Символическая связь объекта или какого-либо рода деятельности с неосознаваемой фантазией обнаруживается в результате накопленного опыта. Причем предположения по этому поводу постоянно модифицируются, а часто и полностью пересматриваются под влиянием информации из разных областей знания, в том числе от всех ветвей индивидуальной и массовой психологии. Однако толкование снов и анализ неврозов остаются наиболее надежными способами установления каждого типа символики, с помощью которой можно наглядно распознать мотивацию и генезис таких психических состояний. Я считаю, что только средствами психоанализа можно безупречно установить суть символики. Символические толкования в других областях (мифология, фольклор и др.) всегда несут в себе налет поверхностного, частичного; остается впечатление, что можно по-разному понимать толкования. Именно отсутствие глубины отличает поверхностную аллегорию от символа, сотканного плотью и кровью.

В сновидениях важная роль принадлежит мостам, особенно когда пациент не нагружает видение моста историческим материалом. Характер заболеваний, которыми я занимался, позволил во многих случаях установить сексуально-символическое значение моста как мужского члена, мощного члена отца, в гигантизме которого заключено инфантильное понимание родительской пары. Этот мост проложен через большой, опасный водоем, из которого проистекает вся жизнь. На протяжении всей жизни он будоражит воображение, а став взрослым, возвращаешься к нему периодически, хотя и представленный одной частью тела. Пациент, видящий себя во сне приближающимся к опасным водам на непрочном плоту, страдает сексуальной импотенцией и слабостью генитальных органов; ему нужно защищаться от опасной близости женщины. Любопытно, что символическое значение моста не только подтверждено моей практикой, но и одной из народных сказок, а также непристойным рисунком одного французского художника; в обоих случаях — это гигантский мужской член, перекрывающий широкую реку, а в сказке такой мощный, что по нему едет тяжелая упряжка лошадей.

Мое понимание этого символа углубила встреча с пациентом, который боялся мостов и испытывал трудности с эякуляцией. Наряду с некоторыми данными о возможности развития у больного страха смерти и кастрации анализ показал следующий потрясающий факт из жизни девятилетнего мальчика: его мать (акушерка) желала, чтобы бесконечно любимый сыночек был рядом с ней и в ту ночь, когда она родила девочку. Мальчик в своей кроватке, может быть, не видел, но слышал (по замечаниям помощниц) весь процесс родов. Его охватил жуткий страх, предшественник последующих, а разрывы между жизнью и не-жизнью стали источником истерии страха в особой форме страха моста. Противоположный берег Дуная означал для него «потусторонность», т.е. жизнь до рождения (ср. у Ранка: народно-психологические мотивы в «Сказании о Лоэнгрине»). Никогда в последующей жизни он не шел по мосту пешком — только в экипаже и в сопровождении сильной, импонирующей ему личности. Когда я в ходе лечения уговорил его пройтись по мосту, то он судорожно держался за меня, все его мускулы были напряжены, дыхание прерывисто. То же самое происходило на обратном пути, но когда мы миновали середину моста и он увидел «наш» берег (т.е. жизнь), исчезли судорожные явления, он повеселел, стал разговорчив, страх исчез. Мы могли теперь понять страх пациента при приближении к женским гениталиям и неспособность полностью отдаться женщине, что означало воображаемую опасность гибели в глубине вод, если не поможет более сильная личность.

Я полагаю, что два толкования — мост, соединяющий родителей, и мост, проложенный между жизнью и смертью, — вполне дополняют друг друга. Ведь член отца действительно мост, по которому еще нерожденный отправляется в жизнь. Глубокий смысл этого тождества становится фактическим символом. Очевидно, что мост-символ в случае невротического страха служит чисто душевным представлением о «связи», «соединении», «сцеплении» («слово-мост», по Фройду). Иначе говоря, является психическим или логическим (т.е. «аутосимволическим») «функциональным» феноменом, в толковании Зильберера.

Мы видели на нашем примере, что в основе явления страха заложены материальные представления о процессе рождения. И я вправе полагать, что любые функциональные феномены имеют материальные основы. Возможно, правда, что при нарциссическом закреплении системы «Я-воспоминание» прямые ассоциации с памятью об объекте отходят на второй план и пробуждается видимость чистого аутосимволизма. С другой стороны, возможно, что не бывает «материального» душевного феномена без, пусть слабой, примеси следов воспоминания. Подчеркнем наконец, что каждый символ имеет физиологическую подоснову, т.е. как-то выражает все тело, его орган или их функции.

