Рассматривая проблему социально-территориальных общностей, следует иметь в виду такой важный аспект, как размещение в их пределах различных национальных (этнических) общностей, главными из которых будут нации. Наличие определенной территории будет непременным атрибутом (признаком) нации. На это указывал, в частности, П. Сорокин, давая ее определение. «Не вдаваясь в подробный анализ, - повествовал он, - можно определить нацию как солидарную, организованную, полузакрытую социально-культурную группу с многочисленными (многофункциональными) связями, которая, по крайней мере, отчасти, сознает свое единство и существование. Кстати, эта группа состоит из индивидуалистов, которые 1) будут гражданами одного государства, 2) имеют общий или сходный язык и ряд культурных ценностей, впрочем, и то и другое будет результатом прошлой истории их предков и данных людей, и 3) которые занимают общую площадь, рассматриваемую как их территория, на которой жили их предки и на которой живут они».
Наличие своей территории дает возможность сохранить известную самобытность национальной культуры, общение на родном языке, обычаи и традиции.
Отношения между нациями (этносами) весьма подвижны: от многогранного сотрудничества до кровопролитных конфликтов.
В процессе межнационального взаимодействия имеет место «территориальное перемещение» наций (этнических групп), осуществляется фактическая интернационализация населения.
Стоит отметить, что основными факторами, обусловливающими последнюю, будут урбанизация, научно-техническая революция, миграционные процессы.
На характер взаимоотношений наций влияют и те изменения, кᴏᴛᴏᴩые происходят в структуре национальных общностей. Постепенное выравнивание социально-культурного положения различных наций, сближение их социальных структур и статусов, общность территориальных интересов создают необходимые условия и предпосылки для сотрудничества.
Применительно к современной России, находящейся на этапе утверждения рыночных отношений, связанных с конкуренцией, борьбой «всех против всех», явной политизацией этничности следует отметить такую особенность, как возникновение факторов напряженности в межнациональных отношениях. И здесь главную роль играет именнополитизация этничности, под которой понимается самоидентификация личности с нацией-государством, использование этничности в политических целях.
«В многонациональном обществе, - отмечает В. А. Тишков, - всегда есть тенденция использовать групповую принадлежность, в т.ч. этническую, для достижения социальных и политических преимуществ за счет представителей другой национальности».
Стоит сказать - политизация этничности играет двоякую роль. Так, в условиях политически стабильного государства она способствует усилению стабильности.
В государстве же, переживающем кризис, она выступает как дестабилизирующий фактор, влияющий в первую очередь на национальное самосознание людей. Именно в национальном самосознании, представляющем определенную систему теоретических взглядов, обыденных представлений, установок и стереотипов, ценностных ориентации и норм формируется образ собственного народа и образы других народов, восприятие собственного статуса и своих национальных интересов.
Для исследования природы национального самосознания и его роли в жизни национальной (этнической) группы, принципиально важным будет выдвинутое Б. Ф. Поршневым положение о том, что ядром любой формы самосознания (в т.ч. и национального) будут осознание на индивидуальном и коллективном уровнях некой единой общности, сформированной представлением некоего «мы». «Материал не только из истории первобытного общества, но и из истории разных эпох иллюстрирует, что может вовсе отсутствовать сознание "мы" при ясно выраженном, что есть "они". "Стоит отметить - они" - это не "мы", и наоборот, "мы" - это"не они". Только ощущение, что есть "они", рождает желание самоопределиться по отношению к "ним", обособиться от "них" в качестве "мы"».
Стоит сказать, что каждая национальная (этническая) общность обладает определенной суммой представлений и знаний о своем происхождении, исторической судьбе, важнейших событиях в ней и выдающихся деятелях. Причем данные представления и знания подвержены изменениям не только в результате появления новой информации, но и под давлением обстоятельств, политической конъюнктуры и т. д. Новая интерпретация «старых истин» вызывает традиционно неоднозначную реакцию внутри национальных общностей: поддержку одной части и неприятие другой. В подобной ситуации может происходить некоторое изменение социальной базы формирования национального сознания. При этом с течением времени внутри национальной общности достигается консенсус в оценке тех или иных событий, идей, лидеров.
В структуре национального самосознания следует выделить такой ее важный компонент, как национальный интерес. В нем получают отражение как объективные связи и отношения, в которые вступают национальные (этнические) общности друг с другом, так и субъективные представления и побуждения к деятельности (установки, мотивы, ценностные ориентации и т. д.). При рассмотрении вопроса о классификации национальных интересов выделяется традиционно несколько наиболее важных оснований. Интересы различаются по степени общности (индивидуальные, групповые, общественные), по своей направленности (экономические, политические, духовные), по характеру субъекта, по степени осознанности, по возможности их осуществления.
Стоит сказать - получив интерпретацию, национальные интересы становятся программой деятельности национальных движений, партий, организаций, входят в содержание национальной идеологии (национальной идеи). Последняя представляет собой важный теоретический уровень национального самосознания.
Национальное самосознание играет определенную роль в консолидации национальных (этнических) общностей. Такого рода консолидация не означает обязательного отрицательного противопоставления (а тем более вражды) другим национальным общностям. В стабильно развивающемся социуме формируетсятрадиционно благоприятная среда межнационального взаимодействия (сотрудничества). В данных условиях осознание своей принадлежности к той или иной национальной общности никак не связано с какой бы то ни было неприязнью к лицам других национальностей. В кризисных ситуациях все складывается по-иному: переживаемые трудности и лишения кор- релируются с действиями других национальных общностей, в представителях кᴏᴛᴏᴩых видят если не врагов, то конкурентов.
А политизация этничности становится инструментом борьбы за власть. Национальные элиты, используя недовольство широких масс, вызванное ухудшением экономического положения, стремятся направить это недовольство в соответствующее русло, придав ему национальную (а нередко и националистическую) окраску, и на этой волне недовольства укрепить свои властные позиции, добиться либо изменения статуса своей национальной группы, либо льгот и привилегий у центральной власти.
Следует подчеркнуть роль в межнациональном взаимодействииисторической памяти. Любое ухудшение ситуации взаимодействия национальных общностей актуализирует прошлые несправедливости и вражду, реанимирует отжившие негативные стереотипы и предрассудки. В подобных условиях ставка на «национальную идею», ее усиленная пропаганда способны привести к негативным результатам, стимулировать процесс межнациональной дезинтеграции. Причем, как показывают результаты социологических исследований, давление национальной среды на личность может быть в кризисной ситуации большим, чем социальной (социально-классовой, профессиональной) среды. Более того, возможно обострение противоречий между системой социальных и национальных (этнических) ценностей, доходящее до конфликта. В стремлении его разрешить личность ориентируется главным образом на легитимные политические методы (что не исключает и некоторые другие). При этом преимущество собственно национальных ценностей и ориентаций над социальными объясняется большим постоянством первых и большей подвижностью вторых. В течение жизненного цикла индивида социальные приоритеты меняются значительно чаше по сравнению с национальными. Индивид в процессе социализации находит для себя новые ценности и ориентиры, его жизненные установки и цели меняются, в то время как в процессе постижения национальных ценностей происходит их более глубокое уϲʙᴏение, они приобретают более постоянный характер, определяют поведение индивида. «В случае если членство в одном государстве, принадлежность к одной языковой или территориальной группе, - повествовал Сорокин, - вполне очевидно обслуживают умонастроение, поведение, всю личность се членов и накладывают на них ϲʙᴏй отпечаток, то членство в одной нации обусловливает и формирует характер входящих в нес людей с еще большей силой и еще более решительно под давлением уз, объединяющих все данные группы с односторонними связями, взятые вместе».
Влияние национальных отношений на все стороны жизни современного общества имеет явную тенденцию к усилению, более того, процесс образования национальных государств на всех континентах продолжается, являясь в известном смысле следствием национальных и националистических движений.
Обострение противоречий между национальными регионами (республиками) и центром, отсутствие действенных способов для их разрешения привели к стихийной консолидации людей по национальному признаку. Именно в национальной группе они увидели средство, способное оказать влияние на государственную систему с целью обеспечения более справедливого распределения общественного богатства и создания возможностей осуществлять власть на базе утверждения и пропаганды национальных ценностей, абсолютизация и гиперболизация которыхс неизбежностью приводит к национализму.
Национализм, согласно теории английского ученого Э. Геллнера, - это принцип, требующий, чтобы политические и национальные единицы совпадали. Отсутствие или недостаточная эффективность политико-государственных институтов, обеспечивающих разностороннее развитие нации, порождают националистические настроения и, как следствие, мощные движения протеста.
Для общества, находящегося в состоянии кризиса, такого рода движения представляют огромную опасность. Национальная (этническая) солидарность, приобретая конфликтные черты, становится мощным фактором разъединения людей, живущих в многонациональном государстве, по «национальным квартирам».
