Методы и приемы поведения сотрудников и служащих ОВД в ситуациях коррупционных провокаций и шантажа
Сотрудник органов внутренних дел, добросовестно выполняя служебные обязанности, может подвергаться угрозам, шантажу, оскорблениям и клевете, направленным на срыв оперативно-служебных задач.
Криминальными и асоциальными лицами в отношении честных и неподкупных сотрудников и служащих ОВД бывают предприняты попытки инсценировать факты коррупционного поведения. В ряде случаев это позволяет на время проверки отстранить ʼʼнесговорчивогоʼʼ сотрудника от исполнения служебных обязанностей, тем самым ʼʼнейтрализовавʼʼ его, а иногда и вовсе избавиться, добившись увольнения или даже привлечения к уголовной ответственности.
Прежде чем говорить о методах и приемах поведения сотрудников и служащих ОВД в ситуациях коррупционных провокаций и шантажа, проведем юридический анализ провокации взятки, то есть преступления, предусмотренного статьей 304 УК РФ.
Указанная статья своим основным назначением имеет защиту общественных отношений, обеспечивающих ограждение невиновного от необоснованного осуждения.
Деяние, составляющее объективную сторону состава преступления, характеризуется законодателем как попытка передачи должностному лицу без его согласия денег, ценных бумаг, иного имущества или оказания ему услуг имущественного характера.
Термин ʼʼпопыткаʼʼ должен толковаться не буквально (покушение). В действительности речь идет об имитации, создании видимости получения соответствующим лицом взятки или предмета подкупа.
Важным признаком при этом выступает отсутствие согласия на получение предмета преступного посягательства со стороны должностного лица. Это возможно как в том случае, когда потерпевший отказывается принять ʼʼдарʼʼ, так и тогда, когда он становится его обладателем в результате обмана или заблуждения.
Для достижения преступного результата виновный может использовать различные способы провокации взятки (незаметное оставление в кабинете потерпевшего конверта с деньгами, передача ценностей его родственникам, заведомое занижение стоимости оказанной услуги, о чем потерпевший не был осведомлен, открытие счета на имя потерпевшего с последующим перечислением на него денежных средств и т. д.).
С момента совершения действий, непосредственно направленных на формирование ложных данных о том, что взятка должностным лицом принята͵ преступление окончено (составом).
Субъект преступного посягательства должен обладать лишь общими признаками и возрастом не менее 16 лет.
Преступление совершается только с прямым умыслом. С учетом заданной законодателем цели преступления (искусственного создания доказательств его совершения) в содержание умысла виновного должно входить осознание того факта͵ что им совершаются действия, направленные на создание видимости получения должностным лицом какой-либо выгоды имущественного характера, что эти действия выражаются в фактическом или символическом перемещении предмета ʼʼвознагражденияʼʼ или проявлении вовне намерения оказать услугу. При этом ʼʼпровокаторомʼʼ осознается отсутствие согласия ʼʼпровоцируемогоʼʼ на получение ʼʼдараʼʼ. Это означает предвидение того, что должностное лицо откажется от получения ʼʼвыгодыʼʼ, или знание того, что ʼʼпровоцируемыйʼʼ станет обладателем ʼʼдараʼʼ без его ведома. Осуществляя указанные действия, виновный стремится сформировать не соответствующие действительности данные, которые бывают использованы при их оформлении в качестве доказательств в получении взятки.
В качестве другой цели закон называет шантаж. В этом случае субъект рассчитывает, что совершаемые им действия позволят ему угрожать потерпевшему разоблачением в получении взятки, с тем чтобы добиться от него желаемого поведения.
В ситуациях провокаций и шантажа сотрудник ОВД ни в коем случае не должен поддаваться на них, поскольку это действительно может привести его к совершению преступления. Ему следует немедленно доложить рапортом своему непосредственному начальнику (а в случае, в случае если есть основание подозревать причастность непосредственного начальника к коррупционным кругам – вышестоящему руководству или в службу собственной безопасности) о попытке шантажировать его либо склонить к совершению коррупционных правонарушений. В рапорте нужно указать все обстоятельства, при которых могли быть сфабрикованы доказательства коррумпированности сотрудника (нахождение посетителя в кабинете, просьба передать ʼʼпосылкуʼʼ кому-либо, возврат долга и т. п.) и каким образом на них могли появиться его следы (отпечатки пальцев, расписки в получении денег, фрагменты записи разговоров и т. п.). Рапорт крайне важно подготовить не менее чем в двух экземплярах, зарегистрировать в установленном порядке, оставив у себя зарегистрированную копию.
Заведомо ложные показания свидетелей и очевидцев бывают опровергнуты путем проведения очных ставок, проверок показаний на месте, проведения экспертиз.
Моральный и служебный долг сотрудников и служащих ОВД – организовать взаимную поддержку и содействие друг другу в целях обеспечения безопасности от коррупционных провокаций и шантажа. Нередко правдивые показания сослуживцев о том, что в момент ʼʼпередачи взяткиʼʼ сотрудник находился в другом месте (алиби), о содержании разговоров, о происхождении документов, предметов и т. п. помогали восстановить честное имя и, напротив - выявить предателя, оказывавшего помощь криминальным структурам в фальсификации доказательств.
Статья 28 Кодекса профессиональной этики сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации предусматривает защиту интересов сотрудника от противоправных действий дискредитирующего характера. Такая защита является моральным долгом руководства МВД России.
Руководителю органа, подразделения, учреждения системы МВД России надлежит поддерживать и защищать сотрудника в случае его необоснованного обвинения.
