А. ЭРДЕЛЕВСКИЙ
А. Эрделевский, доцент
кафедры гражданского права МГЮА, кандидат
юридических наук.
Компенсация
морального вреда является новым для
российского законодательства правовым
институтом, несовершенство которого влечет
возникновение большого количества
теоретических и правоприменительных
проблем. Одна из них - субъектный состав лиц,
имеющих право требовать защиты нарушенных
гражданских прав путем компенсации
морального вреда.
Первоначально эта
проблема возникла в связи с принятием Основ
гражданского законодательства Союза ССР и
республик (далее - Основ). В п. 6 ст. 7 Основ
устанавливалось, что "гражданин или
юридическое лицо, в отношении которых
распространены сведения, порочащие его
честь, достоинство или деловую репутацию,
вправе наряду с опровержением таких
сведений требовать возмещения убытков и
морального вреда, причиненных их
распространением". Грамматический анализ
этой нормы давал основания полагать, что,
во-первых, понятия "честь и достоинство"
применимы к юридическим лицам и, во-вторых,
юридическое лицо вправе требовать
возмещения морального вреда.
Очевидно,
вряд ли было уместно применять понятие
"достоинство", то есть сопровождающееся
положительной оценкой лица отражение его
качеств в собственном сознании, к
юридическому лицу - искусственному
образованию, собственным сознанием не
обладающему. Поскольку юридическому лицу
свойственно участие именно в деловых
отношениях, понятие чести в отношении
юридического лица полностью совпадало с
понятием деловой репутации как
сопровождающегося положительной оценкой
общества отражения деловых качеств лиц в
общественном сознании и являлось, таким
образом, абсолютно избыточным.
С
принятием части первой Гражданского
кодекса РФ это несоответствие было
устранено, поскольку ст. 152 ГК
предусматривает гражданско - правовую
защиту только деловой репутации
юридического лица. Эта норма регулирует
защиту чести, достоинства и деловой
репутации граждан и деловой репутации
юридических лиц, причем п. п. 1 - 6 ст. 152 ГК
относятся к защите чести, достоинства и
деловой репутации гражданина, а п. 7 ст. 152
является отсылочной нормой, согласно
которой "правила настоящей статьи о защите
деловой репутации гражданина
соответственно применяются к защите
деловой репутации юридического лица".
О
моральном вреде говорится в п. 5 ст. 152
Кодекса: "Гражданин, в отношении которого
распространены сведения, порочащие его
честь, достоинство или деловую репутацию,
вправе наряду с опровержением таких
сведений требовать возмещения убытков и
морального вреда, причиненных их
распространением".
Грамматический
анализ ст. 152 ГК, как и в случае со ст. 7 Основ,
дает основания для вывода о праве
юридического лица требовать возмещения
морального вреда. Следует подчеркнуть, речь
идет, если придерживаться точного текста
анализируемой нормы, о возмещении, а не о
компенсации морального вреда, хотя и ст. 12
ГК, определяющая способы защиты
гражданских прав, указывает именно на
компенсацию морального вреда как один из
способов защиты, и ст. 151 и параграфа 4 главы
59 ГК регулируют отношения, связанные с
компенсацией морального вреда.
Предположение о наличии у законодателя
намерения ввести наряду с компенсацией
морального вреда еще один способ защиты
гражданских прав - возмещение морального
вреда (как один из иных способов защиты в
смысле ст. 12 ГК) для защиты чести,
достоинства и деловой репутации не
подкрепляется фактами: в Кодексе
отсутствуют какие-либо нормы, регулирующие
возмещение морального вреда, а
применительно к защите чести, достоинства и
деловой репутации в ст. 1100 ГК есть прямое
указание именно на компенсацию морального
вреда.
Таким образом, следует сделать
вывод о неточном формулировании
законодателем п. 5 ст. 152 ГК, то есть
законодатель имел в виду право гражданина
"требовать возмещения убытков и
компенсации морального вреда". Собственно
говоря, именно в таком аспекте и подходит к
отмеченной неточности правоприменитель,
однако законодателю целесообразно
устранить ее в установленном порядке.
Возвращаясь к вопросу о праве юридического
лица требовать компенсации морального
вреда, заметим, что Пленум Верховного Суда
РФ, основываясь, по-видимому, только на
грамматическом анализе упомянутых норм,
встал на позицию допустимости такого
требования, указав в п. 5 Постановления от 20
декабря 1994 года N 10 следующее: "Правила,
регулирующие компенсацию морального вреда
в связи с распространением сведений,
порочащих деловую репутацию гражданина,
применяются и в случаях распространения
таких сведений в отношении юридического
лица (пункт 6 статьи 7 Основ гражданского
законодательства Союза ССР и республик по
правоотношениям, возникшим после 3 августа
1992 года, пункт 7 статьи 152 части первой
Гражданского кодекса Российской Федерации
по правоотношениям, возникшим после 1
января 1995 года)".
Однако логический и
системный анализ позволяет сделать вывод о
неверности такого подхода. В определении,
приведенном в ст. 151 ГК, под моральным вредом
понимаются "физические и нравственные
страдания". При этом ст. 151 ГК именуется
"Компенсация морального вреда" и регулирует
компенсацию морального вреда, причиненного
гражданину. Аналогичная ситуация и в
отношении параграфа 4 "Компенсация
морального вреда" главы 59 ГК.
Содержание этих норм безусловно
предполагает, что субъектом, которому
причиняется моральный вред, может быть
только гражданин, так как иное понимание
заставило бы предположить возможность
претерпевания юридическим лицом
физических или нравственных страданий, что
несовместимо с правовой природой
юридического лица как искусственно
созданного субъекта права, не обладающего
психикой и не способного испытывать
эмоциональные реакции в виде страданий и
переживаний. С равным успехом можно было бы
говорить о телесных повреждениях
транспортного средства в дорожно -
транспортном происшествии.
Предположение же о том, что моральный вред
применительно к юридическую лицу есть
некая иная категория, чем моральный вред
применительно к гражданину, то есть
содержанием такого вреда являются не
физические и нравственные страдания, а
нечто иное, также не выдерживает критики,
так как в этом случае мы столкнулись бы с
феноменом, не определяемым и не
регулируемым Гражданским кодексом.
На
недопустимость применения норм о
компенсации морального вреда к защите
деловой репутации юридического лица
указывает и применение законодателем слова
"соответственно" в п. 7 ст. 152 ГК: "Правила
настоящей статьи о защите деловой
репутации гражданина соответственно
применяются к защите деловой репутации
юридического лица". "Соответственно" в
данном случае следует рассматривать как
указание на допустимость применения к
юридическому лицу тех правил ст. 152 ГК,
которые соответствуют статусу и правовой
природе юридического лица.
Итак,
институт компенсации морального вреда не
может применяться в отношении юридических
лиц. Для установления определенности в
рассматриваемом вопросе целесообразно
было бы изложить п. 7 ст. 152 ГК в следующей
редакции: "Правила настоящей статьи о
защите деловой репутации гражданина,
исключая право на компенсацию морального
вреда, применяются к защите деловой
репутации юридического лица".
Изложенная позиция находит свое
подтверждение и в судебных решениях по
конкретным делам. Так, в частности,
Савеловским народным судом г. Москвы был
рассмотрен иск страховой компании к
средству массовой информации. Предметом
иска являлось требование страховой
компании об опровержении сведений,
порочащих ее деловую репутацию
(осуществление деятельности без
соответствующей лицензии), сопряженное с
требованием о возмещении убытков и
компенсации морального вреда. Суд
удовлетворил требования об опровержении
сведений и возмещении убытков, но отказал в
удовлетворении требования о компенсации
морального вреда.
Следует заметить, что
неправомерное действие, заключающееся в
распространении не соответствующих
действительности сведений, порочащих
деловую репутацию юридического лица, имеет
определенную специфику. Она заключается в
том, что эти сведения в зависимости от их
характера могут одновременно оказаться
косвенно порочащими честь, достоинство или
деловую репутацию определенного
гражданина или граждан.
