Государственный суверенитет: понятие и проблема ограничения. Абсолютный и ограниченный суверенитет государства Абсолютный и ограниченный суверенитет государства

Государственный суверенитет (от фран­цузского souverainete - верховная власть) - это важнейшее неотъем­лемое свойство государства, выражающее верховенство, независи­мость, полноту, исключительность и единство государственной власти данной страны.

Государственный суверенитет - неотъемлемое свойство государ­ства, источником и основой которого является волеизъявление народа страны, его власть, его суверенитет. «Фундаментом государственного строя является народный суверенитет», - говорится в Конституции Греции. В Конституции Италии подчеркивается, что «суверенитет принадлежит народу», а в Основном законе ФРГ, что «вся государст­венная власть исходит от народа». В связи с этим важно разграничить государственный суверенитет и народный суверенитет, видеть как их взаимосвязь, так и отличие. Государственный суверенитет, несомнен­но, тесно связан с народным суверенитетом прежде всего потому, что именно государство выступает в качестве главного выразителя воли народа. С другой стороны, суверенитет народа служит важнейшей со­циально-политической основой подлинно демократической государст­венной власти. В этом плане государственный суверенитет базируется на суверенитете народа. Но в то же время суверенитет народа сущест­венно отличается от суверенитета государства как по своему субъекту, носителю, так и по содержанию. Субъектом, носителем народного су­веренитета является народ, а государственного суверенитета - госу­дарство. Суверенитет народа проявляется не только в деятельности государственной власти и ее органов, но и в разнообразных формах общественной самодеятельности, т.е. деятельности многообразных об­щественных организаций, трудовых коллективов и др., в функциони­ровании институтов непосредственной, прямой демократии (выборы, референдумы и др.) и т.д.

Верховенство государственной власти означает, что она ничем не ограничена, кроме права (включая естественное право) и закона (вклю­чая конституцию), не имеет другой стоящей над ней или рядом, на одном уровне с ней политической власти и поэтому является высшей, верховной. Вместе с тем в демократическом правовом государстве вер­ховенство государственной власти не может и не должно означать ее абсолютную неограниченность, поскольку в таком государстве, как уже отмечалось (см. § 1 данной главы), власть не может не быть ограничена правом и подчинена ему. Абсолютной, ничем и никак вообще не ограниченной государственной власти в реальной жизни нет и быть не может, поскольку все государства существуют, действуют и развивают­ся в системе неуклонно усиливающихся и углубляющихся взаимосвя­зей и взаимодействий с другими государствами в условиях региональ­ной и международной интеграции и глобализации. Отношения между ними регулируются нормами международного права, обязательными для всех стран. Кроме того, многие государства входят в состав феде­ративных, конфедеративных и иных межгосударственных союзов, ас­социаций и объединений.

Независимость государственной власти означает ее самостоятель­ность и свободу от вмешательства извне и изнутри в принятии властных решений и выполнении иных функций. Суверенная государствен­ная власть сама, без какой-либо решающей зависимости от других го­сударств или надгосударственных объединений и организаций (внеш­ний аспект) или внутригосударственных политических и иных сил и организаций (внутренний аспект) определяет и осуществляет свои полномочия.

Конечно, и здесь в современном мире не может идти речь об абсолютной независимости, самостоятельности. Вряд ли, например, правомерно говорить о том, что государства - члены ООН абсолютно независимы от этой всемирной межгосударственной организации или что страны - члены Европейского Союза абсолютно самостоятельны и не находятся ни в какой зависимости от этого союза. Но столь же очевидно, что ни в том, ни в другом случае такая имеющаяся зависи­мость не ставит под вопрос сохранение суверенитета государств-чле­нов. Это означает, что само по себе некоторое ограничение и тем более самоограничение даже суверенных прав государств не означает потерю ими государственного суверенитета.

И ФРГ, и Великобритания, и Франция, и Италия, и Бельгия, и Дания, несмотря на серьезно углубляющуюся разностороннюю запад­ноевропейскую интеграцию, и сегодня, несомненно, остаются суверен­ными, независимыми странами. Как говорится в действующей преам­буле Конституции Франции 1946 г., «при условии взаимности Фран­ция согласна на ограничения суверенитета, необходимые для органи­зации и защиты мира». Как и в конституциях других стран - членов ЕС, в Конституции Франции имеется специальный раздел, в котором регулируются конституционные основы ее отношений с ЕС, учрежден­ного «свободным выбором государств в силу заключенных ими догово­ров для совместной реализации некоторых своих полномочий», гово­рится о передаче необходимых полномочий институтам ЕС и других вопросах (ст. 88-1-88-4). Аналогичные положения содержатся и в кон­ституциях других стран - членов ЕС. С независимостью суверенных государств органично связано утверждение таких общепризнанных принципов и норм международного права, как невмешательство госу­дарств во внутренние дела друг друга, взаимное уважение государст­венного суверенитета, суверенного равенства государств, их террито­риальной целостности и др.

