Человек, его жизнь и здоровье признаны государством высшими ценностями (ст. 2 Конституции РФ). В развитие этого положения в гл. 2 Конституции в числе основных прав и свобод человека предусмотрены право на жизнь и право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Основой Конституции РФ в этом аспекте явились общепризнанные международно-правовые акты о правах человека, а именно Всеобщая Декларация прав человека (1948 г.)", Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах (1966 г.)", Устав (Конституция) Всемирной организации здравоохранения 3 . Значимостью таких благ, как жизнь и здоровье, обусловлена необходимость их четкой правовой регламентации. В связи с чем правовое исследование общественных отношений в сфере здравоохранения приобретает первостепенное значение, так как в процессе этих отношений вышеуказанные блага оказываются непосредственно затронутыми, а зачастую и нарушенными. Возрастание социальной зчячимости отношений в данной сфере, о тзк&"е их многоас-пектность позволяют в настоящее время говорить о существовании особой комплексной отрасли российского права - медицинском праве. Эта точка зрения высказывалась в разные периоды многими авторами, занимавшимися исследованием правового регулирования отношений в области здравоохранения. Так, по мнению М.Н. Ма-леиной, «медицинское право - это комплексная отрасль законодательства, регулирующая организационные, имущественные, а также личные отношения, складывающиеся в связи с проведением санитарно-эпидемиологических мероприятий и оказанием лечебно-профилактической помощи гражданам» 4 . Однако такое определение сужает круг отношений, входящих в предмет медицинского права, и тем самым, как обоснованно отмечают А.Б. Литовка и П.И. Литовка, «закрывает путь к дальнейшему научному осмыслению медицинско-
1 См.: Всеобщая декларация прав человека. // Международная защита прав и свобод человека. М, 1990 С. 18.
2 См.: Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах. // Международная защита прав и свобод человека. М., 1990. С. 25.
i См.. Устав (Конституция) Всемирной организации здравоохранения // Всемирная организация здравоохранения. Основные документы. Женева, 1977 С. 5. 4 Малеина М.Н. Человек и медицина в современном праве. М.. 1995. С. 5.
го права» 1 . Ю.Д. Сергеев определяет медицинское право как самостоятельную правовую отрасль, не раскрывая при этом отраслевого предмета, системы отрасли, ее места и роли в системе российского права 2 . А.Б. Литовка и П.И. Литовка, в свою очередь, предлагают следующее определение медицинского права - это пограничная комплексная отрасль национального права России, регулирующая здравоохранительные и другие тесно связанные с ними отношения 3 . Представляется, что данное определение отражает многоаспектность отношений, составляющих предмет регулирования медицинского права. Под здравоохранительными понимаются отношения, складывающиеся в процессе реализации права граждан на охрану здоровья: при оказании медицинской помощи, при проведении медико-профилактических и санитарно-эпидемиологических мероприятий. К отношениям, тесно связанным со здравоохранительными и поэтому также входящим в сферу регулирования медицинского права, относятся отношения по организации системы здравоохранения, управлению здравоохранением, организации обязательного медицинского страхования, проведению лицензирования медицинских учреждений, экспертизе качества медицинской помощи и другие. Таким образом, специфика предмета регулирования очевидна, что и позволяет выделить медицинское право в самостоятельную отрасль. Основу отраслевого предмета составляют именно отношения по оказанию медицинской помощи между пациентом и врачом (медицинским учреждением). Их регулирование носит присущий частному праву диапозитивный характер, так как юридический приоритет принадлежит здесь воле частных лиц. С другой стороны, многие отношения, входящие в предмет этой отрасли, регулируются властным путем. Централизованно решаются вопросы организации системы здравоохранения, устанавливаются единые стандарты врачебной деятельности. То есть оказание медицинских услуг невозможно без надлежащего обеспечения, организации и управления, которые традиционно находятся в сфере публичного права.
Таким образом, различные организационные отношения в сфере медицинской деятельности тесно взаимосвязаны с отношениями по оказанию медицинских услуг, так как они, в конечном счете, безусловно, влияют на качество этих услуг. В рамках одной отрасли пересекаются и взаимодействуют качественно разные право-
1 Литовка А.Б., Литовка П И. Медицинское право - комплексная отрасль национального права Росс;;:;: становление, псрспс&шьы развития. //" Правоведение. 2000. № i.e. 80.
2 См.: Сергеев Ю.Д. Лучшая зашита пациента и врача в знании закона. // Медицинская газета. 1997. № 28.
3 См.: Литовка А.Б.. Литовка П.И. Указ. соч. С. 81.
вые явления. Многоаспектность этих отношений приводит к необходимости привлечения к их регулированию смешанного юридического инструментария 1 . И поскольку в медицинском праве происходит взаимопроникновение публично-правовых и частноправовых начал, его и следует понимать как пограничную отрасль.
Законодательную базу отрасли составляют: Федеральный закон «Основы законодательства РФ об охране здоровья граждан» от 22.07.1993 2 ; Федеральный закон Российской Федерации «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» от 30.03.1999 3 ; закон РФ «О медицинском страховании граждан в РФ» в редакции от 02.04.1993 4 ; закон РФ «О психиатрической помощи и гарантиях граждан при ее оказании» от 02.07.1992 5 ; закон РФ «О предупреждении распространения в РФ заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека» от 30.03Л992 6 ; закон РФ «О трансплантации органов и тканей человека» от 22.12.1992 7 ; закон РФ «О донорстве крови и ее компонентов» от 09.06.1993 8 и другие законы.
Активное законотворчество в области охраны здоровья происходит в субъектах РФ. Из законодательных актов субъектов РФ в сфере охраны здоровья можно выделить кодекс республики Башкортостан об охране здоровья 9 , закон Хабаровского края «О Хабаровском краевом фонте пйячятеттьного медицинского страховании» 10 . Однако, несмотря на законодательную активист ь субъектов в сфере нормативного регулирования медицинской деятельности, при отсутствии единого, научно разработанного подхода к этому вопросу на федеральном уровне будут ощущаться недостатки правового регулирования и применительно к оказанию медицинских услуг вообще, и применительно к вопросу об ответственности медицинских учреждений и работников в частности.
" См.: Алексеев С.С. Теория права. М., 1995. С. 73,196.
2 См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1998. № 10. Ст. 1143.
3 См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 1999. № 14. Ст. 1650.
4 См.: Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1991. №27. Ст. 920.
" См.: Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ.
1992. №33. Ст. 1913.
6 См.: Собрание законодательства РФ. 1995. № 14. Ст. 1212; 1996. № 34. Ст. 4027; 1997. №3. Ст. 352.
7 См.: Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ.
1993. №2. Ст. 62.
8 См.: Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1993. №28. Ст. 1064.
9 См.: Законы республики Башкортостан. Вып. 7. Уфа, 1994.
10 См.: Собрание законодательства Хабаровского края. Выи. 6. Хабаровск, 1995.
Кроме норм законодательства, непосредственно посвященных здравоохранению, медицинское право использует нормы базовых материальных отраслей права - конституционного, гражданского, административного, уголовного и других. В связи с этим можно говорить о комплексном характере медицинского права как отрасли.
Целью данной работы является анализ отношений между пациентом и врачом (медицинским учреждением), которые, как уже отмечалось, составляют основу отношений, входящих в предмет данной отрасли, для последующего изучения вопроса об ответственности медицинских работников и (или) учреждений за причинение вреда жизни и здоровью пациентов.
Рассмотрение этих правоотношений логично начать с уяснения их правовой природы, которая, в свою очередь, может быть раскрыта только через анализ структурных элементов правоотношения: субъектов, объекта, содержания и оснований их возникновения, изменения и прекращения.
Прежде всего, правовая природа отношений в сфере здравоохранения может быть определена с точки зрения их субъектного состава. Ранее высказывались различные мнения о правовой природе этих отношений, хотя вопрос всегда имел существенное значение для опрелеления правового положения пятш^нта, а также прав ™ обязанностей медицинскою учреждения и в связи с лтим, очевидно, нуждался в однозначном решении.
Некоторые авторы полагали, что эти отношения имеют административно-правовую природу, и лишь причинение мате-риштьного вреда пациенту медицинским учреждением служит основанием возникновения гражданских (деликтных) обязательств по возмещению ущерба пациенту". Аргументировалось это тем, что рассматриваемые отношения являются реализацией особой государственной функции; что граждане обязаны выполнять предписания медицинских учреждений, соблюдать установленный режим под страхом прекращения правоотношений по оказанию медицинской помощи; что в Основах законодательства СССР о здравоохранении 1969 г. преобладали административно-правовые нормы 2 . Эта точка зрения разделялась сторонниками теории административного договора. К особенностям административного договора обычно относят неравноправное положение его участников, регулирование отноше-
См.: Ярошенко К.Б. Имущественная ответственность лечебных учреждений за врел причиненный т ряЯптниками. "/ Вопросы государства к права. Вып. 2. Минск, 1970. С. 217.
2 См.: Новоселов В.И. Правовое положение граждан в отраслях государственного управления. Саратов, 1977. С. 58; Кабалкин А.Ю. Гражданско-правовой договор в сфере обслуживания. М.. 1980. С. 27.
ний актами органов государственного управления, административную ответственность за неисполнение договорных условий и рассмотрение споров, как правило, в административном порядке 1 .
Представляется, что переход к обязательному медицинскому страхованию, разгосударствление значительной части медицинских учреждений и появление рынка платных медицинских услуг лишают оснований взгляд на здравоохранение как на особую функцию государства, регулируемую административно-правовыми средствами, и теория административного договора неприменима к отношениям по оказанию гражданам медицинской помощи. Данные отношения являются частными, гражданско-правовыми по своей природе, это подтверждается и п. 2 ст. 779 ГК РФ, который относит медицинскую деятельность к сфере возмездного оказания услуг. Это соответствует и позиции Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) по данному вопросу. По определению ВОЗ, пациент - это потребитель медицинских услуг; врач (медицинское учреждение) -предоставитель этих услуг. В связи с приведенной нормой ГК вызывает возражения точка зрения М.Н. Малеиной, согласно которой в ГК отсутствуют статьи, прямо подтверждающие регулирование им отношений по оказанию медицинской помощи 2 . Однако специфика этих отношений, по нашему мнению, требует их регулирования гражданским законодательством отдельно от других отношений в сфере возмездного оказания услуг. Другое дело, что отношения «пациент -медицинское учреждение» - не единственная разновидность правоотношений в сфере здравоохранения. Сюда относятся также отношения по организации системы здравоохранения, управлению здравоохранением, организации обязательного медицинского страхования, проведению аккредитации и лицензирования медицинских учреждений, экспертизе качества медицинской помощи. В связи с этим важно разграничивать различные функции государственного медицинскою учреждения (предприятия). Органом государственного управления следует считать администрацию (руководителя), выступающую в качестве органа юридического лица. Администрация государственного медицинского учреждения (предприятия) действительно имеет полномочия властного характера и осуществляет свои функции в виде исполнительно-распорядительной деятельности по отношению к своим сотрудникам. Однако в отношениях по обслуживанию пациентов она в такой роли не выступает. В свою очередь, коллектив государственного медицинского учреждения (предприятия) осуществляет производственно-хозяйственную деятельность и
" См.: Ямпольская Ц.А. О теории административного договора (вместо рецензии). // Советское государство и право. 1966. № 10. С. 134. 2 См.: Малеина Н.Н. Человек и медицина в современном праве. М., 1995. С. 28.
потому также не является носителем властных функций по отношению к гражданам-пациентам.
Многоаспектность правоотношений в сфере здравоохранения нашла подтверждение и в ныне действующих Основах законодательства РФ об охране здоровья граждан 1993 г. Это комплексный акт, который содержит нормы различных отраслей права. С одной стороны, в него входят нормы, регулирующие административно-правовые отношения между органами управления здравоохранением и медицинскими учреждениями по руководству этими учреждениями, с другой стороны - нормы, регулирующие гражданско-правовые отношения, предусматривающие права и обязанности пациентов.
Ссылка на обязанность граждан-пациентов выполнять предписания лечебных учреждений, соблюдать установленный режим также не служит основанием для отнесения рассматриваемых отношений к административно-правовым. Гражданско-правовые отношения не исключают того, что одна их сторона может требовать определенного поведения от другой в силу существующего между ними договора 1 . Обязанность выполнять предписания медицинских учреждений возникает не из акта принуждения, а принимается на себя гражданином по своей воле, и пациент может прекратить свои отношения с медицинским учреждением по свое?.!}" усмотрению в любое время, 41 и не свойственно административно-правовому, властному методу регулирования. К тому же обязанность гражданина следовать назначениям медицинского учреждения сочетается с его правом на медицинскую помощь.
Таким образом, все доводы в пользу признания отношений по оказанию медицинской помощи гражданам административно-правовыми в настоящее время оказываются неубедительными, и представляется более обоснованным мнение, согласно которому отношения медицинского учреждения (врача), с одной стороны, и гражданина - с другой, являются гражданско-правовыми. Они характеризуются равноправием сторон, а не подчинением одной стороны отношений (пациента) другой стороне (медицинскому учреждению). Это мнение выражено в российской и зарубежной юридической литературе 2 .
Гражданское право: Учебник. Ч. 1. / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М.: Проспект. 1998. С. 81.
2 Гм Сухпверхий В-Л. Гражданско-правовое регулирование отношений но здравоохранению // Советское государство и право. 1975. № 6. С. 106; Савицкая А.Н. Возмещение ущерба, причиненного ненадлежащим врачеванием. Львов. 1982. С. 33 - 47; Вагацума Сакаэ, Ариидзуми Тору. Гражданское право Японии. М.. 1983. С. 159.
Теперь следует обратиться к основаниям возникновения гражданско-правовых отношений между медицинскими учреждениями и гражданами, то есть к юридическим фактам. Общепринятой является классификация юридических фактов в гражданском праве по признаку зависимости отводи субъектов на действия и события". С этой точки зрения можно различать возникновение отношений по медицинскому обслуживанию по воле пациента и независимо от нее, К первому случаю относится большинство обычных обращений граждан к врачу, а ко второму - экстренные ситуации, оказание помощи лицам, находящимся в бессознательном состоянии вследствие внезапного заболевания или пострадавшим от несчастного случая. В последнем варианте обязанности медицинского учреждения возникают при наличии указанного в законе такого юридического факта, как состояние, не позволяющее гражданину выразить свою волю и требующее неотложного медицинского вмешательства (ст. 32 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан). Решение принимает консилиум, а при невозможности его собрать - непосредственно лечащий (дежурный) врач с последующим уведомлением должностных лиц медицинского учреждения. Если пациент пришел в сознание, то его дальнейшие отношения с медицинским учреждением складываются r соответствии с егс волеизъявлением.
В зарубежной юридической литературе было высказано мнение, что права и обязанности сторон в отношениях, формирующихся по воле пациента, также возникают из закона; при этом договорная форма отношений отвергается, поскольку врач не может дать обязательство (договорное) вылечить, сохранить здоровье 2 .