Серьезной проблемой, влияющей на межнациональные отношения в регионах, будет деление этносов накоренные и некоренные. Хотя данные термины не могут быть определены абсолютно точно, на уровне обыденного сознания к коренным относят те этносы, которые проживают издавна на данной территории. При этом установить достаточно точную границу длительности проживания, дающую право называться «коренным», практически невозможно. Важно заметить, что однако, при всем этом под влиянием национальных элит у определенной части так называемых коренных этносов сформировались установки на оправданность определенных привилегий и каких-то дополнительных прав (например, на владение и распоряжение природными ресурсами). Претензии на особый статус коренного этноса, как показали социологические исследования, разделяются отнюдь не всеми его представителями.
Характерной чертой массового сознания в последнее время сталораспространение национальной идеологии. Поиск национальной идеи, адекватной исторической ситуации, будет одной из причин доминирования национальных ценностей, вытеснивших господствующие долгое время идеологические ценности социалистического общества.
Гипертрофирование роли национальной идеологии с неизбежностью приводит к появлению и усилению позиций национализма. Вопрос о корнях национализма в России приобретает в настоящее время особое значение. В недавнем советском прошлом преобладал марксистско-ленинский подход в оценке национального фактора в развитии и переустройстве общества. «Во взглядах самого Маркса, - пишет С. В. Чешко, - нельзя обнаружить прямое или скрытое обоснование национализма. В случае если в чем его и обвиняют, то именно в нигилистическом отношении к нациям. Поэтому скорее надо рассматривать влияние на политику советского государства марксистского этничества. При этом и при таком подходе, в рамках постмарксизма («после Маркса»), мы едва ли найдем некую идеологическую целостность, которую можно избрать в качестве отправной точки в анализе этого вопроса».
Разумеется, отсутствие «идеологической целостности» отнюдь не говорит о том, что не предпринимались попытки выработать единый подход в этом вопросе. Хотя среди социал-демократов в конце XIX - начале XX в. и существовали разные подходы к решению национального вопроса, после победы социалистической революции в России восторжествовала концепция пролетарского интернационализма, отводившая национальному подходу второстепенную роль по сравнению с классовым.
При этом в практике национально-государственного строительства большевики отошли от собственных постулатов, провозгласив принципы национального самоопределения вплоть до отделения и создания независимых национальных государств. Попытки разделения населения «по национальным квартирам» в ходе государственного строительства отнюдь не способствовали интернациональному единению, и хотя на практике ϶ᴛᴏт принцип при советской власти реализован не был, он оказался «миной замедленного действия». Национальное обособление и противопоставление одной нации другим в полной мерс проявилось в годы перестройки. Стоит сказать - политическим элитам удалось навязать националистические идеи широким массам народа, что объективно способствовало развалу Советского Союза и созданию новых национально ориентированных несоциалистических государств. Социалистическая солидарность оказалась вытесненной солидарностью национальной (националистической). Усилившаяся конкуренция по всем линиям в процессе перехода к рыночной экономике усилила психологическое размежевание на «мы» и «они», породила различные формы соперничества и противоборства, стимулируя стремление к доминированию в разных сферах общественной жизнедеятельности.
Следует подчеркнуть, что консолидация на национальной основе (тем более националистической) чаше всего носит конъюнктурный характер и происходит в условиях наличия действительного или мнимого внешнего врага. При всем этом, любая национальная (этническая) общность в силу своей гетерогенности не отличается совпадением интересов всех составляющих се социальных групп. Эти интересы различны, и как только изменяются условия, различия пробудут довольно явно.
Единство интересов любой национальной общности возможно также как состояние, достигнутое под воздействием политических лидеров или средств массовой информации. При этом и то, и другое имеет временный характер. К тому же нельзя не учитывать узкоэгоистичсские, корпоративные интересы большинства политиков, изменяющиеся по мере достижения поставленных целей с помощью различных методов, не исключающих популизм и циничное манипулирование общественным мнением. Отстаивание ими идеологии национального (этнического) детерминизма, объявление национальных общностей высшими социальными и гуманистическими ценностями убедительно иллюстрирует ϶ᴛᴏ.
Не вызывает сомнения вывод о том, что в нынешних российских условиях национальный вопрос будет не столько совокупностью противоречий и конфликтов в межэтнических отношениях, сколько использованием национальной формы для достижения целей региональных элит.
На еще одну важную особенность в этой связи указывают исследователи межнациональных отношений. «Своеобразным вариантом идеологизации этностатусных представлений, - отмечает М. В. Савва, - будет использование преступными группировками национальной идеи для оправдания ϲʙᴏей деятельности. Материал опубликован на http://зачётка.рф
Представители криминальных сообществ нуждаются в позитивной идентичности, причем не только с позиции сне- цифичной криминальной культуры. Стоит сказать, для российской действительности характерно использование этнической идентичности в целях «облагородить» преступную деятельность. В первую очередь ϶ᴛᴏ относится к терроризму, кᴏᴛᴏᴩый в связи с военными действиями в Чеченской Республике оправдывается интересами нации».
Обращение к национальной идентичности, ее использование пробудет также в образовании преступных группировок по этническому признаку. В ϶ᴛᴏм лидеры преступного мира видят возможность усиления ϲʙᴏих позиций в обществе путем противодействия властям.
Существование преступных групп (так же как и незаконных вооруженных формирований), созданных по национальному признаку, представляет особую опасность для стабильности межнациональных отношений. Их ликвидация будет делом первостепенной важности, в чем объективно заинтересовано большинство представителей любых этнических групп. Насилию не должно быть места в межнациональных отношениях. Хотя, как показывает опыт, изжить его пока не удается. Довольно часто в ходе этнополитических конфликтов стороны прибегают к нему как к наиболее действенному, с их точки зрения, методу. И «если в обществе нет механизмов урегулирования отношений между участниками конфликта, он вызывает насилие и эскалацию ϶ᴛᴏго насилия». Создание подобных механизмов - задача безотлагательная, от се решения зависит многое в оптимизации межнациональных отношений.
Таким образом, развитие национальных общностей протекает противоречиво. Наряду с тем, что в жизни любой этнической группы немало общего с другими этническими группами, проживающими на данной территории, каждая из них обладает самобытностью и стремится сохранить ϲʙᴏи культуру, традиции и язык. В ϶ᴛᴏм стремлении отнюдь не всегда выбираются адекватные социальным реалиям методы, что способствует возникновению и усилению межнациональной напряженности и даже конфликтов. Но объединенные не только территорией и жизненным укладом, но и исторической судьбой, национальные (этнические) общности обладают необходимыми объективными и субъективными предпосылками для всестороннего сотрудничества, взаимопомощи и взаимопонимания. Магистральный путь к национальному согласию и эффективному взаимодействию национальных общностей - ϶ᴛᴏ утверждение взаимонеисключающей идентичности: общегражданской (россияне) и этнокультурной (русские, татары, башкиры и т. д.). О том, что такая перспектива реальна, свидетельствуют многие социологические исследования, проведенные в 1990-е гг. рядом академических научных центров.
Как отмечал выдающийся русский философ И. А. Ильин, «Россия есть не случайное нагромождение территорий и имен, и не искусственно слаженный «механизм» «областей», но живой, исторически выросший и культурно оправдавшийся организм, не подлежащий произвольному расчленению».
Здоровье и развитие ϶ᴛᴏю «культурно оправдавшегося механизма» зависит во многом от того, насколько прочными и плодотворными будут узы, соединяющие между собой все национальные (этнические) общности. Материал опубликован на http://зачётка.рф
И главным условием их гармоничного взаимодействия и разностороннего сотрудничества будет провозглашение и неуклонное следование принципу приоритета общенациональных, общероссийских интересов над интересами региональными, местными, корпоративными.
Именно такой подход создаст для россиян возможность преодолеть любые трудности и потрясения и находить оптимальные решения сложнейших социально-экономических, политических и других задач.
Рассматривая проблему социально-территориальных общностей, следует иметь в виду такой важный аспект, как размещение в их пределах различных национальных (этнических) общностей, главными из кᴏᴛᴏᴩых будут нации. Наличие определенной территории будет непременным атрибутом (признаком) нации. На ϶ᴛᴏ указывал, в частности, П. Сорокин, давая ее определение. «Не вдаваясь в подробный анализ, — повествовал он, — можно определить нацию как солидарную, организованную, полузакрытую социально-культурную группу с многочисленными (многофункциональными) связями, кᴏᴛᴏᴩая, по крайней мере, отчасти, сознает ϲʙᴏе единство и существование. Кстати, эта группа состоит из индивидуалистов, кᴏᴛᴏᴩые 1) будут гражданами одного государства, 2) имеют общий или сходный язык и ряд культурных ценностей, впрочем, и то и другое будет результатом прошлой истории их предков и данных людей, и 3) кᴏᴛᴏᴩые занимают общую площадь, рассматриваемую как их территория, на кᴏᴛᴏᴩой жили их предки и на кᴏᴛᴏᴩой живут они».
Наличие ϲʙᴏей территории дает возможность сохранить известную самобытность национальной культуры, общение на родном языке, обычаи и традиции.
Отношения между нациями (этносами) весьма подвижны: от многогранного сотрудничества до кровопролитных конфликтов.