Дело в том, что
юридическое лицо приобретает деловую
репутацию в результате осуществления им
определенной деятельности, которая
проявляется в разнообразных действиях
граждан, выступающих в качестве органов и
работников юридического лица, а в
предусмотренных законом случаях (п. 2 ст. 53
ГК) - участников юридического лица. Так,
сделки, то есть юридические действия,
направленные на возникновение, изменение
или прекращение гражданских прав и
обязанностей, юридическое лицо совершает
через свои органы или участников, обязанных
при этом в силу п. 3 ст. 53 Кодекса действовать
в интересах юридического лица
добросовестно и разумно.
Исполнение
обязанностей и осуществление прав
совершается юридическим лицом не только
через свои органы, но и действиями его
работников, которые считаются действиями
самого юридического лица (ст. 402 ГК). Поэтому
публикация, например, о том, что юридическое
лицо сообщает контрагентам недостоверную
информацию при совершении сделок, содержит
в себе сведения о гражданах, через которых
совершает сделку юридическое лицо.
Распространение ложных сведений о выпуске
предприятием бракованной продукции не
только порочит деловую репутацию
предприятия, но одновременно может
задевать честь конкретного работника,
занятого изготовлением или контролем
качества такой продукции.
Как
отмечается в Постановлении Пленума
Верховного Суда РФ от 18 августа 1992 года N 11 в
редакции от 21 декабря 1993 года, порочащими
являются не соответствующие
действительности сведения, содержащие
утверждения о нарушении гражданином или
юридическим лицом действующего
законодательства или моральных принципов,
а также другие сведения, порочащие его
производственно - хозяйственную или
общественную деятельность.
Таким
образом, распространение порочащих деловую
репутацию юридического лица сведений может
в зависимости от характера сведений
причинить вред и другому объекту - чести,
достоинству или деловой репутации
конкретного гражданина или граждан,
действиями которых осуществляется
деятельность юридического лица. Возможны
ситуации, когда такой двойной эффект не
возникает: в частности, распространение в
средствах массовой информации неточных
сведений о персональных данных
юридического лица (например, указание
уставного капитала банка в размере меньшем,
чем в действительности, умаляет деловую
репутацию банка в глазах возможных
контрагентов, но не затрагивает репутацию
его работников).
Отношения гражданина
или граждан, чьи честь, достоинство или
деловая репутация косвенно опорочены
распространенными сведениями, и
распространителей таких сведений
подпадают под действие ст. 152 ГК, если эти
граждане в достаточной степени
персонифицируемы в глазах других лиц по
содержанию распространенных о юридическом
лице сведений. Этот вопрос должен
исследоваться судом на основании
конкретных обстоятельств дела с учетом, в
частности, возможного круга лиц, способных
сделать разумное предположение об
узнаваемости конкретного гражданина в
распространенных о деятельности
юридического лица порочащих сведениях.
Например, ложное сообщение о выпуске
предприятием бракованной продукции
способно умалить честь и достоинство
работника предприятия, занятого
непосредственно изготовлением или
контролем качества продукции, в глазах
значительного числа других работников
этого предприятия.
Бремя доказывания
своей персонифицируемости по содержанию
распространенных о юридическом лице
сведений в глазах других лиц должно
возлагаться на гражданина. Подобный подход
имеет место и в зарубежной, в частности
английской, правовой доктрине и судебной
практике.
Таким образом, юридическое
лицо вправе требовать опровержения
сведений, порочащих его деловую репутацию,
и возмещения убытков, а гражданин при
наличии вышеуказанных обстоятельств -
опровержения тех же сведений и компенсации
морального вреда, причиненного
распространением таких сведений. Этот
гражданин и юридическое лицо не будут
являться соистцами в смысле ст. 35 ГПК РФ,
поэтому в принципе не исключена
подсудность таких исков разным видам судов
(соответственно общим и арбитражным). На
практике подавляющая часть исков
юридических лиц к средствам массовой
информации об опровержении сведений
предъявляется в общие суды, так как в
качестве ответчиков привлекаются автор и
редакция средства массовой информации. В
этих случаях целесообразно соединение дел
по искам юридического лица и гражданина к
распространителю сведений в одном
производстве в порядке ч. 4 ст. 128 ГПК РФ.
К требованию гражданина о компенсации
морального вреда в этих случаях должны
применяться правила ст. 151 ГК и параграфа 4
главы 59 ГК. При определении размера
компенсации в качестве заслуживающего
внимания обстоятельства должно
учитываться положение гражданина в
структуре юридического лица во взаимосвязи
с характером распространенных сведений.
Безусловно, непрямой, анонимный
применительно к гражданам характер
распространенных о юридическом лице
сведений, достаточно точно тем не менее
персонифицирующих гражданина, также
является заслуживающим внимания
обстоятельством, могущим снизить размер
возможной компенсации морального вреда до
символической суммы.
Такой подход
позволяет применять нормы о защите деловой
репутации юридического лица
соответственно его правовой природе и
обеспечить надлежащую защиту чести,
достоинства и деловой репутации граждан.
ССЫЛКИ НА ПРАВОВЫЕ АКТЫ
"ОСНОВЫ
ГРАЖДАНСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА СОЮЗА ССР И
РЕСПУБЛИК"
(утв. ВС СССР 31.05.1991 N 2211-1)
"ГРАЖДАНСКИЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
(ЧАСТЬ ПЕРВАЯ)"
от 30.11.1994 N 51-ФЗ
(принят ГД ФС РФ 21.10.1994)
"ГРАЖДАНСКИЙ
КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (ЧАСТЬ
ВТОРАЯ)"
от 26.01.1996 N 14-ФЗ
(принят ГД ФС
РФ 22.12.1995)
ПОСТАНОВЛЕНИЕ Пленума
Верховного Суда РФ от 18.08.1992 N 11
"О
НЕКОТОРЫХ ВОПРОСАХ, ВОЗНИКАЮЩИХ ПРИ
РАССМОТРЕНИИ СУДАМИ ДЕЛ О
ЗАЩИТЕ
ЧЕСТИ И ДОСТОИНСТВА ГРАЖДАН И
ОРГАНИЗАЦИЙ"
ПОСТАНОВЛЕНИЕ Пленума
Верховного Суда РФ от 20.12.1994 N 10
"НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ПРИМЕНЕНИЯ
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА О КОМПЕНСАЦИИ
МОРАЛЬНОГО ВРЕДА"
Хозяйство и право, N 11,
1996
Институт компенсации морального вреда для российского права является сравнительно новым. Применение его в судебной практике вызывало и вызывает различного рода сложности и проблемы. Наиболее сложным является вопрос - кому именно моральный вред может быть причинен только: гражданину или также юридическому лицу?
Из определения морального вреда, данного в ст.151 ГК РФ, и условий его возмещения может быть сделан вывод, что, моральный вред может быть причинен только физическому лицу. Юридическому лицу физические или нравственные страдания вроде бы причинены быть не могут. Однако в ст. 152 ГК РФ, предусматривающей защиту чести, достоинства, и деловой репутации гражданина, сказано, что правила о защите деловой репутации, соответственно, применяются и к защите деловой репутации юридического лица. А в числе этих правил предусмотрены не только возмещение убытков, но и компенсация морального вреда. Опираясь на эти положения, Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 20 декабря 1994 года №10 в п. 5 дал следующее разъяснение: «Правила, регулирующие компенсацию морального вреда в связи с распространением сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, применяются и в случаях распространения таких сведений в отношении юридического лица (п.6 ст. 7 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик по правоотношениям, возникшим после 3 августа 1992г., п.7 ст. 152 первой части Гражданского кодекса Российской Федерации по правоотношениям, возникшим после 1января 1995г.)».
Комментируя этот пункт постановления Пленума, заместитель Председателя Верховного Суда России В. Жуйков указал, что «приведенное разъяснение дано в связи с тем, что на практике возникли сомнения в возможности возмещения морального вреда юридическому лицу, поскольку оно не может испытывать физических или нравственных страданий». Такие сомнения в судебной практике, действительно, возникали и возникают, что видно из следующего примера.