Сотрудник в случае ложного обвинения его в коррупции или иных противоправных действиях вправе опровергнуть эти обвинения, в т.ч. в судебном порядке.
Методы и приемы поведения сотрудников и служащих ОВД в ситуациях коррупционных провокаций и шантажа - понятие и виды. Классификация и особенности категории "Методы и приемы поведения сотрудников и служащих ОВД в ситуациях коррупционных провокаций и шантажа" 2017, 2018.
За два десятилетия оперативниками подразделений собственной безопасности раскрыто множество преступлений, в которых были замешаны сотрудники органов правопорядка. Однако, помимо обеспечения «чистоты мундира», малоизвестной страницей работы остаётся защита полицейских. О том, как служба противостоит дискредитации и участвует в отстаивании чести, достоинства и деловой репутации российской полиции и её сотрудников, в беседе с главным редактором газеты «Щит и меч» рассказал первый заместитель начальника ГУСБ МВД России генерал-майор полиции Виктор БАЛАШОВ.
Ярлык примеряли на каждого
- Виктор Васильевич, защита сотрудников органов внутренних дел от дискредитации является, пожалуй, самым молодым направлением деятельности подразделений собственной безопасности системы МВД России. Почему было принято решение о проведении этой работы?
Необходимость защищать стражей порядка от ответных мер воздействия со стороны криминала существовала на протяжении, пожалуй, всей трёхсотлетней истории полиции в России. Однако в наш информационный век этот вопрос стоит особенно остро.
Нетрудно вспомнить, какой общественный резонанс вызывали несколько лет назад публикации в прессе о преступлениях, совершённых сотрудниками органов правопорядка. По сути, был создан ярлык «оборотней в погонах», который «примерялся» даже на сотрудников, которые честно и профессионально исполняли свой долг, спасали людей от пьяных водителей, освобождали заложников, раскрывали преступления. Одним словом, делали всё для благополучия граждан.
К слову, органы внутренних дел были отнюдь не главной целью информационных атак. Конечная же заключалась в том, чтобы лишить доверия граждан все государственные и общественные институты.
Вот, например, стал священник виновником ДТП, а клеймится вся церковь, и в результате люди теряют уверенность в непоколебимости нравственных ценностей. Также и с сотрудниками органов внутренних дел. В результате у граждан создаётся убеждение, что лучшая защита от криминала - это самозащита.
И что в итоге? Неприкрытое хамство в адрес сотрудников, находящихся при исполнении, придирки к постовым и выкладывание ёрнических роликов в Интернет.
Главное управление собственной безопасности на протяжении многих лет отслеживало любое резонансное чрезвычайное происшествие с участием сотрудников органов внутренних дел. Однако применение исключительно внутриведомственных мер противодействия клеветникам не способствовало снижению активности оппонентов «извне». Не сосчитать, сколько раз мы безрезультатно приглашали авторов роликов прийти к нам для объяснений.
Поэтому министром внутренних дел Российской Федерации с 2012 года решено использовать объединённый ресурс подразделений собственной безопасности, правовых подразделений и подразделений по взаимодействию со СМИ для защиты чести и достоинства сотрудников и деловой репутации органов внутренних дел.
Кстати, МВД России стало первым ведомством, которое начало работу по противодействию дискредитации в отношении своих сотрудников.
- Какие методы дискредитации в информационных ресурсах чаще всего используют клеветники, чтобы навязать читателям и зрителям «нужные» стереотипы о стражах порядка?
Прежде всего это тенденциозный способ подачи информации журналистами и блогерами. Так, нам часто приходится сталкиваться с ситуацией, когда автор даёт личную оценку законности происходящего. Например, он стал жертвой вора, а следователь, с его точки зрения, «не так» расследует дело, «не те» вопросы задаёт, - значит, по мнению автора публикации, заодно с преступниками. Затем журналист перечисляет аналогичные случаи. Подчас даже имевшие место в действительности, но пресечённые подразделениями собственной безопасности. Завершает картину указание на конкретных должностных лиц, которые потворствуют нарушениям закона. Вот так на ровном месте создаётся миф о преступном бездействии полиции.
Ещё один метод манипуляции общественным мнением - привлечение внимания к заголовку, но не к самому событию, которое послужило основанием для публикации. Причём в самой статье может и не содержаться лживых сведений, но читателю запомнится именно броский заголовок, искажающий факты. Добавляются ссылки на мнения разного рода «экспертов» и «источники» в правоохранительной системе. И вот уже выстроена целая конструкция.
Блогеры, интернет-каналы, представители журналистского сообщества, преступающие рамки профессиональной этики, - все они являются лишь средствами достижения цели опорочить сотрудника.
Стоимость их услуг колеблется от нескольких тысяч рублей до десятков тысяч долларов в зависимости от объекта очернения. Задачей подразделений собственной безопасности является изучение ситуации и установление возможного заказчика дискредитации.
Есть и ещё одна проблема, связанная с утечкой информации из полицейской среды. В настоящее время Главным управлением собственной безопасности проводится несколько проверок по фактам разглашения служебной информации в Интернете.
Нужно защищать имя так же, как имущество
- И как сегодня построена работа по защите органов внутренних дел от дискредитации?
Прежде всего, системно. Два года назад в структуре ГУСБ МВД России был создан отдел защиты деловой репутации ОВД и организации пропагандистской работы. К основным его функциям и полномочиям относится незамедлительное реагирование на материалы в СМИ и Интернете, порочащие сотрудников и подразделения системы МВД России. Беда в том, что тема правонарушений сотрудников полиции является больной для нашего общества: ежедневно в СМИ и Интернете появляются сотни таких сообщений. Для примера приведу следующие цифры: только в первом полугодии текущего года в средствах СМИ и Интернете опубликовано 74 676 материалов негативного характера о деятельности органов внутренних дел, что составляет почти 5 % от общего потока информации о полиции.