Полагаю, что в этих замечаниях даны указания на существенные общие черты образования символов. Поскольку возникающий при этом динамизм вытеснения ранее описан (см. мое эссе «К онтогенезу символов»), то нам не хватает для «метапсихологического» понимания сущности символов в духе Фройда только знания распределения психофизических средств в этой игре сил и более точных данных об онто- и филогенезе (ср. с работой Джонса «Теория символики»).

Психический материал в страхе моста проявился у пациента также в одном конверсионно-истерическом симптоме. При внезапном испуге, виде крови и пр. он склонен к обморокам. Корни этих явлений, по-видимому, следует искать в рассказе матери о том, что он родился полумертвым и лишь с большими трудностями было налажено его дыхание. Это явилось исходной травмой, основой для развития последующей —присутствием при процессе родов.

Вряд ли стоит особо отмечать, что мост в сновидениях может и не иметь символического смысла, если он несет исторический подтекст.

В кратком эссе о «Символике моста» я пытался раскрыть несколько значений «моста» в бессознательном.

Согласно данному толкованию, мост:

1) мужской член, соединяющий родителей во время коитуса и поддерживающий «на плаву» младенца;

2) является важным средством перенесения из «небытия» (существование в чреве матери) в «бытие» (жизнь);

3) поскольку человек может представить себе смерть только по образцу существования до рождения, следовательно, как возврат в чрево матери (в воду, в мать-землю), то мост приобретает также символическое значение средства доставки в обитель смерти;

4) наконец «мост» вообще используется как формальное представление «переходов» и «изменения обстоятельств».

Итак, в первоначальной концепции легенды о Дон Жуане мотивы, указанные в пунктах 1 — 3, настолько тесно связаны с символом моста, что я решился применить эту «связанность» для подтверждения моего толкования. Знаменитый охотник за женщинами Мигель Монара Вичентелло де Леко (Дон Жуан) по преданию зажигал свою сигару через Гвадалквивир от сигары дьявола. Повстречав однажды процессию на собственных похоронах, Дон мечтал, чтобы его погребли в крипте сооруженной им капеллы и чтобы место его захоронения топтали ногами люди. Лишь после так называемого «погребения» он обращается на путь истины и становится кающимся грешником. Итак, зажигаемую через реку сигару я понимаю как вариант символа моста, согласно которому (что характерно для вариантов) возвращается многое из вытесненного в бессознательное. Сигара по форме напоминает пламенеющий от желания мужской генитальный орган. Гигантский жест — зажигание через реку — хорошо выражает колоссальную потенцию Дон Жуана и репрезентирует огромную эрекцию его члена. Присутствие у места собственного погребения объяснимо, если предположить, что фантазия фактически представляет персонификацию столь существенной части телесного Я Дона — его гениталии. При каждом половом сношении гениталии действительно «погребены» в месте деторождения, и остальное Я может со страхом наблюдать «погребение».

Психоанализ многочисленных сновидений и невротической клаустрофобии объясняет страх «быть похороненным» как преображенное в страх желание возвращения в материнское тело. С позиции нарциссизма каждый половой акт, каждая жертва женщине есть потеря или вид кастрации, на которые пострадавшее Я реагирует смертельным страхом. Фантазии угрызения совести и страха, вероятно, также содействуют тому, что при каждом половом акте Дон ощущает приближение к аду и уничтожению. Если мы с Фройдом объясняем тип Дон Жуана в любовной жизни, его необоримое стремление к обладанию всеми женщинами тем, что это эрзац единственной любви, в которой отказано Дону (Эдипова фантазия), то становится понятным фантастический страх наказания за «смертный грех».

Разумеется, эти несколько строк не претендуют на анализ скрытого содержания легенды, где еще много необъясненного с точки зрения психоанализа, например, возможное гомосексуальное значение зажигания одной сигары от другой. Я стремился к установлению и подтверждению фаллического и жизнь — смерть значения моста в среде типических символов смерти, рождения и сексуальности.

Другие работы Ш. Ференци.

Символы священной науки Генон Рене

64. Мост и радуга

В связи с символикой моста и его, по сути, «осевым» значением мы отмечали, что уподобление этой символики символике радуги не является столь распространенным, как это обычно думают. Наверняка, есть случаи, где такое уподобление существует, и одним из самых чистых является тот, который встречается в скандинавской традиции, где мост Бифрост открыто уподобляется радуге. Впрочем, когда мост описывается как в одной части возвышающийся, а в другой понижающийся при его прохождении, т. е. как имеющий форму арки, то скорее кажется, что очень часто эти описания делались под впечатлением поверхностного сближения с радугой, а не подразумевали подлинного тождества этих двух символов. Впрочем, это сближение легко объяснимо уже тем, что обычно радуга рассматривается как символ единства неба и земли; между тем, посредством чего устанавливается связь между небом и землей, и знаком их союза есть очевидная связь, но она не обязательно имеет своим следствием уподобление или отождествление. Добавим сразу же, что само это значение радуги, которое в той или иной форме встречается в большинстве традиций, является прямым следствием ее тесной связи с дождем, поскольку последний, как мы уже объясняли раньше, олицетворяет схождение небесных влияний в земной мир.