Действительно, медицине известны неизлечимые болезни и случаи, когда исход определить трудно. Однако основной обязанностью медицинских учреждений является оказание квалифицированной медицинской помощи, выполнение которой гарантируется современным уровнем медицинской науки и практики независимо от тяжести заболевания. И это не исключает отнесения данных отношений к договорным, поскольку «в любом гражданском правоотношении объект представлен поведением его участников, направленным на какие-либо блага, способные удовлетворять потребности человека» 3 . Это наиболее широко представленная в гражданском праве
1 Гражданское право: Учебник. Т. 1. / Под ред. Е.А. Суханова. М.: БЕК, 1998. С. 324
2 См.: Lindenthal F. Zum zivilrechtlichen Charakter der Verhaltnisses zwischen Arz und Patient // Neue Justiz. 1967. № 19. S. 596 - 597.
3 Гражданское право: Учебник. Ч. 1. / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М.: Проспект, 1998. С. 85.
позиция по вопросу об объекте гражданских правоотношений. Кроме того, все услуги в гражданском праве подразделяются на материальные и нематериальные. Результат материальных услуг всегда может быть гарантирован лицом, оказывающим услуги Нематериальные услуги характеризуются тем, что, во-первых, деятельность услугодателя не воплощается в овеществленном результате и, во-вторых, услугодатель не гарантирует достижение предполагаемого положительного результата. Медицинские услуги, очевидно, относятся ко второму их виду, то есть к нематериальным. Предметом обязательств по оказанию таких услуг и являются сами услуги, «не получающие овеществленного выражения, отличного от деятельности, в которой они воплощены» 1 . Применительно к медицинским услугам это позволяет сделать вывод о том, что их предметом является лечение, а не излечение. Потому приведенная выше позиция представляется безосновательной.
Существует также мнение, что отношения «медицинское учреждение - гражданин» являются односторонне-волевыми; они возникают из обязанностей медицинского учреждения на основе закона и волеизъявления пациента или его близких, причем будущие взаимоотношения сторон (объем, предмет отношений, конкретизация
f^fmTTVI Т^таТУПГпЛ гта * "г-пт-гт- г~- -^^„,-2 "^f^iM,"»* w*w iWilXi."i/ Ж*^ J L\s JiiyllVlVyi .
Однако категорическое утверждение о& отсутствии соглашения сторон при оказании медицинской помощи вызывает сомнение. Взаимное согласие сторон, без которого не может быть договора, достигается путем предложения заключить договор (оферты), исходящего от одной стороны, и принятия этого предложения другой стороной (акцепта). Оферта - это инициативное, первое по времени заявление относительно заключения договора, посредством которого субъект выражает намерение считать себя связанным, если другая сторона примет это предложение. Предложение, признаваемое офертой, в соответствии со ст. 435 ПС, во-первых, должно быть достаточно определенным и выражать явное намерение лица заключить договор, во-вторых, должно содержать все существенные условия договора и, в-третьих, должно быть обращено к одному или нескольким конкретным линям При отсутствии любого из вышеназванных условий предложение может рассматриваться только как приглашение делать оферту (вызов на оферту) 3 . Приглашение делать
1 Гражданское право-Учебник Ч 2 /Под ред АП Сергеева ЮК Тилеiиго М Проспект. 1998 С 538
2 См Ойгензихт В А Нетипичные договорные отношения в гражданском праве Душанбе. 1984 С 32-33 V
3 Гражданское право Учебник Ч I /Под ред АП Сергеева, Ю К Толстого М Проспект, 1998 С 515
оферту характеризуется тем, что сторона своим заявлением имеет в виду только завязать переговоры, информировать об условиях, на которых она желала бы заключить договор либо вызвать предложение от другой стороны, но не выражает еще окончательного намерения вступить в договор на определенных условиях.
Представляется, что в отношениях по оказанию медицинской помощи со стороны медицинского учреждения имеет место именно приглашение делать оферту, которое может проявляться в различных формах. Так, регисгратура поликлиники организует информирование населения о времени приема врачей всех специальностей, правилах вызова врача на дом, порядке предварительной записи на прием, об адресах аптек, поликлиник, стационаров, оказывающих экстренную медицинскую помощь, порядке работы поликлиники и т.п.
Это подтверждается и зарубежным опытом правового регулирования порядка заключения договора 1 . Поэтому следует признать, что при заключении договора на оказание медицинских услуг имеет место предварительная стадия: предложение делать оферту. Это выражается в предложении перечня медицинских услуг. При этом саму оферту делает лицо, обратившееся за медицинской помощью.
Как уже ошечалось. паииент (эз исключензгм кессБер.иск-иочеткнх, которых представляют уполномоченные лица) обращается в медицинское учреждение по своей воле (кроме особых экстренных случаев). Добровольное согласие на медицинское вмешательство является одним из основных прав пациента (ст. ст. 30, 32 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан), и, следовательно, наличие оферты гражданина не вызывает сомнений.
Что касается акцепта медицинского учреждения, то в страховой и платной медицине он, безусловно, имеет место. Вне системы обязательного и добровольного медицинского страхования о нем можно юворить в некоторой степени условно. В этом отношении медицинские учреждения не отличаются от других специализированных организаций (предприятий торговли, общественного питания, бытового и культурного обслуживания), обязанных (по закону, положениям о них) оказывать соответствующие услуги населению. Вместе с тем некоторые элементы акцепта очевидны. Так, при обращении гражданина в лечебное учреждение уточняются характер требуемых услуг, место оказания медицинской помощи (непосредственно в поликлинике, больнице или на дому),
1 См.. Лапина В В, Ченцов Н В. Сравнительная характеристика английского и российского права в сфере заключения договоров Учебное пособие Тверь ТвГУ, 2000 С 39-52
время проведения медицинских процедур, определяется конкретный врач-специалист, а иногда - метод диагностики и лечения.
Следует добавить, что медицинское учреждение в системе медицинского страхования дает предварительное согласие на оказание в будущем определенным пациентам медицинских услуг в рамках программ обязательного или добровольного медицинского страхования еще при заключении договора со страховой медицинской организацией на организацию и финансирование медицинских услуг. Очевидно, эти отношения (медицинское учреждение - страховая медицинская организация) представляют особую по субъектному составу разновидность правоотношений в сфере оказания медицинских услуг.
Таким образом, анализ правоотношений между медицинским учреждением и гражданином с точки зрения оснований их возникновения показывает, что при возникновении большей части этих отношений выражается взаимное волеизъявление сторон. Следовательно, основанием возникновения обязательства по оказанию медицинской помощи выступает гражданско-правовой договор. Договорная форма обеспечивает правомерное проникновение в сферу личной свободы, более других форм соответствует конституционным положениям об охпяне здоровья, является наиболее подходя пцтм среде!ком связи личной ответственности и объективных требований. Договор в сфере оказания медицинской помощи - юридический факт, на основании которого возникают обязательственные правоотношения, и регулятор поведения сторон, поскольку их соглашение определяет (с учетом нормативных актов) права и обязанности участников.
По своим специфическим чертам договор, возникающий между гражданином и медицинским учреждением, является договором по оказанию услуг. Договоры по оказанию услуг объединяет то, что в качестве объекта гражданских прав в них выступают услуги, которые в качестве самостоятельного объекта гражданских прав юридической наукой стали выделяться относительно недавно. Под услугами понимаются «те действия субъектов гражданского оборота, которые либо вообще не завершаются никаким результатом, а заключают полезный эффект в самих себе, либо имеют такой результат, который не воплощается в овеществленной форме» 2 . Как уже указывалось, медицинские услуги относятся ко второму виду.
" См. Савицкая А.Н. Возмещение ущерба, причиненного ненадлежащим врачеванием Львов. 1982. С. 33.
Гражданское право: Учебник. Ч. 1. / Под ред. А.П Сергеева, Ю.К Толстого. М.: Проспект. 1998. С. 228
Представляется, что особенности, свойственные договору на оказание медицинских услуг, прежде всего с точки зрения прав и обязанностей сторон позволяют выделить его в самостоятельный вид среди других договоров по оказанию услуг.
В российской и зарубежной правовой литературе договоры между гражданами и медицинскими учреждениями именуются по-разному: договор по оказанию медицинских услуг, договор по оказанию медицинской помощи гражданам, врачебный договор, договор на врачебное обслуживание, договор «врач - пациент», договор по медицинскому обслуживанию граждан. Наиболее подходящим представляется название «договор на оказание медицинских услуг», так как оно точнее выражает цель и характер отношений.
По договору на оказание медицинских услуг медицинское учреждение обязуется обеспечить гражданину квалифицированные услуги, избрав для этого соответствующие методы и сохраняя врачебную тайну, а гражданин имеет право требовать информацию о диагнозе, методах лечения, его возможных последствиях, обязан следовать предписаниям лечебного учреждения и оплачивать медицинскую помощь в установленных законом случаях.
Договор на оказание медицинских услуг имеет особый субъектный состав, присущий исключительно данному виду отношений. Сторонами договора выступают медицинские учреждения и чаще всего граждане (пациенты). Однако, как уже указывалось, иногда это могут быть медицинские учреждения и другие организации, в частности, страховые медицинские компании. Кроме того, Правила предоставления платных медицинских услуг населению медицинскими учреждениями предусматривают предоставление медицинских услуг населению в рамках договоров с организациями на оказание таковых работникам и членам их семей.
Следует заметить, что в медицинские учреждения (например, родильные дома, косметологичсские лечебницы) обращаются не только больные. Поэтому не всегда гражданин, являющийся стороной по договору, может называться больным, хотя сегодня российское здравоохранение продолжает по большей части быть ориентированным на обслуживание больных.
В дальнейшем предстоит значительно расширить оказание медицинских услуг здоровым людям. Речь идет о проведении вакцинаций, изменении роста, веса, телосложения человека, пластических операциях по изменению внешнего вида, применении противозачаточных средств, искусственном прерывании беременности, стерилизации и др.
Следует отметить, что под «гражданами», выступающими стороной договора, понимаются как граждане РФ, так и иностранцы и
лица без гражданства. В соответствии со ст. 18 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан иностранным гражданам, находящимся на территории РФ, гарантируется право на охрану здоровья в соответствии с международными договорами Российской Федерации. Лица без гражданства, постоянно проживающие на территории РФ, и беженцы пользуются правом на охрану здоровья наравне с гражданами РФ, если иное не предусмотрено международными договорами РФ. Порядок оказания медицинской помощи иностранным гражданам определяется Министерством здравоохранения и медицинской промышленности РФ и министерствами здравоохранения республик в составе РФ.
Способность гражданина самостоятельно осуществлять свои права и обязанности зависит от психического состояния лица и его возраста. Согласно ст. ст. 24, 32 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан несовершеннолетние в возрасте старше 15 лет имеют право дать согласие на медицинское вмешательство или отказаться от него. Такие лица самостоятельно заключают договор на оказание медицинской помощи, не испрашивая согласия своих родителей.
За лиц, не достигших 15 лет, и граждан, признанных в установленном порядке судом недееспособными, согласие на медицинское вмешательство дают их законные представители (роди гели, усыновители, опекуны).
Согласно ст. ст. 26 и 28 ГК РФ несовершеннолетние от 14 до 18 лет осуществляют права и обязанности с согласия своих законных представителей, а за малолетних до 14 лет практически все сделки могут совершать от их имени только их законные представители. И лишь в некоторых случаях все несовершеннолетние вправе самостоятельно выступать в фажданском обороте, в частности, вправе заключать мелкие бытовые сделки. Отношения по оказанию медицинских уилу! чаковыми, очевидно, не являются. Они носят особый, специфический характер; их можно отнести к иным сделкам, совершаемым представителями малолетних от их имени и самими несовершеннолетними по достижении 14-летнего возраста самостоятельно. С учетом этого представляется необходимым внести соответствующие изменения в ст. ст. 24, 32 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан, а именно установить, что несовершеннолетние в возрасте старше 14 лет имеют право самостоятельно давать согласие на медицинское вмешательство или отказываться от него, а также в ст. 26 ГК РФ, я именно включить в ч. 2 данной статьи пункт, предусматривающий возможность несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет самостоятель-
но давать согласие на медицинское вмешательство или отказываться от него.
Особого внимания заслуживают ситуации, когда отсутствуют законные представители малолетних или недееспособных пациентов.
Дореволюционный врачебный устав не предусматривал производство операций несовершеннолетним в экстренных случаях без согласия их родителей, что приводило к нежелательным последствиям. Так, в начале XX в. возникло известное дело доктора П.И. Модлинского. Врач удалил опухоль на шее несовершеннолетней девушки, а через несколько дней он произвел вторую операцию по поводу опухоли в полости живота. В результате осложнения после второй операции больная умерла. Московский окружной суд по жалобе родителей умершей признал Модлинского виновным в производстве операции без согласия больной и ее родителей и приговорил его к недельному аресту и церковному покаянию 1 . После такого решения суда некоторые врачи стали отказываться в подобных случаях от операции даже в опасном для жизни больного состоянии. Например, через восемь дней после осуждения Модлинского в московскую больницу был доставлен 13-летний мальчик с острым воспалением ухя и показаниями к срочной операции. Старший врач больницы не решился оперировать ребенка без согласия родителей. Согласие отца, находившегося в 150 км от Москвы, пришло через четыре дня, но мальчик уже умер 2 .
Действующая в настоящее время ст. 32 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан предусматривает: при отсутствии законных представителей решение о медицинском вмешательстве принимает консилиум, а при невозможности собрать консилиум - непосредственно лечащий (дежурный) врач с последующим уведомлением должностных лиц лечебно-профилактического учреждения и законных представителей.
Изложенное позволяет сделать вывод о том, что несоблюдение в таких случаях установленного законом порядка свидетельствует о наличии противоправности в действиях медицинских работников и при наличии других оснований должно влечь их ответственность, равно как и нарушение условий доювора.
Одновременно представляется необходимым уточнить формулировку ст. 32 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан следующим образом: медицинское вмешательство возможно без согласия законных представителей лишь в тех случаях, когда
1 См.: Приложение к журнал} ""Судебное обозрение". СПб., 1903. С. 1 - 66.
задержка медицинского вмешательства угрожает жизни больного, а получить согласие не представляется возможным. При отсутствии этих условий наличие согласия законных представителей должно быть обязательным.
Прогресс медицины ставит новые проблемы перед юридической наукой. В Сан-Франциско (США) сделана уникальная хирургическая операция на одном из легких еще не родившегося ребенка. Для этого шестимесячный эмбрион сначала извлекли из тела матери, прооперировали, а затем вновь туда поместили. Через три месяца ребенок родился здоровым 1 . Видимо, при оказании медицинской помощи эмбриону соглашение между медицинским учреждением и будущей матерью необходимо, поскольку касается здоровья не только ребенка, но и матери.