Для своевременного выявления фактов дискредитации ведётся круглосуточный мониторинг публикаций. Все данные тщательно проверяются, и при установлении факта оговора сотруднику рекомендуется защищать своё доброе имя. Конечно, разобраться с каждым случаем клеветы у нас не хватит людских ресурсов, но в наиболее сложных ситуациях, особенно если в них попадают руководители территориальных органов или оклеветанным оказывается целое подразделение, наши специалисты выезжают на место и проводят проверки, по результатам которых рекомендуют руководителям дальнейший алгоритм действий по защите.
Сам механизм защиты от дискредитации для каждой конкретной проблемной ситуации подробно описан в методических материалах, которые мы неоднократно рассылали в территориальные органы внутренних дел. Только в этом году совместно с ЭКЦ МВД России нами подготовлены и направлены в регионы рекомендации, как на первоначальном этапе определить, является ли опубликованная информация дискредитирующей или нет и имеются ли судебные перспективы защиты.
- А если полицейский не захочет защищать честь, достоинство и деловую репутацию? Это принято в Европе и Штатах. Для россиян же довольно непривычно отстаивать своё доброе имя в суде.
Вы абсолютно правы. У нас в стране правовая традиция защиты и восстановления доброго имени гражданина в случае дискредитации лишь начала путь становления.
К сожалению, у сотрудников не всегда присутствует убедительная, в первую очередь - для себя, мотивировка на самостоятельные действия по судебной защите своего доброго имени. Знаете, многие не рискуют действовать, опасаясь большей огласки компрометирующей информации. Но это контрпродуктивная позиция.
Информация, которая попала в прессу или оставила след во Всемирной паутине, принесёт гораздо больший ущерб, если на неё своевременно не отреагировать. В этом прослеживается прямая аналогия с медициной: если не принимать мер по лечению раковой опухоли, она даёт метастазы.
Так же и с информацией: не опровергнутый факт, оставленный без внимания, формирует ошибочное мнение о человеке. Поэтому своё доброе имя, как и собственное имущество, надо защищать всеми доступными способами.
В МВД России ведётся такая практика: если при проведении служебных проверок не устанавливается виновность сотрудника в совершении проступка, инкриминируемого ему в публикации, в обязательном порядке ему разъясняется право на судебную защиту. И материалы соответствующей проверки могут быть предоставлены суду для изучения и оценки наравне с материалом публикации.
По принципу равенства сторон
- Но ведь опорочили-то его как представителя власти! А оправдываться он должен как простой гражданин?
Обращаю внимание на два важных момента. Первый. Если в отношении сотрудника совершены противоправные действия, ответственность за которые предусмотрена соответствующими статьями Уголовного кодекса, то в этих случаях действуют механизмы уголовного преследования нарушителя. Например, в случаях публичного оскорбления полицейского, который находится при исполнении должностных полномочий. К сожалению, таких фактов немало.
Второй - когда применяются средства гражданско-правовой защиты чести и достоинства сотрудника. В этих случаях он выступает в судебном процессе как гражданин. Потому что данный способ правовой защиты основан на равенстве сторон. В свою очередь, сотрудник может воспользоваться возможностью ведомственной поддержки в форме правовой консультации, использования материалов проверок. Но, как вы понимаете, отследить все процессы, в которых принимают участие сотрудники, - очень трудоёмкая задача.
К сожалению, в нормативных актах отсутствует норма, которая обязывала бы сотрудника ставить руководителя в известность о своём участии в судебных процессах. Хотя признаю, что в настоящее время мы как раз прорабатываем возможность установления такой обязанности для сотрудников.
- Часто ли полицейские отказываются подавать иски в суды по этим поводам?
К сожалению, да. Бывает так, что, проведя проверку по изложенным в очередном пасквиле фактам и установив невиновность сотрудника, мы сталкиваемся с его нежеланием защищать своё доброе имя. В качестве примера приведу такие случаи. На сайте одной из иркутских газет опубликована статья, в которой сообщалось о фальсификации уголовного дела, укрытии преступления сотрудниками ДПС УГИБДД ГУ МВД России по Иркутской области. По результатам проведённой проверки сведения не подтвердились. Опровержение не опубликовано, порочащий контент не удалён, иск о защите чести, достоинства и деловой репутации не подан.
На другом интернет-сайте была размещена информация об избиении гражданина сотрудниками полиции. По результатам проведённой УСБ ГУ МВД России по г. Москве проверки сведения не подтвердились. Опровержение не опубликовано, контент не удалён, иск о защите чести, достоинства и деловой репутации не подан.
И мы хотим, чтобы после этого общество доверяло полиции? Вот почему мы всегда говорим о необходимости подачи исковых заявлений и возбуждении уголовных дел в случаях, когда доброе имя сотрудника опорочено.
Вы упомянули о том, что служба собственной безопасности мониторит интернет-пространство в поисках клеветнических публикаций о полиции. А на какие из них приходится реагировать наиболее часто?
Нередко в ходе проверок устанавливается, что описываемого события не было либо что его участником выступал не полицейский, а рядовой гражданин. В наиболее проблемных ситуациях выясняется, что сотрудника намеренно провоцировали на негативную реакцию, пытались дестабилизировать его работу.
Но ведь чтобы проверить каждую такую публикацию, затрачивается время наших сотрудников и материальные средства министерства! А всё уходит в песок.