Через некоторое время в Савеловский межмуниципальный народный суд г. Москвы поступило «заявление о защите чести и достоинства музея». А в дополнительном исковом заявлении ставился вопрос о взыскании морального вреда причиненного публикацией.
При рассмотрении дела по существу народный суд установил, что в газетной публикации действительно содержался ряд неточностей и бездоказательных утверждений, а потому иск о «защите чести и достоинства музея» судом в основном был удовлетворен. Одновременно народный суд частично (в размере 50млн. рублей) удовлетворил иск, касавшийся возмещения морального вреда.
Редакция газеты подала кассационную жалобу, в которой ставился вопрос о невозможности взыскания каких-либо сумм в возмещение морального вреда, причиненного юридическому лицу. В частности, обращалось внимания на, по существу, полное отсутствие какой-либо мотивировки в решении суда как принципиальной возможности компенсации морального вреда, причиненного юридическому лицу.
По данному поводу в судебном решении было записано буквально следующее:
«Согласно ст.7 п.6 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик, применяемые на территории РФ с 3.08.92г., гражданин или юридическое лицо, в отношении которого распространены сведения, порочащие его честь и достоинство или деловую репутацию, вправе наряду с опровержением таких сведений, требовать возмещения убытков и морального вреда, причиненного их распространением.
Как полагает суд, нравственной обязанностью редакции являлось особо осторожное отношение к распространению подобной информации, которая умаляет не только престиж музея, но и Российской Федерации. С учетом всех указанных обстоятельств суд считает возможным взыскать с ответчика в пользу истца в возмещение морального вреда 50 млн. руб».
В заседании судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда судьей - докладчиком представителям истца был поставлен вопрос, в чем конкретно заключались физические или нравственные страдания, понесенные музеем в связи с публикацией в газете. Вразумительного ответа на него, вполне естественно, не последовало. Частично отменяя решение народного суда, коллегия указала следующее: «решение суда в части взыскания морального ущерба в размере 50млн. руб. с редакции газеты в пользу истца подлежит отмене, поскольку противоречит требованиям ст. 7 ГК РФ, ст. 62 Закона РСФСР «О средствах массовой информации», которыми предусмотрено возмещение морального вреда, причиненного гражданину в результате распространения средством массовой информации не соответствующих действительности сведений, порочащих его честь и достоинство, а не юридическому лицу».
Судом ошибочно применена норма п.6 ст.7 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик, поскольку к правоотношениям, возникшим между сторонами по настоящему делу, применяются нормы законодательства Российской Федерации (ст. 7 ГК РФ и ст.62 Закона РФ «О средствах массовой информации» от 27 декабря 1991г.).
В соответствии с п.1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22декабря 1992г. «О некоторых вопросах применения Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик на территории Российской Федерации» не применяются положения Основ в части, противоречащей Конституции Российской Федерации и законодательным актам Российской Федерации, принятым после 12 июня 1990года». На основании п.4 ст.305 ГПК РСФСР коллегия вынесла в указанной части новое решение, которым в иске музею было отказано.
В связи с изложенным требует существенных уточнений ссылка на п.6 ст. 7 Основ гражданского законодательства, которая содержится в п.5 постановления Пленума Верховного Суда России от 20 декабря 1994г. Как было указано выше, названая норма в соответствии с постановлениями Верховного Совета РФ от 14 июля 1992г. и от 3 марта 1993г. в период до 3 августа 1992г., в частности, не может применяться к обязательствам по возмещению морального вреда, если они возникли в связи с деятельностью средств массовой информации.
Что же касается положений п.7 ст. 152 ГК РФ, то они не могут применяться в отрыве от других положений ст. 152, а главное в отрыве от норм, сформулированных в ст. 151 ГК, специально посвященной компенсации морального вреда. Поэтому, толкуя названные нормы в системе, необходимо прийти к следующему выводу.
В соответствии с п.7 ст. 152 ГК РФ, сформулированные в ней правила о защите деловой репутации гражданина соответственно применяются к защите деловой репутации юридического лица. В частности, юридическое лицо точно так же, как и гражданин, вправе требовать по суду опровержения порочащих его деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности. По требованию заинтересованных лиц, его бывшего собственника либо его наследников, допускается защита деловой репутации юридического лица, и после прекращения его существования.
Если сведения, порочащие деловую репутацию юридического лица, распространены в печати, они должны быть опровергнуты в тех же средствах массовой информации. Аналогичным образом к защите деловой репутации юридического лица применяются и другие правила, содержащиеся в пп.2-6 ст. 152 ГК. Однако из смысла ст. ст. 151, 152 ГК РФ вытекает следующее исключение.
Правила, касающиеся компенсации морального вреда, не могут быть применены к защите деловой репутации юридического лица, поскольку это находилось бы в явном противоречии с понятием морального вреда, содержащимся в ч. 1 ст. 151 ГК РФ.
С ныне действующим гражданским законодательством полностью согласуется и разъяснение содержащиеся в п.8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994г. В частности, там записано следующее: «При рассмотрении требований о компенсации гражданину причиненного морального вреда... размер компенсации зависит от характера и объема, причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств» ... Таким образом, в разъяснениях содержащихся в пп.5 и 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», содержатся непримиримые противоречия. В п.5 постановления сказано о возможности компенсации морального вреда, как в отношении гражданина, так и юридического лица, а в п.8 идет речь о компенсации морального вреда, причиненного лишь гражданину. Кроме того, даже если согласиться с тем, что моральный вред и соответственно компенсация в принципе возможны и в отношении юридического лица, то исчисление размера компенсации в соответствии с ч. 2 ст. 151 ГК РФ может быть произведено исключительно исходя из степени физических и нравственных страданий лица, которому причинен вред. Нравственные, а тем более физические страдания может претерпевать лишь человек. И, напротив, такого рода страдания, а с ними и само понятие морального вреда никак ни могут быть совместимы с конструкцией юридического лица.
Соответственно в п.5 постановления Пленума Верховного Суда России от 20 декабря 1994г. и п.10, п.11 постановления Пленумов Верховного Суда России от 18августа 1992г. п.11 следовало бы записать, что моральный вред может причиняться и компенсироваться лишь гражданину. Однако в будущем законодательстве следовало бы предусмотреть возможность возмещения (в денежном выражении) вереда, причиненного деловой репутации юридического. Однако такого рода возможность в законе бы следовало прямо обозначить как компенсацию (в денежном выражении) неимущественного вреда, причиненного деловой репутации юридического лица.
Применение института компенсации морального вреда в судебной практике ставит вопрос о том, кому именно моральный вред может быть причинен. Из определения морального вреда, данного в ст. 151 ГК РФ, и условий его возмещения может быть сделан вывод, что, он может быть причинен только физическому лицу. Юридическому лицу физические или нравственные страдания вроде бы причинены быть не могут.
Однако в ст. 152 ГК РФ, предусматривающей защиту чести, достоинства, и деловой репутации гражданина, сказано, что правила о защите деловой репутации, соответственно, применяются и к защите деловой репутации юридического лица. А в числе этих правил – и компенсация морального вреда. Опираясь на эти положения, Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 20 декабря 1994 года №10 в п. 5 дал разъяснение о том, что правила, регулирующие компенсацию морального вреда в связи с распространением сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, применяются и в отношении юридического лица.
Но их применение будет находиться в явном противоречии с понятием морального вреда, содержащимся в ч. 1 ст. 151 ГК РФ. Кроме того, даже если согласиться с тем, что это возможно и в отношении юридического лица, то исчисление размера компенсации в соответствии с ч. 2 ст. 151 ГК РФ может быть произведено исключительно исходя из степени физических и нравственных страданий, которые может претерпевать лишь человек. Значит, само понятие морального вреда несовместимо с конструкцией юридического лица.
Таким образом, в п. 5 постановления Пленума ВС РФ следовало бы записать, что моральный вред может причиняться и компенсироваться лишь гражданину, а в законодательстве – обозначить возможность возмещения вереда, причиненного деловой репутации юридического лица как компенсацию неимущественного вреда, причиненного деловой репутации юридического лица, но не моральный вред.