Самым известным на Западе примером этого традиционного значения радуги является, естественно, библейский текст, где оно выражено совершенно четко. Там говорится буквально: "Я полагаю радугу мою в облаке, чтобы она была знамением (вечного) завета между Мною и между Землею", но следует заметить, что это "знамение завета" ни в коем случае не предстает здесь как делающее возможным переход из одного мира в другой, переход, на который, впрочем, в этом тексте нет ни малейшего намека. В других случаях то же самое значение получает выражение в очень различных формах: например, у греков радуга уподоблялась покрывалу Ириды, а возможно - и самой Ириде, в ту эпоху, когда в символических изображениях «антропоморфизм» не был развит ими так сильно, как это случилось позже. Здесь это значение подразумевалось уже в силу того, что Ирида была "вестницей богов" и, следовательно, играла роль посредника между небом и землей; и само собой разумеется, что такое представление во всех отношениях далеко от символики моста. Похоже, что, по сути, радуга уподоблялась космическим потокам, посредством которых совершается обмен влияниями между небом и землей, в гораздо большей степени, чем посредством оси, по которой осуществляется связь между различными состояниями. И это, кстати, лучше согласуется с ее изогнутой формой, потому что, хотя, как мы отметили ранее, сама эта форма вовсе не обязательно вступает в противоречие с идеей «вертикальности», тем не менее остается верным, что сама эта идея не может быть подсказана непосредственной видимостью, как то, напротив, имеет место в случае всех собственно осевых символов.

Нужно признать, что символика радуги в действительности очень сложна и проявляется в различных аспектах аспекты; но, возможно, одним из важнейших среди последних, хотя вначале это и может показаться странным и уж, во всяком случае, таким, который наиболее явным образом соотносится с тем, на что мы только что указали, является тот, что уподобляет ее змее и встречается в самых разных традициях. Отмечено, что китайский иероглиф, обозначающий радугу, имеет корень «змея», - хотя такое уподобление формально не выражено повсюду в дальневосточной традиции, - в т. ч. здесь скорее можно видеть как бы воспоминание о чем-то очень далеком. Похоже, что такая символика была немного известна и самим грекам, по крайней мере, в архаический период, ибо, согласно Гомеру, радуга была изображена на щите Агамемнона в виде трех голубых змей, "подобия дуги Ириды и памятного знамения для людей, которое Зевс запечатлел в облаках. Во всяком случае, в некоторых регионах Африки, а конкретнее - в Дагомее, "небесный змей" уподобляется радуге и в то же время он рассматривается как хозяин драгоценных камней и сокровищ; впрочем, может показаться, что существует определенное смешение двух различных аспектов символики змеи, потому что, если роль хозяина или хранителя сокровищ действительно довольно часто приписывается, в ряду других разнообразных существ, змеям или драконам, то последние тогда имеют характер скорее подземный, нежели небесный. Но возможно также, что между этими двумя по видимости противоположными аспектами имеется соотношение, сравниваемое с тем, которое существует между планетами и металлами. С другой стороны, по меньшей мере любопытно заметить, что в данной связи этот "небесный змей" имеет весьма разительное сходство с "зеленой змеей" хорошо известной символической сказки Гете, где змея превращается в мост, а затем рассыпается драгоценными камнями; если этот последний тоже должен считаться имеющим отношение к радуге, то в этом случае можно было бы обнаружить ее идентичность с мостом, что было бы тем менее удивительно, что Гете, вполне возможно, подразумевал здесь конкретно скандинавскую традицию. Кроме того, нужно сказать, что сказка, о которой идет речь, очень неясна как в том, что касается происхождения различных элементов символики, которыми мог вдохновляться Гете, так и в самом ее значении. А все истолкования, которые пытались давать ей, в действительности мало удовлетворительны. Мы не будем более настаивать на этом, но нам показалось, что небезынтересно провести мимоходом это несколько неожиданное сближение, для которого упомянутая сказка дала повод.