Когда капля воды подтачивает монолит
- Как вы оцениваете результаты работы по противодействию дискредитации сотрудников полиции?
К настоящему времени нами накоплена большая судебная практика по таким делам. В рамках реализации Концепции обеспечения собственной безопасности ГУСБ МВД России ежегодно изучаются и обобщаются сведения, поступающие из территориальных ОВД России, по защите их сотрудников от дискредитации, на основании которых формируются соответствующие обзоры. Обобщаются и распространяются в регионах результаты судебной практики по защите чести, достоинства и деловой репутации сотрудников ОВД с учётом как положительных, так и отрицательных решений судов.
Если проанализировать данные о подаче исковых заявлений в защиту чести, достоинства и деловой репутации, то можно говорить о повышении активности сотрудников в защите своих нематериальных благ. Если за весь 2013 год таких исков было всего 70, то в 2014-м их стало вдвое больше - 134, в этом году положительная тенденция сохранилась.
Кроме того, при участии территориальных подразделений информации и общественных связей внесено 40 опровержений в отношении не соответствующих действительности материалов, опубликованных в СМИ и на интернет-ресурсах.
Что касается преступлений, то, согласно официальной статистике, на дискредитирующие деяния приходится половина всех преступлений, совершаемых в отношении сотрудников органов внутренних дел. Только по итогам девяти месяцев текущего года по данным фактам возбуждено 9326 уголовных дел, из них 9276 - по ст. 319 УК РФ («Оскорбление представителя власти»), 46 - по ст. 306 УК РФ («Заведомо ложный донос») и 4 - по ст.128.1 УК РФ («Клевета»).
Например, на интернет-портале YouTube некий гражданин разместил видеоролик, в котором мужчина в форме сотрудника полиции в состоянии опьянения на улицах Нижнего Новгорода с оружием в руках провоцирует конфликт с гражданами. В тот же день службой ОИиОС ГУ МВД России по Нижегородской области в прямом телеэфире организовано выступление автора публикации, где он принёс официальные извинения сотрудникам полиции, сообщив при этом, что снятый им ролик является постановочным, и дал по этому поводу опровержение. Дискредитирующий контент с интернет-портала он удалил в добровольном порядке.
Однако основные последствия размещения в открытом доступе негатива о полиции лежат за рамками правового реагирования. Мы можем привлечь и привлекаем виновных лиц к ответственности, однако запущенный ими механизм уже необратим. Каждую такую публикацию можно сравнить с каплей воды, которая подтачивает монолит общественного доверия к полиции.
- И каков же нынешний образ полицейского, создаваемый в публичном пространстве?
К сожалению, он далёк не только от идеального, но и от действительного. Так уж сложилось, что наши граждане привыкли доверять написанному.
В этом году по инициативе МВД России РГСУ было проведено исследование общественного мнения о деятельности органов внутренних дел. Оно показало, что почти 80 % граждан готовы поверить негативу о деятельности полицейских, подаваемому в СМИ и Интернете. При этом преобладающее большинство опрошенных сами никогда не сталкивались с фактами нарушения законов сотрудниками полиции.
Что касается теле- и киноиндустрии, которая является важнейшим инструментом формирования общественного мнения, то в современных условиях основной её целью является получение максимальной прибыли. На это и ориентируется создаваемая продукция, когда в ущерб объективности измышляются сюжеты, не выдерживающие никакой критики.
У нас имеется опыт просмотра рабочих материалов фильма, посвящённого деятельности нашей службы. В данном фильме имелись сцены проведения оперативно-разыскных мероприятий в отсутствие понятых, что абсолютно несовместимо с требованиями законодательства, героями-полицейскими допускались оскорбительные выражения в адрес своих коллег, общение шло на языке жаргона и просторечий. По результатам проделанной работы создателям фильма было предложено вырезать отдельные позорящие полицейских сцены и переозвучить некоторые реплики и эпизоды.
В прошедшем году по заказу ГУСБ МВД России Автономной некоммерческой организацией по развитию социокультурной деятельности «Центр социокультурных экспертиз» проведено исследование ряда популярных фильмов и сериалов. Оно показало, что в представленных на исследование кинопродуктах искусственно создаётся социальный антиимидж сотрудников полиции. Они наделяются качествами, присущими выходцам из криминального мира: это и недисциплинированность, и жадность, и ненадёжность, и привычка обманывать всех и вся. Под воздействием такого образа происходит деформация социальной роли полицейского и всей полиции в целом.
И тут мы вплотную подходим к проблеме отсутствия системы консультирования, следствием которой выступают не только юридически безграмотные фильмы, но и дефекты правового информирования населения. При подготовке новостных сюжетов рядом российских каналов не учитываются особенности нормативного правового регулирования вопросов прохождения службы в органах внутренних дел, а это способствует неоднозначному восприятию аудиторией подаваемой информации.
В настоящее время МВД России выступило с инициативой восстановления института консультантов-специалистов при производстве теле- и кинофильмов, освещающих деятельность сотрудников органов внутренних дел.
Главное - не молчать!
- В завершение беседы, что вы могли бы посоветовать стражам порядка, которые стали жертвой навета, а также руководителям органов внутренних дел?
То, что мы советуем всегда в таких ситуациях: ни в коем случае не молчать. Нужно защищаться, защищаться всеми имеющимися способами, а их закон нам предоставляет достаточно. Да и сам механизм проведения проверок по фактам дискредитации способен обеспечить довольно прочный фундамент для отстаивания сотрудниками своего доброго имени. В ходе проверок изучается колоссальное количество материалов, задействуются силы специалистов, уже имеющих опыт борьбы с дискредитацией, в необходимых случаях осуществляются выезды в служебные командировки и назначаются экспертные исследования, позволяющие подтвердить порочащий характер сведений. И отказ отдельных сотрудников от права на защиту сводит на нет результаты проведённой работы.