Компенсация морального вреда является новым для российского законодательства правовым институтом, несовершенство которого влечет возникновение всевозможных противоречий в трактовке данной проблемы у отечественных и зарубежных юристов. Практика по защите неимущественных прав физических лиц относительно устоялась и реализуется посредством возмещения морального вреда, причиненного противоправными действиями. Законодательство, регулирующее данную сферу, является общепризнанным и широко распространенным во многих государствах мира.
Например, в ст. 847 германского Гражданского уложения физические и нравственные страдания признаются вредом. Понятие "моральный вред" также подробно разработано во французском гражданском праве и определяется как страдания, причиненные умалением защищаемых благ (ст. 9, 1382 и 1388 Гражданского кодекса Франции). В англосаксонской системе права используют понятие "психический вред", что в принципе соответствует понятию "моральный вред", но в то же время имеет дифференциацию в зависимости от силы нервного потрясения пострадавшего. В Англии и США принято различать "обыкновенное потрясение" (ordinary shock) и "нервный шок" (nervous shock). Для признания психического вреда нервным шоком необходимо, чтобы он выразился в распознаваемом, диагностируемом психическом расстройстве, а не в обыкновенном потрясении в виде негативных эмоций (страх, печаль, горе и т.д.). Последнее характерно для обыкновенного шока.
Защита нематериальных благ посредством компенсационных выплат осуществляется по следующим причинам: во-первых, имущество, в частности деньги, признается универсальным эквивалентом нематериальных отношений; во-вторых, через эти выплаты компенсируется физическая и психическая травма пострадавшего от противоправного деяния лица. То есть для компенсации особое значение имеет психическая оценка потерпевшим совершенных по отношению к нему действий.
По ст. 151 Гражданского кодекса РФ моральный вред - это "физические и нравственные страдания", причиненные действием или бездействием одного лица другому. Моральный вред затрагивает нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона (жизнь, здоровье, достоинство, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.д.). Моральный вред может выражаться в нравственных переживаниях, вызванных, например, смертью родственников, физических страданиях, таких как невозможность продолжать активную общественную жизнь, в потере работы, распространении в адрес человека сведений, порочащих честь, достоинство, деловую репутацию. Отечественное законодательство предусматривает, что в случае распространения сведений, порочащих деловую репутацию, гражданин вправе помимо опровержения этих сведений потребовать в судебном порядке: а) возмещение убытков и б) возмещение морального вреда, причиненного распространением сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию (п. 5 ст. 152 ГК РФ). Компенсация морального вреда не тождественна имущественной ответственности, поскольку цель компенсации - не возмещение денежных потерь пострадавшего, а восполнение ущерба, нанесенного моральным вредом.
В силу п. 7 ст. 152 ГК РФ деловая репутация юридического лица защищается по тем же правилам, что и деловая репутация гражданина (п. 5 ст. 152). Эта норма дает возможность предполагать, что законодатель признал возможным применять правило п. 5 ст. 152 ГК РФ в части защиты деловой репутации к защите деловой репутации юридического лица. Распространение данного правила на защиту деловой репутации допустимо только с учетом "особенности данных субъектов" (т.е. юридических лиц).
Однако когда речь заходит о возможности компенсации морального вреда юридическим лицам, возникают недоразумения и споры. Употребление в структуре п. 7 ст. 152 ГК РФ наречия "соответственно", означающего "в равной мере", "равным образом", по сути, предусматривает право юридического лица на компенсацию морального вреда. Однако, по определению морального вреда, содержащемуся в ст. 151 ГК РФ, право на компенсацию за физические или нравственные страдания закреплено только за гражданином, поскольку только он в силу своей природы, обладая физическим телом, может испытывать боль, чего нельзя сказать о юридических лицах. И в отечественной юридической литературе неоднократно высказывались различные мнения по этому поводу. Сторонников же признания возможности возмещения морального вреда юридическим лицам обвиняют в антропоморфизме (очеловечивании) искусственно созданного института, такого как юридическое лицо.
Стоит заметить, что ни одна из статей ГК, РФ устанавливающих основания и размер компенсации морального вреда (ст. 151, 152 1099, 1100, 1101), прямо не исключает возможности компенсации морального вреда юридическому лицу. Первоначально проблема защиты нематериальных прав юридических лиц возникла с принятием Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик (далее - Основы). В п. 6 ст. 7 Основ устанавливалось, что "гражданин или юридическое лицо, в отношении которых распространены сведения, порочащие его честь, достоинство или деловую репутацию, вправе наряду с опровержением таких сведений требовать возмещения убытков и морального вреда, причиненных их распространением". Анализ этой статьи позволяет сделать вывод, что юридическое лицо наряду с физическим вправе требовать возмещения морального вреда.
Вероятно, исходя из вышеперечисленных положений, Пленум Верховного Суда РФ высказал мнение о допустимости компенсации морального вреда юридическому лицу. В п. 5 постановлении от 20 декабря 1994 г. N 10, в частности, говорится следующее: "Правила, регулирующие компенсацию морального вреда в связи с распространением сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, применяются и в случаях распространения таких сведений в отношении юридического лица".
Однако практика арбитражных судов пошла по другому пути. В постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 декабря 1998 г. N 813/98 указано: в "соответствии со ст. 151 Гражданского кодекса РФ под моральным вредом понимаются физические или нравственные страдания, причиненные гражданину действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага. Размер компенсации морального вреда определяется с учетом степени физических или нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред. Поскольку юридическое лицо не может испытывать физических или нравственных страданий, ему невозможно причинить моральный вред".
В результате таких противоположных трактовок правоприменительная практика судов общей юрисдикции и арбитражных судов нередко расходится в вопросах возможности возмещения морального вреда вследствие умаления деловой репутации юридического лица. Создалась парадоксальная ситуация: юридические лица "страдают" в судах общей юрисдикции, получая за свои "страдания" компенсацию, но в то же время не испытывают "страданий" в арбитражных судах. Такая ситуация, по мнению Конституционного Суда РФ, приводит к произвольности применения правовых норм, что является нарушением конституционно признанного равенства всех перед законом и судом.
Обращение к практике Европейского суда по правам человека позволит по-новому осмыслить известные в российской правовой доктрине понятия, относящиеся к защите неимущественных прав и других нематериальных благ, в частности это касается возможности возмещения нематериального ущерба таким субъектам правоотношений, как юридические лица. Прежде всего, важно отметить, что при возмещении ущерба, причиненного нарушением личных неимущественных прав, Европейский суд по правам человека обосновывает свои позиции положениями ст. 41 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, которая гласит: "Если Суд объявляет, что имело место нарушение положений Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного возмещения, Суд в случае необходимости присуждает выплату справедливой компенсации потерпевшей стороне".
Как правило, применение ст. 41 Европейской конвенции становилось возможным и при выявлении необходимости возместить потерпевшей стороне моральный вред, который понимался Судом в значении, закрепленном за этим понятием в законодательной и судебной практике государств - членов Совета Европы.
Анализ практики Европейского суда по правам человека в отношении компенсации морального вреда юридическому лицу позволяет сделать вывод о том, что Европейский суд достаточно долго выражал двойственную позицию по этому вопросу.
В деле коммерческой компании "Иммобилиаре Саффи против Италии" Европейский суд не счел необходимым, учитывая обстоятельства дела, остановиться на вопросе, могло ли торговое товарищество утверждать о понесенном моральном вреде, основанном на каком-либо чувстве страха. Тем не менее отмечено, что такая позиция ни в коем случае не предполагает, что нужно во всех случаях уклоняться от возможности возмещения морального вреда, на который ссылаются юридические лица.- все зависит от конкретных обстоятельств дела. Так, например, в деле "Объединение демократических солдат Австрии и ГУБИ против Австрии" Суд признал, что первый заявитель (объединение) мог доказать моральный вред по причине нарушения ст. 10 и 13 Европейской конвенции. Более того, в деле "Партия свободы и демократии (Ozdep) против Турции" Суд постановил возместить заявителю ущерб в виде морального вреда, вызванного чувством неудовлетворенности (разочарованности) у членов партии и ее основателей в результате нарушения ст. 11 Европейской конвенции.