Известно, что одно из основных символических значений змеи соотносится с космическими потоками, на которые мы указывали выше, потоками, которые, в конечном счете, есть не что иное, как следствие и как бы выражение действий и реакций сил, исходящих, соответственно, от неба и земли. Именно здесь заключено то, что дает единственное внятное объяснение уподобления радуги змее, и такое объяснение совершенно согласуется с общепризнанным характером радуги как знака союза неба и земли, союза, который в действительности в некотором роде манифестируется этими потоками, потому что без него они бы не могли возникнуть. Нужно добавить, что змея, когда она обладает этим значением, чаще всего ассоциируется с осевыми символами - такими, как древо или жезл, что легко понять, потому что именно направление оси определяет направление космических потоков. Но, однако, без какого-либо смешения одного с другим, как если обратиться здесь к соответствующей символике в ее самой строгой геометрической форме, спираль, начерченная на цилиндре, никогда не совпадает с самой осью последнего. Между символом радуги и символом моста подобная связь была бы, в конечном счете, той, которую можно было бы счесть самой нормальной; но, как следствие, эта связь привела в некоторых случаях к своего рода слиянию двух символов, которое было бы целиком оправдано лишь тогда, когда дуальность дифференцированных течений одновременно рассматривалась бы как получающая разрешение в единстве осевого потока. Однако нужно также учесть и то, что изображения моста не идентичны - в зависимости от того, уподобляется он радуге или нет; и в этой связи можно было бы задаться вопросом, нет ли между прямым мостом и мостом в форме арки - по крайней мере, в принципе - различия значений, в некотором смысле соответствующего тому, которое, как мы уже отмечали раньше, существует между вертикальной лестницей и винтовой. Различия «осевого» пути, непосредственно ведущего человека в изначальное состояние, и пути, скорее, «периферического», подразумевающего раздельное прохождение через ряд иерархических состояний, хотя и в том, и в другом случае конечная цель неизбежно будет одной и той же.

Из книги Символы священной науки автора Генон Рене

57. Семь лучей и радуга Мы уже говорили по различным поводам о символике "семи лучей" солнца; можно было бы спросить себя, находятся ли эти "семь лучей" в связи с тем, что обычно обозначают как "семь цветов радуги" т. к. последние буквально представляют собой различные

Из книги Сверхчеловек говорит по-русски автора Калашников Максим

Искусственный интеллект и коммуникации - мост к сверхразуму Опасность искусственного разума вовсе не в возможном порабощении человека этим самым разумом, как полагают начитавшиеся научной и не слишком научной фантастики. Искусственный интеллект на Земле практически

Из книги Тайна Запада: Атлантида - Европа автора

8. РАДУГА ПОТОПА IДва рисунка на одной странице: древнемексиканский бог, Кветцалькоатль, Quetzalcoatl, из Ацтекской рукописи, и древнегреческий Атлас из Национального музея в Неаполе (Codex Borgia, f. f. 49–59. - Codex Vaticanus B, f. f. 19–23. - Spence, 98, pl. VI). Стоит только взглянуть на них, чтобы

Из книги Тайна Запада. Атлантида – Европа автора Мережковский Дмитрий Сергеевич

8. Радуга потопа I Два рисунка на одной странице: древнемексиканский бог, Кветцалькоатль, Quetzalcoatl, из Ацтекской рукописи, и древнегреческий Атлас из Национального музея в Неаполе (Codex Borgia, f. f. 49–59. – Codex Vaticanus B, f. f. 19–23. – Spence, 98, pl. VI). Стоит только взглянуть на них, чтобы

Из книги Том 14 автора Энгельс Фридрих

Ф. ЭНГЕЛЬС ВОЕННЫЙ МОСТ Искусство постройки временных мостов для переправы войск через большие реки и узкие морские проливы было хорошо известно еще древним, чьи сооружения такого рода иногда поражают своими размерами. Дарий перешел через Босфор и Дунай, а Ксеркс

Из книги Карлос Кастанеда. Расколотое знание автора Джелдашов Василий

Образ 10. Мост «– Мы пересекли этот мост, и Сильвио Мануэль ждал нас на той стороне, – сказала Роза еле слышно. – Я шла последней. Когда он пожирал остальных, я слышала их вопли. Я хотела убежать, но этот дьявол, Сильвио Мануэль, был с обеих сторон моста. Спастись было

Из книги Я вглядываюсь в жизнь. Книга раздумий автора Ильин Иван Александрович

64. Радуга Медленно проходит сильная гроза. Только что дождь льет, как из ведра; еще кружится вихрем хаос облаков; еще сердито раскатывается гром; еще, дрожа, вспыхивают молнии; все потрясено и оглушено. И вдруг появляется она: воздушна, смела и ликующа. И всё взирает вверх,

Из книги Самосознающая вселенная. Как сознание создает материальный мир автора Госвами Амит

ГЛАВА 1. ПРОПАСТЬ И МОСТ Я вижу странную разорванную карикатуру человека, подзывающего меня к себе. Что он тут делает? Как он может существовать в столь раздробленном состоянии? Как мне его называть?Как будто читая мои мысли, искаженная фигура говорит: «Какое значение