Полнота, исключительность и единство государственной власти выделяют другие специфические грани в таком феномене, как государ­ственный суверенитет. Речь идет о том, что, во-первых, суверенная государственная власть обладает такой властью не частично, не той или иной ее долей, а в полном объеме (хотя и может самоограничиваться в предметах своего ведения и своих полномочиях); во-вторых, такая власть исключает возможность существования наряду с ней иной рав­нозначной государственно-организованной политической власти и только она имеет исключительное право устанавливать единый право­порядок в стране, издавать законы, определять права и обязанности государственных органов, общественных организаций, должностных лиц и граждан и т.д.; и в-третьих, суверенная государственная власть характеризуется наличием единой системы высших государственных органов и установлением общих, единых принципов организации, функционирования и деятельности государственной власти на всех уровнях - местном, региональном и общегосударственном.

В этой связи особо следует остановиться на проблеме неделимости государственного суверенитета. Некоторые авторы, в том числе и авто­ры учебников по конституционному праву, исходят из признания де­лимости суверенитета и поэтому ведут речь о «разделе суверенитета», о «долях суверенитета» и т.д.* Нам представляется такая позиция не­верной. В сущности она проистекает из того, что государственный су­веренитет отождествляется с компетенцией, совокупностью прав, сум­мой полномочий и предметов ведения государства, что неправомерно. Конечно, нельзя не видеть взаимосвязи между этими разными характеристиками состояния государственной власти, точно так же, как не­возможно отрицать взаимообусловленность качественных и количест­венных параметров какого-либо явления или процесса. Но это, как известно, не дает оснований для их отождествления, отказа от их раз­граничения.

* См.: Арановский К.В. Указ. соч. С. 195-199.

Суверенитет - это не количественная, а качественная характерис­тика государственной власти, ее неотъемлемое и неделимое свойство, которое по самой своей природе либо есть, либо его нет. И потому нельзя быть суверенным на треть, наполовину или на три четверти. Другое дело компетенция, права и обязанности, полномочия и предме­ты ведения, которые делимы, могут быть больше или меньше в своей совокупности, сумме, увеличиваться или уменьшаться. Но точно так же, как не всякое количественное изменение ведет к смене качества, так и не всякое, а лишь связанное с нарушением меры ограничение прав, в том числе и суверенных, ведет к потере суверенитета. В связи с этим, когда, например, рассматривается проблема суверенитета в федератив­ном государстве, то речь должна идти не о «разделе суверенитета» между федерацией и ее субъектами, не об их полусуверенности и не о «долях суверенитета» у каждого из них (если субъекты федерации суверенны), а о сосуществовании двух сопряженных, взаимосвязанных и взаимообусловленных разноуровневых суверенитетов, каждый из ко­торых не может успешно реализовываться обособленно, в отрыве от другого. Сопряженный, взаимосвязанный суверенитет - это не частич­ный, разделенный суверенитет, а суверенитет, своеобразие действия и проявления которого определяется условиями одновременного сосу­ществования и совмещения двух разных суверенитетов. Концепция сопряженных суверенитетов в федеративном государстве ничего обще­го не имеет ни с концепцией делимости государственного суверенитета, ни с концепцией его абсолютности.

Конечно, вряд ли надо ломать словесные копья, если в определен­ных случаях и в соответствующем контексте иногда используются по­нятия «ограничение суверенитета» или «ограниченного суверенитета», как это имеет место, например, в приведенном выше положении преам­булы Конституции Франции. Важно, что и здесь, и в конституциях других стран - членов ЕС имеется в виду именно свободная и добро­вольная передача части прав и полномочий государств Европейскому Союзу и его надгосударственньш органам. Так, в ч. 2 ст. 9 Конституции Австрии говорится о том, что «отдельные суверенные права Федерации могут быть переданы межгосударственным учреждениям и их орга­нам». Об «ограничении своих суверенных прав» и передаче их межго­сударственным учреждениям говорится и в Основном законе ФРГ (ст. 24). В Конституции Греции (ч. 3 ст. 28) отмечается возможность свободно, путем принятия закона абсолютным большинством общего числа депутатов парламента пойти «на ограничения в области осущест­вления национального суверенитета, если это диктуется важными на­циональными интересами, не затрагивает права человека и основ демо­кратического строя и проводится на основе принципов равенства и с соблюдением условий взаимности». Следовательно, суверенитет госу­дарства вполне совместим с самоограничением им своих даже суверен­ных нрав и их передачей межгосударственным или надгосударственным органам и организациям.