Для заключения договора необходимо соблюдение требуемой формы. В силу прямого указания ст. 161 ГК РФ сделки юридических лиц между собой и с гражданами должны заключаться в простой письменной форме. В ст. 160 ГК РФ установлено, что сделка в письменной форме должна быть совершена путем составления документа, выражающего ее содержание и подписанного лицом или лицами, совершающими сделку или должным образом уполномоченными ими лицам. Поскольку договор на окжянир медицинских услуг по субъектному составу является именно такой сделкой, очевидно, что он должен заключаться в письменной форме.
М.Н. Малеина, однако, пишет, что «договор на оказание медицинской помощи, как правило, заключается в устной форме. На каждого пациента в лечебном учреждении заводится карточка или история болезни. В некоторых больницах у пациентов берут письменное согласие (расписку) на проведение операции. Все перечисленные документы подтверждают заключение договора в устной форме, поскольку для письменной требуется не только фиксация данных в карточке, но и письменное закрепление волеизъявления обеих сторон (подписей)» 2 .
Представляется, что подобная позиция не соответствует закону, однако в действительности на практике договор на оказание медицинской помощи чаще всего оформляется лишь названными документами, которые не отвечают в полной мере содержащемуся в ГК РФ определению письменной формы сделки. С учетом многообразия видов медицинской деятельности, представляется, что в определенных случаях, когда речь идет не о сложных формах медицинского вмешательства, а. например, о простом обследовании, воз-
1 См.. За рубежом. 1990. № 8.
2 Малеина М.Н. Указ, соч М.. 1995. С. 35.
можно сохранение особой письменной формы путем оформления таких документов, как карточка или история болезни.
Рентные отношения претерпели значительные изменения с момента их зарождения до настоящего времени. Для того, чтобы в полной мере оценить их характер, правовую природу и нормативную базу, необходимо обратиться к генезису договора ренты и проследить историю развития отношений в данной сфере.
Наибольшее распространение и развитие рентные отношения получили в Средние века. Имелось два вида ренты: рента с недвижимого имущества (fonciere) и рента с капитала (constitueй). Последняя, по оценке К.П. Победоносцева, служила «средством к обходу запретительных законов о процентах»Победоносцев К.П. Курс гражданского права. -Первая часть: Вотчинные права // СПС «Консультант Плюс». Классика российской цивилистики. - 2005.. Церковь запрещала ростовщичество, а подобная конструкция позволяла отдавать капитал в пользование и получать за это периодические платежи (т.е. ренту).
Вторая разновидность ренты осуществлялась путём отчуждения имущества, взамен чего приобреталось право требования ежегодного дохода или взноса (arrйrage) от лица, владеющего имением; то есть право на ренту этого рода по своей правовой природе было вещным, при этом обременялось имение, а не лицо, обязанное по договору. Выкуп такой ренты не допускался, а прекратить отношения с конкретным лицом можно было только путём продажи имения, либо передачи его другому владельцу безвозмездно.
Существовала ещё и, так называемая, государственная рента (появилась во Франции, в 16 веке). Она представляла собой вид государственного займа, по которому государство принимало на себя обязательства уплачивать периодически определённую сумму (ренту) на этот капитал, но при этом не обязано было возвращать сам капитал. Такая рента могла быть вечной, срочной или пожизненной. В Средневековье право на получение периодических платежей такого рода относилось к недвижимому имуществу. Таким образом, «подобные регалии имущественного характера ничем не отличались юридически от собственно ренты». Вещный характер данных правоотношений был обусловлен тем, что рента на лицо рассматривалась как лихоимство и запрещалась закономАлланина Л.М. Вотчинные выдачи в Концепции совершенствования Гражданского кодекса //История государства и права. - 2011. - N 15. - С. 2-4.. В Германии рента рассматривалась как форма кредитных обязательств, что объясняется большей приверженностью её правовой системы традициям римского права. Собственник недвижимости (рентопокупатель Rentenkarer) отдавал её в бессрочное пользование рентоотчуждателю (Rentenverkaufer) в обмен на ежегодные взносы. Допускался выход из обязательственных отношений путём выплаты всей суммы долга. Рентопокупатель обладал правом на «обращение вещи в обладание» в случае нарушения рентоотчуждателем обязанности по выплате ежегодных взносов. И.А. Базанов отмечает, что процентный заем с реальным обеспечением в виде залога недвижимости, именуемый рентой, возникал подобно всем вещным правам, путем Auflassung, записи в книгу, а с введением специализации книг - в книгу долгов и рент, затем кредитор получал рентное свидетельство, из которого впоследствии образовался вид ценных бумаг на предъявителя Hand-vesten. Собственник недвижимости ввиду потребности в кредите удостоверял Hand-vesten на пергаменте, по правилу, в круглой сумме, в городском совете или суде; указанная ценная бумага удостоверяла права держателя рентного свидетельства на получение годовой ренты из недвижимости. Факт удостоверения рентных свидетельств судом или советом обстоятельств служил гарантией как обеспеченности ренты, так и интересов третьих лиц. К XIX в. они превратились в закладные листы на предъявителя, основанные на одностороннем, абстрактном, формальном волеизъявлении собственника. Рентные отношения имели сходный характер в остальных европейских странах. Например, французская rente constituee sur le fond развилась, подобно германской Rentenkauf, вследствие запрета церковью процентного займа, была не "личным долгом, а вещным бременем на недвижимость", рента регистрировалась во Франции также записью в судебную книгу, ее оборот был сходен с германской Rentenkauf. Так, рента выступала в качестве договора займа с залогом недвижимости, что впоследствии привело в вытеснению её ипотекойАлланина Л. М. Особенности правового регулирования рентных отношений в недропользовании/Л. М. Алланина // Юрист, 2006, N 4.-С.25-27..
Постепенно с переходом от примитивного хозяйства к «денежному» происходит изменение характера рентных отношений. Например, появляется такое основания их прекращения как выкуп. Место ренты, в том виде, в котором она существовала до этого, заняла ипотека. Во французском же праве рента сохраняется, но видоизменяется в соответствии с новыми требованиями: она становится не вещным, а личным правом. Далее классическая рента трансформировалась в ещё один институт гражданского права -- аннуитет (ежегодную ренту). Аннуитет представляет собой договор, по которому страховая компания в обмен на единовременный вклад или на выплату нескольких взносов гарантирует доход на определённый период или на всю жизнь. Данный вид ренты защищал доходы от обесценивания. Выделяются также разновидности этой ренты: отсроченная, непосредственная, пожизненная с регулярными вкладами.
Подобные отношения на Руси изначально имели под собой гражданско-правовую основу. Так, в первых источниках феодального права присутствовал термин «рост», под которым подразумевалась плата за пользование чужим имуществом на основе договора займа. Наиболее часто такая конструкция использовалась в торговле. В дальнейшем шла дифференциация в регулировании тех или иных отношений, что позволило развиваться таким самостоятельным договорам как заём, аренда, рента, коммерческая концессия.
Если говорить о государственной ренте, то первым займом рентного типа в России был выпуск в 1859 году государственных-непрерывно доходных билетов. Позже, в проекте Вотчинного устава 1892 года, регламентируется такое право на чужие вещи, вотчинная выдача. До этого подобный институт существовал уже достаточно большой промежуток времени в нотариальной практикеБабаев, А. Б. Система вещных прав:Монография / М.:Волтерс Клувер,2006. С. 104.. Данный институт был заимствован из германского права. Редакционная коллегия делила вотчинные выдачи на два вида: обременения, лежащие на имении и обязанность доставлять содержание и производить повременные платежи. Конкретными примерами осуществления данных прав служили содержание выдача из лесов купленного имения дров на отопление церкви, обязанность пожизненного содержания, обязанность давать определённому лицу до его смерти или до наступления определённого события (до выхода замуж) помещение, определённое количество прислуги, отопление, производить ремонт и другие. Право на получение вотчинной выдачи подлежало внесению в вотчинные книги (аналог поземельных книг в Германии). Однако, с точки зрения А.Б. Бабаева, вотчинная выдача является обязательственным правом, так как собственник недвижимой вещи обязан производить периодические платежи или совершать в пользу конкретного лица иные действия. Таким образом, перед нами типичное обязательство, но осложнённое правом следования за недвижимой вещью, которого недостаточно для признания его вещного характера.
В проекте Гражданского уложения 1902 года вотчинной выдаче также были посвящены отдельные положения. Составители проекта относили данное право в разряд вотчинных. С одной стороны, комиссия признавала обязательственный характер отношений между собственником и другим лицом. С другой стороны, они отмечали связь данного права с недвижимой вещью (имением), что говорило о вещной природе данного права. В результате комиссия пришла к выводу, что данное право носит смешанный характер. Положения о вотчинной выдаче в Гражданском Уложении аналогично тем, которые имели место в проекте Вотчинного Устава. Они лишь дополнены положениями о неограниченной возможности выкупа, если это установлено в договоре. Если же такое право не предусмотрено в договоре, оно может быть осуществлено через 36 лет с момента установления вотчинной выдачи. Отсутствовали положения о возможности уступки данного права. Сам проект так и остался недоработанным. М.И. Брагинский отмечает разнообразие форм рентных отношений в дореволюционном гражданском праве РоссииБрагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга вторая: Договоры о передаче имущества. - М.: «Статут», 2000. C. 335.. Так, обязательные рентные платежи, лежали на имении в виде вечного поземельного обременения. При этом выкуп ренты не допускался, вследствие чего владелец имения не мог освободиться от указанной обязанности, кроме как путем отказа от имения или передачи его другому владельцу. Помимо этого существовала бессрочная рента с капитала, вытесненная впоследствии договором займа. В течение определенного времени использовалась как особый вид "вечной ренты" та, при которой плательщиком было само государство. Определенное развитие получило пожизненное содержание. Оно возникло отчасти как результат существовавшего обычая отправлять в монастыри и церкви движимое и недвижимое имущество, в том числе денежные средства в обмен на обеспечение своего содержания в виде пожизненной ренты. В России существовала наравне с другими особая форма ренты. Она возникала в виде платежей, обязанность уплаты которых принимал на себя тот, кто получал соответственно большую долю при разделе имения. Поводом к развитию рентных отношений и их регулированию послужило, по мнению названного автора, недостаточное развитие кредита. «Рассматриваемый институт возник как одно из средств обеспечения получения дохода и сразу же разделился на два в зависимости от продолжительности действия соответствующего источника средства. Так, в рамках конструкции договора о непременном доходе появились относительно самостоятельные договорные конструкции: о ренте "вечной" (непрерывной и бессрочной) и ренте "пожизненной". При этом, в свою очередь, в зависимости от источника "вечная рента" разделилась на ренту "с земли" и ренту "с капиталов»Указ. Соч..
В советское время подобный институт не нашёл себе применение и не был законодательно закреплён. Лишь в ГК РСФСР 1964 г. появилась конструкция, отдалённо напоминающая рентные отношения. В главе о купле - продаже появились статьи, представлявшие разновидность того, что стало впоследствии пожизненной рентой. Речь идет о ст. 253 "Купля - продажа жилого дома с условием пожизненного содержания продавца" и ст. 254 "Прекращение договора купли - продажи жилого дома, проданного с условием пожизненного содержания продавца".
В настоящее время в Гражданском кодексе Российской Федерации имеются отдельные положения посвящённые договору ренты (со ст. 583 ГК РФ), а в проекте Гражданского кодекса предлагается закрепить новый вид ограниченных вещных прав -- право вещной выдачи.
Таким образом, договор ренты является древнейшим институтом гражданского права, периодом непосредственного оформления которого служит Средневековье. Современная конструкция данного договора и рентных отношений в целом явилась результатом синтеза и эволюции в зарубежном праве двух видов ренты: с недвижимости и с капитала. По мнению О.А. Марковой, первая из них стала прообразом такого обязательственного права как постоянная рента, а вторая -- пожизненнаяМаркова, О.А. Договор ренты в российском гражданском праве / О.А.Маркова. - СПб.: Издательство Р. Асланова “Юридический центр Пресс”, 2007. С. 11.. В настоящее время в Российской Федерации идёт дальнейшее изменение данного института в плане появления конкурирующего с ним вещного права. Данное обстоятельство подтверждает необходимость более глубокого исследования истории развития и становления рентных отношений, а также изучения их правовой природы.
Вопрос о юридической природе отношений социального партнерства наиболее обстоятельно исследовался А. С. Пашковым . Анализируя практику заключения коллективных договоров и соглашений, он рассматривает стоящую перед ним задачу с позиций частного и публичного права. Им отмечено, что публичный интерес в данной сфере обеспечивается участием в процессе заключения коллективных соглашений на федеральном, отраслевом, региональном уровнях представителей органов исполнительной власти. Цель такого участия состоит в том, чтобы, во-первых, защитить интересы социально уязвимых слоев населения и, во-вторых, обеспечить реализацию принимаемых сторонами обязательств, в частности путем контроля за исполнением соглашений. Однако участие представителей государственной власти в коллективных переговорах не превращает заключенное соглашение в административно-правовой акт, хотя и придает ему публичный характер. Все стороны, участвующие в переговорах, равноправны, а принимаемые ими решения представляют собой результат добровольно достигнутого компромисса различных взглядов и подходов. Представители государственной власти, по мнению А. С. Пашкова, оказывают содействие сторонам в достижении согласия, выполняя своеобразные посреднические функции, опирающиеся на авторитет государственной власти. К этому можно добавить, что участвуя в заключении коллективных соглашений, органы государственной власти принимают на себя обязательства на равных основаниях с другими сторонами, не осуществляя в данном случае функций публичной власти.
Но было бы неправильным расценивать коллективные соглашения и как частноправовую сделку. Во-первых, обязательства, содержащиеся в соглашениях, распространяются не только на непосредственных участников переговоров, но и на представляемые ими организации (участников организаций), а иногда и на организации, прямо не участвующие в переговорах. Во-вторых, подавляющее большинство положений, содержащихся в соглашениях, относится к нормативным и охватывает индивидуально неопределенный круг субъектов трудовых отношений.
Аналогичная позиция высказывалась еще в начале XX в. В частности, А. Н. Миклашевский отмечал, что первоначально договор найма представляется делом добровольного соглашения, имеющего чисто частный характер и удовлетворяющего лишь интересам двух заинтересованных сторон. Этот договор в дальнейшей эволюции приобретает общественное значение и становится как бы элементом созидающейся организации труда, в которой заинтересованы не только стороны, заключающие коллективный договор, но все промыслы, в которых он встречается, и мало-помалу даже все общество. Спор о содержании договора, таким образом, приобретает не только частный, но и общественный интерес .
Таким образом, частный интерес оказывается далеко не частным делом отдельных работодателей или отдельных работников. Он охватывает целые слои гражданского общества – предпринимателей и наемных работников – и в этом смысле имеет публично правовые черты, оставаясь по юридической форме частноправовым обязательственным правоотношением. На основании изложенного можно сделать вывод, что с позиций частно-публичной системы права социальное партнерство представляет собой смешанный правовой институт, содержащий элементы частного и публичного права. Таким образом, правоотношения социального партнерства имеют дуалистическую, частно-публичную правовую природу, равно как и само трудовое право.