Важен ещё и такой аспект: оскорбление полицейского бросает тень на всю систему. Наше почти библейское многотерпение по отношению к безосновательным обвинениям только убеждает граждан в негативном мнении: если не оправдываются, значит виновны. Причём общественное восприятие таково, что любые действия сотрудника переносятся на всю систему органов внутренних дел в целом. Падает общественное доверие.
А отсутствие партнёрских отношений с населением способно существенно осложнить противодействие преступности, и плоды этого мы видим уже сейчас: количество преступных деяний, совершаемых в отношении наших сотрудников, растёт. Причём 75 % таких случаев происходит во время исполнения сотрудниками служебных обязанностей: это и убийства полицейских, и умышленное причинение вреда здоровью. Массовый характер носит неповиновения законным требованиям сотрудников полиции. Отмечается нежелание граждан сотрудничать с органами внутренних дел в качестве свидетелей. Люди не верят в возможность полиции защитить их законные права и интересы, а вслед за полицией не доверяют и всей государственной власти в целом. Поэтому так важен жёсткий ответ на распространяемую в отношении российской полиции ложную порочащую информацию.
Защита чести, достоинства и деловой репутации сотрудников и подразделений системы МВД России является сегодня одним из наиболее важных направлений работы.
Кампания по дискредитации органов внутренних дел продолжается уже не первый год. Её всплеск, пришедшийся на период после распада Советского Союза, был обусловлен, прежде всего, активизацией криминальных кругов при проведении рыночных реформ. Для них это было и остаётся средством противодействия привлечению к ответственности за совершаемые преступления. Что касается форм дискредитации сотрудников органов внутренних дел, необходимо отметить те, что представляют наибольшую общественную опасность. Это оскорбление представителя власти, заведомо ложный донос и клевета.
Сегодня очевидно: пора отказываться от привычки мириться с льющимся с телеэкранов и со страниц Интернета валом неоправданного негатива. Организации мониторинга размещаемых в прессе публикаций позволяет выявлять не соответствующие действительности материалы порочащего характера в изданиях и на различных интернет-сайтах. По фактам распространения недостоверной информации проводятся проверки, а на завершающем этапе принимаются такие меры защиты, как опровержение информации и её удаление, а также оказание содействия сотрудникам по защите их интересов в суде.
В приказе МВД РФ от 02.10.2012 года №900 «Вопросы организации защиты чести и достоинства, а также деловой репутации в системе МВД России» утвержден алгоритм ведомственной защиты чести и достоинства, а также деловой репутации как органа в целом, так и сотрудников ОВД. Введена в действие система «горячей линии МВД России» по приему и учету сообщений граждан о преступлениях и правонарушениях, совершенных сотрудниками ОВД. Во всех территориальных органах МВД России комплексно и на постоянной основе изданы приказы, регламентирующие оказание правовой помощи сотрудникам ОВД и алгоритм действий по их защите. Ведется ежедневный мониторинг СМИ в целях выявления негативных публикаций, о деятельности полиции. При установлении публикаций, связанных с негативной информацией в отношении стражей порядка, незамедлительно назначается и проводится служебная проверка на предмет обоснованности изложенного. Если приводимые в статье, репортаже данные соответствуют действительности, то в отношении виновных сотрудников принимаются, строгие меры юридической ответственности. Следует отметить, что в текущем 2015 году дискредитирующих публикаций в СМИ в отношении сотрудников ОМВД России по Нагайбакскому району не публиковалось.
Органы внутренних дел, являясь органами исполнительной власти государства в сфере правоохранительной деятельности, обладают статусом юридических лиц и имеют право быть истцом и ответчиком в суде. Поэтому, защита деловой репутации сотрудников и подразделений ОВД является нормой права в соответствии с гражданским и гражданско-процессуальным законодательством РФ. Сотрудники в период прохождения ими службы обладают правом на защиту чести, достоинства и деловой репутации как граждане, имеющие специальный статус. Защита чести и достоинства формально является правом каждого сотрудника и любого гражданина, но вместе с тем, в целях создания позитивного образа МВД России в обществе, данное право необходимо рассматривать и как обязанность. Наличие обязанностей повышает требования к сотрудникам ОВД, что обуславливает возможность и необходимость предоставления государством и реализации самими сотрудниками ОВД определенных прав и свобод. Наличие прав и свобод требует повышенного внимания к исполнению обязанностей сотрудником ОВД, которые определены в соответствии с его статусом.
Сотрудник ОВД является важным звеном государства и общества, поэтому он должен особо защищаться государством. Кроме того, особой защите подлежит его честь, достоинство и деловая репутация, поскольку дискредитация сотрудника ОВД, как представителя власти, не может отражаться на авторитете МВД России в целом.
Юрисконсульт ОМВД России по Нагайбакскому району Кристина Киртьянова
«Нескольких членов Движения "Царский Крест" забрали в ОВД Арбат без объяснения причины в грубой форме недалёко от кинотеатра Октябрь, где сейчас проходит премьера фильма "Матильда". Никаких законов нами нарушено не было‼» - сообщил «Русской народной линии» руководитель Движения Александр Порожняков, который также был задержан.
