Европе началась война, лекарства для Ламбарене стали поступать из США, Австралии, Новой Зеландии. После войны поток грузов возрос. В 1951 г. Ш. получил премию Мира западногерманской ассоциации книгоиздателей и книготорговцев. В том же году он был избран членом Французской академии.

В 1953 г. Ш. находился в Ламбарене, когда пришла весть о присуждении ему Нобелевской премии мира 1952 г. Представитель Норвежского нобелевского комитета Гуннар Ян отметил: «Ш. показал, что жизнь человека и его мечта могут слиться воедино. Его работа вдохнула жизнь в понятие о братстве, его слова достигли сознания бесчисленных людей и оставили там благотворный след». Ш. не мог оставить своих обязанностей в Африке, чтобы присутствовать на церемонии награждения, поэтому премию принял французский посол в Норвегии. На деньги, полученные от Нобелевского комитета, Ш. построил лепрозорий недалеко от больницы в Ламбарене.

В конце 1954 г. Ш. отправился в Осло, где 4 ноября выступил с Нобелевской лекцией «Проблемы мира». В ней он выразил убежденность, что человечество должно отказаться от войн по этическим причинам, т. к. «война делает нас виновными в преступлении бесчеловечности». По его мнению, лишь тогда, «когда идеал мира укоренится в людском сознании, можно будет ожидать эффективной работы учреждений, призванных оберегать мир».

В 1957 г. Ш. выступил с «Декларацией совести», переданной по радио из Осло. В ней он призвал всех простых людей мира объединиться и потребовать от своих правительств запрещения испытаний ядерного оружия. Вскоре после этого 2 тыс. американских ученых подписали петицию о прекращении атомных испытаний, Бертран Рассел и Кэнон Коллинз в Англии развернули кампанию за ядерное разоружение. В 1958 г. начались переговоры о контроле над вооружениями, которые пять лет спустя завершились формальным договором сверхдержав о запрете на испытания.

Оценки работы Ш. были неоднородными. Некоторые считали его медицинскую практику в джунглях расточительством таланта, другие обвиняли его в бегстве от жизни. Джеральд Макнайт в книге «Вердикт Швейцеру» назвал Ламбарене местом, где Ш. мог осуществлять абсолютную власть. Многие журналисты считали патерналистское отношение Ш. к пациентам реминисценцией времен миссионерства. Критики отмечали и его непонимание националистических устремлений Африки, жесткое, авторитарное обращение с помощниками; кое-кто из посетителей говорил о низком уровне санитарии в больнице Ш. Несмотря на это, многие (особенно в Америке) видели в Ш. святого XX в. Благодаря публичным выступлениям и фотографиям в прессе его узнавали во всем мире. Один из посетителей Ламбарене особо отметил его руки «с огромными чуткими пальцами, которые одинаково ловко зашивали рану, чинили крышу, играли Баха на органе, записывали слова о значении Гёте для цивилизации в период упадка». Ш. скончался в Ламбарене 4 сентября 1965 г. и похоронен рядом с женой, умершей в 1957 г. Руководство больницей перешло к их дочери.

Лауреаты Нобелевской премии: Энциклопедия: Пер. с англ.– М.: Прогресс, 1992.
© The H.W. Wilson Company, 1987.
© Перевод на русский язык с дополнениями, издательство «Прогресс», 1992.