Теперь рассмотрим место отношений социального партнерства в системе трудового права. Данные отношения возникают на основе взаимодействия работодателей и организационно оформленных работников (объединений работников или коллектива работников) по поводу установления новых или изменения существующих условий труда.
В теории трудового права подобные отношения определялись разными терминами. Так, в коллективной монографии "Советское трудовое право: вопросы теории" было сформулировано понятие "коллективные трудовые отношения". В их состав включались, в частности, и отношения по участию рабочих и служащих в управлении производством, отношения по заключению коллективного договора и установлению условий труда в пределах локального регулирования, а также отношения по жилищно-бытовому и культурному обслуживанию рабочих и служащих . Причем если справедливо утверждение о том, что без индивидуального трудового правоотношения немыслимо существование коллективного трудового отношения, то не менее важной представляется и обратная связь: развитие индивидуального трудового правоотношения, его содержание, а в некоторых случаях и возникновение возможны только при наличии коллективного трудового правоотношения .
Концепция коллективных трудовых отношений была подвергнута критике со стороны ряда иных авторитетных специалистов в области трудового права, которые отмечали, что "правоотношения, которые С. А. Иванов, Р. З. Лившиц и Ю. П. Орловский называют коллективно-трудовыми, в действительности трудовыми вообще не являются. И дело здесь не только в названии, а в существе. Эти правоотношения не трудовые, а организационно-управленческие, поскольку их объектом и содержанием является не сам труд (процесс труда), а либо его организация (в том числе установление условий труда), либо управление трудовым коллективом. Указанные правоотношения хотя и не являются трудовыми, но тесно связаны с ними и сопутствуют им" . С. П. Маврин отмечал, что именование коллективных правоотношений в области организации и управления трудом "трудовыми" допустимо лишь для характеристики их отраслевой принадлежности, т.е. данное наименование может использоваться, но только как условное, поскольку фактически объединяет весьма разнородные по своему содержанию общественные отношения . Вместе с тем он отмечал, что объективная несводимость отношений, возникающих в процессе коллективного труда на предприятии, лишь к одной связи "работник – предприятие" предполагает возможность возникновения отношений между коллективными субъектами, которые, подвергаясь правовой регламентации, приобретают форму коллективно-правовых отношений. Основой для их возникновения являются индивидуальные трудовые отношения. В этом смысле коллективно-правовые отношения на предприятии производны от трудовых .
Таким образом, наличие в предмете трудового права коллективных отношений в результате данной дискуссии было признано, только возникают они не по поводу участия в труде, а в связи с организацией (управлением) труда и установлением его условий . Вместе с тем содержанием коллективно-трудовых правоотношений является управление трудом на предприятии. Управление же общественным трудом, как его функция, входит в содержание этого труда. По этой причине коллективно-трудовые правоотношения должны быть признаны разновидностью трудовых правоотношений .
Наконец, уже в 1990-х гг. А. С. Пашков отмечал, что на почве применения коллективного труда наряду с индивидуальными трудовыми отношениями возникают и коллективные организационно-трудовые отношения, выражающие коллективные интересы работников. Это отношения между профсоюзами или другими представительными органами коллективов, с одной стороны, и работодателями или их представительными органами – с другой, по поводу установления или применения условий труда работников .
Как мы видим, в указанных определениях совпадает основное: отношения по поводу установления условий труда (заключения коллективного договора, соглашения) выделяются в особую группу отношений, входящую в систему трудового права. Различаются лишь наименования терминов, описывающих данные отношения. В настоящий момент нельзя говорить, что отношения по установлению условий труда в договорном порядке являются управленческими. Ранее уже приводились аргументы о невозможности отнесения отношений социального партнерства к сфере публичного права. Эти же аргументы можно использовать и в настоящем случае. Работники и работодатели при заключении соглашения, коллективного договора юридически равны, и ни одна из сторон не вправе навязывать свою волю другой стороне в силу только лишь своего положения в системе производства и на рынке труда. Вместе с тем данные отношения носят ярко выраженный организационный характер, поскольку они направлены на организацию трудовой деятельности наемных работников, определение условий осуществления труда и вознаграждения за него.
Поэтому следует согласиться с А. С. Пашковым, определявшим рассматриваемые нами отношения как коллективные организационно-трудовые.
Таким образом, мы вправе констатировать, что отношения социального партнерства, сочетая в себе элементы публичного и частного права, входят в систему трудового права.
Вместе с тем необходимо отметить, что во взаимоотношениях между представителями работников и представителями работодателей существенную роль играет и "внеправовой" элемент – использование представителями сторон личных связей, взаимные симпатии и т.п.
С одной стороны, установление системы социального диалога на локальном уровне, основанной на внеправовых связях, выгодно представителям работников, поскольку позволяет получать необходимую информацию, влиять на принятие управленческих решений на основе личных контактов с руководителем. С другой стороны, подмена функциональных и безличных нрав и обязанностей, включенных в трудовые соглашения, неформальными правилами и личными обязательствами автоматически усиливает власть руководителя. Его реальная власть выходит за рамки, первоначально определенные формальным соглашением. Открывается возможность для личного произвола, и иерархические социальные отношения персонифицируются. Патернализм, легитимированный традицией, позволяет руководителю устанавливать большие или меньшие персональные привилегии или лишать их. Так складывается система персональной зависимости, в которой устанавливаются личные отношения между руководителем и подчиненными, и из личных симпатий и антипатий оформляется структура персональной зависимости .
Более того, система социального диалога, основанная на внеправовых связях, при смене руководителя теряет для представителей работников всю свою привлекательность: новый руководитель, как правило, ничего не знает (или делает вид, что не знает) о существовавших неформальных отношениях и действует исключительно на формальных основаниях, которые зачастую крайне незначительны и не способны стать реальной опорой для представителей работников. Поэтому наличие неформальных связей между представителями работников и представителями работодателей не должно исключать наиболее полной формализации их взаимоотношений в правовых актах социального партнерства.
1. Обращаясь к характеристике договора комиссии и определению экономической и правовой природы отношений комиссии, одни авторы указывают, что данный договор является особым договором об оказании услуг, который оформляет отношения торгового посредничества 1 .
Другие определяют посредничество как исключительно экономическую категорию, не имеющую никакого отношения к договору комиссии, который призван урегулировать совершенно особые, ни на что не похожие комиссионные отношения . Необходимо отметить, что ни те, ни другие не раскрывают содержания понятия посредничества, без чего невозможно установить обоснованность той или иной позиции. Поэтому первоначально следует установить содержание категории посредничества, а уже
потом, с учетом этого, дать общую правовую и экономическую характеристику договора
комиссии. .
Несмотря на то, что понятие посредничества широко используется в самых различных сферах общественной жизни, четкого определения сущности и природы этого явления не выработано. Как в зарубежной, так и в отечественной науке не существует единого подхода к этому вопросу. В России длительное время не велось исследований в указанной области, причиной чему являлось негативное отношение государства к посредникам и посредничеству в период существования СССР. Но и в современной литературе обычно ограничиваются только выделением видов посредничества и посредников (дилеры, комиссионеры, агенты, поверенные, факторы, маклеры и т.п.). Тем не менее, опираясь на имеющиеся скудные исследования 1 в этой области, можно сделать вывод, что категория посредничества обычно рассматривается в нескольких смыслах.
Буквальное значение слова «посредничество» - содействие соглашению, сделке между сторонами. В частности, В. Даль определял посредника как «третьего избранного
сторонами для соглашенья, всякое посредствующее звено, средство передачи и
сообщенья» 2 .
В экономическом смысле посредничество представляет собой механизм
установления экономических связей между двумя хозяйствующими субъектами с помощью третьего лица. Посредник подыскивает своему клиенту коммерческих партнеров, готовит необходимую документацию для совершения сделок, может заключать
сделки для своего клиента, участвовать в их исполнении, осуществлять транспортноэкспедиционное, финансово-кредитное обслуживание, страхование, рекламу и послепродажное обслуживание товаров, изучение и анализ рынков сбыта и т.п? По
1 См.: Егоров Л,В. Понятие и признаки посредничества в гражданском праве //Юрист. 2002. № 1. С. 23-29; Егоров А.В. К вопросу о понятии посредника при сделках с заинтересованностью // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2002. № 5. С. 121-127.
2 Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка: в4-х томах. Изд. 2-е, М.: Терра, 1994. С. 341.
3 Ли А.С, Разграничение сделок представительства и посредничества // Законодательство и экономика, 1995. №11-12. С. 10; Ларин С.Ю. О гражданско-правовых и налоговых аспектах посреднической деятельности//Аудиторские ведомости. 1998. №4. С. 3.
поводу экономического содержания посредничества существенных разногласий в литературе не наблюдается.
Таким образом, с экономической точки зрения отношения
комиссии, в рамках которых комиссионер совершает сделки в интересах комитента,
являются посредническими.
Существует также юридический смысл посредничества, в отношении которого
среди ученых до сих пор нет единого мнения. Именно здесь и возникают разногласия по
поводу отнесения договора комиссии к посредническим договорам, то есть к договорам,
оформляющим отношения посредничества в юридическом смысле.
Так, одними исследователями указывается, что посредник в рамках
посреднических договоров может совершать от своего имени и за свой счет (или за счет своего клиента) только фактические действия, направленные на установление хозяйственных связей между клиентом и третьими лицами. Он не вправе заключать сделки, а может оказывать только содействие в их заключении, «сводить между собой
двух контрагентов».
Другие вкладывают в понятие посредничества совершение лицом любых действий, направленных на установление юридической связи между двумя контрагентами - как
порождающих правовые последствия, так и не порождающих, которые это лицо
совершает от имени и за счет клиента. Данная точка зрения предполагает более широкое
понимание посредничества в юридическом смысле, по сравнению с первой, поскольку допускает совершение посредником помимо фактических действий, еще и сделок, а также иных юридических действий в интересах клиента. Если посреднику поручается выполнение только действий, не порождающих юридических последствий ни для него, ни
для клиента, в литературе указывается, что имеет место особый договор об оказании услуг - договор простого посредничества . Если же к этим действиям добавляются еще и юридические, то прибегают к конструкции договора поручения или агентского договора.
Третьи, придерживаясь, прежде всего, экономического содержания категории
посредничества, относят к посредническим все договоры, в рамках которых реализация
интересов принципала-клиента осуществляется через участие посредствующего лица. Такое посредничество предлагается называть хозяйственным 1 . Посредник в данном случае может осуществлять фактические и (или) юридические действия от имени и за счет
клиента, от своего имени, но за счет клиента, от своего имени и за свой счет, но в интересах клиента . Таким образом, здесь посредничество может оформляться договорами поручения, комиссии, простого посредничества, агентским договором, дилерским
договором и рядом других договоров, включающих элементы представительства и
комиссии (договор экспедиции, например), Сюда же сторонники этой позиции относят договор банковского счета, по которому банк по распоряжению клиента переводит денежные средства с его счета на другой счет, и договор перевозки, в рамках которого перевозчик наряду с выполнением основной цели договора - доставки груза, участвует в исполнении договора, заключенного между отправителем и получателем этого груза .
Первая позиция, допускающая совершение посредником только фактических действий, была широко распространена в период жесткого административного регулирования экономики . Она основывалась, прежде всего, на необходимости противопоставления западных моделей хозяйственных связей «единственно верным»
советским моделям, где не было места самостоятельным, независимым, действующим за свой счет и на свой риск посредникам, совершающим юридически значимые действия. Иначе государство утратило бы возможность осуществлять тотальный контроль над
* литературе не приводится. Поэтому остается непонятным, почему ее сторонники не
допускают возможности совершения посредником от своего имени или от имени клиента
действий, порождающих правовые последствия для клиента. Ведь в случае, когда лицо по
поручению клиента не только подыскивает контрагента, но и заключает с ним сделку,
например, от своего имени, но в интересах своего клиента, возникают отношения, по
правовому и экономическому содержанию фактически совпадающие с посредничеством в том смысле, какой вкладывается в это понятие сторонниками данной позиции 1 .
Вторая точка зрения, согласно которой посредничество заключается в совершении от имени клиента фактических и юридических действий, направленных на установление юридической связи между двумя контрагентами, более близка к правовой и экономической действительности. Согласно ей по признаку вступления в отношения между двумя контрагентами посредника, осуществляющего действия фактического и (или) юридического характера и находящегося в правоотношениях с обоими контрагентами, выделяется особый вид договоров об оказании услуг - хозяйственнопосреднические договоры. Особенностью таких договоров является обязательное наличие двух разнонаправленных правоотношений: внутреннего, возникающего между сторонами
посреднического договора, и внешнего - между посредником и третьим лицом, в рамках
которого посредник совершает фактические и юридические действия, ради которых
заключался посреднический договор. Но данная позиция также страдает
ограниченностью, поскольку допускает посредничество только на стадии установления
хозяйственных связей между экономическими субъектами. Если же при реализации этой
связи, то есть при осуществлении возникших прав и обязанностей стороны какого-либо
договора пользуются услугами третьего лица, которое может вследствие этого
приобретать отдельные права и нести обязанности, а может и не приобретать, то, согласно
данной точке зрения, это уже не относится к посредничеству. Однако по существу
Сулейменов М.К. Указ, соч. С. 51.
деятельность такого лица ничем не отличается от деятельности по установлению с его
* помощью правоотношений между вышеуказанными экономическими субъектами - как и при установлении договорной связи, в этом случае осуществляются фактические или юридические действия, направленные на удовлетворение интересов клиента и служащие своеобразным необходимым звеном в отношениях клиента и его контрагента. Кроме этого, подобное понимание посредничества не позволяет относить к последнему
дилерские отношения и отношения по договору комиссии. Дилерским договором
* предусматривается не просто продажа товаров продавцом дилеру, но и обязательная реализация последним этих товаров конечным потребителям на определенных условиях (по определенной цене, с определенным гарантийным, консультационным и иным обслуживанием). Дилер обязывается сообщать данные о приобретателях товара (например, при продаже программных продуктов для ЭВМ), чтобы продавец мог контролировать распространение своей продукции и корректировать свою деятельность в
* соответствии с этими данными. Таким образом, окончательный экономический результат для продавца достигается только после такой реализации, то есть благодаря действиям дилера. Экономические интересы комитента по договору комиссии удовлетворяются посредством действий комиссионера, который от своего имени как самостоятельный хозяйствующий субъект совершает сделки в интересах комитента. Особенность этих
договоров заключается в том, что здесь не устанавливаются прямые юридические и
хозяйственные связи между продавцом и конечным покупателем-потребителем (дилер
является самостоятельным экономическим субъектом и самостоятельно приобретает все права и обязанности по сделкам, заключаемым с потребителями), между комитентом и
третьим лицом, с которым во исполнение договора комиссии вступает в отношения
комиссионер (комиссионер также сам приобретает все права и обязанности по этим сделкам). Однако экономический результат, к которому стремятся продавец и комитент, например, реализовать свою продукцию или приобрести товары на определенных
условиях, с определенными правовыми и экономическими последствиями для указанных
* лиц, достигается исключительно благодаря деятельности дилера и комиссионера. Иными словами, как дилер, так и комиссионер могут обозначаться как посредники. Отсутствие прямой связи клиента комиссионера или дилера с контрагентом, найденным
комиссионером или дилером, не может служить препятствием для отнесения отношений,
возникающих из договора комиссии или дилерского договора, к посредническим.