Однако мы осторожно относимся к таким категоричным утвержде­ниям (в том числе и в учебной литературе), согласно которым «на одной и той же территории не может быть двух или более суверенных государств»* и что «государство, являющееся частью другого государ­ства, не может представлять собой суверенное государство».** Здесь имеет место другая крайность, противоположная концепции делимос­ти государственного суверенитета, ибо положение о его неделимости доводится до признания абсолютной несовместимости разных сувере­нитетов друг с другом на одной и той же территории. По сути дела, в основе такой позиции лежит устаревшая концепция абсолютности го­сударственного суверенитета, исходящая из его несовместимости с любым ограничением власти государства. Но такой суверенитет, как уже отмечалось, возможен лишь в теории, а не в реальности. При ана­лизе же жизненной практики, естественно, возникает вопрос: как быть, если на территории одного государства (например, федерации) распо­ложено другое государство (например, суверенный субъект федера­ции). Приведенная выше жесткая формула выдвигает ложную дилем­му: либо признать несуверенной федерацию, либо считать невозмож­ным ни при каких условиях признать суверенными ее субъекты. Ни то и ни другое не отвечает реалиям жизни.

* Конституционное право / Под ред. В.В. Лазарева. С. 63; Конституционное право / Под ред. А.Е. Козлова. С. 53.

** Козлова Е.И., Кутафин О.Е. Указ. соч. С. 124.

Правильным же представляется следующее решение: в федератив­ном государстве, субъектами которого являются суверенные единицы, на одной и той же территории такого субъекта одновременно действует и реализуется как суверенитет федерации, так и суверенитет ее соот­ветствующего субъекта, не исключая друг друга, а сопрягаясь, согласовываясь, совмещаясь друг с другом, дополняя друг друга. Это находит свое наглядное проявление в разграничении предметов ведения и пол­номочий. Почему, спрашивается, государства - субъекты федерации не могут быть признаны суверенными, если в пределах своих предме­тов ведения и полномочий они сохраняют всю полноту государствен­ной власти на своей территории. Концепция сочетания, совмещения, сосуществования, сопряжения, взаимодействия, взаимодополнения указанных суверенитетов в федеративном государстве не сталкивает друг с другом федерацию и ее субъекты, не правополагает их, а исходит из возможности, необходимости и целесообразности сочетания их пра­вомочий, интересов и целей. Концепция же непризнания возможности сочетания, сопряжения, совмещения двух суверенитетов на одной и той же территории неизбежно ведет, особенно в многонациональной стране, к неправомерному ограничению нрава народов на свободный выбор государственных форм своего существования в рамках данной страны, к отрицанию суверенности (в рамках федерации) республик - субъектов федерации, к усилению унитаристских тенденций и т.д., что способно лишь усилить националистические и сепаратистские тен­денции.

Еще по теме Суверенитет государства.:

1. 3.5. ЮРИСДИКЦИЯ (СУВЕРЕНИТЕТ) ГОСУДАРСТВ В ОБЛАСТИ НАЛОГООБЛОЖЕНИЯ
2. § 5. Народный суверенитет и государственный, национальный суверенитет
3. 26.2. Целостность государства, государственный и национальный суверенитет
4. § 3. Морские пространства, находящиеся под суверенитетом прибрежного государства
5. § 3. ПОНЯТИЕ ЭКОНОМИЧЕСКОГО СУВЕРЕНИТЕТА И ОСНОВНЫЕ ФУНКЦИИ ГОСУДАРСТВА ПО ЕГО ОХРАНЕ В СОВРЕМЕННОЙ ТАМОЖЕННОЙ СИСТЕМЕ МЕЖГОСУДАРСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ
6. § 4. Государственные символы как атрибут государственного суверенитета. Иные элементы государственного суверенитета Российской Федерации
7. 14. СУВЕРЕНИТЕТ НАРОДА РФ И ПРАВО НА САМООПРЕДЕЛЕНИЕ НАРОДОВ РФ. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СУВЕРЕНИТЕТ
8. Государство и государственная власть (властвование - необходимый атрибут государственности; сущность государственной власти; суверенитет)

- Кодексы Российской Федерации - Юридические энциклопедии - Авторское право - Аграрное право - Адвокатура - Административное право - Административное право (рефераты) - Арбитражный процесс - Банковское право - Бюджетное право - Валютное право - Гражданский процесс - Гражданское право - Диссертации -

Суверенитет государства. Государственный суверенитет (от фран­цузского souverainete - верховная власть) - это важнейшее неотъем­лемое свойство государства, выражающее верховенство, независи­мость, полноту, исключительность и единство государственной власти данной страны.

Государственный суверенитет - неотъемлемое свойство государ­ства, источником и основой которого является волеизъявление народа страны, его власть, его суверенитет. «Фундаментом государственного строя является народный суверенитет», - говорится в Конституции Греции. В Конституции Италии подчеркивается, что «суверенитет принадлежит народу», а в Основном законе ФРГ, что «вся государст­венная власть исходит от народа». В связи с этим важно разграничить государственный суверенитет и народный суверенитет, видеть как их взаимосвязь, так и отличие. Государственный суверенитет, несомнен­но, тесно связан с народным суверенитетом прежде всего потому, что именно государство выступает в качестве главного выразителя воли народа. С другой стороны, суверенитет народа служит важнейшей со­циально-политической основой подлинно демократической государст­венной власти. В этом плане государственный суверенитет базируется на суверенитете народа. Но в то же время суверенитет народа сущест­венно отличается от суверенитета государства как по своему субъекту, носителю, так и по содержанию. Субъектом, носителем народного су­веренитета является народ, а государственного суверенитета - госу­дарство. Суверенитет народа проявляется не только в деятельности государственной власти и ее органов, но и в разнообразных формах общественной самодеятельности, т.е. деятельности многообразных об­щественных организаций, трудовых коллективов и др., в функциони­ровании институтов непосредственной, прямой демократии (выборы, референдумы и др.) и т.д.