В процессе межнационального взаимодействия имеет место «территориальное перемещение» наций (этнических групп), осуществляется фактическая интернационализация населения.
Стоит отметить, что основными факторами, обусловливающими последнюю, будут урбанизация, научно-техническая революция, миграционные процессы.
На характер взаимоотношений наций влияют и те изменения, кᴏᴛᴏᴩые происходят в структуре национальных общностей. Постепенное выравнивание социально-культурного положения различных наций, сближение их социальных структур и статусов, общность территориальных интересов создают необходимые условия и предпосылки для сотрудничества.
Применительно к современной России, находящейся на этапе утверждения рыночных отношений, связанных с конкуренцией, борьбой «всех против всех», явной политизацией этничности следует отметить такую особенность, как возникновение факторов напряженности в межнациональных отношениях. И здесь главную роль играет именно политизация этничности , под кᴏᴛᴏᴩой понимается самоидентификация личности с нацией-государством, использование этничности в политических целях.
«В многонациональном обществе, — отмечает В. А. Тишков, — всегда есть тенденция использовать групповую принадлежность, в т.ч. этническую, для достижения социальных и политических преимуществ за счет представителей другой национальности».
Стоит сказать - политизация этничности играет двоякую роль. Так, в условиях политически стабильного государства она способствует усилению стабильности.
В государстве же, переживающем кризис, она выступает как дестабилизирующий фактор, влияющий в первую очередь на национальное самосознание
людей. Именно в национальном самосознании, представляющем определенную систему теоретических взглядов, обыденных представлений, установок и стереотипов, ценностных ориентации и норм формируется образ собственного народа и образы других народов, восприятие собственного статуса и ϲʙᴏих национальных интересов.
Для исследования природы национального самосознания и его роли в жизни национальной (этнической) группы, принципиально важным будет выдвинутое Б. Ф. Поршневым положение о том, что ядром любой формы самосознания (в т.ч. и национального) будут осознание на индивидуальном и коллективном уровнях некой единой общности, сформированной представлением некоего «мы». «Материал не только из истории первобытного общества, но и из истории разных эпох иллюстрирует, что может вовсе отсутствовать сознание "мы" при ясно выраженном, что есть "они". "Стоит отметить - они" — ϶ᴛᴏ не "мы", и наоборот, "мы" — ϶ᴛᴏ "не они". Только ощущение, что есть "они", рождает желание самоопределиться по отношению к "ним", обособиться от "них" в качестве "мы"».
Стоит сказать, что каждая национальная (этническая) общность обладает определенной суммой представлений и знаний о ϲʙᴏем происхождении, исторической судьбе, важнейших событиях в ней и выдающихся деятелях. Причем данные представления и знания подвержены изменениям не только в результате появления новой информации, но и под давлением обстоятельств, политической конъюнктуры и т. д. Новая интерпретация «старых истин» вызываеттрадиционно неоднозначную реакцию внутри национальных общностей: поддержку одной части и неприятие другой. В подобной ситуации может происходить некᴏᴛᴏᴩое изменение социальной базы формирования национального сознания. При этом с течением времени внутри национальной общности достигается консенсус в оценке тех или иных событий, идей, лидеров.
В структуре национального самосознания следует выделить такой ее важный компонент, как национальный интерес. В нем получают отражение как объективные связи и отношения, в кᴏᴛᴏᴩые вступают национальные (этнические) общности друг с другом, так и субъективные представления и побуждения к деятельности (установки, мотивы, ценностные ориентации и т. д.) При рассмотрении вопроса о классификации национальных интересов выделяетсятрадиционно несколько наиболее важных оснований. Интересы различаются по степени общности (индивидуальные, групповые, общественные), по ϲʙᴏей направленности (экономические, политические, духовные), по характеру субъекта, по степени осознанности, по возможности их осуществления.
Стоит сказать - получив ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующую интерпретацию, национальные интересы становятся программой деятельности национальных движений, партий, организаций, входят в содержание национальной идеологии (национальной идеи) Последняя представляет собой важный теоретический уровень национального самосознания.
Национальное самосознание играет определенную роль в консолидации национальных (этнических) общностей. Такого рода консолидация не означает обязательного отрицательного противопоставления (а тем более вражды) другим национальным общностям. В стабильно развивающемся социуме формируетсятрадиционно благоприятная среда межнационального взаимодействия (сотрудничества) В данных условиях осознание ϲʙᴏей принадлежности к той или иной национальной общности никак не связано с какой бы то ни было неприязнью к лицам других национальностей. В кризисных ситуациях все складывается по-иному: переживаемые трудности и лишения кор- релируются с действиями других национальных общностей, в представителях кᴏᴛᴏᴩых видят если не врагов, то конкурентов.
А политизация этничности становится инструментом борьбы за власть. Национальные элиты, используя недовольство широких масс, вызванное ухудшением экономического положения, стремятся направить ϶ᴛᴏ недовольство в ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующее русло, придав ему национальную (а нередко и националистическую) окраску, и на ϶ᴛᴏй волне недовольства укрепить ϲʙᴏи властные позиции, добиться либо изменения статуса ϲʙᴏей национальной группы, либо ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующих льгот и привилегий у центральной власти.
Следует подчеркнуть роль в межнациональном взаимодействии исторической памяти. Любое ухудшение ситуации взаимодействия национальных общностей актуализирует прошлые несправедливости и вражду, реанимирует отжившие негативные стереотипы и предрассудки. В подобных условиях ставка на «национальную идею», ее усиленная пропаганда способны привести к негативным результатам, стимулировать процесс межнациональной дезинтеграции. Причем, как показывают результаты социологических исследований, давление национальной среды на личность может быть в кризисной ситуации большим, чем социальной (социально-классовой, профессиональной) среды. Более того, возможно обострение противоречий между системой социальных и национальных (этнических) ценностей, доходящее до конфликта. В стремлении его разрешить личность ориентируется главным образом на легитимные политические методы (что не исключает и некᴏᴛᴏᴩые другие) При ϶ᴛᴏм преимущество собственно национальных ценностей и ориентаций над социальными объясняется большим постоянством первых и ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙенно большей подвижностью вторых. В течение жизненного цикла индивида социальные приоритеты меняются значительно чаше по сравнению с национальными. Индивид в процессе социализации находит для себя новые ценности и ориентиры, его жизненные установки и цели меняются, в то время как в процессе постижения национальных ценностей происходит их более глубокое уϲʙᴏение, они приобретают более постоянный характер, определяют поведение индивида. «В случае если членство в одном государстве, принадлежность к одной языковой или территориальной группе, — повествовал Сорокин, — вполне очевидно обслуживают умонастроение, поведение, всю личность се членов и накладывают на них ϲʙᴏй отпечаток, то членство в одной нации обусловливает и формирует характер входящих в нес людей с еще большей силой и еще более решительно под давлением уз, объединяющих все данные группы с односторонними связями, взятые вместе».
Влияние национальных отношений на все стороны жизни современного общества имеет явную тенденцию к усилению, более того, процесс образования национальных государств на всех континентах продолжается, являясь в известном смысле следствием национальных и националистических движений.
Обострение противоречий между национальными регионами (республиками) и центром, отсутствие действенных способов для их разрешения привели к стихийной консолидации людей по национальному признаку. Именно в национальной группе они увидели средство, способное оказать влияние на государственную систему с целью обеспечения более справедливого распределения общественного богатства и создания возможностей осуществлять власть на базе утверждения и пропаганды национальных ценностей, абсолютизация и гиперболизация кᴏᴛᴏᴩых с неизбежностью приводит к национализму.
Национализм, согласно теории английского ученого Э. Геллнера, — ϶ᴛᴏ принцип, требующий, ɥᴛᴏбы политические и национальные единицы совпадали. Отсутствие или недостаточная эффективность политико-государственных институтов, обеспечивающих разностороннее развитие нации, порождают националистические настроения и, как следствие, мощные движения протеста.
Для общества, находящегося в состоянии кризиса, такого рода движения представляют огромную опасность. Национальная (этническая) солидарность, приобретая конфликтные черты, становится мощным фактором разъединения людей, живущих в многонациональном государстве, по «национальным квартирам».
Серьезной проблемой, влияющей на межнациональные отношения в регионах, будет деление этносов на коренные и некоренные. Хотя данные термины не могут быть определены абсолютно точно, на уровне обыденного сознания к коренным ᴏᴛʜᴏϲᴙт те этносы, кᴏᴛᴏᴩые проживают издавна на данной территории. При этом установить достаточно точную границу длительности проживания, дающую право называться «коренным», практически невозможно. Важно заметить, что однако, при всем этом под влиянием национальных элит у определенной части так называемых коренных этносов сформировались установки на оправданность определенных привилегий и каких-то дополнительных прав (например, на владение и распоряжение природными ресурсами) Претензии на особый статус коренного этноса, как показали социологические исследования, разделяются отнюдь не всеми его представителями.