Указанное обстоятельство учтено последней точкой зрения, признающей
* посредническими те договоры, в которых лицо - посредник осуществляет фактические и (или) юридические действия от имени и за счет клиента, от своего имени, но за счет клиента, от своего имени и за свой счет, но в интересах клиента. Правовая сущность посредничества действительно близка к его экономической природе. Экономический субъект, имеющий правовую возможность самостоятельно устанавливать и (или) реализовывать прямые хозяйственные связи (заключать и исполнять договоры), в силу объективных или субъективных причин предпочитает воспользоваться для этого услугами третьего лица. Эти услуги могут выражаться в совершении различных по характеру действий, порождающих правовые последствия для экономического субъекта, и (или) действий, которые не влекут за собой этих последствий. Но независимо от этого данные действия подчинены общей цели. Посредством их осуществления могут устанавливаться как прямые экономические и юридические связи, так и косвенные 1 .
Прямые связи (прямое посредничество) в данном случае выражаются в
установлении договорного правоотношения между первым экономическим субъектом (субъект А) и тем субъектом (субъект Б), который имеет возможность удовлетворить
конечный экономический интерес первого. При этом субъект А состоит в договорном правоотношении с третьим лицом (будем называть его посредником), посредник же с субъектом Б никаким образом не связан. Все права и обязанности возникают
е 1 Подробнее см.: Скороходов С.В. Правовая природа посредничества // ЭЖ-Юрист. 2003. № 18. С, 2.
непосредственно у субъекта А. Посредник фигурирует в этих сделках только как лицо,
* благодаря действиям которого стало возможным возникновение этих прав и обязанностей у субъекта А, Обязательство между посредником и субъектом А возникает из посреднического договора (договора поручения или договора простого посредничества -
маклерского договора).
Суть косвенных связей (косвенное посредничество) состоит в том, что посредник состоит в договорных обязательственных правоотношениях как с субъектом А, так и с
♦ субъектом Б, и конечный экономический интерес субъекта А удовлетворяется благодаря деятельности посредника и деятельности субъекта Б, последствия которой через посредника обращаются на субъекта А. Договорных правоотношений между субъектами А и Б в данном случае не существует. Имеется лишь обязательственное правоотношение между посредником и субъектом А, которое устанавливается с помощью посреднического договора (договора комиссии или дилерского договора), а также между посредником и субъектом Б - через иные хозяйственные договоры (купли-продажи, подряда и т.п.).
Посредник может принимать участие в заключении договора между А и Б (фактически - осуществляя лишь технические действия по содействию совершению сделки, или юридически, непосредственно участвуя в заключении сделки), может только участвовать (также фактически или юридически) в исполнении заключенного ранее без его помощи договора между этими субъектами, а также может сочетать оба указанных
Таким образом, понятие посредничества в юридическом смысле необходимо определить следующим образом: посредничество - это такой правовой способ участия
субъектов гражданского оборота в гражданских отношениях, при котором удовлетворение конечных экономических интересов этих субъектов достигается через установление прямых или косвенных правовых связей между ними с помощью
действий юридического и (или) фактического характера третьего лица - посредника.
* Данное определение отражает правовую сущность посредничества в широком смысле. В
узком смысле посредничество следует понимать как совершение посредником от своего
имени и за свой счет (или за счет своего клиента) только фактических действий, направленных на установление правовых связей между клиентом и третьими лицами.
Подобное понимание посредничества как правового института подтверждается новейшим законодательством, а именно Кодексом торгового мореплавания 1999 года, в
♦ котором при определении договора морского посредничества устанавливается, что
посредник (морской брокер) участвует при заключении договоров купли-продажи судов, договоров фрахтования, договоров буксировки судов, договоров морского страхования, а также осуществляет любые действия морского агента - осуществление формальностей в порту, заключение необходимых сделок и т.п. (ст.ст. 240, 243, 237 Кодекса торгового мореплавания РФ 1).
Основываясь на вышеизложенном, можно выделить характерные черты (признаки)
посредничества и посреднических договоров:
1) посредничество как гражданско-правовой институт существует исключительно в сфере договорных отношений;
2) посредничество представляет собой особый род услуги. Соответственно договоры о посредничестве являются разновидностями договора об оказании услуг.
3) с помощью посредника происходит удовлетворение конечного экономического интереса клиента посредством участия посредника либо в установлении экономических связей, либо в их реализации;
4) действия посредника могут носить фактический, юридический и смешанный характер;
ГАРАНТ-МАКСИМУМ: Справочно-правовая система.
5) при посредничестве всегда существует правовая связь между экономическими
посредника;
6) в рамках посредничества всегда формируется обязательственное правоотношение между клиентом и посредником (внутреннее). Это правоотношение возникает на основе посреднического договора. Правоотношение между посредником и найденным
для клиента контрагентом может и не возникать.
* Исходя из данных признаках, следует отметить, что посредничество по отношению
к институту представительства выступает в качестве более общей категории. Так, представительство согласно п.1 ст. 182 ГК РФ подразумевает совершение одним липом (представителем) сделки от имени другого лица (представляемого), что порождает, изменяет или прекращает гражданские права и обязанности непосредственно
представляемого. Посредничество включает данные отношения, но этим не л исчерпывается, поскольку посредник может осуществлять и фактические действия,
направленные на установление экономических и правовых связей. При этом следует
оговориться, что речь идет только о договорном представительстве. В случае обязательного (законного) представительства законный представитель, выступающий при заключении сделок от имени и в интересах малолетнего ребенка или недееспособного
лица, не является посредником, так как, во-первых, между законным представителем и
этим лицом не может возникать какого-либо гражданского правоотношения. Это объясняется отсутствием у последнего признака дееспособности, поэтому ребенок или недееспособное лицо не может поручить кому бы то ни было осуществление сделок в его интересах. Во-вторых, поскольку ребенок или недееспособное лицо самостоятельно не может осуществлять принадлежащую ему гражданскую правоспособность, то его
имуществом с определенными ограничениями распоряжаются, заключая и исполняя
сделки, законные представители. Они же несут полную ответственность по возникающим
вследствие этого обязательствам, а также любую ответственность за действия » недееспособных (п.п, 1, 3 ст. 28 ГК РФ). В-третьих, все сделки законные представители
совершают за свой счет. Таким образом, законный представитель и ребенок или подопечный составляют в гражданско-правовом смысле некое неразрывное единство,
имеющее общие цели. И ни о каком посредничестве здесь речи идти не может.
Следует, однако, отметить, что соотношение посредничества с отношениями,
возникающими из договора поручения, имеет иной характер, нежели соотношение с
* институтом представительства, поскольку предмет договора поручения шире
представительства. Поверенный может совершать от имени доверителя не только сделки, как представитель, но и любые другие юридические действия, например, представлять интересы клиента в органах власти, в судах и т.п. Посредничество, как было отмечено ранее, включает исключительно юридические и фактические действия, связанные с совершением сделок. Таким образом, следует говорить не о поглощении, а о пересечении института посредничества и отношений, возникающих из договора поручения.
Теперь, сформулировав понятие и выделив признаки посредничества, можно достоверно утверждать, что договор комиссии оформляет отношения косвенного
юридического посредничества, предметом которого выступает совершение торговых
сделок, либо сделок, направленных на оказание услуг или выполнение работ, и которое может возникать как на стадии установления хозяйственных связей, так и на стадии их
реализации.
2. Как уже отмечалось, по своей правовой природе договор комиссии относится к
договорам об оказании услуг. Более подробно характер и виды услуг, оказываемых в рамках данного договора, будут рассмотрены во второй главе настоящей работы. Сейчас же необходимо только отметить, что данные услуги заключаются в совершении
комиссионером от своего имени, но в интересах комитента одной или нескольких сделок
-■ (п.1 ст. 990 ГК РФ).
Договор комиссии характеризуется как двусторонний, точнее двустороннеобязывающий, поскольку права и обязанности имеются у обеих его сторон. Основной обязанностью комиссионера является исполнение поручения комитента в соответствии с его указаниями. Основная обязанность комитента - уплатить комиссионное вознаграждение 1 . Данный договор относится к числу консенсуальных
*. договоров - для возникновения комиссионного обязательства достаточно соглашения
сторон. Их права и обязанности появляются до передачи имущества 2 . И, наконец, договор комиссии - возмездный договор, поскольку согласно легальному определению комиссионер совершает сделки исключительно за вознаграждение (п.1 ст. 990 ГК РФ). Имущественное предоставление одной стороны (комиссионера) обуславливает встречное имущественное предоставление от другой стороны (комитента) 3 .
В литературе в качестве одного из существенных признаков договора комиссии часто указывается на его фидуциарный (доверительный) характер 4 . Однако встречается и противоположное мнение, согласно которому возмездный характер комиссии, обусловленный лежащими в ее основе отношениями торгового посредничества, исключает возникновение лично-доверительных отношений. Поэтому комиссионер и не
может в одностороннем порядке отказаться от исполнения договора комиссии, а смерть
гражданина-комитента или ликвидация юридического лица - комитента не влечет автоматического прекращения договора, так как вполне допустимо правопреемство 5 . Однако более правильным было бы относить комиссию к сделкам, содержащим элементы фидугщарности. Комитент, в силу объективных или субъективных причин поручает
1 Безрук Н.А. Указ. соч. С, 10.
2 Красавчиков О.А., Якушев В.С. Указ. соч. С. 7.
3 Гражданское право. Учебник. Часть I. / под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева - М., Издательство ТЕИС, 1996. С. 441.
4 См,: Садовский В, Договор комиссии и несостоятельность участвующих в нем лиц//Журнал гражданского
3 Гражданское право: В 2 т. Том Н. Полутом 2: Учебник/Ота. ред, проф. Е.А. Суханов. С. 100.
комиссионеру совершить в его интересах и, что очень важно, за его счет сделку, вверяя
Комиссионеру свое имущество и денежные средства. Комиссионеру предоставляется
определенная свобода действий, свобода выбора способов и методов выполнения поручения комитента, которая также основывается на доверии. В случае его утраты
допускается односторонний отказ комитента от исполнения договора (ст. 1003 ГК РФ). Кроме этого договор комиссии прекращается в случае смерти комиссионера, признания
комиссионера несостоятельным - т.е. правопреемство на стороне комиссионера не
«. допускается. Более того, и комиссионеру предоставлена возможность одностороннего
отказа от исполнения договора - он допускается в договоре комиссии, заключенного без указания срока действия, а также в срочном договоре, когда он прямо предусмотрен в нем. Следует, однако, подчеркнуть, что доверительность в договоре комиссии, в отличие от договора поручения, имеет менее выраженный характер.
3. Заключение и исполнение договора комиссии влечет возникновение двух
обязательственных правоотношений - внутреннего и внешнего. Основанием первого из
них является непосредственно сам договор комиссии, а содержанием выступают права и
обязанности комиссионера и комитента, Это внутреннее правоотношение очень похоже на
правоотношение, возникающее из договора поручения между доверителем и поверенным 1 . Оба эти правоотношения связаны с поручением, которое в первом случае комитент выдает комиссионеру на совершение сделок, а во втором случае доверитель
поверенному на выполнение определенных юридических действий. Поручение и в том, и в другом случае носит характер задания, руководства к действию. Оно определяет
границы деятельности комиссионера и поверенного и является обязательным для них. Однако содержание поручения в договоре комиссии отличается от его содержания в договоре поручения. Различаются они также и формой - нормами о договоре поручения
4 1 Безрук Н.А. Указ. соч. С. 9.
предусмотрено обязательное облечение задания доверителя в особую форму
* доверенности. Поэтому для того, чтобы отличать эти виды поручения задание комитента комиссионеру принято называть комиссионным поручением 1 .
Внешнее же правоотношение возникает"из сделок, совершаемых комиссионером во исполнение комиссионного поручения. Это правоотношение прямо нс регулируется договором комиссии 2 . Его субъектами являются соответственно комиссионер и третье лицо, с которым комиссионер вступил в отношения в целях выполнения своих
*, обязанностей по договору комиссии. Содержание внешнего правоотношения
соответствует содержанию обязательства, возникающего из сделки, совершенной комиссионером. В результате реализации прав и обязанностей, составляющих содержание внешнего правоотношения, достигается тот экономический результат, к которому
стремится комитент при заключении договора комиссии.
Комиссионер во внешнем правоотношении выступает от своего имени как
* самостоятельный хозяйствующий субъект. Третьим лицам в большинстве случаев неизвестен его действительный статус. Все права и обязанности возникают
непосредственно у комиссионера, а не у комитента, несмотря на то, что, с экономической точки зрения, сделка, заключенная комиссионером, относится к имущественной сфере комитента 3 . Данное правило действует даже в том случае, если комитент был назван в сделке или вступил с третьим лицом в непосредственные отношения по исполнению
совершенной комиссионером сделки (абз. 2 п.1 ст. 990 ГК РФ). Между ними, по общему
правилу, отсутствует прямая правовая связь, поэтому третье лицо - контрагент
комиссионера не может предъявлять каких-либо требований непосредственно к
комитенту. Только комиссионер несет ответственность перед этим третьим лицом за
1 Комаров Б.К. Указ. соч. С. 44.
2 Безрук Н.А. Указ. соч. С. 7.
3 По поводу этой особенности договора комиссии в литературе совершенно правильно отмечается, что «в комиссионном отношении экономическое отношение и юридическая форма одновременно и сливаются и противопоставляются друг другу: экономически комиссионер приобретает право для другого, юридически
* он... приобретает его для себя» Z Гойхбарг А.Г. Указ, соч. С. 23; Фарбштейн А. Советское законодательство о договоре комиссии И Право и жизнь. 1927. Кн.б-7, С. 19.
исполнение заключенных сделок. Эта ответственность сохраняется, в том числе, и после
9- передачи комитенту предмета сделок, я также в случае, когда комитент сам полностью
исполняет сделку, совершенную комиссионером. 1 Если он при исполнении заключенной комиссионером сделки допускает нарушение, ответственность за это нарушение перед
третьим лицом будет нести комиссионер. Только возместив третьему лицу убытки, он сможет обратиться к комитенту с соответствующим иском . Комитент в свою очередь не может обратиться с требованиями непосредственно к контрагентам комиссионера,
« поскольку он не обладает в отношении них какими-либо правами.