Мы попросили рассказать о произошедшем руководителя движения «Царский крест» :
24 октября в кинотеатре «Октябрь» на Новом Арбате состоялась премьера кощунственного фильма «Матильда». На наш взгляд, это был беспрецедентный случай, когда было огромное количество техники МЧС, ФСО, частная служба охраны, полиция. Были выставлены кордоны вокруг кинотеатра и на пешеходных зонах. Обычным людям даже пришлось, подвергаясь опасности, идти по проезжей части, обходя кинотеатр.
По ориентировочным оценкам, собралось около 50 человек, которые пришли выразить свое несогласие, помолиться и показать, что они против этого фильма. Были люди с иконами и плакатами. Мы приехали туда примерно к 18.00, за два часа до начала премьеры. У нас был с собой всего лишь один плакат и несколько пустых листов бумаги ватмана. В тот момент мы находились у Дома книги, в пятистах метрах от кинотеатра «Октябрь». Мы стояли со свернутыми плакатами, абсолютно ничего не делали. Один наш человек решил подвести плакат маркером в сторонке, пока никто не видит. В этот момент, проходившие мимо сотрудники полиции увидели нас и тут же без объяснения причины остановили нас - троих человек, позвонили по телефону, подбежали еще около пяти человек сотрудников и уже в более грубой форме нас задержали.
Сначала они говорили о том, что поступило некое заявление от бдительного гражданина. Мы так и не получили ответа на вопрос, на каком основании нас задержали. Мы не проводили пикет, мы не стояли с раскрытыми плакатами (да, они были у нас в руках, но держать бумагу в руках не преступно). У них была команда пресекать любые попытки выражения своего мнения, даже одиночный пикет. Видимо, была такая установка пресекать любые законные действия граждан.
Было ощущение, что полиция пытается дискредитировать нас тем, что задерживает на незаконных основаниях и ставит нас на одну планку с оппозиционерами, которые действуют незаконно, с тем же самым Навальным. Создавалось впечатление, что из меня пытаются сделать оппозиционера, который нарушает закон и выступает против власти. Сотрудники полиции в достаточно грубой форме, применяя силу, посадили нас в автомобиль. Произошедшее запечатлели журналисты из нескольких крупных информационных агентств.
Нас троих увезли в ОВД Арбат, где мы провели около трех часов. Позже число задержанных увеличилось до десяти человек. Если официально МВД говорило о семи задержанных, то на самом деле мы заявляем о десяти человек, т.к. мы там были. Мы предоставили документы для удостоверения наших личностей, у нас хотели снять отпечатки наших пальцев, на что мы категорически дали свое несогласие. Выдали нам протокол об административном нарушении.
По мнению полицейских, мы проводили незаконный массовый митинг. В протоколе написано, что на действия сотрудников полиции прекратить данные мероприятия мы не реагировали. Хотя не было никаких разговоров на этот счет с полицейскими, они нас просто молча задержали, довольно хамовато с нами разговаривали. Было не очень приятно. Самое обидное то, что пикета не было, мы просто стояли, а полицейские, увидев нас, сразу позвали подкрепление, подбежал полковник полиции и еще несколько офицеров.
Полицейские своим поведением дискредитировали всю полицию, т.к. было ощущение, что из меня делают преступника, чуть ли не революционера. Мы, как православные граждане, не хотим ассоциироваться с людьми, действующими вне закона, тем самым кого-то провоцируя. Но благодаря действиям полиции, средства массовой информации могут успешно подхватить эту волну и уже как раз выставить нас в таком виде, в каком они мечтали это сделать, т.е. представить нас людьми вне закона.
В Петербурге было все достаточно лояльно. Сотрудники полиции очень правильно себя вели. Там были собрания людей, но они были мирными, никто закон не нарушал, все действовали очень спокойно. Со стороны полиции тоже не было противоправных мер по отношению к гражданам. Не знаю, с чем связано различие в действиях сотрудников полиции в Санкт-Петербурге и в Москве, может быть, с конъюнктурой или массовостью мероприятия? Хотя на премьере в Петербурге тоже были высокопоставленные чиновники. Но в Москве было все достаточно жестко. Может, потому что на премьеру пришел Дмитрий Песков? А, может, потому что Москва - столица и сюда притянуто больше взглядов? Но в любом случае создалось впечатление, что, благодаря сотрудникам полиции, произошла дискредитация православных людей, которые уже на протяжении года всячески пытаются достучаться до власти и показать, что мы не согласны с нарушением закона.
По-моему, этот фильм уже разжеван и разложен по полочкам, как только можно. Есть экспертиза Роскомнадзора, заключение экспертов. Полицейские провоцировали нас на противоправные действия. Но мы никогда не встанем на сторону противников власти. Наоборот, мы стремимся к диалогу с властями и хотим, чтобы нас услышали.
Какие можно сделать выводы из нашей борьбы с «Матильдой»? Я считаю, что был создан уникальнейший прецедент, потому что Алексей Учитель на премьере сказал о том, что победил здравый смысл. Между тем, видя то, что он ходил с охраной чуть ли не в туалет, видя, что на премьере было огромное количество сотрудников полиции, то уж не знаю, где здесь здравый смысл.
Мне кажется, что сегодня, благодаря нашим совместным усилиям удалось создать наимощнейший прецедент, которого давно не было. Этот прецедент может стать для нас точкой отсчета для того, чтобы мы еще больше консолидировались, еще больше оттачивали наши методы взаимодействия друг с другом и методы борьбы со всевозможным кощунством, антиправославной риторикой, пропагандой гомосексуализма и всеми антихристианскими ценностями, которые сегодня нам пытается навязать культурное и либеральное сообщество. Мы действительно показали очень хороший пример того, что уже больше никогда не будем молчать. Нам нужно проанализировать все события, которые происходили за последний год, и постараться консолидироваться и всячески взаимодействовать друг с другом для пресечения подобных вещей.