Характерной чертой массового сознания в последнее время стало распространение национальной идеологии. Поиск национальной идеи, адекватной исторической ситуации, будет одной из причин доминирования национальных ценностей, вытеснивших господствующие долгое время идеологические ценности социалистического общества.
Гипертрофирование роли национальной идеологии с неизбежностью приводит к появлению и усилению позиций национализма. Вопрос о корнях национализма в России приобретает в настоящее время особое значение. В недавнем советском прошлом преобладал марксистско-ленинский подход в оценке национального фактора в развитии и переустройстве общества. «Во взглядах самого Маркса, — пишет С. В. Чешко, — нельзя обнаружить прямое или скрытое обоснование национализма. В случае если в чем его и обвиняют, то именно в нигилистическом отношении к нациям. По϶ᴛᴏму скорее надо рассматривать влияние на политику советского государства марксистского этничества. При этом и при таком подходе, в рамках постмарксизма («после Маркса»), мы едва ли найдем некую идеологическую целостность, кᴏᴛᴏᴩую можно избрать в качестве отправной точки в анализе ϶ᴛᴏго вопроса».
Разумеется, отсутствие «идеологической целостности» отнюдь не говорит о том, что не предпринимались попытки выработать единый подход в ϶ᴛᴏм вопросе. Хотя среди социал-демократов в конце XIX — начале XX в. и существовали разные подходы к решению национального вопроса, после победы социалистической революции в России восторжествовала концепция пролетарского интернационализма, отводившая национальному подходу второстепенную роль по сравнению с классовым.
При этом в практике национально-государственного строительства большевики отошли от собственных постулатов, провозгласив принципы национального самоопределения вплоть до отделения и создания независимых национальных государств. Попытки разделения населения «по национальным квартирам» в ходе государственного строительства отнюдь не способствовали интернациональному единению, и хотя на практике ϶ᴛᴏт принцип при советской власти реализован не был, он оказался «миной замедленного действия». Национальное обособление и противопоставление одной нации другим в полной мерс проявилось в годы перестройки. Стоит сказать - политическим элитам удалось навязать националистические идеи широким массам народа, что объективно способствовало развалу Советского Союза и созданию новых национально ориентированных несоциалистических государств. Социалистическая солидарность оказалась вытесненной солидарностью национальной (националистической) Усилившаяся конкуренция по всем линиям в процессе перехода к рыночной экономике усилила психологическое размежевание на «мы» и «они», породила различные формы соперничества и противоборства, стимулируя стремление к доминированию в разных сферах общественной жизнедеятельности. Материал опубликован на http://сайт
Следует подчеркнуть, что консолидация на национальной основе (тем более националистической) чаше всего носит конъюнктурный характер и происходит в условиях наличия действительного или мнимого внешнего врага. При всем этом, любая национальная (этническая) общность в силу ϲʙᴏей гетерогенности не отличается совпадением интересов всех составляющих се социальных групп. Эти интересы различны, и как только изменяются условия, различия пробудут довольно явно.
Единство интересов любой национальной общности возможно также как состояние, достигнутое под воздействием политических лидеров или средств массовой информации. При этом и то, и другое имеет временный характер. К тому же нельзя не учитывать узкоэгоистичсские, корпоративные интересы большинства политиков, изменяющиеся по мере достижения поставленных целей с помощью различных методов, не исключающих популизм и циничное манипулирование общественным мнением. Отстаивание ими идеологии национального (этнического) детерминизма, объявление национальных общностей высшими социальными и гуманистическими ценностями убедительно иллюстрирует ϶ᴛᴏ.
Не вызывает сомнения вывод о том, что в нынешних российских условиях национальный вопрос будет не столько совокупностью противоречий и конфликтов в межэтнических отношениях, сколько использованием национальной формы для достижения целей региональных элит.
На еще одну важную особенность в ϶ᴛᴏй связи указывают исследователи межнациональных отношений. «Своеобразным вариантом идеологизации этностатусных представлений, — отмечает М. В. Савва, — будет использование преступными группировками национальной идеи для оправдания ϲʙᴏей деятельности. Материал опубликован на http://сайт
Представители криминальных сообществ нуждаются в позитивной идентичности, причем не только с позиции сне- цифичной криминальной культуры. Стоит сказать, для российской действительности характерно использование этнической идентичности в целях «облагородить» преступную деятельность. В первую очередь ϶ᴛᴏ относится к терроризму, кᴏᴛᴏᴩый в связи с военными действиями в Чеченской Республике оправдывается интересами нации».
Обращение к национальной идентичности, ее использование пробудет также в образовании преступных группировок по этническому признаку. В ϶ᴛᴏм лидеры преступного мира видят возможность усиления ϲʙᴏих позиций в обществе путем противодействия властям.
Существование преступных групп (так же как и незаконных вооруженных формирований), созданных по национальному признаку, представляет особую опасность для стабильности межнациональных отношений. Их ликвидация будет делом первостепенной важности, в чем объективно заинтересовано большинство представителей любых этнических групп. Насилию не должно быть места в межнациональных отношениях. Хотя, как показывает опыт, изжить его пока не удается. Довольно часто в ходе этнополитических конфликтов стороны прибегают к нему как к наиболее действенному, с их точки зрения, методу. И «если в обществе нет механизмов урегулирования отношений между участниками конфликта, он вызывает насилие и эскалацию ϶ᴛᴏго насилия». Создание подобных механизмов — задача безотлагательная, от се решения зависит многое в оптимизации межнациональных отношений.
Таким образом, развитие национальных общностей протекает противоречиво. Наряду с тем, что в жизни любой этнической группы немало общего с другими этническими группами, проживающими на данной территории, каждая из них обладает самобытностью и стремится сохранить ϲʙᴏи культуру, традиции и язык. В ϶ᴛᴏм стремлении отнюдь не всегда выбираются адекватные социальным реалиям методы, что способствует возникновению и усилению межнациональной напряженности и даже конфликтов. Но объединенные не только территорией и жизненным укладом, но и исторической судьбой, национальные (этнические) общности обладают необходимыми объективными и субъективными предпосылками для всестороннего сотрудничества, взаимопомощи и взаимопонимания. Магистральный путь к национальному согласию и эффективному взаимодействию национальных общностей — ϶ᴛᴏ утверждение взаимонеисключающей идентичности: общегражданской (россияне) и этнокультурной (русские, татары, башкиры и т. д.) О том, что такая перспектива реальна, свидетельствуют многие социологические исследования, проведенные в 1990-е гг. рядом академических научных центров.
Как отмечал выдающийся русский философ И. А. Ильин, «Россия есть не случайное нагромождение территорий и имен, и не искусственно слаженный «механизм» «областей», но живой, исторически выросший и культурно оправдавшийся организм, не подлежащий произвольному расчленению».
Здоровье и развитие ϶ᴛᴏю «культурно оправдавшегося механизма» зависит во многом от того, насколько прочными и плодотворными будут узы, соединяющие между собой все национальные (этнические) общности. И главным условием их гармоничного взаимодействия и разностороннего сотрудничества будет провозглашение и неуклонное следование принципу приоритета общенациональных, общероссийских интересов над интересами региональными, местными, корпоративными.
Именно такой подход создаст для россиян возможность преодолеть любые трудности и потрясения и находить оптимальные решения сложнейших социально-экономических, политических и других задач.
Изменения касаются не только причин, участников и характера конфликтов в современном мире. Меняются и механизмы их урегулирования. Структура этих механизмов приобретает более сложный характер, трансформируется их иерархия.
Например, в условиях уменьшения роли государства-нации наблюдается снижение эффективности дипломатических методов урегулирования конфликтов. В составе же причин современных конфликтов и в Структуре методов их разрешения, напротив, растет роль экономических механизмов и финансовых средств. Пример борьбы с международными наркамафиозными структурами может подтвердить как силу задействования, так и ограниченность экономических рычагов. Ограниченность их подтверждается также и тем, что ни одно даже самое богатое государство не в состоянии откупиться от конфликтов на религиозной или этнической почве. С другой стороны, и межгосударственные противоречия, и асимметричные конфликты требуют огромных средств для своего предупреждения, урегулирования и управления собой. Растут цены на постоянно совершенствующиеся и обновляющиеся виды вооружений, хотя они, конечно, не в состоянии Дать тех качественных выгод или преимуществ, которые обеспечивают технический прогресс, информация, образование.
Все более заметную роль в составе механизмов урегулирования конфликтов играют гуманитарные операции. В то же время, как уже отмечалось ранее, полной ясности относительно содержания этого тер-мина все еще нет. Включая в себя защиту нрав и свобод человека, достоинства личности, понятие «гуманитарные операции» нередко выступает и как мотив урегулирования конфликтов, и как средство политического давления.