Верховенство государственной власти означает, что она ничем не ограничена, кроме права (включая естественное право) и закона (вклю­чая конституцию), не имеет другой стоящей над ней или рядом, на одном уровне с ней политической власти и поэтому является высшей, верховной. Вместе с тем в демократическом правовом государстве вер­ховенство государственной власти не может и не должно означать ее абсолютную неограниченность, поскольку в таком государстве, как уже отмечалось (см. § 1 данной главы), власть не может не быть ограничена правом и подчинена ему. Абсолютной, ничем и никак вообще не ограниченной государственной власти в реальной жизни нет и быть не может, поскольку все государства существуют, действуют и развивают­ся в системе неуклонно усиливающихся и углубляющихся взаимосвя­зей и взаимодействий с другими государствами в условиях региональ­ной и международной интеграции и глобализации. Отношения между ними регулируются нормами международного права, обязательными для всех стран. Кроме того, многие государства входят в состав феде­ративных, конфедеративных и иных межгосударственных союзов, ас­социаций и объединений.

Независимость государственной власти означает ее самостоятель­ность и свободу от вмешательства извне и изнутри в принятии властных решений и выполнении иных функций. Суверенная государствен­ная власть сама, без какой-либо решающей зависимости от других го­сударств или надгосударственных объединений и организаций (внеш­ний аспект) или внутригосударственных политических и иных сил и организаций (внутренний аспект) определяет и осуществляет свои полномочия. Конечно, и здесь в современном мире не может идти речь об абсолютной независимости, самостоятельности. Вряд ли, например, правомерно говорить о том, что государства - члены ООН абсолютно независимы от этой всемирной межгосударственной организации или что страны - члены Европейского Союза абсолютно самостоятельны и не находятся ни в какой зависимости от этого союза. Но столь же очевидно, что ни в том, ни в другом случае такая имеющаяся зависи­мость не ставит под вопрос сохранение суверенитета государств-чле­нов. Это означает, что само по себе некоторое ограничение и тем более самоограничение даже суверенных прав государств не означает потерю ими государственного суверенитета.

И ФРГ, и Великобритания, и Франция, и Италия, и Бельгия, и Дания, несмотря на серьезно углубляющуюся разностороннюю запад­ноевропейскую интеграцию, и сегодня, несомненно, остаются суверен­ными, независимыми странами. Как говорится в действующей преам­буле Конституции Франции 1946 г., «при условии взаимности Фран­ция согласна на ограничения суверенитета, необходимые для органи­зации и защиты мира». Как и в конституциях других стран - членов ЕС, в Конституции Франции имеется специальный раздел, в котором регулируются конституционные основы ее отношений с ЕС, учрежден­ного «свободным выбором государств в силу заключенных ими догово­ров для совместной реализации некоторых своих полномочий», гово­рится о передаче необходимых полномочий институтам ЕС и других вопросах (ст. 88-1-88-4). Аналогичные положения содержатся и в кон­ституциях других стран - членов ЕС. С независимостью суверенных государств органично связано утверждение таких общепризнанных принципов и норм международного права, как невмешательство госу­дарств во внутренние дела друг друга, взаимное уважение государст­венного суверенитета, суверенного равенства государств, их террито­риальной целостности и др.

Полнота, исключительность и единство государственной власти выделяют другие специфические грани в таком феномене, как государ­ственный суверенитет. Речь идет о том, что, во-первых, суверенная государственная власть обладает такой властью не частично, не той или иной ее долей, а в полном объеме (хотя и может самоограничиваться в предметах своего ведения и своих полномочиях); во-вторых, такая власть исключает возможность существования наряду с ней иной рав­нозначной государственно-организованной политической власти и только она имеет исключительное право устанавливать единый право­порядок в стране, издавать законы, определять права и обязанности государственных органов, общественных организаций, должностных лиц и граждан и т.д.; и в-третьих, суверенная государственная власть характеризуется наличием единой системы высших государственных органов и установлением общих, единых принципов организации, функционирования и деятельности государственной власти на всех уровнях - местном, региональном и общегосударственном.