В деле "Комингерсоль С.А. против Португалии" Европейский суд по правам человека пришел к выводу, что учитывая практику Суда и в свете этой практики нельзя исключить, что коммерческое товарищество может нести иной ущерб, чем материальный, требующий денежного возмещения.
Также необходимо напомнить, что Конвенция должна толковаться и применяться таким образом, чтобы гарантировать осуществление конкретных и действительных прав. Поскольку основной формой возмещения, которое может представить Суд, является денежная компенсация, эффективность права, гарантированного ст. 6 Конвенции, требует, чтобы денежное возмещение могло быть также предоставлено за нематериальный ущерб, понесенный в том числе коммерческим товариществом.
Ущерб такого товарищества, иной, чем имущественный, может в действительности включать более или менее "объективные" и "субъективные" составляющие. Среди этих составляющих необходимо выделить деловую репутацию, а также неуверенность в планировании решений, нарушения в управлении самим предприятием, последствия которых не поддаются точному исчислению, и, наконец, хотя и в меньшей мере, страх и неприятности, которые испытывали члены органов управления товарищества.
Таким образом, мы видим, что выводы Европейского суда в деле "Комингерсоль против Португалии" означают фактически, что потерпевшей стороной в деле возмещения морального вреда может быть как физическое, так и юридическое лицо. Причем необходимо заметить, что Европейская конвенция исходит не из принципа полного возмещения убытков, а из принципа максимально возможного восстановления положения, существовавшего до нарушения права. В числе обстоятельств, которые Европейский суд принимает во внимание при рассмотрении вопроса о присуждении компенсации по ст. 41 Европейской конвенции, находятся такие аспекты, как: 1) материальные убытки, т.е. фактически понесенные убытки как прямой результат заявленного нарушения основного права и 2) нематериальные убытки, т.е. возмещение за беспокойство, неопределенность и неудобство, причиненное нарушением, и иной нематериальный ущерб.
Такой подход Европейского суда по правам человека к данной проблеме не мог не оказать влияние на позиции национальных правоприменительных органов. Решение по делу "Комингерсоль против Португалии" было использовано в Определении Конституционного Суда РФ от 4 декабря 2003 г. по жалобе гражданина Шлафмана В.А. на нарушение конституционных прав положениями п. 7 ст. 152 ГК РФ. Однако ссылка на дело "Комингерсоль против Португалии" является аргументом из разряда "аналогичное дело", но с большой долей условности. Поскольку в деле, рассмотренном Европейским судом, речь идет о применении ст. 41 Европейской конвенции, а именно справедливую компенсацию можно рассматривать как международно-правовую санкцию имущественного характера, накладываемую на государство за нарушение им прав других лиц. То есть в данном деле ответчиком является только государство. Ссылка на решение Европейского суда была интересна Конституционному Суду РФ в той части, где Европейский суд пришел к выводу о том, что потерпевшей стороной в деле возмещения морального вреда может быть как физическое, так и юридическое лицо.
Гражданин Шлафман В.А. обратился в Конституционный Суд РФ с жалобой и просил проверить конституционность положений п. 7 ст. 152 Гражданского кодекса РФ, предусматривающих, что правила о защите деловой репутации граждан соответственно применяются к защите деловой репутации юридического лица в значении, придаваемом им официальным толкованием, содержащемся в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" (п. 5) и правоприменительной практикой. Решением Свердловского районного суда г. Иркутска с гражданина Шлафмана В.А. была взыскана компенсация морального вреда в пользу муниципального унитарного предприятия "Водоканал", так как на заседании чрезвычайной комиссии по неплатежам городской администрации в присутствии руководителей предприятий и должностных лиц администрации г. Иркутска ответчик заявил о том, что для заключения и подписания договора на отпуск воды и прием сточных вод ему пришлось дать взятку работникам МУП "Водоканал". Суд признал, что ответчик распространил в отношении сотрудников МУП "Водоканал" сведения, порочащие деловую репутацию предприятия. Судебная коллегия по гражданским делам Иркутского областного суда оставила данное решение в силе, разъяснив в своем определении, что в соответствии с п. 7 ст. 152 ГК РФ правила данной статьи (включая и п. 5, предусматривающий компенсацию морального вреда) применяются и к защите деловой репутации юридического лица. Последующие надзорные жалобы, рассмотренные председателем Иркутского областного суда и Верховным Судом РФ, остались без удовлетворения. При этом Верховный Суд РФ указал, что согласно п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. N 10 правила, регулирующие компенсацию морального вреда в связи с распространением сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, применяются и в случаях распространения таких сведений в отношении юридического лица. Конституционный Суд РФ по данному делу определил, что ":именно соответственно природе юридического лица должна устанавливаться применимость к защите его деловой репутации того или иного предусмотренного законом способа защиты нарушенных гражданских прав. Указание в ст. 151 ГК РФ на то, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные гражданину, свидетельствует о том, что законодатель исходит из дифференцированного подхода к регулированию отношений по поводу компенсации морального вреда в зависимости от того, какому субъекту - гражданину, юридическому лицу, публичному образованию - причинен соответствующий вред. При этом законодатель также исходит из отсутствия идентификации граждан и юридических лиц, и адекватно этому строит правовую регламентацию отношений по поводу компенсации морального вреда. Поскольку юридическая природа организаций как юридических лиц не предполагает претерпевания ими физических или нравственных страданий в результате распространения порочащих их деловую репутацию сведений, то компенсация именно такого морального вреда юридическому лицу противоречит самому существу данного способа защиты нарушенных гражданских прав".
Выражению "...компенсация именно такого морального вреда юридическому лицу противоречит самому существу данного способа защиты нарушенных гражданских прав" стоит уделить особое внимание. По существу, весь спор упирается в терминологию и смысловую нагрузку даваемых определений.
Разъяснение Пленума Верховного Суда РФ, безусловно, не согласуется с содержащимся в ГК РФ определением морального вреда как физических и нравственных страданий, испытывать которые способен только живой человек. Но несомненно и то, что деловой репутации юридического лица нередко причиняется вред, не связанный с прямыми убытками. Европейский суд по этому поводу отметил следующее: "Среди элементов, учитываемых Судом при принятии решения по делу, фигурирует имущественный ущерб, т.е. реальные убытки, явившиеся прямым следствием заявленного нарушения, и моральный вред, т.е. состояние тревоги, беспокойства и неуверенности, наступившее в результате этого нарушения, а также другие неимущественные убытки".
Итак, учитывая, что деловая репутация юридического лица является благом нематериальным, то причиненный вред не всегда непосредственно связан с прямыми убытками юридического лица, наоборот, этот вред по своей природе не может иметь денежного выражения. В юридической литературе высказываются мнения о недостаточности лишь опровержения сведений и возмещения убытков, поскольку при этом не будет обеспечиваться возмещение всех видов вреда (ст. 152 ГК РФ).
В сущности, речь идет лишь о недопустимости использования термина "моральный вред" в отношении юридического лица в силу его природы, невозможности переносить физические страдания. Представляется, что в данной ситуации целесообразно установить для юридического лица права на денежную компенсацию за причиненный нематериальный вред введением нового специального для юридического лица правового института "компенсация иного нематериального вреда, причиненного деловой репутации юридического лица". Само "существо правоотношений" (п. 3 ст. 23 ГК РФ), возникающее при посягательстве на деловую репутацию юридического лица, а также "особенности данных субъектов" (п. 2 ст. 124 ГК РФ), т.е. юридических лиц как субъектов гражданского права, не могут исключить возможность взыскания в случае распространения ложных, порочащих сведений, иного нематериального вреда.