Растет роль информационного элемента. И не только в составе механизмов урегулирования конфликтов, но и в их обострении. Война с участием Си-Эн-Эн, как пишет Ф. Стеч, приводит к тому, что общественность и руководители государств описывают события в зависимости от содержания видеоклипов и их звукового сопровождения (см.: Stech. 1994). В свою очередь, немецкий журналист М. Хеннес отмечает: «В результате постоянных репортажей о войне с ужасными картинами убийств и мародерства в Югославии для западной дипломатии все свелось к вопросу: военная интервенция, да или нет? Не было места для анализа ситуации, для прогнозирования действий, и западная дипломатия запуталась в собственной беспомощности и пустых словах» (Henries. 1994. Р. 628). Благодаря изображениям, распространяемым электронными СМИ, со времени «Войны в Заливе» намного поднялась роль профессионалов гуманитарных операций. С гуманитарными операциями НПО теперь конкурируют гуманитарные операции государств и коалиций государств (экс-Югославия, Сомали, Руанда) со всеми недостатками, которые с этим связаны (подробнее об этом см.: Collard. 1996. Р. 77-100).
Правовой элемент, как мы уже видели, претерпевает достаточно сложные метаморфозы: это и снижение в последние несколько лет роли ООН и ее Совета Безопасности, и пренебрежение нормами международного права в новой доктрине и в действиях Североатлантического союза, и отставание международного законотворчества от развития событий на мировой арене и т.п.
При всех оговорках и ограничениях, которые высказываются по этому поводу, остается бесспорной роль военного элемента в предупреждении, урегулировании конфликтов и осуществлении над ними контроля со стороны международного сообщества (ООН). В этой связи специалисты в области стратегических исследований выделяют четыре категории военных задач (подчеркивая при этом, что речь не идет об оборонных задачах, так как в большинстве случаев нет угрозы суверенитету).
Во-первых, это участие в военных операциях. Решение этой задачи связано с поддержанием соглашений о контроле над вооружениями, с обеспечением свободы судоходства в мировом океане, а также с проведением миротворческих операций. Вторая задача формулируется как оказание помощи местной гражданской администрации и включает в себя обеспечение правопорядка в зоне поддержания мира, обслуживание и материально-техннескую поддержку инфраструктуры, безопасности границ, борьбу наркобизнесом и терроризмом. Третья задача - оказание гуманитарной помощи населению при стихийных бедствиях, поддержка НПО (нпример, «Врачей без границ») и помощь беженцам. Наконец, четверш задача связана с осуществлением односторонних военных операцт, включающих в себя действия по спасению насильственно удержи аемого персонала, по эвакуации мирного населения и т.д.
Особую роль, как показывает политическая практика последних лет, играют миротворческие операции. Они включают в себя:
1. Собственно миротворество (или установление мира) - дипломатические усилия, связанные с организацией посредничества и/или переговоров, между сторонам конфликта, направленные на достижение мирного соглашения.
2. Поддержание мира -операции небоевого характера, осуществляемые с согласия сторон в целях выполнения достигнутых соглашений.
3. Принуждение к миру -боевые операции или угроза применения силы по принуждению или удерживанию воюющих сторон.
4. Построение мира - деятельность, осуществляемая после завершения боевых действий и направленная на восстановление экономики и политической стабильности в регионах конфликта.
Главы VI «Мирное разрешение споров» и VII «Действия в отношении угрозы миру, нарушений мира и актов агрессии» Устава ООН представляют собой основы мандата на проведение миротворческой операции. Однако в них не таких понятий, как «установление мира», «поддержание мира» или «принуждение к миру».
ООН стремилась не давать определения этим понятиям по политическим мотивам. Так, Стегальный комитет по операциям по поддержанию мира каждый год рассматривал вопрос о разработке соответствующей декларации. Однако каждый год он решал не приступать к этой разработке на том основании, что зафиксированное определение лишило бы гибкости и апатичности саму концепцию, имевшуюся в распоряжении ООН. Традиционные операции по поддержанию Мира, предполагающие беспристрастность и согласие конфликтующих сторон, обычно проводятся н основе положений VI главы («операции Шестой главы»). Но так как природа конфликтов изменилась, то все Чаще принимаются решения 1 проведении операций, которые выходят За рамки традиционного подержания мира. Мандаты этих операций опираются на главу VII, а именно на «мероприятия при угрозе миру Или нарушении мира и прогрессивных действиях». В то же время практика миротворчества порождает в последние годы ряд коллизий. Классическая форма действий ООН по поддержанию мира и, соответственно, наименее проблематичные операции, проводимые Организацией с этой целью, связаны с рядом условий: стороны согласны прекратить разделяющий их конфликт; согласие и сотрудничество сторон можно принимать как данность, и никто не подвергает сомнению беспристрастность миротворцев; риск невелик, и применение силы, как правило, не является необходимым; задачи, поставленные перед миротворцами, знакомы любой армии мира; ресурсы, имеющиеся в распоряжении ООН, достаточны для реализации этих задач (Ткагоог. 1995-1996). Как показывает III. Тхарур, специальный помощник заместителя Генерального секретаря ООН по миротворческим операциям (см. там же), после холодной войны СБ ООН вышел на беспрецедентный уровень согласия относительно того, как следует реагировать на международные кризисы. На этой основе ООН организовала целую серию операций по поддержанию мира, которые по своему размаху, сложности и функциям, имели мало общего или совсем не имели общего с операциями по поддержанию мира в прошлом. В результате «поддержание мира» стало восприниматься как понятие, включающее в себя не только наблюдение за выполнением соглашений о прекращении огня и их реализацию, но и весь диапазон задач, включая организацию выборов и наблюдение за их проведением, защиту прав человека, контроль за проведением земельной реформы, доставку в боевой обстановке гуманитарной помощи, восстановление разрушенных госструктур в странах, где государство потерпело фиаско, а также амбициозные попытки заставить враждующие силы, полные решимости продолжать воевать, принять мир. В то же время основой многоплановых усилий ООН по поддержанию мира по-прежнему остаются согласие и готовность сторон: новые функции, о которых говорилось выше, обычно проявляются в условиях всеобъемлющего урегулирования, и обе или все стороны конфликта хотят осуществления урегулирования со стороны ООН. Наконец, необходимо, чтобы ни одно из предыдущих условий не подрывало стремления ООН не прибегать к силе. Значительно более сложные проблемы возникают в ситуациях, когда согласия нет или оно скоро исчезает; когда ООН не имеет официального согласия на свои действия или отсутствует практическое сотрудничество сторон, на территории которых развернуты силы ООН; и когда природа продолжающегося конфликта вынуждает искать ответ на непростой вопрос о возможном применении силы, а значит, пойти на риск, так как применение силы поставит под угрозу беспристрастность ООН и саму перспективу достижения ею эффективности.
Таким образом, мы выявили, что есть задачи, которые выполнить с помощью механизма поддержания мира невозможно. Появилось понятие «принуждение к миру», ставшее особенно популярным в странах Запада и в НАТО. Однако, как считает Ш. Тхарур, «этот термин все чаще используется для того, чтобы прикрыть желание начать военные действия, не делая трудного политического и военного выбора, который лежит в основе таких действий. Реальные альтернативы - это вмешательство или невмешательство, и именно в этом в действительности и заключается выбор...» (там же). Если принимается решение вмешаться в конфликт, как говорит III. Тхарур, тогда второй вариант выбора лежит между логикой мира и логикой войны. Если выбирается мир, то это означает, что выбирается механизм поддержания мира со всеми его лимитирующими факторами. Если же выбор делается в пользу войны, то он должен подкрепляться необходимой политической волей, военными и финансовыми ресурсами, без которых одержать победу нельзя. Определяется противник, и все необходимые силы и средства направляются на то, чтобы уничтожить его (там же). В конечном счете выбор между миром и войной определяется двумя факторами. Первый из них имеет концептуальный характер: опасность при проведении операций по принуждению к миру заключается в том, что они представляют собой рискованную игру, в ходе которой одной и той же стороне угрожают нанесением воздушных ударов и с ней же ведут переговоры о сотрудничестве. Второй фактор носит материальный характер: речь идет о хронической проблеме несоответствия между мандатами и средствами ООН. Некоторые наблюдатели полагают, что данная проблема создана искусственно Соединенными Штатами. В 1995 г. Конгресс США принял решение об обязательном одностороннем сокращении взноса США на проведение операций по поддержанию мира с 31,4% до 25%. По состоянию на 15 марта 1998 г. государства-члены были должны ООН 1,7 млрд долларов в виде текущих и просроченных взносов на операции по поддержанию мира. 958 млн долларов из этой суммы приходится на долг США (см.: Операции ООН... 1998). По мнению обозревателя «Монд дипломатию) Ф. Бенни, речь идет о продуманной стратегии США, которая состоит в том, чтобы «лишить ООН ее решающей роли путем лишения ее адекватных ресурсов, персонала и авторитета, с тем чтобы затем возложить на нее ответственность за последствия кровавой войны, ведущейся США в Косово» (Вептв. 1999. Р. 1).