В этой связи особо следует остановиться на проблеме неделимости государственного суверенитета. Некоторые авторы, в том числе и авто­ры учебников по конституционному праву, исходят из признания де­лимости суверенитета и поэтому ведут речь о «разделе суверенитета», о «долях суверенитета» и т.д.* Нам представляется такая позиция не­верной. В сущности она проистекает из того, что государственный су­веренитет отождествляется с компетенцией, совокупностью прав, сум­мой полномочий и предметов ведения государства, что неправомерно. Конечно, нельзя не видеть взаимосвязи между этими разными характеристиками состояния государственной власти, точно так же, как не­возможно отрицать взаимообусловленность качественных и количест­венных параметров какого-либо явления или процесса. Но это, как известно, не дает оснований для их отождествления, отказа от их раз­граничения.

* См.: Арановский К.В. Указ. соч. С. 195-199.

Суверенитет - это не количественная, а качественная характерис­тика государственной власти, ее неотъемлемое и неделимое свойство, которое по самой своей природе либо есть, либо его нет. И потому нельзя быть суверенным на треть, наполовину или на три четверти. Другое дело компетенция, права и обязанности, полномочия и предме­ты ведения, которые делимы, могут быть больше или меньше в своей совокупности, сумме, увеличиваться или уменьшаться. Но точно так же, как не всякое количественное изменение ведет к смене качества, так и не всякое, а лишь связанное с нарушением меры ограничение прав, в том числе и суверенных, ведет к потере суверенитета. В связи с этим, когда, например, рассматривается проблема суверенитета в федератив­ном государстве, то речь должна идти не о «разделе суверенитета» между федерацией и ее субъектами, не об их полусуверенности и не о «долях суверенитета» у каждого из них (если субъекты федерации суверенны), а о сосуществовании двух сопряженных, взаимосвязанных и взаимообусловленных разноуровневых суверенитетов, каждый из ко­торых не может успешно реализовываться обособленно, в отрыве от другого. Сопряженный, взаимосвязанный суверенитет - это не частич­ный, разделенный суверенитет, а суверенитет, своеобразие действия и проявления которого определяется условиями одновременного сосу­ществования и совмещения двух разных суверенитетов. Концепция сопряженных суверенитетов в федеративном государстве ничего обще­го не имеет ни с концепцией делимости государственного суверенитета, ни с концепцией его абсолютности.

Конечно, вряд ли надо ломать словесные копья, если в определен­ных случаях и в соответствующем контексте иногда используются по­нятия «ограничение суверенитета» или «ограниченного суверенитета», как это имеет место, например, в приведенном выше положении преам­булы Конституции Франции. Важно, что и здесь, и в конституциях других стран - членов ЕС имеется в виду именно свободная и добро­вольная передача части прав и полномочий государств Европейскому Союзу и его надгосударственньш органам. Так, в ч. 2 ст. 9 Конституции Австрии говорится о том, что «отдельные суверенные права Федерации могут быть переданы межгосударственным учреждениям и их орга­нам». Об «ограничении своих суверенных прав» и передаче их межго­сударственным учреждениям говорится и в Основном законе ФРГ (ст. 24). В Конституции Греции (ч. 3 ст. 28) отмечается возможность свободно, путем принятия закона абсолютным большинством общего числа депутатов парламента пойти «на ограничения в области осущест­вления национального суверенитета, если это диктуется важными на­циональными интересами, не затрагивает права человека и основ демо­кратического строя и проводится на основе принципов равенства и с соблюдением условий взаимности». Следовательно, суверенитет госу­дарства вполне совместим с самоограничением им своих даже суверен­ных нрав и их передачей межгосударственным или надгосударственным органам и организациям.

Однако мы осторожно относимся к таким категоричным утвержде­ниям (в том числе и в учебной литературе), согласно которым «на одной и той же территории не может быть двух или более суверенных государств»* и что «государство, являющееся частью другого государ­ства, не может представлять собой суверенное государство».** Здесь имеет место другая крайность, противоположная концепции делимос­ти государственного суверенитета, ибо положение о его неделимости доводится до признания абсолютной несовместимости разных сувере­нитетов друг с другом на одной и той же территории. По сути дела, в основе такой позиции лежит устаревшая концепция абсолютности го­сударственного суверенитета, исходящая из его несовместимости с любым ограничением власти государства. Но такой суверенитет, как уже отмечалось, возможен лишь в теории, а не в реальности. При ана­лизе же жизненной практики, естественно, возникает вопрос: как быть, если на территории одного государства (например, федерации) распо­ложено другое государство (например, суверенный субъект федера­ции). Приведенная выше жесткая формула выдвигает ложную дилем­му: либо признать несуверенной федерацию, либо считать невозмож­ным ни при каких условиях признать суверенными ее субъекты. Ни то и ни другое не отвечает реалиям жизни.

* Конституционное право / Под ред. В.В. Лазарева. С. 63; Конституционное право / Под ред. А.Е. Козлова. С. 53.