Из книги Любовь автора Прехт Рихард Давид

Мост в туман В ископаемых остатках невозможно обнаружить окаменевший дух наших предков. Единственные живые свидетели и современники эволюционного процесса нашего вида ничего не могут нам о нем поведать. Они отделились от нас много миллионов лет назад, и с тех пор шли по

Из книги Квантовый ум [Грань между физикой и психологией] автора Минделл Арнольд

Два мира, один мост над водой В течение тысячелетий шаманы объединяли физику и психологию, одновременно работая в реальном мире и мире сновидений. Сегодняшнее научное мышление отделяет эти миры друг от друга. Физики называют обыденную реальность классической

Из книги Смысл жизни автора Трубецкой Евгений Николаевич

IV. Радуга как разрешение антиномии временного и вечного Здесь перед нами обнажается основная трудность (апория) в понимании времени и временного. По-видимому, самое понятие перехода, как реального происшествия, уничтожается теми внутренними логическими противоречиями,

Наверное, многие слышали о примете: нельзя фотографироваться на мосту вместе с другом или возлюбленным: вскоре непременно расстанетесь. Откуда же она взялась?

Граница между мирами

Хотя искусство фотографии возникло относительно недавно, данное суеверие уходит корнями в глубину веков.
Известный философ-традиционалист Рене Генон в своей книге «Символы священной науки» утверждает, что мост с древних времен символизирует связь между двумя мирами, земным и небесным. «Переход моста - это переход из области смерти, где все подвластно изменениям, в область бессмертия, — пишет он. — Мост символизирует и опасность, которая подстерегает человеческое существо на пути к вечности».
Неудивительно, что у многих народов мосты служат символом перехода души в загробный мир. Так, в мусульманской традиции есть мост Аль-сират, который «тоньше волоска и лезвия меча». Если душа усопшего, переходя его, оступится, то угодит прямиком в ад. В ирландской мифологии ту же роль играет Мост Утеса. Сильные духом могут пройти по нему беспрепятственно, а под слабаками он проваливается…

Символ моста у славян

Наши предки – древние славяне — называли материальный мир Явью, а потусторонний — Навью. Они верили, что в Яви обитают живые, а после кончины их души уходят в Навь. Границей между Явью и Навью служил Калинов мост, проложенный через реку Смородину и фигурирующий во многих русских народных сказках и былинах (В.Я. Пропп. «Русская сказка»).
«Во многих традициях мост над водой или пропастью представляется волосом, ниткой, стебельком, узким бревнышком и т.п. Невесомые праведные души проходят
по ним, а под душами, отягченными грехами, тонкий мостик рвется, и души падают в ад», — пишет кандидат филологических наук Д.Н. Фатеев в работе «Образы-символы “Калинов мост” и “река Смородина” как элементы “пограничья” в заговорных текстах устного народного творчества».
А.Л. Топорков в статье «Мост» (Энциклопедический словарь «Славянская мифология») рассказывает о белорусском обычае перекидывать в память о покойном мостик через канаву или ручей. На дереве, из которого рубили мост, вырезали дату смерти и изображение серпа. Затем садились на этот мостик и поминали умершего. Также помянуть покойника должен был всякий, кто пройдет через мост.
Впрочем, некоторые этнографы, в частности В.Н. Вакуров и Н.П. Колпакова, указывают на то, что Калинов мост, напротив, символизировал любовь, свадебный обряд, прощание с девичеством, замужество.

Табу, связанные с мостами

Но надо полагать, именно с «загробной» сутью моста связаны магические табу. Например, и в наши дни не рекомендуется устраивать свидание или прощаться с кем-то на мосту: по поверью, вы можете больше никогда не встретиться с этим человеком.
Также говорят, что нельзя фотографироваться на мосту влюбленным парам, пока они не поженились – иначе расстанутся. Не стоит делать это и друзьям – дружба распадется… Ведь там, на мосту, якобы «истончается» граница между миром живых и миром мертвых, и в ваши отношения могут вмешаться потусторонние силы…
Конечно, верить в эти приметы или нет – вам решать.

Мост олицетворяет сообщение между Небом и Землей, объединение человека и божества. Это образ связи между разными точками сакрального пространства. Мост всегда означал переход из одного состояния в другое, изменение или желание перемен.

Землю и Небо некогда соединял мост (или дерево, или лиана), благодаря чему люди без труда общались с богами, поскольку смерти не существовало. С тех пор сообщение между Землей и Небом было прервано, по мосту можно пройти только в качестве "духа", то есть для этого необходимо умереть или войти в состояние экстаза. Этот переход труден, он таит в себе множество опасных препятствий, и не все души в состоянии его преодолеть.