И все же с 1945 г. было проведено 47 операций ООН по поддержанию мира. Что касается операций по принуждению к миру (когда СБ Дает государствам-членам санкцию принимать все необходимые меры [для достижения поставленных целей независимо от согласия конфликтующих сторон), то они использовались в очень немногих случаях. Следует отметить, что ни одна из таких операций - будь то в Персидском заливе, в Сомали, в Руанде, в Боснии и Герцеговине или в Албании - не проводилась под руководством ООН. Ими руководила одна из стран или группа стран. При этом основанием для проведения операций как по поддержанию мира, так и операций по принуждению к миру являются положения Устава ООН о поддержании международного мира и безопасности и решение Совета Безопасности. Вот почему операция НАТО против Югославии, проведенная в 1999 г. без санкции СБ ООН, породила негативную реакцию в мире, вызвала споры в недрах самого Североатлантического союза и создала опасный прецедент нарушения норм международного права. Указанная операция поставила целый ряд сложных вопросов, которые касаются урегулирования конфликтов в современном мире. Ответы на? эти вопросы пока не найдены.
* * *
В современных условиях абсолютное большинство конфликтов не может быть урегулировано с помощью механизмов классической международной стратегии (военное подавление, «баланс сил», «равновесие страха» и т.п.). Конфликты нового поколения имеют, конечно, общие черты. Можно установить и их сходство с движениями сопротивления, партизанскими и религиозными войнами, национально-этническими столкновениями и другими типами негосударственных международных конфликтов, издавна известными человечеству. Отсюда возникает соблазн «вписать» современные конфликты в одну из известных нам теорий или парадигм, а их особенности считать явлениями маргинального порядка, не способными оказывать существенного влияния на основные правила международного общения, или рассматривать их как досадные случайности, которые можно не принимать во внимание ради сохранения стройности теории. Можно, напротив, трактовать современные конфликты как абсолютно новые по своей природе феномены, опрокидывающие все известные представления. В обоих случаях мы рискуем не понять существа дела. Каждый конфликт должен рассматриваться как уникальный, однако нельзя исключать возможности сравнительного исследования и нахождения некоторых (относительно.) общих тенденций в развитии конфликтов, что может дать определенный шанс в поиске путей их решения (в качестве пример такого исследования см.: Лебедева. 2000).
Сходство конфликтов в первую очередь выражается в отсутствия какой-либо ясности относительно природы и путей их урегулирования, их «неправильности» с точки зрения соотношения целей и среди их участников, опасности, которую они представляют для населен»
Каждый конфликт многомерен и содержит в себе не один, а несколько кризисов и противоречий, каждый - уникален по своему характеру. Переговоры, консультации, посредничество, соглашения и другие традиционные средства урегулирования в современных конфликтах обнаруживают весьма низкую эффективность. Их действенность определяется возможностями формализации конфликта, придания ему официального статуса, четкого определения его причин и идентификации бесспорных легитимных представителей сторон, т.е. как раз тем, что, как правило, оспаривается участниками рассматриваемых конфликтов.
Попытки урегулирования конфликтов сталкиваются с такой проблемой, как «ускользающая» природа успеха. Не всегда существует понимание того, что успех в данной области практически всегда является ограниченным. Кроме того, в последнее время наблюдается явное увлечение операциями военного характера. Однако довольно большая часть конфликтов не может быть урегулирована при помощи операций по поддержанию мира, а тем более принудительными операциями с использованием военной силы. Как сказал в 1995 г. Бутрос Бутрос-Гали: «Если у главных действующих лиц конфликта отсутствует политическая воля разрешить проблему, ООН не сможет принудить их к миру» (цит. по: Ткагоог. 1995-1996. Р. 60).
Вышеназванные проблемы ООН (несоответствие между мандатами и средствами) осложняются еще и тем, что ООН, будучи создана в иное время и с иными целями, сегодня столкнулась с необходимостью серьезных реформ. Однако пока дальше полемики по данному вопросу и продолжающейся критики «недееспособности» Объединенных Наций дело не идет. Необходимость преобразования ООН становится все более очевидной. Скорее всего, столь же очевидной является и необходимость ее сохранения. Но до сих пор не понятно, может ли ООН трансформироваться, сохранив преемственность и авторитет единственной всемирной организации, призванной предупреждать и преодолевать конфликты. Возможно, одна из задач в том, чтобы ООН давала подряды другим международным организациям (как в Боснии). Во всяком случае предпринятая НАТО попытка силового разрешения косовского конфликта без санкции ООН гораздо больше проблем породила, чем разрешила. Но, видимо, следует признать и то, что имеющие- я в распоряжении международного сообщества законные средства не вСегда достаточны для реагирования на возникающие качественно новЫе ситуации. Как мы уже видели, крайне сложной остается проблема суверенитета и вмешательства с целью урегулирования конфликта. Отсюда нарушение уже заключенных соглашений, неуважение к посредникам (и даже их физическое устранение). Отсутствует ясность и относительно протагонистов конфликтов, их главных действующих лиц. «Боевики», «мафиозные, группировки», «сепаратисты», «бандформирования» и т.п. термины отражают не столько понимание проблемы, сколько ее эмоциональное восприятие.
Таким образом, имеющиеся сегодня результаты исследований международных конфликтов хотя и не утрачивают своего значения в свете новых явлений, но обнаруживают беспочвенность претензий на всеох- ватность отражения международных реалий. Данный вывод верен и в отношении международного сотрудничества.
трудовой право социальный партнерство
Основным механизмом регулирования социально-трудовых отношений в Российской Федерации является социальное партнерство, доказавшее свою результативность в индустриальных странах Запада. Партнерские отношения в каждой из них имеют свою специфику, обусловленную историческими, национальными и иными особенностями. Далеко не все из этого опыта может быть напрямую использовано в России, но учитывать мировую практику весьма полезно.
В сложившейся к настоящему времени российской модели социального партнерства основными элементами системы коллективно-договорного регулирования социально-трудовых отношений являются:
- · совокупность постоянно и временно действующих двух- и трехсторонних органов, формируемых представителями работников, работодателей, исполнительной власти и осуществляющих взаимодействие между ними на различных уровнях регулирования социально-трудовыхи связанных с ними отношений (федерация, регионы, отрасли, территории, предприятия);
- · совокупность различных совместных документов (коллективных договоров, соглашений, решений и др.), принимаемых этими органами на основе взаимных консультаций, переговоров между сторонами направленных на регулирование социально-трудовых отношений;
- · соответствующий порядок, формы взаимодействия, соотношения и последовательность в разработке, сроках принятия, приоритетности указанных органов и документов.
Эффективность коллективно-договорного регулирования социально-трудовых отношений зависит от всех элементов системы. Однако ключевая роль принадлежит коллективным договорам и соглашениям социального партнерства различных уровней. По Трудовому кодексу РФ могут заключаться:
Генеральное соглашение устанавливает общие принципы регулирования социально-трудовых отношений на федеральном уровне.
Региональное соглашение устанавливает общие принципы регулирования социально-трудовых отношений на уровне субъекта РФ.
Межрегиональное соглашение устанавливает общие принципы регулирования социально-трудовых отношений и связанных с ними экономических отношений на уровне двух и более субъектов Российской Федерации.
Отраслевое (межотраслевое) соглашение определяет общие условия оплаты труда, трудовые гарантии и льготы работникам отрасли (отраслей).
Территориальное соглашение устанавливает общие условия труда, трудовые гарантии и льготы работникам на территории соответствующего муниципального образования.
Отраслевые (межотраслевые) соглашения могут заключаться на федеральном, региональном и территориальном уровнях социального партнерства.
Иные соглашения - соглашения, которые могут заключаться сторонами на любом уровне социального партнерства по отдельным направлениям регулирования социально-трудовых отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений.
Соглашения по договоренности сторон, участвующих в коллективных переговорах, могут быть двусторонними и трехсторонними.
Коллективный договор - правовой акт, регулирующий социально-трудовые отношения в организации и заключаемый работниками и работодателем в лице их представителей.
Коллективно-договорное регулирование социально-трудовых отношений, дополняющее государственное регулирование, также, судя по конечному результату, недостаточно эффективно в современных условиях. При этом в обществе нет четкого толкования критериев эффективности коллективно-договорного регулирования, что существенно затрудняет какие-либо количественные оценки. А такого рода оценки необходимы для выработки основных направлений социально-трудовой политики.
ми социальными и гуманистическими ценностями убедитель но иллюстрирует это.
Не вызывает сомнения вывод о том, что в нынешних рос сийских условиях национальный вопрос «менее всего является совокупностью противоречий и конфликтов в межэтнических отношениях. Это скорее использование национальной формы в обострении и усугублении всей совокупности социальных про тиворечий»1 .
На еще одну важную особенность в этой связи указывают исследователи, работающие в области межнациональных отно шений. «Своеобразным вариантом идеологизации этностатусных представлений, - отмечает М. В. Савва, - является ис пользование преступными группировками национальной идеи для оправдания своей деятельности. Представители криминаль ных сообществ нуждаются в позитивной идентичности, причем не только с позиции специфичной криминальной культуры. Для российской действительности характерно использование этни ческой идентичности в целях «облагородить» преступную дея тельность. В первую очередь это относится к терроризму, кото рый в связи с военными действиями в Чеченской Республике оправдывается интересами нации»2 .