** Козлова Е.И., Кутафин О.Е. Указ. соч. С. 124.

Правильным же представляется следующее решение: в федератив­ном государстве, субъектами которого являются суверенные единицы, на одной и той же территории такого субъекта одновременно действует и реализуется как суверенитет федерации, так и суверенитет ее соот­ветствующего субъекта, не исключая друг друга, а сопрягаясь, согласовываясь, совмещаясь друг с другом, дополняя друг друга. Это находит свое наглядное проявление в разграничении предметов ведения и пол­номочий. Почему, спрашивается, государства - субъекты федерации не могут быть признаны суверенными, если в пределах своих предме­тов ведения и полномочий они сохраняют всю полноту государствен­ной власти на своей территории. Концепция сочетания, совмещения, сосуществования, сопряжения, взаимодействия, взаимодополнения указанных суверенитетов в федеративном государстве не сталкивает друг с другом федерацию и ее субъекты, не правополагает их, а исходит из возможности, необходимости и целесообразности сочетания их пра­вомочий, интересов и целей. Концепция же непризнания возможности сочетания, сопряжения, совмещения двух суверенитетов на одной и той же территории неизбежно ведет, особенно в многонациональной стране, к неправомерному ограничению нрава народов на свободный выбор государственных форм своего существования в рамках данной страны, к отрицанию суверенности (в рамках федерации) республик - субъектов федерации, к усилению унитаристских тенденций и т.д., что способно лишь усилить националистические и сепаратистские тен­денции.

Суверенитет может быть полным и ограниченным.

На своей территории государство обладает полным суверенитетом . Впрочем, существуют части государственной территории, на которых суверенитет государства ограничен международно-правовыми нормами . Например, в территориальных водах государство обязано, согласно МП, предоставлять право мирного прохода иностранным судам.

В межгосударственных отношениях нередки случаи, когда определенные обязанности, обременительные для суверенитета, возлагаются на государство иностранными державами посредством двустороннего, многостороннего договора или их воздействием на конституционные положения такой страны.

Так, в результате испано-американской войны 1898 года США полностью подчинили себе Кубу и навязали изменение в кубинскую Конституцию, согласно которому Куба взяла на себя обязательство согласовывать с США свою внешнюю политику и разместить американскую военную базу в Гуантанамо. После кубинской революции 1959 года данные положения Конституции были изъяты (хотя военная база США в Гуантанамо, вопреки воле Кубы, по-прежнему существует).

Встречаются также ситуации, когда части конституции или конституции целиком пишутся для страны, проигравшей в войне. В мирных договорах по результатам войны могут предусматриваться положения, ограничивающие юрисдикцию (суверенитет) государства. Такое положение государства  форма международно-правовой ответственности за международные преступления с его стороны.

Интересно, что, согласно статье 309 (3) Соглашения о Североамериканской ассоциации свободной торговли (НАФТА), предусматривающего либерализацию торговли между США, Канадой, Мексикой и взаимное устранение запретов, ограничений для импорта/экспорта товаров, Соединенным Штатам предоставлено право в одностороннем порядке вводить определенные запретительные меры, подлежащие исполнению другими государствами  участниками НАФТА.

Все чаще государства передают свои полномочия международным организациям и органам интеграционных объединений .

Так, в ноябре 2002 года парламент Швеции подавляющим числом голосов одобрил изменения в Конституции, в соответствии с которыми ряд полномочий в области внешней и оборонной политики были переданы в ведение органов ЕС.

Ранее Швеция, согласно Конституции, передала органам ЕС полномочия в соответствующих вопросах экономики. При этом, будучи членом ЕС, Швеция пока еще не вступила в общеевропейский валютный союз и сохраняет свой суверенитет и юрисдикцию в отношении национальной валюты  кроны.

Из Конституции РФ (ст. 79)

Российская Федерация может участвовать в межгосударственных объединениях и передавать им часть своих полномочий в соответствии с международными договорами, если это не влечет ограничения прав и свобод человека и гражданина и не противоречит основам конституционного строя Российской Федерации.

Таким образом, возрастающая взаимозависимость государств, заключение международного договора сами по себе еще не означают ограничения государственного суверенитета, а, скорее, представляют собой формы его проявления, реализации.

Т. 2 Субъекты международного права

Понятие субъекта международного права

Субъект международного права - это носитель международных прав и обязанностей, возникающих в соответствии с общими нормами международного права либо предписаниями международно-правовых актов. Это также лицо (в собирательном смысле), поведение которого прямо регулируется международным правом и которое вступает или может вступать в международные публичные (междувластные) правоотношения.

По существу, все указанные характеристики субъекта международного права подчеркивают различные стороны одного и того же явления - международной правосубъектности, которая означает одновременно и подчиняемость непосредственному воздействию международного права, и обладание международными правами и обязанностями, и способность участвовать в международных правоотношениях.

Международная правосубъектность не зависит от количества прав и обязанностей, возникающих у лица, то есть от объема его международной правоспособности.

Круг субъектов международного права определяется способностью лиц участвовать в международных отношениях, регулируемых международным правом. Участник только таких отношений может объективно подпадать под прямое воздействие международного права.