По своей сути символизм "узких врат" и "опасного моста" связан с безнадежными, казалось бы, ситуациями: надо попасть туда, "где ночь встречается с днем", или найти дверь в стене, войти на Небо через проход, открывающийся лишь на мгновение, пройти между двумя постоянно сталкивающимися скалами или между челюстями чудовища. Все эти мифологические образы выражают необходимость преодоления противоречий, устранения полярности, характерной для человеческого существа.

В иранской мифологии Чинват - мост через водную преграду, разделяющую царства живых и мертвых. В зороастризме распорядителем судеб становится Заратуштра, провожающий по мосту души праведных. В поздней традиции Чинват - это "мост судебного разбора", вершимого над душами умерших Митрой, Рашну и Сраошей. Под стопой грешника Чинват становится узким, "как лезвие бритвы", праведнику кажется шириной "в девять копий или двадцать семь стрел".

В древнекитайской символике мост, соединяющий с потусторонним миром, был очень узким, и грешники падали с него в грязный поток. Мост в виде ствола дерева должен был перейти паломник Сюань-цзян, который принес из Индии в Китай буддийское учение. Царь Му династии Чу в поисках бессмертия, путешествуя к Царице Запада, Син-ван-му, переходил реку по мосту из рыб и черепах.

В японской традиции божества Идзанаки и Идзанами, стоя на мосту-радуге, сотворяют землю. Они опускают в море яшмовое копье, в результате, из стекающих соленых капель образуются первые восемь островов.

В скандинавской мифологии мост-радуга Биврёст охраняется стражем, который перед концом мира трубит в рог, призывая богов к последней битве.

У финнов герой "Калевалы" Вяйнямёйнен, отправляясь в потусторонний мир, должен перейти мост из мечей и ножей.

У греков мост ассоциировался с образом Ириды - богини радуги, вестницы богов. Радуга и Млечный Путь считались мостами между небом и землей.

В христианстве в видении апостола Павла предстает "узкий, как волос", мост, соединяющий наш мир с Раем. Подобным образом в христианских традициях грешники, не сумев пройти по мосту, падают в Ад, так как "Тесны врата и узок путь, ведущий к жизни, и немногие находят их" (Матф., 5:14).

Средневековые рыцарские легенды говорят о мосте - "гладком, сверкающем на солнце мече", по которому Ланселот должен пройти к месту заточения Гвиневеры, а переход по нему "полон мук и страданий". Переход по мосту-мечу символически связан с посвящением, что подтверждается фактом, что подстерегающие его на другом берегу львы исчезают, когда испытание выдержано.

Предки славян верили, что по калиновому-солнечному мосту приходит к людям весна, когда Бог-Творец открывает небесные врата. По небесному мосту движется солнце. По мосту-радуге сходят с небес ангелы, чтобы набрать воду для дождя. Мост является и свадебным символом. По нему юноша и девушка переходят в новый период своей жизни.

В народных сказках мы находим калиновый, волосяной или "адский" мост. В начале моста героя встречает Баба Яга, а в конце - змей. Часто перед героем ставится сложная задача - построить за ночь чудесный мост, одна половина которого серебряная, другая - золотая.

Подобно радуге и лестнице, является воплощением связи между двумя мирами; в какой-то степени сближается с образами пути (как символ перехода, достижения «иного берега») и перекрестка (как опасное место, где человека подстерегает нечистая сила). Вертикальный мост, как правило, считался ведущим на небо (либо в подземный мир). Для древних евреев мост (как и радуга) выступал в качестве знака Завета, заключенного Творцом с Его народом; в Китае мост символизировал союз неба и земли. У греков он ассоциировался с образом Ириды, посланницы богов. У викингов боги спускались на землю людей Мидгард по мосту - радуге Биврёст
Во многих традициях с мостом связываются представления о переходе в загробный мир. В русском фольклоре в данной функции выступает Калинов мост. Чудесный мост в загробный мир, охраняемый собаками, встречается в иранской мифологии. Это мост воздаяния, где решается судьба умерших: если в их жизни добро перевешивало зло, то расширившийся мост приводит их на небеса, если же зло стало основой их деяний, то мост сужается, и умерший падает в ледяную зловонную бездну ада. В исламской традиции описывается мост, ведущий в рай, который располагается над адом; по воле Аллаха души умерших пересекают его либо попадают в преисподнюю.
В финской мифологии через реку, отделяющую земли мертвых от земель живых, ведет веревочный мост или мост - нить.
У разных народов мост выступает в качестве метафоры связующего звена между непостижимым и доступным постижению. В христианстве с образом моста ассоциируется представление о функции Папы Римского. Латинское pontifex означает буквально «строитель мостов»; в религии древних римлян понтификом назывался верховный жрец. Таким образом, Папа-понтифик - это священнослужитель, соединяющий мостом два отдельных мира, Бернар Клервоский отмечал, что Папа служит мостом между Богом и человеком. По этой причине символом понтификата традиционно считается радуга.