На мой взгляд, трудно сказать, что мы победили, т.к. фильм вышел, но мы показали всему либеральному антироссийскому сообществу, что мы на протяжении всего года боролись и пытались отстаивать свою позицию. Я думаю, что они не ожидали такого отпора.
Чем больше мы будем наращивать наши силы, чем больше мы будем друг с другом взаимодействовать и консолидироваться, тем успешнее мы будем проводить подобные кампании по недопущению осквернения нашей истории, наших святых и вообще установления антихристианских порядков в России.
Либералы воочию убедились, что православная общественность существует. Очень важно, что много молодых людей выступает против «Матильды». На смену опытному взрослому поколению приходят молодые ребята. Есть кому передать эстафету. Мы видим, что и в Церкви становится больше молодежи, образованной, здравой, понимающей, что такое Россия, и любящей нашу историю, наших святых. Перед ними стоит большая опасность. Потому что сегодня всевозможные оппозиционеры выводят на протесты чуть ли не школьников. Хорошо, что в противоположность этому есть много людей среднего возраста и молодого поколения от 23-х до 30-ти лет, которые готовы отстаивать интересы и духовный суверенитет России.
На днях Нургалиев заявил, что марши несогласных проводятся специально с целью дискредитировать сотрудников МВД, хотя с одной стороны, конечно милиция у нас дискредитирована дальше некуда, но не согласиться с ним нельзя – ведь это действительно так. Дискредитация возможна, когда доверие почти каждого гражданина к системе МВД подорвано. Причем тот же Евсюков в «Острове» дискредитировал милицию гораздо меньше, чем действия кучки евсюковых на маршах – благодаря большему количеству вовлеченных, в последнем случае, в процесс людей.
Но все таки давайте рассмотрим, как и какие этапы в своей полной деградации прошла милиция, как она достигла того дна, что вызывает полную идиосинкразию у обывателя.
Любви к милиции у нашего народа никогда особого и не было. Да и не могло быть – все таки почти каждый пятый, по статистике, в нашей стране был в местах «не столь отдаленных». Но говорить о дискредитации пока рано – ведь были в тех местах «за дело». Да конечно слышали, что у кого-то признания выбили, кому то вещдоки «подкинули». Но ведь «подкинули» то щипачу из трамвая, а вор – должен сидеть в тюрьме. С таким доводом трудно не согласиться. Из уст в уста передавали страшные истории, как одного студента, знакомого знакомых задержали в метро злые сотрудники милиции проверить документы, а потом на выходе уже при понятых вынимали подкинутые ранее наркотики. Но степень достоверности этих слухов была так низка, что существенно ударить по имиджу милиции не могла. Даже расстрел Германа Галдецкого, который пытался самостоятельно расследовать факты изнасилований ментами женщин в метро, хотя и всколыхнул общество, но не надолго. Тем более, что Нургалиев, тогда клялся и Божился, что берет дело под личный контроль, и де «оборотни в погонах» понесут наказание.
Еще лет десять назад проходили правозащитные семинары о зверствах и злоупотреблениях в милиции, на которых в основном обсуждались работы солженицина о действиях НКВД во времена репрессий, реже собственные опыты тридцатилетней давности, времен диссидентства молодости, и совсем уже редко обсуждался какой нибудь частный случай из правозащитной практики, когда у подзащитного – «человека конечно достаточно мерзкого» - признания получили под пытками, и хотя он и виновен, но спускать с рук такое милиции нельзя.
Помниться на один из подобных семинаров я притащил натурального, бывшего зека, что бы он хотя бы знал, как их права защищают. Зек долго слушал, а ближе к концу семинара, все таки не выдержал, и обратился к аудитории: «да Вы знаете, что в тюрьмах делается» - чем сразу же занял все внимание аудитории – никто и никогда из участников семинаров не мог на личном опыте рассказать как «шьют дела» «как ведут по этапу» в постсоветской России, как и прессуют, куда бьют что бы не оставалось следов.
Однако существенный удар по престижу милиции был нанесен выводом из состава МВД комитета по противодействию незаконному обороту наркотических средств и психотропных веществ и созданию госнаркоконтроля. В глазах обывателя госнаркоконтроль по прежнему представлялся структурой МВД, но действия его совсем не оправдали ожиданий. Обывателю то казалось, что наркоторговцев начнут давить, героин не будут открыто продавать у станций метро, а вместо этого ситуация не изменилась, а в чем то даже ухудшилась. Главными наркодельцами были названы врачи-ветеринары, а основными потребителями наркотиков оказались собачки и кошечки со сломанными лапками. Обыватель не смог понять и причин борьбы с булочками с маком – мол если съесть 20 кг таких булочек, приход будет как от грамма героина. Курительные смеси – которые всегда рекомендовались для лечения табачной зависимости, вдруг стали в не закона. Не понял обыватель и почему из аптек пропала марганцовка, шалфей и йод – каким образом их то можно применять как наркотики? И уж совсем стала неясна ситуация с «цифровыми наркотиками» - неудачная попытка звуковыми волнами воссоздать популярный в домах отдыха СССР электрогипноз. Как оказалось, само слово «наркотик» является основанием для проведения проверки госнаркоконтроля, и обещание что и с этой «заразой» они тоже будут бороться. Конечно, слышали, что госнаркоконтроль запретил оборот ряда книг, которые по их мнению пропагандировали наркоту, но не как не ожидали, услышать из уст высших чиновников ГНК о том, что реальная угроза исходит исключительно от самого слова «наркотик». Это "халва" сколько ее не произнести не канает - во рту слаще не станет; слово наркотик имеет такие волны, что после троекратного его произнесения можно словить кайф.