Обращение к национальной идентичности, ее использова ние проявляется также в образовании преступных группировок по этническому признаку. В этом лидеры преступного мира ви дят возможность усиления своих позиций в обществе в своем противодействии властям.
Существование преступных групп (также, как и незакон ных вооруженных формирований), созданных по националь ному признаку, представляет особую опасность для стабиль ности межнациональных отношений. Их ликвидация является делом первостепенной важности, и в нем объективно заинте ресовано большинство в любых этнических группах. Насилию не должно быть места в межнациональных отношениях. Хотя, как показывает опыт, изжить его пока не удастся. Нередко в ходе этнополитических конфликтов стороны прибегают к нему как к наиболее действенному с их точки зрения методу.
1 Пути решения национального вопроса в современной России М., 1999.С. 197
2 Савва М В Этнический статус Конфликтологический анализ соци альною феномена. Краснодар, 1997. С. 125
И «если в обществе нет механизмов урегулирования отноше ний между участниками конфликта, он вызывает насилие и эскалацию этого насилия»1 . Создание подобных механиз мов - задача безотлагательная, и от ее решения зависит многое в оптимизации межнациональных отношений.
Итак, развитие национальных общностей протекает проти воречиво. Наряду с тем что в жизни каждой этнической группы немало общего с другими этническими группами, проживаю щими на данной территории, каждая из них обладает самобыт ностью и стремится сохранить свой язык, традиции и культуру. В этом стремлении отнюдь не всегда выбираются адекватные социальным реалиям методы, что способствует возникновению и усилению межнациональной напряженности и даже конфлик тов. Но объединенные общностью не только территории и жиз ненного уклада, но и общностью исторической судьбы нацио нальные (этнические) общности обладают необходимыми объективными и субъективными предпосылками для всесторон него сотрудничества, взаимопомощи и взаимопонимания. Ос новной, магистральный путь к национальному согласию и эф фективному взаимодействию национальлых общностей - это утверждение взаимонеисключающей идентичности: общеграж данской (россияне) и этнокультурной (русские, татары, баш киры и т. д.). О том, что такая перспектива реальна, свидетель ствуют многие социологические исследования, проведенные в 90-е гг. рядом академических научных центров.
Как отмечал выдающийся русский философ И. А. Ильин, «Россия есть не случайное нагромождение территорий и имен, и не искусственно слаженный «механизм» «областей», но жи вой, исторически выросший и культурно оправдавшийся орга низм, не подлежащий произвольному расчленению»2 .
Здоровье и развитие этого «культурно оправдавшегося ме ханизма» зависит во многом от того, насколько плодотворны ми и прочными будут узы, соединяющие между собой все на циональные (этнические) общности. И главным условием их гармоничного взаимодействия и разностороннего сотрудниче ства является провозглашение и неуклонное следование прин-
ципу примата общенационального, общероссийского интереса над интересами региональными, местными, корпоративными.
Исторический опыт свидетельствует, что именно такой подход создавал для россиян возможность преодолеть любые трудности и потрясения и находить оптимальные решения сложнейших социально-экономических и политических задач.
П р и л о ж е н и е
Социология в России: опыт социологического исследования регионов и межнациональных отношений
В отечественной социологии в разное время изучению про блем социально-территориальных и национальных (этничес ких) общностей уделялось значительное внимание.
В советские времена исследования в этом направлении были связаны с анализом процессов расселения, изучаемых традиционно этнологией, экономической географией, демо графией и социологией. Последняя рассматривала данную про блему в рамках отраслевой социологической теории - социо логии регионов. То, что касается изучения национальных общ ностей, также отпочковалось в относительно самостоятельную отрасль социологического знания - социологию нацио нальных отношений.
Оба эти направления тесно связаны между собой. Однако по охвату исследовательских проблем и методике их изучения имеются определенные отличия. Система расселения обладала более значительной инерционностью и изменялась медленнее под воздействием радикальных преобразований, чем, напри мер, изменения в структуре национальных общностей и харак тере их взаимодействия.
Значительный импульс в своем развитии социология регио нов получила во второй половине 70-х гг. в связи с интенсивны ми попытками внедрить социальное планирование на разных уровнях общественной организации, в том числе и на уровне регионов. Над этими проблемами усиленно работали в 70-е гг. социологи Москвы, Ленинграда, Уфы, Свердловска и Донецка. В это же время была сделана попытка определить предмет соци ологии регионов. «Региональная социология, - писал А. И. Су харев, - это научное направление, изучающее закономерности
ЗИ5 Раздел третий. Социальные структуры
территориальной организации социальной жизни и планомер ного изменения социального облика регионов»1 .
Значительный вклад в разработку этой отрасли социологи ческого знания внесли труды Н. А. Аитова, Б. С. Хорева, М. В. Борщевского, С. В. Успенского, О. И. Шкаратана. Их отли чали глубина рассмотрения актуальных проблем не только тео рии, но и социальной практики, в частности - выравнивание социальных различий в территориальном аспекте.
Перестройка и последовавшие за ней реформы обострили проблему регионов, придав ей в значительно большей мере, чем это было ранее, политический характер. Так называемый «парад суверенитетов», остановленный Федеральным договором 1992 г., не мог не коснуться в той или иной мере всех регионов, а не только национальных республик. Проведенные в 90-е гг. со циологические исследования, в частности научным коллекти вом ИСПИ РАН, позволили выявить наиболее актуальные и важные проблемы взаимодействия федерального центра и реги онов. Опрос экспертов, в роли которых выступали работники региональных администраций, ученые, работники СМИ, помог определить направления необходимой оптимизации федератив ных отношений, проводимой Центром региональной и нацио нальной политики.
Российские регионы в большинстве своем многонациональ ные, и ситуация в каждом из них зависит во многом от того, как складываются отношения между различными нацио нальными общностями.
В изучении национальных (этнических) общностей в совет ское время господствовал взгляд на последние как на нечто исторически преходящее, развивающееся по направлению: от сближения к слиянию. Господствующая в науке и политике концепция социалистического интернационализма исходила из примата классовых интересов над национальными. Нацио нальная самобытность регионов, культурные и языковые раз личия, традиции и обычаи - все отступило на второй план под давлением партийной идеологии. Основной акцент в ис следованиях в этом направлении был сделан на анализ такой категории, как дружба народов, а несколько позже - совет ский народ как новая историческая общность людей.
1 Научное управление развитием социальной структуры социалисти ческого общества Саранск, 1978. С. 29.
Множество исследований было посвящено проблемам идейно-нравственного и культурного сближения наций, их ра стущему единству. Признавая официально наличие проблем в национальных отношениях, ни политические лидеры, ни уче ные не прилагали необходимых усилий для их выявления и ре шения. На многое закрывали глаза, многое попросту не заме чали. И когда под воздействием процесса демократизации в об ществе в условиях начавшихся реформ многие проблемы вышли на поверхность общественной жизни, ни политики, ни ученые-обществоведы (социологи в том числе) оказались не готовыми к их решению.
В то время как еще выдающийся русский философ С. Н. Бул гаков предупреждал, что «совместное существование многих на ций порождает между ними не только чувство солидарности, но и борьбы»1 .
Разумеется, в условиях социального благополучия и ста бильности «чувство борьбы» в значительной мере осложнено, носит скорее латентный, чем явный характер, но оно не исче зает полностью. Стремление разными путями изменить свой статус, добиться большей самостоятельности стало весьма ха рактерным явлением в бывших советских республиках уже в конце 80-х гг. Активизировавшиеся в эти годы национальные движения шли под лозунгами национального самоопределения и самостоятельности.
Распад Советского Союза привел к новому обострению межнациональных отношений, к развязыванию жестоких и разрушительных конфликтов как в ряде бывших республик Со юза, так и на территории Российской Федерации. Социологи ческие исследования показали в частности, что в условиях де мократической России главными причинами, порождавшими рост межнациональной напряженности и конфликтного потен циала, явились ошибки в национальной политике, факты диск риминации по национальному признаку в сферах образования, труда, управления; наличие национальных предрассудков и предубежденности. Массовые опросы населения и опросы экс пертов позволили гипологизировать регионы по уровню и ха рактеру межнациональной напряженности, определить иерар хию факторов, влияющих на межнациональные отношения.
1 Булгаков С. Н Героизм и подвижничество. М., 1992. С. 192
Социологические исследования помогли не только рас крыть сущность внутренних факторов, влияющих на состояние межнациональных отношений, но и определить роль внешних факторов, в первую очередь таких, как положение соотече ственников в странах СНГ; практическое решение проблем новой интеграции на постсоветском пространстве; оказание помощи беженцам и вынужденным переселенцам.
Осуществляемое страной движение к рынку неизбежно связа но с развитием конкуренции, которая в условиях социального неблагополучия и нестабильности ведет к усилению обособле ния, отчуждения одной национальной (этнической) общности от другой.