Мост свои самые сокровенные тайны выдаст только тринадцатого числа ровно в тринадцать часов. Почему так происходит? Да потому, что в астрологии, астронумерологии и эзотерике тринадцать означает примерно то же, что и мост: переход, выход за границы привычного бытия.

Украденное время

Чтобы разобраться в скрытом смысле якобы русского слова «мост», попробуем разглядеть сквозь наслоения веков его истинное лицо, проследить родословную. Любому школьнику известно, что основной смысл слова заключен в корне. Но нередко первоначальный корень со временем утрачивается. Так случилось и с мостом.

По одной из версий, на самом деле, «мо» и «ст» – два отдельных корня, которые настолько растиражировались в различных производных, что сегодня их почти не узнать. Корень «мо» пришел в латинский из более древних языков и когда-то был самостоятельным словом, означающим время как некую предельную, непостоянную, ускользающую величину.

Кстати, в современном английском есть разговорное слово «mo», сокращенное от moment (момент) – короткий отрезок времени. Но гораздо чаще «мо» маскируется более тщательно. Вспомним, к примеру, международные слова мобильный, мобилизация, автомобиль. Все эти понятия так или иначе связаны с временными рамками. Так, и мобильный телефон, и автомобиль, каждый по-своему, сокращают расстояния и экономят время. И даже мода является прапраправнучкой старого «мо». Недаром о ней говорят: «быстротечна, как время».

К корню «мо» восходит еще одно понятие, связанное с лимитом времени: смерть – иначе говоря, предел нашего временного пребывания на земле. В русском варианте от «мо» осталась только буква «м», в латинском «mort» корень «мо» сохранился полностью. (Если вы заметили, и в русском, и в латинском словах присутствует сочетание «рт». Оно не случайно: «р» и «т» – корневые буквы слов «remains» (останки, плоть) и «terra» (земля).

По-моему, мы достаточно разобрались с «мо», чтобы перейти ко второму корню – «ст». Совершенно очевидно, «ст» имеет отношение к словам «стоять», «устойчивый», «застывший». В латинских языках это stabilio – стабильность, stabilum – стоянка, постоялый двор, statua – статуя, stirps – корень, основа, ствол. Сюда относятся и такие привычные русские слова как мостовая, стол, стерня, стелить, устойчивость, стебель, стан, строение и многие другие.

Итак, сделаем предварительный вывод: мост – некое сооружение, стоящее на страже времени. Запомним это, но предпримем еще одну попытку расшифровки. В английском языке есть слово steal – кража, воровство. В таком случае, мост – нечто, позволяющее украсть время. А ведь именно с этой практической целью и строятся мосты.

В большинстве культур мост символизирует переход из мира живых в мир мертвых. Так, зороастрийцы полагают, что души умерших оказываются перед Мостом Разделения (Чинват Парвата), пройдя через который они попадут в рай. Однако мост становится очень узким, если на него ступает грешник. Согласно исламу, мост, ведущий в царствие небесное, узкий, как лезвие меча. У североамериканских индейцев он представляет собой тонкое бревно.

Мо – великий и ужасный

По статистике, около семидесяти процентов самоубийц решает свети счеты с жизнью именно на мосту. Как это объяснить? Ведь гораздо надежнее броситься вниз с многоэтажного дома – и высота достаточная, и под ногами вместо плещущейся воды земная твердь. К чему испытывать судьбу?

Дело в том, что на подсознательном уровне все мы, даже убежденные атеисты, воспринимаем смерть как переход в иное состояние. Что ждет человека за роковой чертой: небытие, загробный мир, другое измерение – каждый понимает по-своему. Для нас важно, что мост и смерть – одного поля ягоды, ибо произрастают из единого корня: «мо». Напрашивается мысль, что «мо» - не просто сочетание букв, а имя забытого ныне древнего божества. Этот самый Мо помогает покончить с временным существованием, служит своеобразным мостиком в иную жизнь . Никого он вам не напоминает? Ну, например, перевозчика Харона, который доставлял души умерших в Аид, перевозя их на лодке через реку Стикс. Надо сказать, что древние корни всегда имеют несколько значений, пусть даже и близких по смыслу. В корне «мо» кроется еще одно понятие: посредник, проводник.

Древние римляне считали строительство мостов уделом посвященных, а самые красивые мосты – результатом сговора зодчего с потусторонними силами.