Но и это существенно престижу МВД не навредило – много ли среди интеллигенции ветеринаров? Курительные смеси не употребляем. Без булочек с маком прожить сможем. Йод заменили на зеленку. А цифровыми наркотиками и электрогипнозом ни тогда ни сейчас не баловались. Да и вроде видимость борьбы с наркоманией соблюдается - тем более это ж святое, они защищают наших детей от наркоугроз.
Все это было б по-прежнему, и оставалось бы крайне далеко от обывателя, если бы на базе управления борьбы с оргпреступностью в прошлом году не создали Департамент по противодействию экстремизму «Центр Э». Обыватель по прежнему надеялся, что возьмутся не за него, а за реальных экстремистов (ну, тех что действительно против России и прячутся в «зеленке» южного федерального округа). На худой конец, возьмутся опять за Лимонова (в конце концов он же был за ГУЛАГ – его и получил, и мы, как либералы и гуманисты это только бы приветствовали). Но Лимонов к этому моменту уже отсидел, и для центра Э оказался не интересен. Не предъявлять же руководству каждый раз Лимонова, как доказательства эффективности собственной деятельности. Да и если его еще раз посадить – кого тогда в следующий раз показывать. По «зеленке» они тоже не лазали – это вотчина другой структуры. Обеспечивать безопасность какого-нибудь Евкурова – страшно, еще застрелят нафиг. И они плотно взялись за обывателя. Когда любого человека могут в метро схватить, притащить в милицию и обвинить в том, что то замышляете экстремистское. На довод, что как же замышляю – ничего же нет ни в руках ни в карманах, следует немедленный аргумент – «значит, сука, скинул пока тебя волокли». После чего там же в отделении, на купленном, за скромную ментовскую зарплату, ватмане пишется какой нибудь «экстремистский» лозунг, с ним задержанного отвозят в суд, назначают штраф в 500 рублей и наследующий день приглашают к следователю, что бы узнать – а что же все таки замышлял.
И тут у обывателя и начали крутиться шестеренки в голове – он то знает, что ничего не замышлял. Так почему? Зачем?
А оказывается количество силовиков в России превышает 3 миллиона человек. В то время как количество заключенных в настоящий момент не дотягивает и до миллиона. Фактически на одного выявленного и осужденного преступника у нас приходится 4 силовика! А если нет преступников – значит нет работы, нет очередного звания, нет зарплаты – и вообще могут уволить!
Ну естественно, если завтра Вам скажут, что в офисе предстоят сокращения – Вы ж тут же начнете изображать бурную деятельность, доказывая начальству собственную значимость и состоятельность. А милиционеры, такие же служащие. Естественно они тоже бояться увольнения – их то точно никуда не возьмут: они то вообще ничего не умеют (иначе давно ушли бы в другие структуры, в частный бизнес). Но что делать, если реальный опасный преступник жмет руку Самому, а главный Наркобарон вообще член Совета Федераций или ГосДумы – и «наехать» на них будет не безопасно для своей карьеры, а то и здоровья? Значит надо придумывать самим преступления и их успешно расследовать! Значит наркобаронами у нас станут ветврачи, а экстремистами получаться студенты, журналисты и случайные прохожие! А что происходит когда милиция основную массу дел «шьет»? Она деградирует – уже перестает работать и по реальным делам – стараясь всегда поступать так как освоилась – шить дела. Только шить.
Вот тут то я и соглашаюсь с Нургалиевым – да, «марши несогласных» действительно, дискредитируют милицию, именно благодаря тому, что в «органы» попадает все больше и больше случайных людей, которые в других условиях в качестве задержанного, в силу своей интеллигентности, никогда попасть не могли. Никогда не могли бы посидеть «в клетке», проехаться в козле, получить дубинкой по спине. Никогда на собственном опыте не узнали как могут элементарно пришить любое, даже самое бредовое, обвинение. Как суд полностью согласиться с доводами милиции, даже не рассматривая контраргументы. При этом, естественно, милиция дезавуировала себя в их глазах как правоохранительная система – став исключительно оружием политического подавления инакомыслящих. Единственной задачей которого является не борьба с преступностью (для борьбы с преступностью милицию можно смело сокращать в трое, а то и в четверо), а исключительно средством подавлением выступления пенсионеров недовольных социальной политикой государства.
Правда и это еще не дискредитирует милицию в полном объеме. Нет, для этого следовало назначить Кадырова генералом милиции. Собственно после этого милиция как разумная структура в глазах обывателя существовать перестала. Ее просто не стало. Возможного вала увольнений из органов после этого не последовало – неужели самих сотрудников текущее положение дел вполне устраивает. А после назначения генералом милиции, уже никто даже и не заметил Указа Медведева в соответствии, с которым функции применения подразделений Объединенной группировки войск на Северном Кавказе на территории Чечни возлагаются на оперативный штаб республики. Т.е. Объединенной группировкой в Чечне командовать стал Кадыров – это уже никому не интересно, и я даже бы сказал логично.
К чему бы это я все написал.
К митингу 28 ноября, за реформу МВД. По моему скромному мнению реформирование структуры, которая в своей деградации прошла точку невозврата бессмысленно – можно только воссоздавать заново. Хотя с другой стороны – если задача у МВД стоит в подавлении недовольных социальной политикой государства – то реформировать наверное стоит, а то не ровен час, и милиционеры сами выйдут на митинг – именно как недовольные политикой государства.