Однако из вышеизложенного правила существует два исключения, когда комитент
приобретает определенные права по сделкам, совершаемым комиссионером, К ним относится случай заключения комиссионером с третьим лицом договора в пользу комитента (договор в пользу третьего лица - ст. 430 ГК РФ), а также случай уступки комиссионером комитенту права требования, принадлежащего комиссионеру на основании обязательства с третьим лицом. Здесь предварительно следует опровергнуть существующее в литературе мнение о том, что комиссионер во всех случаях обязан передать комитенту все права и обязанности, возникающие в результате совершения сделок с третьими лицами . Во-первых, в случае, когда сделка, совершенная комиссионером, полностью исполняется ее сторонами, и, соответственно, возникшие из
нее права и обязанности прекращаются, комиссионер может передать комитенту только результаты исполнения, но не права и обязанности. А, во-вторых, действующим законодательством подобное правило не предусмотрено. Комиссионер обязан передать
комитенту права по сделке с третьим лицом только тогда, когда это третье лицо не
исполнило свои обязанности по сделке (п. 2 ст. 993 ГК РФ). Иных случаев обязательной
уступки прав и перевода долга законом не установлено, как и не установлено случаев
передачи комиссионером комитенту своих обязанностей по сделке с третьим лицом 1 . * Более того, поскольку в силу ст. 391 ГК РФ перевод долга допустим только с согласия
кредитора (в нашем случае - третьего лица), то обязать комиссионера к передаче его
обязанностей по сделке с третьим лицом не представляется возможным.
В рамках внешнего правоотношения комиссионер может передавать третьим лицам право собственности на комиссионное имущество, несмотря на то, что сам собственником этого имущества не является - право собственности согласно п. 1 ст. 996
*- ГК РФ переходит непосредственно от комитента к третьему лицу. Аналогичная ситуация
имеет место и в случае приобретении товара для комитента: хотя комиссионер в момент
покупки действует от своего имени и именно он должен, по общему правилу, приобрести право собственности на товар, но, в силу того, что он действует за счет комитента, товар «оказывается с первого же момента не его собственностью, а собственностью комитента» 2 .
Важным признаком договора комиссии является также то, что комиссионер, хотя и выступает вовне как самостоятельный участник гражданского оборота, он не обладает полной независимостью, поскольку совершает сделки по поручению и за счет комитента, а не за свой счет. Комиссионер зависит от комитента как финансово, так и юридически (ограничен в своих действиях волей комитента, выраженной в указаниях). Комитенту
предоставлено право осуществлять контроль над деятельностью и расходами
комиссионера. Здесь стоит отметить, что, несмотря на то, что комиссионер действует за счет комитента, это вовсе не означает, что комитент всегда обязан до начала выполнения комиссионером своих обязанностей передать ему определенные денежные средства, необходимые для исполнения поручения. Данная обязанность нормами о договоре
1 Необходимо отметить, что законом предусмотрен случай, когда права и обязанности, приобретенные комиссионером при совершении сделок с третьими лицами, переходят на комитента. Указанное происходит в соответствии со ст. 1002 ГК РФ в случае признания комиссионера несостоятельным (банкротом). Однако поскольку уступка прав и перевод долга здесь осуществляются автоматически, независимо от воли комиссионера, поэтому в данном контексте рассмотренный случай не упоминается.
« 2 Гойхбарг А.Г. Указ, соч, С. 19.
комиссии, в отличие от норм о договоре поручения (абз. 2 п.2 ст. 975 ГК РФ), не * предусмотрена. Поэтому вполне соответствует природе комиссии ситуация, когда
комиссионер изначально тратит на выполнение поручения свои средства, которые впоследствии возмещаются комитентом в качестве расходов в порядке ст. 1001 ГК РФ 1 .
Вопреки существующему мнению, вполне допустима уплата комиссионером комитенту части или всей стоимости переданного на комиссию товара непосредственно после получения этого товара от комитента, а не после фактической его продажи
*- (авансирование комитента) . В таком случае право собственности на товар от комитента к
комиссионеру не переходит. Комиссионер приобретает только обязательственное право
владения и распоряжения. Он по-прежнему обязан оказать комитенту посреднические
торговые услуги по реализации комиссионного товара от своего имени, но за счет
комитента. Комитент, в свою очередь, до момента отчуждения товара комиссионером сохраняет право собственности на товар . Однако подобный договор не является чисто комиссионным. Условие о выплате аванса свидетельствует о наличии элементов кредита (займа) . Поскольку обязанность комиссионера передать комитенту выручку возникает только после продажи комиссионного товара, вручая комитенту денежные средства до
этого момента, комиссионер фактически кредитует его. Если же данное имущество по каким-либо причинам не было продано, комитент обязан во исполнение заемного обязательства вернуть переданные комиссионером денежные средства . Таким образом, подобный договор, несмотря на то, что он в целом сохраняет комиссионную природу, следует рассматривать как смешанный (п. 3 ст. 421 ГК РФ).
В случае, когда комиссионер самостоятельно приобретает комиссионный товар в
* комиссии продажи или самостоятельно поставляет товар комитенту в комиссии покупки
(самостоятельно вступает в сделку), природа складывающихся отношений несколько сложнее. Дореволюционным законодательством, а также Гражданским кодексом УССР 1922 года 1 данное право признавалось за комиссионером при условии наличия на товар рыночных или биржевых цен, которые являлись обязательными для комиссионера. В литературе же одни исследователи указывают, что в этом случае комиссионер будет
« выступать в роли соответственно покупателя или продавца, чьи интересы прямо
противоположны интересам комитента и несовместимы с природой договора комиссии , поскольку они направлены на приобретение имущества в собственность или на отчуждение собственного имущества. Поэтому договор, содержащий такое условие, нельзя признать комиссионным. Он относится к договорам на передачу имущества в собственность 3 .
Встречается и противоположная точка зрения, согласно которой в подобной ситуации все же имеет место договор комиссии, поскольку комиссионер может в такой ситуации соблюсти интересы комитента, в случае, если комитенту безразлично, у кого купит товар комиссионер, а важны только условия, на которых произойдет покупка и эти условия заранее известны, например, на товар имеются биржевые или рыночные цены . Если же комиссионным соглашением установлены иные цены, либо если какое-либо третье лицо предлагает более выгодные условия поставки или покупки, чем те, па которых может вступить в сделку комиссионер, либо если комитент прямо запретил
комиссионеру самостоятельно покупать или продавать товар 1 , последний лишается права
* на самостоятельное вступление в сделку . Сторонники данной точки зрения в качестве довода указывают на то, что право самостоятельного вступления в сделку выработано предпринимательской практикой и допускается многими иностранными законодательствами. Самостоятельное вступление в сделку значительно ускоряет достижение желаемых для комитента результатов в наиболее выгодном для него виде. Экономически существование данной конструкции обосновывается тем, что комиссионер
* обладает независимостью по отношению к комитенту. Поэтому при условии добросовестности и максимального ограждения интересов комитентов, он вправе
принимать одновременно от одних купцов поручения по покупке, а от других - поручения
по продаже тех же товаров. И никто не может запретить ему наряду со сделками за чужой счет совершать и сделки за свой счет . Данное обстоятельство отлично осознавалось в период НЭПа, когда, например, банки, активно занимающиеся комиссионной торговлей, часто одновременно получали поручение и продать товар, который при этом направлялся на склад банка, и купить товар. Последнее поручение очень оперативно исполнялось за счет товара, полученного по первому поручению, либо за счет собственного товара банков . Более того, указывается, что в некоторых случаях возможно и целесообразно прямое возложение договором комиссии на комиссионера обязанности самому приобрести комиссионный товар, например, когда комиссионер в течение определенного срока не может продать скоропортящийся товар комитента. Самостоятельное вступление
в сделку, согласно рассматриваемой позиции, является надлежащим исполнением
комиссионером обязательства, возникшего из договора комиссии. Поэтому он сохраняет
♦ понес бы при реализации или приобретении товара у третьих лиц, поскольку комиссионер, в конце концов, понесет эти расходы для восстановления собственных запасов переданного комитенту товара или произведет в будущем, оставляя у себя товар комитента .
Согласно третьему мнению, договор, предусматривающий право комиссионера на самостоятельное вступление в сделку, является комиссионным. Однако, если комиссионер
* воспользуется этим правом, то договор комиссии прекращается, а возникает договор купли-продажи 2 . Комиссионер становится простым покупателем или продавцом, утрачивая право на вознаграждение. Иными словами происходит новация комиссионного обязательства в обязательство по купле-продаже.
Оценив перечисленные позиции, следует согласиться с тем, что действительно в силу общих принципов гражданского права, какие-либо экономические и правовые препятствия самостоятельного приобретения комиссионером комиссионного товара или самостоятельной его поставки комитенту, отсутствуют. Однако данные отношения не могут охватываться договором комиссии в силу его природы (договор об оказании посреднических услуг) и особенностей предмета, который состоит в совершении комиссионером от своего имени, но в интересах комитента сделок с третьими лицами. В
зависимости от ситуации в этом случае может иметь место либо новация комиссионного обязательства в обязательство по купле-продаже (ст. 414 ГК РРФ), либо две сделки - комиссионная и другая, которая по своей природе является предоставлением отступного (ст, 409 ГК РФ). Так, если комиссионер вместо совершения сделки, порученной комитентом, передает последнему собственный товар или оставляет комиссионный товар у себя, передавая комитенту его стоимость, данное действие следует рассматривать как
предоставление отступного, погашающее обязательство комиссионера по договору
* комиссии. Однако для того, чтобы обязательство комиссионера, возникшее из договора комиссии, прекратилось, в силу ст. 409 ГК РФ необходимо соглашение сторон договора комиссии об отступном. Оно может достигаться при утверждении комитентом отчета комиссионера. В случае, когда комиссионер самостоятельно приобретает комиссионный товар, право собственности на него перейдет к комиссионеру с момента заключения соглашения об отступном, поскольку сам товар уже передан комиссионеру. При передаче
* комитенту собственного товара право собственности на товар от комиссионера перейдет к комитенту по общему правилу с момента передачи товара комитенту (ст. 223 ГК РФ). В
результате предоставления такого отступного цель комитента, которую он ставил при
заключении договора комиссии, как правило, достигается - он «избавляется» от
комиссионного товара или наоборот, приобретает желаемый товар. Естественно, вследствие того, что комиссионное обязательство в этом случае прекращается,
* комиссионное вознаграждение выплачиваться не должно, хотя стороны договора комиссии в соглашении об отступном могут предусмотреть иное.
Если же комиссионер по соглашению с комитентом изменяет первоначальные условия договора комиссии, предусмотрев в нем обязанность в будущем передать комитенту собственное имущество, в таком случае происходит новация комиссии в
Ахметьянова З.А., доцент кафедры гражданского права и процесса юридического факультета Института экономики, управления и права (г. Казань), кандидат юридических наук.
Аренда (лат. arrendare - отдавать взаймы) представляет собой основанное на договоре срочное возмездное владение и пользование землей, иными природными ресурсами, предприятиями (объединениями) и другими имущественными комплексами, а также иным имуществом, необходимым арендатору для самостоятельного осуществления хозяйственной или иной деятельности.
Гражданский кодекс Российской Федерации (далее - ГК РФ) определяет аренду как договор, в силу которого арендодатель обязуется предоставить арендатору имущество за плату во временное владение и пользование или в пользование (ст. 606). Цель такого договора состоит в том, чтобы обеспечить передачу имущества во временное пользование. При этом то, что в п. 1 ст. 606 ГК РФ указывается "не только на временное пользование, но и на владение имуществом, не может изменить цели договора, поскольку далеко не всякий арендатор может быть признан владельцем, пользователем же он является всегда" <*>. Арендатор, как правило, нуждается в имуществе либо временно, либо же не имеет возможности приобрести его в собственность.
<*> Гражданское право: Учебник: В 3 частях. Часть вторая / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М.: Проспект, 1997. С. 150.
По мнению отдельных авторов, аренда с точки зрения закона имеет двоякую природу (так же как и сервитут, ипотека, доверительное управление имуществом). Так, по мнению О. Гутникова, "с одной стороны, аренда стесняет собственника сдаваемого в аренду имущества при осуществлении им своих правомочий и в этом смысле является ограничением (обременением) прав арендодателя, с другой - аренда является правом арендатора, предоставляющим ему возможность пользоваться арендованным имуществом. Таким образом, для арендодателя аренда выступает в качестве обременения, а для арендатора - в качестве права пользования арендованным имуществом" <*>.
<*> Гутников О. Государственная регистрация права аренды // Хозяйство и право. 1999. N 5. С. 117.
Возникающие в силу договора аренды отношения носят прежде всего обязательственный характер, содержание прав и обязанностей сторон в соответствующих договорах регулируется нормами обязательственного права. Но нельзя не учитывать и того, что лицо, которому имущество передано в аренду по соответствующему договору, выступает в отношениях со всеми третьими лицами как законный владелец предоставленного ему имущества, как обладатель вещного права на данное имущество.
Объем полномочий обладателя такого вещного права, разумеется, будет отличаться от объема полномочий собственника имущества, а также обладателя имущества на началах любого иного ограниченного вещного права.
Один и тот же договор (в нашем случае договор аренды) может порождать различного рода правоотношения - как обязательственного, так и вещного характера. К примеру, при аренде определенные правоотношения складываются, во-первых, между арендодателем и арендатором, во-вторых, между арендатором и третьими лицами. В первом случае арендодатель (собственник имущества), предоставив имущество в аренду, сохраняет на него право собственности (то есть имеет место вещное правоотношение), но также в рамках заключенного договора возникает и обязательственное правоотношение, определяющее права и обязанности договорившихся сторон. Во втором случае между арендатором и третьими лицами складывается сложное (вещно-обязательственное) правоотношение: например, арендатор может сдать арендованное имущество в субаренду, выступая в качестве законного владельца данного имущества (вещное право), и приобрести при этом определенные права и обязанности по отношению к субарендатору (обязательственное право).
Таким образом, правоотношения, складывающиеся в силу заключаемого договора аренды, носят как обязательственный (так как возникают в силу соответствующего договора), так и вещный характер. Вещными такие правоотношения являются прежде всего применительно к арендатору, в его отношениях со всеми третьими лицами, с которыми он контактирует, участвуя в имущественном обороте.
В то же время считается, что нельзя отрицать и того, что вещно-правовой характер присутствует и во взаимоотношениях арендатора непосредственно с арендодателем - собственником имущества. По договору аренды арендатор приобретает одновременно с передачей ему имущества собственником правомочия владения, пользования и в какой-то мере распоряжения этим имуществом, причем объем всех названных правомочий в каждом отдельном случае устанавливается как законом, так и непосредственно в самом заключенном между сторонами договоре.