Законодатель признает возможность юридических лиц приобретать и осуществлять личные неимущественные права (ст. 48 ГК РФ), поэтому должна признаваться и возможность защиты этих прав в случае их нарушения. Иначе возникает своего рода противоречие: право существует, а возможности защиты этого права не предусмотрены. Более того, отрицание возможности компенсировать юридическим лицам иной нематериальный вред нарушало бы принцип равенства участников гражданских правоотношений (п. 1 ст. 1 ГК РФ).
"Физические и нравственные страдания", указанные в ст. 151 ГК РФ, являются последствиями действий, нарушающими нематериальные права граждан. Но в то же время необходимо отметить, что закон не называет и не исключает возникновение каких-либо последствий аналогичных действий в отношении юридических лиц. Более того, в гражданском законодательстве существуют такие институты, как аналогия права и аналогия закона (ст. 6 ГК РФ). Представляется, что в данной ситуации такие институты вполне применены. Даже если не существует прямое указание закона на возможность компенсации морального вреда (читай иного нематериального вреда) юридических лиц, должны применяться нормы, регулирующие сходные отношения с участием граждан.
В юридической литературе подчеркивается, что для юридических лиц свойственно участие в рыночных отношениях, и именно это обусловливает состязательность, конкуренцию юридических лиц. Факторы, понижающие конкурентоспособность юридических лиц, препятствуют свободной предпринимательской деятельности, нанося тем самым нематериальный вред. Узость в понимании защиты неимущественных прав препятствует возможности отстаивать нарушенные права субъектов предпринимательства в полной мере.
Согласно социальной психологии организация (юридическое лицо) - это система, имеющая специфические параметры существования (функционирования) и тенденции развития. И если применительно к физическому лицу употребляются категории "нравственные или моральные страдания", "нарушение здоровья" или "нарушение нормальных жизненных связей", то у юридического лица существуют совершенно определенные цели, задачи, структура, организационный климат, стратегическое планирование, процессы и традиции управления, деловые связи и др.
В упомянутом ранее определении Конституционного Суда РФ от 4 декабря 2003 г. освящается именно такой подход к данной проблеме: речь идет о возможности взыскания "иного вреда", не являющегося ни убытками, причиненными юридическому лицу в результате распространения сведений, порочащих деловую репутацию юридического лица, ни моральным вредом, который может быть причинен только физическим лицам. В этом определении зафиксирован важный вывод: несмотря на то что "юридическая природа организаций как юридических лиц не предполагает претерпевания ими физических или нравственных страданий в результате распространения порочащих их деловую репутацию сведений,.. компенсация именно такого морального вреда юридическому лицу противоречит самому существу данного способа защиты нарушенных гражданских прав,.. приведенные положения не должны трактоваться таким образом, что компенсация морального вреда как разновидности вреда нематериального вообще невозможна или недопустима в отношении юридических лиц. Отсутствие прямого указания в законе на этот способ защиты применительно к юридическим лицам не лишает последних права предъявлять требования о компенсации морального (нематериального) вреда, имеющего свое собственное содержание (отличное от содержания морального вреда, причиненного гражданину), которое вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения (ч. 2 ст. 150 ГК РФ). "
Таким образом, проанализировав вышеупомянутое определение конституционного суда можно сделать вывод о том, что "компенсация юридическому лицу морального вреда как разновидности вреда нематериального, влекущего нематериальные убытки и не совпадающего по своему содержанию с внешне сходной категорией, применяемой в отношении граждан, может быть отнесена к числу таких способов защиты нарушенных гражданских прав, которые прямо гражданским законодательством не предусмотрены, но и не отнесены законом к числу запрещенных".
При определении понятия "иной нематериальный вред" (а не убытков, как указано в определении Конституционного Суда РФ) представляется возможным ориентироваться на подход к данной проблеме Европейского суда в упомянутом ранее деле "Комингерсоль против Португалии". А именно в такой ситуации целесообразно выяснить, повлияли ли распространенные сведения на репутацию юридического лица, привели ли к появлению нежелательной для ведения бизнеса неопределенности в принятии решений, и, наконец, причинили ли эти сведения беспокойство и неудобства руководству компании.
Таким образом, "иной нематериальный вред", причиненный деловой репутации юридического лица, выражается в глубоких нарушениях организационной деятельности в целом, нарушении важнейших параметров организационного климата, разрушении стратегического планирования предприятия, возникновении препятствий в развитии.
Важно также отметить, что "иной нематериальный вред" находится за пределами убытков, понесенных юридическим лицом в результате распространения сведений, порочащих деловую репутацию. В частности, эти убытки могут проявиться в утрате постоянной клиентуры (а это, в свою очередь, будет являться умалением имущества юридического лица, т.е. "фактически понесенными убытками").
Отличие убытков от иного нематериального вреда, причиненного юридическому лицу в результате распространения сведений, порочащих деловую репутацию, состоит, по мысли Европейского суда, в том, что первые носят "объективный" характер, поскольку их легче доказать фактически, а второй - "субъективный" характер, так как в большей степени связан с особенностями конкретного юридического лица в результате совершенного в отношении него правонарушения.
Глава Ш. Компенсация морального вреда при нарушении имущественных и личных неимущественных прав
Малый А.В.
Оренбургский государственный университет E-mail - [email protected]
ВОЗМЕЩЕНИЕ МОРАЛЬНОГО ВРЕДА ЮРИДИЧЕСКОМУ ЛИЦУ
Ключевые слова: юридическое лицо; моральный вред; компенсация; деловая репутация; возмещение.
Согласно части 7 ст. 152 Гражданского кодекса РФ «правила настоящей статьи о защите деловой репутации гражданина соответственно применяются к защите деловой репутации юридического лица». Существуют две основные позиции в отношении проблемы возмещения морального вреда юридическому лицу.
Наиболее распространенная из них, конечно, не допускает ни единой возможности возмещения морального вреда юридическому лицу. Так, по мнению некоторых юристов, правила, касающиеся компенсации морального вреда, не могут быть применены к защите деловой репутации юридического лица, поскольку это находилось бы в явном противоречии с понятием морального вреда, содержащимся в части 1 ст.
151 ГК РФ. Например, В.В. Витрянский считает, что «...сохранение практики судов общей юрисдикции по возмещению морального вреда в пользу юридических лиц, основанной на Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г., представляется недоразумением, вызванным сугубо формальным применением пункта 7 ст. 152 ГК РФ, предусматривающей, что правило о защите деловой репутации гражданина (включающее и возмещение морального вреда) соответственно применяется к защите деловой репутации юридического лица». На взгляд О.А. Пешковой, юридическим лицам моральный вред компенсироваться не должен. В противном случае произойдет смешение двух самостоятельных элементов системы гражданского права: института компенсации морального вреда и института защиты чести, достоинства и деловой репутации, каждый из которых имеет собственный предмет и объект защиты .
Небезынтересна и точка зрения Конституционного суда РФ по данному вопросу. В Определении от 4 декабря 2003 г. указано: именно соответственно природе юридического лица
должна устанавливаться применимость к защите его деловой репутации того или иного предусмотренного законом способа защиты нарушенных гражданских прав. Указание в статье
151 ГК РФ на то, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные гражданину, свидетельствует о том, что законодатель исходит из дифференцированного подхода к регулированию отношений по поводу компенсации морального вреда в зависимости от того, какому субъекту, гражданину, юридическому лицу, публичному образованию причинен соответствующий вред. При этом законодатель также исходит из отсутствия идентификации граждан и юридических лиц и адекватно этому строит правовую регламентацию отношений по поводу компенсации морального вреда. Поскольку юридическая природа организаций как юридических лиц не предполагает претерпевания ими физических или нравственных страданий в результате распространения порочащих их деловую репутацию сведений, то компенсация морального вреда юридическому лицу противоречит самому существу данного способа защиты нарушенных гражданских прав.