Первичные и производные субъекты международного права. Первичных участников межгосударственных отношений и, следовательно, первичных субъектов международного права никто не создает в качестве таковых. Их появление - объективная реальность, результат естественно-исторического процесса. Это, прежде всего, государства и, в некоторых случаях, народы и нации. Возникнув как социальные организмы, они неизбежно вступают в контакты друг с другом, создавая для себя правила взаимного общения1.

Производные субъекты международного права создаются первичными. Объем их международной правоспособности зависит от намерения и желания их создателей. Это могут быть межправительственные организации либо государство-подобные образования типа вольных городов. Создатели наделяют их правом выступать в межгосударственных отношениях от собственного имени. Как правило, правоспособность производных субъектов международного права определяется международными договорами.

Реально производной международной правосубъектностью наделяется лишь тот, кто действительно может после своего создания участвовать в межгосударственных отношениях2.

Государственный суверенитет

Это - верховенство государства в пределах собственных границ и его самостоятельность в международных делах. Это - качество, свойство любого государства.

Абсолютного государственного суверенитета нет, поскольку государства взаимозависимы, и эта взаимозависимость в современном мире непрерывно возрастает. Когда, например, говорят об экономическом суверенитете государства, то имеют в виду не его экономическую изолированность от других членов международного сообщества, а лишь его право самостоятельно определять свою экономическую политику. Государства могут иметь различную экономическую мощь, различный вес на политической арене, но, как носители суверенитета, они все равны юридически. Верховенство каждого из них в пределах своей территории означает, что нет юридически более высокой власти на этой территории, чем власть данного государства. Соответственно каждое государство обладает в международном общении одинаковой степенью юридической самостоятельности и независимости. Суверенитет государства возникает и исчезает вместе с возникновением и исчезновением самого государства.

Понятие “государственный суверенитет”, имея значение главным образом в сфере межгосударственного общения, прежде всего выступает как международно-правовая категория.

Термин “суверенитет” появился в политической и правовой практике в период становления абсолютных монархий и использовался королевской властью в борьбе против феодальной раздробленности. Первоначально носителем суверенитета считался абсолютный монарх, поскольку его личность отождествлялась с личностью государства (согласно известной формуле Людовика XIV “государство - это я”). И лишь с ликвидацией феодализма в качестве носителя суверенитета государство стало рассматриваться как таковое.

Простые и сложные государства и их союзы. Государство представляет собой сочетание трех элементов: определенной территории, населения, на ней проживающего, и власти. Территориально-организационная структура государства может быть различной. Различают простые (унитарные) и сложные государства. Сложное государство - федерация, представляющая собой объединение территориальных единиц, пользующихся определенной политико-правовой самостоятельностью. Степень их самостоятельности определяется федеративным договором и законодательством федерации, в первую очередь ее конституцией. Федерация - государственно-правовое объединение. Иногда ее называют союзным государством.

Внешнеполитическая самостоятельность членов федерации может быть различной по объему. Как субъекты международного права члены федерации могут выступать лишь в том случае, если законодательство федерации признает за ними это качество (право от собственного имени заключать договоры, обмениваться делегациями, представительствами и т. д.). Их международная правосубъектность не зависит от признания их суверенитета конституцией федерации. Главное - самостоятельный выход в межгосударственную сферу. Член федерации всегда признает в каком-то отношении юридическое старшинство федерации и является частью федерации как государства в целом. Если это не так, тогда нельзя говорить о федерации как о государстве и субъекте международного права. Федерация в социальном и экономическом отношении - единый организм.

К сложным государствам относят унии. Термин “уния” устарел и в значительной степени имеет феодальную окраску. Так называемая реальная уния - это результат слияния двух (иногда трех) государств в одно: возникает новое государство и соответственно новый субъект международного права, а сливающиеся государства теряют свой суверенитет и международную правосубъектность. Один из самых известных примеров современной унии - недолговечная сирийско-египетская уния конца 50-х годов. Реальная уния может быть и федерацией, и унитарным государством1.

Личная уния - это не сложное государство, а своеобразный союз государств, основанный на общности главы государства. Практически личная уния - явление, связанное с монархической формой правления. Один монарх мог одновременно быть главой двух или более государств, которые продолжали оставаться самостоятельными субъектами международного права.

Конфедерация - международно-правовое объединение государств, предполагающее тесную координацию их действий прежде всего во внешнеполитической и военной областях. Классическая конфедерация не является субъектом международного права. Международной правосубьектностью обладают лишь ее члены, что не исключает создания в рамках конфедерации некоторых общих органов. По своей сути конфедерация имеет сходство с международной организацией. В современных условиях создание конфедерации неизбежно означает и высокую степень экономического и правового сотрудничества между ее членами. История показывает, что устойчивые конфедерации имеют тенденцию перерастать в федерацию. Типичный пример - Швейцария, которая и в настоящее время официально именуется конфедерацией, но в действительности представляет собой федерацию. В любом случае можно констатировать, что если интеграционные процессы приводят к тому, что члены конфедерации наделяют ее международной правосубъектностью, налицо переход к федерации.