Следует заметить, что в отечественной юридической литературе последних лет отмечается тот факт, что в современном гражданском праве все в большей мере выражается тенденция сближения вещных и обязательственных правоотношений, проявления обязательственно-правовых элементов в вещно-правовых конструкциях <*>. Более того, отдельные авторы приходят к выводу о том, что существует категория так называемых смешанных правоотношений, обладающих вещно-обязательственными чертами <**>. Справедливости ради следует заметить, что отдельные исследователи придерживаются противоположной точки зрения, полагая, что нет оснований для выделения особой группы "вещно-обязательственных" субъективных прав <***>.
<*> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. М.: Статут, 2001. С. 276 - 277; Ефимова Л.Г. О соотношении вещных и обязательственных прав // Государство и право. 1998. N 10. С. 41.
<**> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. М.: Статут, 2001. С. 277; Брагинский М.И. К вопросу о соотношении вещных и обязательственных правоотношений. В кн.: Гражданский кодекс России: Проблемы. Теория. Практика / Отв. ред. А.Л. Маковский. М., 1998. С. 114; Ефимова Л.Г. О соотношении вещных и обязательственных прав // Государство и право. 1998. N 10. С. 37 - 44 и др.
<***> См.: Власова А.В. К дискуссии о вещных и обязательственных правах // Правоведение. 2000. N 2. С. 146 - 151.
Отметим, что попытки исследовать причины появления так называемых смешанных вещно-обязательственных правоотношений предпринимались еще исследователями XIX в. Так, К.Д. Кавелин, рассматривая правовую природу последних, писал: "Одна и та же реальная вещь, находясь в обладании одного лица, становится в то же время для множества лиц предметом разнообразного употребления и пользования, иногда более или менее продолжительного, иногда же самого короткого, почти минутного. Когда же реальная вещь находится в обладании одного или нескольких лиц, такое употребление и пользование ею посторонними невозможно без взаимного соглашения тех и других. И вот рядом с правом на вещь возникают обязательства. Предмет их, с одной стороны, пользование вещью, ее употребление, а с другой - какое-нибудь действие. Когда пользование и употребление более или менее продолжительны, из этих обязательств вырабатываются юридические отношения, близко подходящие к имущественным (то есть к вещным. - З.А.); когда же они кратковременны и мимолетны, то почти улетучиваются в обязательства, как бы распускаются в преобладающем личном характере юридических отношений... Из сказанного видно, что многое, сближая права имущественные (то есть вещные. - З.А.) и по обязательствам, создает юридические отношения с двойственным характером, которые составляют переход от одних к другим. Но сверх того деятельное участие человека в произведении реальных предметов и в их обращении в государстве и обществе, а также многочисленные и беспрестанные сношения между собой людей как по производству вещей, так и по их обращению имеют последствием почти беспрестанные переходы имущественных (вещных. - З.А.) прав в обязательства, обязательства в имущественные (вещные. - З.А.) права" <*>. И.А. Покровский также говорил о все большем овеществлении прав, особенно обязательственных прав <**>.
<*> Кавелин К.Д. Права и обязанности по имуществам и обязательствам в применении к русскому законодательству. Опыт систематического обозрения. СПб., 1879. С. 66 - 67.
<**> Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут, 1998. С. 240.
На наш взгляд, следует согласиться с мнением Л.Г. Ефимовой, полагающей, что "правовой режим вещных и обязательственных правоотношений нередко переплетается настолько тесно, что порой трудно однозначно определить, какое перед нами право: вещное с элементами обязательственного или, наоборот, обязательственное с элементами вещного" <*>.
<*> Ефимова Л.Г. О соотношении вещных и обязательственных прав // Государство и право. 1998. N 10. С. 37 - 44.
Сказанное, полагаем, в большей мере характерно для отношений, складывающихся в результате заключения сторонами договора аренды.
Право сдачи имущества в аренду принадлежит его собственнику, или же это может быть лицо, уполномоченное законом или собственником сдавать имущество в аренду (ст. 608 ГК РФ). При этом сдача имущества в аренду является одним из способов реализации арендодателем принадлежащего ему права собственности на соответствующее имущество, а именно - правомочия распоряжения. Что же касается обладателей иных вещных прав, то любое лицо, не являющееся собственником соответствующего имущества, должно иметь специальные полномочия на сдачу этого имущества в аренду. Так, в соответствии со ст. 295 ГК РФ субъект права хозяйственного ведения не вправе сдавать недвижимое имущество в аренду без согласия на то со стороны собственника имущества в лице уполномоченного им органа (в отношении движимого имущества таких ограничений нет); согласно п. 1 ст. 297 ГК РФ казенное предприятие, которому имущество принадлежит на началах оперативного управления, вправе осуществлять распорядительные действия (в том числе сдачу имущества в аренду) в отношении закрепленного за ним недвижимого и движимого имущества только с согласия его собственника. "Дача такого согласия равнозначна наделению указанных субъектов специальным полномочием сдавать имущество в аренду" <*>.
<*> Гражданское право: Учебник: В 3 ч. Часть вторая / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М.: Проспект, 1997. С. 153.
Исключение из общего правила до недавнего времени составляли образовательные учреждения, которым в отношении закрепленного за ними имущества предоставлялись более широкие права. Так, названные учреждения могли сдавать в аренду закрепленные за ними объекты собственности, включая земельные участки, с согласия совета данного образовательного учреждения при условии использования полученных от аренды средств на обеспечение и развитие образовательного процесса (п. 11 ст. 39 Закона РФ "Об образовании" <*> и п. 4 ст. 27 Федерального закона "О высшем и послевузовском профессиональном образовании" <**> в прежней редакции). Действующая же редакция вышеназванных статей предусматривает лишь правило о том, что образовательные учреждения вправе выступать в качестве арендатора и (или) арендодателя имущества.
<*> Закон РФ от 10 июля 1992 г. "Об образовании" (в редакции от 13 января 1996 г., с изменениями от 22 августа 2004 г.) // Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1992. N 30. Ст. 1797; Собрание законодательства РФ. 1996. N 3. Ст. 150; 2004. N 35. Ст. 3607.
<**> Федеральный закон от 22 августа 1996 г. (с изменениями от 22 августа 2004 г.) // Собрание законодательства РФ. 1996. N 35. Ст. 4135; 2004. N 35. Ст. 3607.
В соответствии же с Земельным кодексом Российской Федерации <*> (ст. 20) юридические лица (в том числе образовательные учреждения), обладающие земельными участками на праве постоянного (бессрочного) пользования, не вправе распоряжаться этими земельными участками, а значит, и не вправе сдавать их в аренду.
<*> Федеральный закон от 25 октября 2001 г. N 136-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2001. N 44. Ст. 4147.
Вместе с тем в письме Министерства финансов РФ от 27 июня 2003 г. N 19-02-1/21 <*> отмечается, что в соответствии со ст. 41 Земельного кодекса РФ лица, не являющиеся собственниками земельных участков, за исключением обладателей сервитутов, осуществляют права собственников земельных участков, установленные ст. 40 названного Кодекса, которая не содержит исчерпывающий перечень прав собственников земельных участков и предусматривает осуществление ими других прав на использование земельного участка, предусмотренных законодательством. К этим правам относится и право предоставления собственниками земельных участков в аренду, определенное в ст. 22 Земельного кодекса РФ.
<*> Еженедельный бюллетень законодательных и ведомственных актов. 2003. N 36.
Но в этом же письме указывается на необходимость привести положения ст. 27 и 39 вышеназванных законодательных актов в соответствие с нормами Земельного кодекса РФ, что и было сделано в соответствии с Федеральным законом от 22 августа 2004 г. N 122-ФЗ "О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием Федеральных законов "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" и "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" <*>.
<*> Собрание законодательства РФ. 2004. N 35. Ст. 3607.
В качестве объекта аренды выступают различные имущественные комплексы, здания, сооружения и иные непотребляемые вещи, то есть те объекты, которые не теряют своих натуральных свойств в процессе их использования. Могут сдаваться в аренду и земельные участки (ст. 22 Земельного кодекса РФ), а также участки недр и другие обособленные природные объекты (к примеру, участки леса (ст. 22 Лесного кодекса РФ <*>; Положение об аренде участков лесного фонда <**>) или водные объекты (ст. 41 Водного кодекса РФ <***>)).
<*> Федеральный закон от 29 января 1997 г. (с изменениями от 21 декабря 2004 г.) // Собрание законодательства РФ. 1997. N 5. Ст. 610; Парламентская газета. 2004. 28 дек.
<**> Утверждено Постановлением Правительства РФ от 24 марта 1998 г. N 345 (с изменениями от 19 июня 2003 г.) // Собрание законодательства РФ. 1998. N 14. Ст. 1585; 2003. N 25. Ст. 2532.
<***> Федеральный закон от 16 ноября 1995 г. (с изменениями от 22 августа 2004 г.) // Собрание законодательства РФ. 1995. N 47. Ст. 4472; 2004. N 35. Ст. 3607.
Заметим, что это единственное упоминание об аренде в Водном кодексе РФ, во всех остальных статьях речь идет о договоре пользования водным объектом, который заключается на основании государственной лицензии на водопользование, хотя этот договор и подчинен правилам об аренде (ст. 54).
Для земельных участков и других обособленных природных объектов законом могут быть установлены особенности сдачи их в аренду (п. 2 ст. 607 ГК РФ). "Эти особенности вытекают прежде всего из невозобновляемости многих природных ресурсов, их ограниченности (подчас уникальности), а потому - необходимости специально предусмотреть меры, направленные на их рациональное использование" <*>. Так, в частности, при сдаче в аренду земельных участков арендатор должен соблюдать целевое назначение используемых им земель.
<*> Гражданское право: Учебник: В 3 ч. Часть вторая / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М.: Проспект, 1997. С. 154.
Такие же правила законодатель предусмотрел применительно к недрам и животному миру, пользование которыми осуществляется на основании государственной лицензии и соответствующего договора, который арендой законодателем нигде не называется (ст. 11 Закона РФ "О недрах" <*> и ст. 33 Федерального закона "О животном мире" <**>). Впрочем, "и в этих случаях отказаться от использования правил об аренде вряд ли возможно" <***>.
<*> Закон РФ от 21 февраля 1992 г. (в редакции от 3 марта 1995 г., с изменениями от 22 августа 2004 г.) // Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1992. N 16. Ст. 834; Собрание законодательства РФ. 1995. N 10. Ст. 823; 2004. N 35. Ст. 3607.
<**> Федеральный закон от 24 апреля 1995 г. (с изменениями от 2 ноября 2004 г.) // Собрание законодательства РФ. 1995. N 17. Ст. 1462; 2004. N 45. Ст. 4377.
<***> Гражданское право: Учебник: В 3 ч. Часть третья / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М.: Проспект, 1997. С. 154.
Необходимо заметить, что если объектом аренды является объект недвижимости, то право аренды такого имущества подлежит государственной регистрации (ст. 26 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" <*>). Если же при этом в аренду сдается земельный участок, участок недр или часть его, то к договору аренды прилагается соответствующий план (чертеж границ), если же в аренду передаются здания, сооружения, помещения в них или части помещений, то к договору прилагаются поэтажные планы здания, сооружения, где обозначаются сдаваемые в аренду помещения с указанием размера арендуемой площади (п. 2, 3 ст. 26 вышеназванного Закона).
<*> Федеральный закон от 21 июля 1997 г. (с изменениями от 2 ноября 2004 г.) // Собрание законодательства РФ. 1997. N 30. Ст. 3594; 2004. N 45. Ст. 4377.
Кроме того, законом могут быть установлены виды имущества, сдача которых в аренду не допускается или же ограничивается (п. 1 ст. 607 ГК РФ), но на сегодняшний день такого закона нет.
Сдача имущества в аренду не влечет за собой передачи права собственности на это имущество. Но продукция, плоды и иные доходы, получаемые арендатором в результате использования арендованного имущества в своей хозяйственной или иной деятельности, являются его собственностью. Собственностью арендатора выступают и различные прибавления к полученному по договору аренды имуществу, как то: его улучшения, первичные взносы и т.д.
Таким образом, в составе арендованного имущества наряду с собственностью арендодателя появляется собственность арендатора, так как арендатору принадлежит право собственности на созданную им продукцию и доходы, полученные от эксплуатации арендованного имущества <*>. В собственность арендатора помимо названного поступают также не входящие в состав арендованного имущества материальные и иные ценности, получаемые и приобретаемые им по любым законным основаниям - по договору купли-продажи, мены и т.д. Кроме того, арендатор, как правило, может требовать возмещения стоимости неотделимых улучшений арендованного имущества, а в отдельных случаях даже тогда, когда на их осуществление не было получено согласие арендодателя.
<*> Однако законом или иным нормативно-правовым актом, а также соглашением сторон может быть установлено и иное правило (ст. 136 ГК РФ), а именно что плоды, продукция и доходы переходят в собственность арендодателя или иного третьего лица.
Таким образом, правомочия арендатора в этой части даже более широкие по сравнению с обладателями таких ограниченных вещных прав, как право хозяйственного ведения и право оперативного управления, поскольку плоды, продукция и доходы от использования имущества, находящегося соответственно в хозяйственном ведении или оперативном управлении, а также имущество, приобретенное унитарным предприятием или учреждением по договору или иным основаниям, поступают в хозяйственное ведение или оперативное управление предприятия или учреждения (п. 2 ст. 299 ГК РФ).
Арендатору по соответствующему договору передаются прежде всего правомочия владения и пользования (полностью или частично). При этом пользоваться арендованным имуществом арендатор обязан в соответствии с условиями договора, а если такие условия в соглашении не определены, то в соответствии с назначением имущества.
Однако вопреки традиционному представлению кроме названных правомочий арендатору передается в определенном объеме и правомочие распоряжения. Так, если до принятия действующего ГК РФ законодатель оговаривал для арендатора лишь возможность поднайма (ст. 287 Гражданского кодекса РСФСР 1964 г.), то в ныне действующем законодательстве перечень распорядительных возможностей арендатора существенно расширен. Так, с согласия арендодателя допускается поднаем, перенаем, заключение договора ссуды и др. В частности, с согласия арендодателя арендатору предоставлено право осуществлять такие распорядительные действия в отношении арендованного имущества, как: сдавать его в субаренду (поднаем), передавать свои права и обязанности по договору аренды другому лицу (перенаем), предоставлять арендованное имущество в безвозмездное пользование, а также отдавать арендные права в залог и вносить их в качестве вклада в уставный капитал различных хозяйственных обществ и товариществ или паевого взноса в производственный кооператив, если иное не установлено законом (п. 2 ст. 615 ГК РФ). При этом в указанных случаях, за исключением перенайма, ответственным по договору перед собственником имущества остается непосредственно сам арендатор.
У арендатора предприятия как единого имущественного комплекса распорядительные возможности еще шире: по общему правилу он вправе без согласия арендодателя продавать, обменивать, предоставлять во временное пользование либо взаймы материальные ценности, входящие в состав арендованного предприятия, сдавать их в субаренду и передавать свои права и обязанности по договору аренды в отношении таких ценностей другому лицу при условии, что это не влечет уменьшения стоимости предприятия и не нарушает других положений договора аренды предприятия (п. 1 ст. 660 ГК РФ).