Верховный жрец в Древнем Риме именовался Понтифик, что буквально переводится как «возводящий мост». Много позже, в середине XII века, святой Бернар в трактате «О правах и обязанностях епископов» писал, что римский понтифик, как следует из этимологии имени, был мостом между Богом и Человеком.

Кстати, вы замечали, что во множестве фильмов мост становится ключевой точкой в развитии сюжета? Это и фильмы-катастрофы, как «Мост Кассандра», и приключенческие, как эпопея об Индиане Джонсе, и мистические картины, где мост позволяет героям попасть в другое измерение или эпоху. Так, знаменитый Бруклинский мост помог героям нескольких кинолент осуществить путешествие во времени. Разумеется, это не случайно. Между Небом и Землей (где, собственно, и проходят мосты) под покровительством стихий – земли, воздуха, металла или дерева (смотря из чего сделан мост), воды (обычно мосты висят над водой) создаются условия для некоего коридора, позволяющего осуществить особый, мистический переход.

Так что, получается, мост – место сакральное. Здесь можно познать время: вернуться в прошлое, заглянуть в будущее или сделать то и другое - ведь прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно.

Переход «13»

Почему я предложила взобраться на мост именно тринадцатого числа в тринадцать часов? Потому что в астрологии, астронумерологии и эзотерике тринадцать означает примерно то же, что и мост: переход, выход за границы привычного бытия. В Зодиаке есть тринадцатый знак – Змееносец, открывающий ворота из так называемого Нижнего Зодиака в Верхний, позволяющий человеку вырваться из колеса Сансар и перейти на новый виток развития.

Люди суеверные считают, что тринадцать обладает зловещими свойствами. Но причина тому - не реальные «провинности» «чертовой дюжины», а страх перед неизведанным. Ведь все, что лежит за пределами нашего понимания, кажется опасным. Не даром саму смерть связывают с этим числом: мы не знаем, что ждет на том берегу, когда совершим свой последний переход, и – боимся.

Чтобы избавиться от страха переломных моментов, человек придумал праздники , соответствующие тем или иным точкам перехода. В частности, смене временных циклов (проводы зимы, встречу солнца, нового года и так далее). Когда пируешь, пляшешь, поешь песни, бояться как-то не получается. К тому же, в разгар веселья можно и не заметить самого момента перехода – и все страшное останется позади. Отголоски древних обрядов сохранились по сей день. Конечно, не каждый отмечает масленицу или день летнего солнцестояния. Но в новогоднюю ночь под бой курантов бокалы с шампанским поднимают почти все. Именно в эту минуту к нам приходит Дед Мороз (потомок нашего старого знакомого Мо), чтобы открыть ворота в новое время.

Число тринадцать руководит и переходом из одной эпохи в другую. Кстати, мостов в такие времена сооружается больше обычного. Вспомним хотя бы Петербург, возведенный на воде и пересеченный десятками мостов. Этот город был основан на этапе «строительства» новой Руси.

Гермес и его команда

Тринадцать астрологически связано и со знаком Близнецов, которым управляет Меркурий (13 = 1 + 3 = 4, а четверка – число Меркурия). Кстати, в шумерских табличках эту планету называют Моммо (опять Мо!). Если посмотреть на звездную карту, станет очевидным, что именно Меркурий прокладывает мост между Солнцем и другими планетами нашей системы, поскольку его орбита расположена ближе всего к дневному светилу.

Как известно, Близнецы и сам Меркурий заведуют связями, контактами, переговорами. Они большие умельцы наводить мосты между людьми, организациями, странами. Надо вспомнить и мифологического Гермеса (в римской традиции – Меркурия) – бога в крылатых сандалиях, приносящего людям сообщения из Верхних сфер (например, от Богов Олимпа), и великого Гермеса Трисмегиста – учителя всех посвященных, открывшего людям божественные знания . Главный мост, который может преодолеть человек в земной жизни, благодаря духовному развитию и при поддержке Гермеса Трисмегиста, – мост между собственным сознанием и подсознанием, открывающий неисчерпаемые богатства духа.

Напоследок хочу сказать о верных подданных великого Мо – о проводниках. В каждую эпоху существуют люди, призванные препроводить человечество в новое время, помочь преодолеть ворота Мо. Среди них - служители искусства, открывающие иное видение мира, психологи и эзотерики, помогающие проложить мост к собственной душе, великие правители, ведущие свой народ на следующий виток эволюции. Есть среди таких людей и сталкеры, как герой повести Стругацких «Пикник у обочины», и простые проводники поездов. Но все они одинаково важны для нас, поскольку без них порой и на маленький мосток ступить страшно.