Конечно, народы Российской Федерации заинтересованы не в любых рыночных реформах, а только в тех, которые несут им благоденствие и мир, отвечают их коренным интересам, их пред ставлениям о добре и зле, о справедливости и несправедливости, соответствуют их жизненным целям. Л. Н. Толстой писал, что «люди мирно живут между собой и согласно действуют только тогда, когда они объединены одним и тем же мировоззрением: одинаково понимают цель и назначение своей деятельности»1 .
Нынешняя ситуация в России делает особенно необходи мым утверждение нравственных ориентиров и идеалов подлин но демократического, гражданского общества, общества, где человек высшая ценность, где его права, независимо от наци ональной принадлежности и социального статуса, надежно за щищены, где нет места насилию и любым формам социальной
и национальной дискриминации.
В поисках эффективной модели межнациональных отноше ний особое значение приобретает анализ положительного опыта взаимодействия народов в разные исторические эпохи, учет того обстоятельства, что для людей разных национально стей большое объединяющее значение имеет наличие общих ценностей и целей. Последнее является более существенным, чем имеющиеся культурные различия между этносами.
Принципиальную важность имеют выводы, к которым при шла Л. М. Дробижсва в ходе реализации исследовательского проекта «Социальные и культурные дистанции. Опыт многона циональной России». «В установках и ориентации населения по
1 Толстой Л. Н. Почему христианские народы вообще и в особеннос ти русский находятся в бедственном положении // Слово. 1991. № IX. С. 6
базовым индикаторам развития: отношению к рыночной эко номике, ориентации на собственные силы, отношению к мно гопартийности, свободе средств массовой информации, а так же в политических симпатиях и антипатиях у основных кон тактирующих этнических групп в республиках и населения соседних областей сходные позиции»^ (курсив наш. - В. И.). Сходство позиций такого рода создает необходимые предпо сылки для успешного решения возникающих проблем на осно ве консенсуса, исключает (или делает маловероятными) лю бые конфликты на национальной почве.
Сохранение и упрочнение межнационального согласия в Российской Федерации прямо зависит от проводимой государ ством социальной политики. Принятая в 1996 г. Государствен ная концепция национальной политики исходит из принципа национально-культурного плюрализма и федерализма как фун даментальных способов решения проблем национальных отно шений, должна постоянно уточняться и конкретизироваться в соответствии с происходящими в обществе изменениями и ре гиональными особенностями в складывающейся ситуации. Регу лярно проводимые социологические исследования проблем межнационального взаимодействия способны быть надежным источником достоверной информации, на основе которой мо гут быть приняты необходимые государственные решения.
Не преодолев разного рода негативные тенденции, россий ский федерализм лишается перспектив в своем развитии.
Необходимая система мер в этом направлении может быть дос таточно эффективной, если она будет учитывать природу и характер сепаратистских тенденций и отношение к ним массового сознания. Как показали результаты социологических исследований, прове денных ИСПИ РАН во второй половине 90-х гг. в ряде российских регионов, идеи обособления (суверенитета) своих регионов под держивают от 25 до 40% опрошенных, разделяющих, в частности, суждение о том, что «каждый народ, проживающий на террито рии Российской Федерации, должен иметь свою государствен ность»2 . Причем наибольшее число подобных ответов пришлось на
1 Социальные и культурные дистанции. Опыт многонациональной России/ О гв ред Л. М. Дробижева М, 1998 С. 367-368.
2 Россия. Социальная ситуация и межнациональные отношения в регионах. М., 1996. С. 169, Россия, центр и регионы. Вып. 1. 1997. С. 82.
К ним же принадлежит и наибольшее число тех, кто считает, что субъекты Федерации должны иметь право выхода из нее.
Разумеется, есть достаточно оснований полагать, что от нюдь не все, заявляющие о подобных правах, действительно хотят их последовательного осуществления Заявления о «пра вах на выход» - это скорее всего своеобразный инструмент давления на федеральный центр, способ получения опреде ленных уступок и льгот.
Желание добиться большей самостоятельности, большей обособленности от центра нередко бывает продиктовано рас пространенными в массовом сознании представлениями о не пропорционально большом вкладе собственного региона в фе деральную экономику. В частности, те же социологические ис следования показали, что в массовом сознании укоренилось представление о том, что их регион дает стране больше, чем другие, а получает меньше; что центр мешает регионам в пол ной мере использовать экономико-географическое положение и т. п. К тому же региональные элиты обособление от центра связывают с повышением собственного статуса, а приватизи ровав местную собственность, они начинают опасаться воз можных изменений, передела ее под давлением центра.
Прямо или косвенно сепаратистские тенденции получают иногда соответствующую поддержку от руководителей федераль ного уровня, «заинтересованных в том, чтобы передать на места не только рычаги управления, но и ответственность, отвлечь насе ление регионов от общенациональных проблем, подогреть внут рирегиональное соперничество и тем самым ослабить давление на Центр. Иногда в разжигании сепаратизма бывают заинтересо ваны и другие силы: этнические кланы, дельцы теневой эконо мики. Идеи сецессии поддерживают амбициозные представите ли творческой интеллигенции. Активно участвует в сепаратистс ких выступлениях молодежь, которой легко манипулировать из-за
ее эмоциональности и недостатка социального опыта» 1 .
В целом характер реально складывающихся отношений между федеральным центром и регионами зависит как от проводимой им политики, так и от политического поведения региональных
лидеров и, главное, от ситуации внутри каждого региона.
1 Ханкип С. Сепаратизм в России - позади или впереди"" Pro et Contra. M , 1997 С 13-16.
Исследователи данной проблематики пришли к выводу, что «происходящая в настоящее время трансформация социальноэкономических отношений привела к значительным и вместе с тем противоречивым изменениям в регионах России. Слож ность и неоднозначность процессов реализации реформ на ме стах, проявление таких негативных тенденций, как нарушение пространственных связей, нарастание центробежных сил и яв лений сепаратизма и т. п., обусловили усиление различий и в характере протекания самих преобразований. И в их соци альных различиях для конкретных территорий»1 .
Естественно, что усиление различий в характере осуществ ления реформ в регионах находит в той или иной форме свое отражение в политических заявлениях региональных лидеров и в их требованиях и претензиях, предъявляемых к центру. При этом нередко используются фактическое несовершенство фе дерального устройства страны, фактическое всевластие губер наторов (глав администраций), способности контрольных фун кций центральной власти, отсутствие общих для всех субъек тов Федерации «правил игры».
Накопившиеся проблемы в развитии социально-территори альных общностей на уровне регионов, необходимость опти мизации их отношений с центром делают актуальным опреде ление наиболее эффективной модели федерального устрой ства, его конституционно-правовой базы.
Очевидно, что реальные изменения в этом направлении возможны только на основе соответствующей реформы адми нистративно-территориального устройства страны. В ее содер жание должны быть включены конкретные меры по обеспече нию реального равноправия субъектов Федерации; приведение местного законодательства в соответствие с федеральным; уточнение механизмов разграничения предметов ведения и полномочий между центром и регионами, введение института федерального вмешательства в управление регионами.
Как показали результаты многочисленных экспертных оп росов, особую сложность представляет решение вопроса об этапах и времени проведения подобной реформы. В условиях кризисного развития российского общества проведение любых
1 Территориальная общность в изменяющемся обществе // Соци альная траектория реформируемой России. Новосибирск, 1999. С. 499.
322 Раздел третий. Социальные структуры
реформ таит в себе опасность дестабилизации общей ситуации в стране и возможное усиление дезинтеграционных процессов, что требует особой тщательности и научной обоснованности любых конкретных мер в этом направлении.
Вопросы для закрепления материала
1. В чем сущность социально-территориальных общностей?
2. Какую роль в общественной жизни России играют регионы?
3. Что характеризует взаимодействие Центра и pei ионов в условиях реформ?
4. Каковы перспективы Российской Федерации?
5. Сущностные признаки нации.
6. Характер межнациональных отношений.
7. Причины межнациональной напряженности.
8. Пути оптимизации межнациональных отношений.
Литература для дополнительного чтения
Аитов И. А. Отношения по расселению. Свердловск, 1987. Аринин А. И. Российский федерализм: Истоки, проблемы и
перспективы развития. М., 1999.
Жириков А. А. Этнические факторы политической стабиль ности. М., 1995.
Ильин И. А. О грядущей России. М., 1993. Каххаров А. Г. Социология регионов. М., 1996.
Козин Г. А. Нация в истории и современности. М., 1996. Лексин В. И., Швецов А. И. Государство и режоны: Теория
и практика государственного регулирования территориального развития. М., 1997.
Марченко А. П. Социальная модернизация в современной России. М., 2000.
Межрасовые и межрегиональные отношения в Европе и Америке XIX-XX вв. / Отв. ред. Р. Ф. Иванов. М, 1996.
Россия: Социальная ситуация и межнациональные отноше ния в регионах (по итогам социологических исследований) / Авт.-сост. В. Н. Иванов, И. В Ладодо, Г. Ю. Семигин. М., 1996.
Россия: Центр и регионы / Под общ. ред. М. И. Гуцириева, В. Н. Иванова. 1997. Вып. 1.