Хотя государства обладают универсальной правоспособностью, у них есть некоторые права и обязанности, имеющие основополагающее значение для их характеристики в качестве субъектов международного права. В доктрине сложилось мнение, что нарушения основных прав государства создают угрозу для его существования, а нарушения государством своих основных обязанностей создают угрозу для существования других государств и нормального функционирования международного сообщества в целом. Основные права и обязанности государств находятся в неразрывном единстве друг с другом и выводятся из важнейших принципов международного права. Общепризнанного перечня этих прав и обязанностей, однако, нет. По поручению Генеральной Ассамблеи ООН Комиссия международного права подготовила проект Декларации прав и обязанностей государств, который в 1949 году резолюцией Генеральной Ассамблеи 375 (IV) был предложен вниманию государств - членов ООН с целью получения от них отзывов. Поскольку число государств, представивших свои отзывы, было незначительным, Генеральная Ассамблея в 1951 году решила отложить рассмотрение проекта, который так до настоящего времени и не принят. Вместе с тем он дает определенное представление о том, какие права и обязанности государств рассматриваются как основные.

Можно выделить следующие основные права государств: право на независимость и свободное осуществление всех своих законных прав, на осуществление юрисдикции над своей территорией и над всеми лицами и вещами, находящимися в ее пределах, с соблюдением признанных международным правом иммунитетов, равноправие с другими государствами, право на индивидуальную или коллективную самооборону против вооруженного нападения. К основным обязанностям можно отнести следующие: воздерживаться от вмешательства во внутренние и внешние дела других государств; воздерживаться от разжигания междоусобицы на территории другого государства; уважать права человека; устанавливать на своей территории такие условия, которые бы не угрожали международному миру; решать свои споры с другими государствами мирными средствами; воздерживаться от угрозы силой или ее применения против территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства или иным образом, несовместимым с международным правом; воздерживаться от оказания по мощи другому государству, нарушающему предыдущую обязанность или против которого ООН принимает меры предупреждения или принуждения.

Всем нам известно в общих чертах, что суверенитет государства - это возможность его правительства принимать важные решения независимо от внешних источников, руководствуясь лишь соображениями государственной выгоды. Однако давайте рассмотрим подробней историю и сущность этого явления.

Суть понятия

Суверенитет государства - это детище европейской политической мысли Нового времени. Окончательно он оформился в середине XVII века в международных отношений, сформировавшейся после в Европе. Тогда понятие суверенитета государства стало означать возможность национальных правительств (тогда еще королевских) действовать независимо от католической церкви. Ведь на протяжении всего средневековья церковь имела подавляющее влияние почти в Западной и Центральной Европе. Короли были вынуждены освящать свою власть и согласовывать свои действия с Папой Римским, нередко подстраиваясь под его интересы. и гуманизма породила не только более внимательное отношение к человеку (и как следствие падение роли церкви), но и принципиально новую политико-юридическую свободу государств. Последняя позволяла национальным правительствам совершать собственные действия во внешней и в соответствии исключительно с собственными интересами. Это явление вместе с тем проявляется в различных формах.

Так, например, абсолютный суверенитет государства может быть внешним и внутренним. Внешняя свобода в действиях международного характера: объявление войны, заключение договоров, вступление в блоки и так далее. Соответственно, внутренняя независимость - возможность правительства действовать свободно внутри собственной страны в своей экономической, социальной, идеологической политике и так далее. Интересно, что суверенитет государства - это лишь один из вариантов суверенитета. Ведь последний может распространяться не только лишь на государственные образования, но и на само общество, собственно.

- это национальный суверенитет

В современном юридическом понимании четко различаются понятия национального и народного суверенитетов. Идея первого была рождена все теми же просветителями Нового времени, хоть окончательную свою форму обрела лишь в конце XIX века.

Собственно, тогда же, когда были окончательно сформированы европейские нации. Массовые за независимость народов, не имевших государства (в XIX веке - венгров, чехов, поляков, в первой половине XX века - украинцев, басков, ирландцев, курдов и так далее) привели видных социально-политических идеологов к мысли о том, что каждая нация имеет свое право на самоопределение. То есть, создание собственного государства. Именно через это образование могут быть выражены ее наивысшие устремления, связанные с исторической памятью, путем политического, национального развития и так далее.

Народный суверенитет

Другой разновидностью суверенитета в современном международном праве является народный. Он зародился еще раньше национального. Сущность этого явления заключается в мысли о том, что источником и наивысшим носителем власти в конкретном государстве является народ (хотя раньше это считалось безусловным правом монарха, ниспосланным свыше), а любая внутренняя и внешняя политика должна осуществляться с его согласия и исключительно в его интересах.