Высший арбитражный суд РФ также придерживается мнения, что нельзя применять к юридическим лицам понятие морального вреда, соответственно невозможно удовлетворять требования о его компенсации. Эта позиция нашла отражение в судебной практике. В Постановлении Президиума Высшего арбитражного суда РФ от 1 декабря 1998 г. №813/98 указано: «В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации под моральным вредом понимаются физические или нравственные страдания, причиненные гражданину действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага. Раз-
мер компенсации морального вреда определяется с учетом степени физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред. Поскольку юридическое лицо не может испытывать физических или нравственных страданий, ему невозможно причинить моральный вред. Поэтому исходя из смысла статей 151 и 152 Гражданского кодекса Российской Федерации право на компенсацию морального вреда предоставлено только физическому лицу».
Во взыскании морального вреда отказано по мотиву того, что крестьянское (фермерское) хозяйство является юридическим лицом (Постановление Президиума Высшего арбитражного суда РФ от 23 мая 2006 г. №16140/05 по делу №5-70/04). В удовлетворении возмещения морального вреда отказано ввиду того, что истцом является юридическое лицо, не способное испытывать физические или нравственные страдания, которые подлежат компенсации в случае причинения морального вреда (Постановление ФАС Московского округа от 16 декабря 2003 г. по делу №КГ-А40/10072-03). Юридические лица согласно статьям 151 и 1099 ГК РФ не имеют права на компенсацию морального вреда (Постановление ФАС Поволжского округа от 31 марта 2005 г. по делу №А65-1019/ 2004-СГ1-18). Суд указал, что крестьянское (фермерское) хозяйство «Остров», являясь юридическим лицом, не может испытывать нравственные и физические страдания, поэтому требование о компенсации морального вреда не подлежит удовлетворению (Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 31 августа 2005 г. №Ф08-3590/2005 по делу №А32-673/2005-42/11).
С ныне действующим гражданским законодательством полностью согласуется и разъяснение, содержащееся в пункте 15 Постановления №3 Пленума Верховного суда РФ от 24 февраля 2005 г. В частности, там записано следующее: «.правила, регулирующие компенсацию морального вреда в связи с распространением сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, применяются и в случаях распространения таких сведений в отношении юридического лица. Компенсация морального вреда определяется судом при вынесении решения в денежном выражении. При определении размера компенсации морального вреда судам
следует принимать во внимание обстоятельства, указанные в части 2 ст. 151 и пункте 2 ст. 1101 Гражданского кодекса РФ, и иные заслуживающие внимание обстоятельства.».
Таким образом, в разъяснении содержатся непримиримые противоречия. Даже если согласиться с тем, что моральный вред и, соответственно, компенсация в принципе возможны и в отношении юридического лица, то исчисление размера компенсации в соответствии с частью 2 ст. 151 ГК РФ может быть произведено исключительно исходя из степени физических и нравственных страданий лица, которому причинен вред. Нравственные, а тем более физические страдания может претерпевать лишь человек. И, напротив, такого рода страдания, а с ними и само понятие морального вреда никак не могут быть совместимы с конструкцией юридического лица. В этом единодушны и многие цивилисты, такие как В.М. Жуйков, А. Боннер, Ю.К. Толстой, Н.С. Малеин, В.Т. Смирнов, В. Плотников и др. А.Р. Ратинов предложил следующую аргументацию невозможности компенсации морального вреда: «Для правильного толкования статьи 152 ГК РФ и без ее законодательной корректировки возможность имеется, поскольку текст гласит, что «правила настоящей статьи о защите деловой репутации гражданина соответственно применяются к защите деловой репутации юридического лица». Слово «соответственно» в данном контексте означает применимость только тех положений нормы, которые соответствуют правовой природе юридического лица. Неспособные испытывать физические и нравственные страдания юридические лица не могут и не должны рассчитывать на их компенсацию». Данной аргументацией пользоваться можно, но нельзя рассчитывать, что она всегда будет выигрышной.
Обратимся к противоположной позиции рассматриваемой нами проблемы. В статье 152 ГК РФ определен круг субъектов, имеющих право на компенсацию морального вреда. При этом правила, регулирующие компенсацию морального вреда в связи с распространением сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, применяются и в случаях распространения таких сведений в отношении юридического лица.
Оценочным критерием определения круга лиц, имеющих право на возмещение морально-
го вреда, является причинение лицу «физических или нравственных страданий», а это означает отсутствие каких-либо ограничений по вопросу определения круга лиц, имеющих право на возмещение морального вреда, если нормативным актом не установлено иное. Затрагивая вопрос о круге лиц, имеющих право на возмещение морального вреда, П.Н. Гусаковс-кий отмечает: «Ввиду того, что все вообще лица, которым причинен имущественный вред недозволенным деянием, имеют право на возмещение, последовательность требует, чтобы с установлением права за нравственный вред право это точно так же было представлено всем тем лицам, которым каким бы то ни было недозволенным деянием причинены нравственные страдания». Статьи 150-152 ГК РФ закрепили юридическое равенство граждан и юридических лиц на возмещение морального вреда и защиты деловой репутации. Вместе с тем при анализе содержания названных статей обнаруживается ограниченность права юридического лица на возмещение морального вреда. Он возмещается лишь в случае распространения сведений, порочащих деловую репутацию юридического лица. О каком же моральном вреде можно говорить при умалении чести и достоинства юридического лица? Представляется, что речь идет об утрате деловой репутации, доброго имени и т. д., что может отрицательно сказаться на коммерческой или иной деятельности юридического лица.
Моральный вред в этом случае понимается как всякие отрицательные последствия нарушения личных неимущественных прав юридического лица, связанные с умалением его имущественного состояния.
Установление в пункте 7 ст. 152 ГК РФ права юридического лица на защиту деловой репутации аналогично праву гражданина является отражением взглядов сторонников подобной позиции. В частности, за широкое применение компенсации морального вреда юридическим лицам высказывается М.Н. Малеина. Она выдвигает идею о необходимости обязательного предоставления законом «такого способа защиты, как компенсация морального вреда, в случае нарушения любых имущественных прав юридического лица». В.Т. Смирнов также утверждает: право на возмещение морального вреда имеют и юридические лица. Однако он
отмечает, что ни нравственных, ни тем более физических страданий юридическое лицо испытывать не может. Под моральным вредом он предлагает понимать всякие отрицательные последствия нарушения личных неимущественных прав организации, связанные с умалением ее имущественной сферы . По мнению А.В. Шичанина, установленное в пункте 7 ст.
152 ГК РФ право юридического лица на защиту деловой репутации аналогично праву на защиту деловой репутации гражданина. Однако ограничение оснований возникновения права юридического лица на возмещение морального вреда только распространением сведений, порочащих деловую репутацию юридического лица, заведомо сужает возможности юридического лица для защиты личных неимущественных прав, так как не просто охватывает все потенциальные случаи причинения морального вреда юридическому лицу, что само по себе нереально и нецелесообразно, но прежде всего не создает надежную правовую базу для эффективной защиты деловой репутации юридического лица. Он предлагает возмещать моральный вред и при нарушении договорных обязательств, разглашении коммерческой тайны, незаконном пользовании товарным знаком и т. д. .
Е.А. Михно отстаивает аналогичную позицию: вред может быть вызван не только распространением порочащих сведений, как указано в пункте 7 ст. 152 ГК РФ, но и любым незаконным вторжением в неимущественную сферу юридического лица. Однако она уточняет, что в данном случае речь идет не о моральном вреде, а о неимущественном вреде в виде отрицательных последствий и нарушения личных неимущественных прав юридических лиц .
В судебной практике есть примеры возмещения неимущественного (морального, репутационного) вреда юридическим лицам. Так, при рассмотрении дела по иску ОАО «Альфа-Банк» к ЗАО «Коммерсантъ. Издательский дом» о защите деловой репутации, о взыскании убытков в сумме 20 505 906 руб. 69 коп., о взыскании нематериального (репутационного) вреда в сумме 300 000 000 руб. арбитражный суд удовлетворил исковые требования в полном объеме. Обосновывая требование о возмещении нематериального (репутационного) вреда, истец ссылается на пункты 5 и 7 ст. 152 ГК РФ, а также Определение Конституционного суда РФ от
4 декабря 2003 г. №508-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Шлафмана В.А. на нарушение его конституционных прав пунктом 7 статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации». В данном определении Конституционный суд РФ указывает: применимость того или иного конкретного способа защиты нарушенных гражданских прав к защите деловой репутации юридических лиц должна определяться исходя именно из природы юридического лица. При этом отсутствие прямого указания в законе на способ защиты деловой репутации юридических лиц не лишает их права предъявлять требования о компенсации убытков, в том числе нематериальных, причиненных умалением деловой репутации, -или нематериального вреда, имеющего свое собственное содержание (отличное от содержания морального вреда, причиненного гражданину), которое вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения (п. 2 ст. 150 ГК РФ). Данный вывод основан на положении части 2 ст. 45 Конституции РФ, в соответствии с которым каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом.