Таким образом, правомочия владения и пользования арендованным имуществом составляют неотъемлемую часть договора аренды, а правомочие распоряжения довольно-таки ограничено и определяется исключительно на основе соглашения (договора) с арендодателем - собственником имущества. Арендатор владеет и пользуется предоставленным ему имуществом в соответствии с законом, условиями заключенного договора и назначением имущества. Что же касается распорядительных действий арендатора, то с согласия арендодателя он вправе сдавать арендованное имущество в субаренду, а также передавать свои права и обязанности по договору аренды другим лицам. Кроме того, арендные права могут быть предметом залога, могут в качестве вклада вноситься в уставный (складочный) капитал различных хозяйственных обществ и товариществ и в качестве взноса - в производственный кооператив (если иное не предусмотрено законом).
Обязанности сторон по содержанию арендованного имущества по общему правилу распределяются так, что обязанность производить капитальный ремонт имущества за свой счет лежит на арендодателе имущества, если иное не установлено законом или не предусмотрено заключенным между сторонами договором. Если же арендодатель не производит капитального ремонта в предусмотренные сроки или при неотложной его необходимости, то арендатор вправе либо сам произвести капитальный ремонт имущества и взыскать с арендодателя стоимость такого ремонта (например, зачесть в счет арендной платы), либо потребовать соответственно уменьшить арендную плату за имущество, либо потребовать расторгнуть заключенный договор и взыскать убытки, причиненные ему его неисполнением. Текущий ремонт, обязанности по его осуществлению лежат на арендаторе имущества, который обязан поддерживать имущество в исправном состоянии и нести все расходы по надлежащему содержанию арендованного имущества (если иное не предусмотрено законом или договором).
Статья 87 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик от 31 мая 1991 г. <*> оговаривала, что договором аренды может быть предусмотрено, что арендованное имущество будет им выкуплено в будущем, то есть перейдет в собственность арендатора по истечении срока аренды или до его истечения при условии внесения арендатором всей обозначенной в договоре выкупной цены. Таким образом, такой договор аренды включает в себя некоторые элементы купли-продажи, однако не относится к числу смешанных, ибо "в отличие от купли-продажи при аренде с выкупом право собственности на арендованное имущество не может перейти к арендатору в момент заключения договора" <**>, а только при истечении определенного срока. Если же договором не предусматривалась возможность выкупа арендованного имущества, то она могла быть установлена дополнительным соглашением сторон.
<*> Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1991. N 26. Ст. 733.
<**>
ГК РФ в целом также не исключает возможность того, что арендованное имущество может перейти в собственность арендатора при условии внесения им всей выкупной цены без оговорок для государственного, муниципального или иного вида имущества. Однако законом могут быть установлены случаи запрещения выкупа арендованного имущества (п. 3 ст. 624 ГК РФ). Условия о выкупе арендованного имущества при этом могут устанавливаться законом, договором или дополнительным соглашением арендатора с арендодателем.
Праву аренды свойственны такие общие для всех разновидностей вещных прав свойства, как право следования и абсолютный характер защиты. Суть первого состоит в том, что переход права собственности на имущество к другому лицу не является основанием для прекращения других вещных прав на это имущество (то есть право следует за вещью) (п. 3 ст. 216 ГК РФ); второе же свойство заключается в том, что вещные права лица, не являющегося собственником имущества, защищаются от их нарушения любым лицом в предусмотренном законом порядке, в том числе против самого собственника имущества.
Правомочиям арендатора (прежде всего владения и пользования) присущи свойства следования за вещью. Так, в соответствии с п. 1 ст. 617 ГК РФ переход права собственности (хозяйственного ведения, оперативного управления, пожизненного наследуемого владения) на сданное в аренду имущество к другому лицу не является основанием для изменения или расторжения договора аренды, то есть ранее заключенный договор аренды сохраняет свою силу даже при смене арендодателя. При смене же арендатора правомочие пользования сохраняется не всегда (абз. 2 п. 2 ст. 617 ГК РФ), но это не лишает право аренды свойства следования.
Правомочия арендатора обеспечиваются в соответствии с действующим российским законодательством вещно-правовой защитой (ст. 305 ГК РФ) и соответственно в этой части также приравниваются к правам вещного характера.
В то же время отдельные авторы полагают, что вещно-правовую защиту правомочия арендатора получают только тогда, "когда арендатор наряду с правом пользования наделен и правом владения вещью (п. 1 ст. 606)" <*>. Если же арендатору передано лишь правомочие пользования (без владения), то права арендатора, с их точки зрения, вещно-правовой защитой не пользуются.
<*> Гражданское право: Учебник: В 3 ч. Часть вторая / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М.: Проспект, 1997. С. 151.
На наш взгляд, это не совсем так.
Любой арендатор вправе требовать возврата арендованного имущества из всякого незаконного владения (ст. 301 ГК РФ), в том числе от добросовестного приобретателя, за исключением предусмотренных законом случаев (ст. 302 ГК РФ). Помимо требования о возврате имущества в натуре арендатор также вправе предъявить иск о возмещении убытков, причиненных ему в результате изъятия имущества. Кроме того, арендатор может требовать от недобросовестного владельца возмещения доходов, которые данный субъект извлек или должен был извлечь от эксплуатации имущества за все время неосновательного владения им. Такого рода требования могут предъявляться ко всем третьим лицам, в том числе и к арендодателю.
Арендатор также имеет право требовать устранения любого нарушения его прав в отношении арендованного имущества, даже если такие нарушения не сопряжены с лишением его владения данным имуществом (ст. 304 ГК РФ).
Все вышеизложенное позволяет заключить, что за правами арендатора на арендованное имущество следует в определенной мере признать характер вещных. Схожая точка зрения встречается и в отечественной цивилистической литературе <*>.
<*> Заметим, что в дореволюционной отечественной юридической литературе вопрос о правовой природе права аренды также не решался однозначно. В частности, одни авторы считали право пользования арендованным имуществом правом обязательственным (см.: Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут, 1998. С. 233 - 234), другие называли его вещным, так как при "найме, как и купле-продаже, наниматель покупает от хозяина право собственности на выгоды из нанимаемого имущества" (см.: Змирлов К. Договор найма имущества по нашим законам // Журнал гражданского и уголовного права: Книга вторая. СПб., 1884. С. 58 - 59), третьи признавали смешанный, двойственный - вещно-обязательственный характер права аренды (см.: Кавелин К.Д. Права и обязанности по имуществам и обязательствам в применении к русскому законодательству. Опыт систематического обозрения. СПб., 1879. С. 66).
Дореволюционный российский ученый М.М. Спиранский, к примеру, в изданной в 1859 году книге указывал на то, что "наемщик имеет право собственности на нанятое имущество, хотя и не в тех границах, как первоначальный собственник" (см. в кн.: Щенникова Л.В. Вещные права в гражданском праве России. М.: Издательство "БЕК", 1996. С. 17).
Так, на наличие у аренды черт абсолютного (вещного) права указывал О.С. Иоффе, который отмечал, что "договор найма в пределах срока своего действия сохраняет силу и для нового собственника" <*>. В данном случае, надо полагать, речь идет о сохранении договора аренды в силе при смене собственника, что на сегодняшний день предусмотрено ст. 617 ГК РФ.
<*> Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975. С. 308.
На это же обстоятельство обращали внимание и другие исследователи-цивилисты в своих диссертационных исследованиях. В частности, М.Г. Пронина указывает на то, что заключаемый договор аренды "создает для нанимателя не только обязательственные (относительные) правоотношения, но и права, носящие характер абсолютных". Д.С. Левенсон также "отстаивал" вещный характер договора аренды и др. <*>
<*> См.: Пронина М.Г. Договор имущественного найма между социалистическими организациями: Дис. ... канд. юрид. наук. Минск, 1963. С. 24 - 25; Левенсон Д.С. Договор аренды транспортных средств: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1968. С. 9 - 10; и др.
По мнению В.В. Шаговой, права арендатора также "имеют вещные черты, к числу которых относятся право следования за имуществом, наличие у арендатора преимущественного права на заключение договора на новый срок и абсолютный характер защиты правомочий арендатора" <*>. И А.И. Бибиков тоже считает, что правам арендатора на имущество следует придать вещный характер, поскольку "признание вещного характера прав арендатора... обусловлено экономическим положением арендатора как самостоятельного товаровладельца" <**>.
<*> См.: Материалы конференции "Право собственности и другие вещные права в юридической науке, законодательстве и практике России и зарубежных стран" // Государство и право. 1999. N 11. С. 81.
<**> Бибиков А.И. Правовые вопросы реализации государственной собственности: Дис. ... докт. юрид. наук. М., 1993. С. 381.
В целом отрицая вещно-правовой характер аренды <*>, В.В. Витрянский тем не менее признает, что современная конструкция договора найма не вписывается в рамки обязательственных отношений <**>.
КонсультантПлюс: примечание.
Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Договоры о передаче имущества" (Книга 2) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2002 (издание 4-е, стереотипное).
<*> См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга вторая: Договоры о передаче имущества. М.: Статут, 2000. С. 440.
<**> Витрянский В. Договор аренды // Закон. 2000. N 11. С. 14 - 26.
С.Н. Мызров справедливо, на наш взгляд, полагает, что аренда имеет черты ограниченного вещного права, что, на его взгляд, подтверждается и правилами, содержащимися в абз. 2 п. 3 ст. 335 ГК РФ: "Залог права аренды или иного права на чужую вещь не допускается без согласия ее собственника или лица, имеющего на нее право хозяйственного ведения, если законом или договором запрещено отчуждение этого права без согласия указанных лиц". "Так как "право на чужую вещь" (jura in rem aliena) является синонимом понятия "ограниченное вещное право", то можно сделать вывод о том, что законодатель таким образом указал на включение арендных прав в число ограниченных вещных прав. В статье 132 ГК РФ аренда названа в числе сделок, связанных с установлением, изменением и прекращением вещных прав" <*>.
<*> Мызров С.Н. Договор аренды: Дис. ... канд. юрид. наук. Ульяновск, 2000. С. 24 - 27.
Есть и другие авторы, полагающие, что "предоставление арендаторам вещно-правовой защиты и признание за правом пользования арендованным имуществом свойства следования дает известные основания отнести это право или его отдельные разновидности к числу вещных" <*>.
<*> Гражданское право: Учебник: В 3 ч. Часть вторая / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М.: Проспект, 1997. С. 152.
Профессор Е.А. Суханов в своей работе "Лекции о праве собственности" право арендного предприятия на имущество, взятое в аренду, относит к числу вещных прав <*>. Однако в более поздних своих работах автор исключает возможность включения аренды в перечень ограниченных вещных прав, аргументируя свою позицию тем, что аренда всегда возникает "в силу договора с собственником арендуемого имущества, и... содержание (прав арендатора), включая и различные возможности распоряжения арендованным имуществом вплоть до его отчуждения, определяется исключительно условиями конкретного договора, в соответствии с которым объем прав арендатора всякий раз может быть различным", что для вещных прав, с его точки зрения, невозможно <**>.
<*> Суханов Е.А. Лекции о праве собственности. М.: Юридическая литература, 1991. С. 193 - 196. Поскольку действующее законодательство существование арендных предприятий не предусматривает, данное правило справедливо, на наш взгляд, к любым иным организационно-правовым формам юридических лиц, взявших определенное имущество в аренду.
Хотя, по мнению того же Е.А. Суханова, принадлежащее арендатору право пользования чужим имуществом является обязательственным, ибо оно во всех случаях является правом, предоставленным на определенное время (См.: Гражданское право: Учебник: В 2 т. Т. 2. Полутом 1 / Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Издательство "БЕК", 1999. С. 382).
<**> Гражданское право: Учебник: В 2 т. Том 1 / Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Издательство "БЕК", 1998. С. 591.
На наш взгляд, такая позиция автора не совсем состоятельна, поскольку и нормы действующего законодательства, и существующая практика подтверждают иное. В частности, в силу договора возникает залог, который Е.А. Суханов бесспорно относит к числу вещных прав <*>. Более того, договор является преимущественным основанием возникновения залоговых отношений (п. 3 ст. 334 ГК РФ). Соглашением сторон в основном устанавливается и сервитут (п. 3 ст. 274 ГК РФ) <**>, а он прямо называется законом в числе ограниченных вещных прав (п. 1 ст. 216 ГК РФ).
<*> См.: Суханов Е.А. Ограниченные вещные права // Хозяйство и право. 2005. N 1. С. 9.
<**> См. об этом также: Баринова Е. Вещные права - самостоятельная категория? // Хозяйство и право. 2002. N 7. С. 46.
Что же касается доводов Е.А. Суханова относительно исключительно договорного характера возникновения арендных отношений, то и они не выдерживают критики. Так, опровергая данную позицию автора, С.Н. Мызров, в частности, приводит в качестве примера предоставленное арендатору преимущественное право на заключение договора аренды на новый срок <*>, поскольку, если арендодатель отказал арендатору в заключении договора на новый срок, но в течение года со дня истечения срока договора с ним заключил договор аренды с другим лицом, арендатор вправе по своему выбору потребовать в суде перевода на себя прав и обязанностей по заключенному договору (абз. 3 п. 1 ст. 621 ГК РФ) <**>. Также вступление в арендные отношения возможно для арендатора и в порядке наследования (п. 2 ст. 617 ГК РФ). Следовательно, мнение о том, что арендные отношения могут возникнуть только в силу заключенного между сторонами договора, ошибочно.
<*> Мызров С.Н. Договор аренды: Дис. ... канд. юрид. наук. Ульяновск, 2000. С. 27.
<**> На практике арендодатели по истечении срока договора аренды не всегда заключают с арендаторами договоры аренды на новый срок. Последние обращаются в суд с требованиями обязать арендодателя заключить такой договор. Как свидетельствует судебная практика, подобные иски удовлетворяются судами, если арендодатель заключил на спорное помещение договор аренды с другим арендатором (см.: Савкин С.Ф. Споры, возникающие из правоотношений собственности и аренды (судебно-арбитражная практика) // Государство и право. 1997. N 2. С. 73).
С учетом всего вышеизложенного, полагаем, можно утверждать, что арендатор применительно к арендованному имуществу в отношении всех третьих лиц выступает как носитель не обязательственного, а вещного права. При этом арендатор обладает по отношению к предоставленному ему в аренду имуществу рядом особых, специфических, прав, которые могут быть отнесены только к договору аренды. Это такие, как, во-первых, право арендатора на произведенные им улучшения арендованного имущества; во-вторых, право собственности арендатора на плоды, продукцию и доходы, полученные в результате использования арендованного имущества. Кроме того, следует отметить срочный характер всех правомочий арендатора в силу того, что договор аренды всегда предполагает временное владение и пользование арендованным имуществом.