Оценив доводы сторон, а также представленные ими доказательства, суд пришел к выводу: распространенная ответчиком недостоверная и порочащая истца информация причинила вред репутации истца. Этот вред выразился в утрате доверия к банку со стороны его клиентов, что повлекло значительный отток денежных средств из банка. Суд также принял во внимание тот факт, что газета «Коммерсантъ» является авторитетным средством массовой информации, пользующимся доверием читательской аудитории и занимающим лидирующие позиции при освещении событий в области экономики.
При оценке размера нематериального вреда суд принял во внимание зависимость репутации банков от ее общественной оценки, создаваемой в том числе средствами массовой информации. Негативная информация о банке непосредственно влияет на его финансовую устойчивость.
Суд счел возможным удовлетворить требование истца о компенсации нематериального вреда в заявленной им сумме. Представляется, что этот пример ориентирует суды на систему обстоятельств, которые надо учитывать при определении размера нематериального вреда
юридическому лицу, что, безусловно, является важным моментом в вопросе удовлетворения таких исковых требований.
В связи с вышеизложенным представляется целесообразным закрепление права юридического лица на защиту деловой репутации и возможность возмещения неимущественного (репутационного) вреда, изложив пункт 7 ст.
152 в следующей редакции: «Юридическое лицо, если распространены сведения, порочащие его деловую репутацию, имеет право на опровержение таких сведений в порядке, установленном для граждан; на возмещение убытков и денежную компенсацию неимущественного вреда». Однако может возникнуть следующая ситуация. При причинении вреда деловой репутации юридического лица через это может быть причинен вред деловой репутации определенных граждан. Это связано с тем, что деятельность юридического лица состоит из деятельности или отдельных действий граждан, которые могут быть работниками, органами управления этого лица или участниками лица. Сообщение недостоверных сведений, порочащих репутацию организации, может наносить урон деловой репутации гражданина, совершавшего сделку от имени юридического лица; информация о продукции «ненадлежащего качества», выпущенной организацией, может нанести урон гражданам, непосредственно отвечающим за производство и качество продукции, и т. д. В подобных случаях возникает двойной вред, т. е. одновременно причиняется вред и юридическому лицу, и физическим лицам.
Как уже упоминалось, граждане имеют право на компенсацию морального вреда. В ситуации, когда подобный вред причиняется гражданину (или гражданам) косвенно, через вред, причиненный деловой репутации юридического лица, необходимо доказать существование возможности назвать конкретных лиц, которым посредством распространения сведений, порочащих деловую репутацию организации, нанесен моральный вред. Обязанность доказывания, что распространением ложных сведений об организации причинен вред определенному физическому лицу, гражданину, будет лежать на самом гражданине.
Исходя из вышеизложенного, предлагается следующий вариант решения рассматриваемой проблемы:
1) в отношении юридического лица использовать вместо категории «моральный вред» синонимичную категорию - вред неимущественный (репутационный);
2) использовать два способа осуществления защиты при причинении репутационного вреда юридическому лицу. Первый заключается в
защите непосредственно юридического лица, т. е. его наименования, бренда, товарного знака и т. д., второй - в защите деловой репутации органов юридического лица, директора, заместителя, бухгалтера, т. е. непосредственно в защите репутации физических лиц как работников данного юридического лица.
Апелляционное постановление № 22-1692/2019 от 30 июля 2019 г. по делу № 22-1692/2019
Воронежский областной суд (Воронежская область) - Уголовное
Задачам исправления осужденного и предупреждения совершения им новых преступлений. Гражданский иск потерпевшей Потерпевший №1 компенсации морального вреда судом разрешен правильно в соответствии со ст. ст. 151 , 1101 ГК РФ с учетом требований о разумности и справедливости, при этом суд учел степень нравственных страданий потерпевшей, возникших в результате совершенного Потаповым А.Н. преступления, учел...
Апелляционное постановление № 22-1188/2019 от 30 июля 2019 г. по делу № 22-1188/2019
Первой инстанции о необходимости назначения Миронову наказания в виде ограничения свободы мотивированы в приговоре, оснований не согласиться с ними не имеется. В соответствии со ст. 151 , 1101 ГК РФ размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, ...
Апелляционное постановление № 22-1190/2019 от 30 июля 2019 г. по делу № 22-1190/2019
Курганский областной суд (Курганская область) - Уголовное
Либо не учтенных судом первой инстанции обстоятельств, которые могли бы повлиять на справедливость назначенного Кошкину наказания, суд апелляционной инстанции не усматривает. В соответствии со ст. 151 , 1101 ГК РФ размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, ...
Апелляционное постановление № 22-5009/2019 от 30 июля 2019 г. по делу № 22-5009/2019
Московский областной суд (Московская область) - Уголовное
Т. – разница в нумерации этажей; противоречия в изъятой у П. и приобщенной к материалам уголовного дела денежной суммой; указывает на отсутствие причинения в силу ст. 151 ГК РФ морального вреда Т.; автор апелляционной жалобы обращает внимание на то, что П., будучи задержанным после передачи Т страхового полиса и получения от него денег, не...
Апелляционное постановление № 22-1974/2019 от 30 июля 2019 г. по делу № 22-1974/2019
Оренбургский областной суд (Оренбургская область) - Уголовное
УК РФ назначен верно - колония-поселение. Размер компенсации морального вреда, взысканной в пользу потерпевшей вопреки доводам осужденного Ефимова О.В. определен в соответствии со ст. 151 , 1099, 1100 , 1101 ГК РФ, с учетом характера и степени нравственных страданий потерпевшей в результате потери близкого человека, степени вины осужденного. Имущественное и социальное положение осужденного при...
Приговор № 2-19/2019 от 30 июля 2019 г. по делу № 2-19/2019
Алтайский краевой суд (Алтайский край) - Уголовное
500 000 рублей. Указанные исковые требования потерпевшего подсудимый не признал. Гражданский иск потерпевшего о возмещении морального вреда подлежит удовлетворению в соответствии с требованиями ст.ст. 151 , 1064 ГК РФ, поскольку в судебном заседании установлено, что смерть потерпевшего г близкого родственника истца, наступила от умышленных виновных действий подсудимого, в связи с чем г безусловно, ...
Апелляционное постановление № 22-5520/2019 от 30 июля 2019 г. по делу № 22-5520/2019
Верховный Суд Республики Татарстан (Республика Татарстан) - Уголовное
Что определенная судом сумма компенсации потерпевшим морального вреда с учетом фактических обстоятельств дела, отвечает требованиям разумности и справедливости, а также иным обстоятельствам, указанным в статьях 151 и 1101 ГК РФ. При таких обстоятельствах, приговор подлежит оставлению без изменения, а апелляционная жалоба без удовлетворения. Руководствуясь статьями 389.13, 389.20, 389.28 и 389....
Приговор № 2-12/2019 от 30 июля 2019 г. по делу № 2-12/2019
Забайкальский краевой суд (Забайкальский край) - Уголовное
Компенсации морального вреда признал частично, поскольку вину в совершении убийства признает частично. Рассматривая иск Потерпевший №3 о компенсации морального вреда, исходя из положений ст.ст. 151 , 1099, 1100 , 1101 ГК РФ, суд приходит к выводу о необходимости его частичного удовлетворения, в сумме рублей. При определении размера компенсации морального вреда суд принимает...
