Восстановление положения, существовавшего до нарушения права, как самостоятельный способ защиты применяется в тех случаях, когда нарушенное регулятивное субъективное право в результате правонарушения не прекращает своего существования и может быть реально восстановлено путем устранения последствий правонарушения. Данный способ защиты охватывает собой широкий круг конкретных действий, например, возврат собственнику его имущества из чужого незаконного владения (ст. 301 ГК), выселение лица, самоуправно занявшего жилое помещение и другие.

Восстановление положения, существовавшего до нарушения права, может происходить посредством применения как юрисдикционного, так и неюрисдикционного порядка защиты.

Распространенным способом защиты субъективных прав является пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения.

Как и признание права, данный способ защиты может применяться в сочетании с другими способами защиты, например, взысканием убытков или неустойки, или иметь самостоятельное значение. В последнем случае интерес обладателя субъективного права выражается в том, чтобы прекратить нарушение его права на будущее время или устранить угрозу его нарушения.

Так, например, автор произведения, которое незаконно используется (готовится к выпуску в свет без его ведома, искажается, подвергается переделке и т.п.) третьими лицами, может потребовать прекратить эти действия, не выдвигая никаких иных, например, имущественных претензий.

В качестве примера можно рассмотреть ст. 60 Земельного кодекса Российской Федерации.

Ст. 60 ЗК РФ - «Восстановление положения, существовавшего до нарушения права на земельный участок, и пресечение действий, нарушающих право на земельный участок или создающих угрозу его нарушения» - в п. 4 части 2 говорит, что Действия, нарушающие права на землю граждан и юридических лиц или создающие угрозу их нарушения, могут быть пресечены путем восстановления положения, существовавшего до нарушения права, и пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения.

Данная статья предусматривает два варианта защиты:

1. Восстановление нарушенного права.

2. Пресечение действий, нарушающих право на земельный участок или создающих угрозу его нарушения.

Первый вариант предусматривает восстановление нарушенного права в случаях:

1. Признания судом недействительным акта исполнительного органа государственной власти или акта органа местного самоуправления, повлекших за собой нарушение права на земельный участок.

2. Самовольного занятия земельного участка.

3. В иных предусмотренных федеральными законами случаях. Например, в соответствии со статьей 15 Гражданского кодекса РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, в которые могут быть включены расходы, которые пострадавшее лицо произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, расходы в размере утраты или повреждения имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Пресечение действий, нарушающих права на землю граждан и юридических лиц или создающих угрозу их нарушения, относится к способу защиты прав на землю. Действия, нарушающие права на землю граждан и юридических лиц или создающие угрозу их нарушения, могут быть пресечены путем:

1. Признания недействительными в судебном порядке не соответствующих законодательству актов исполнительных органов государственной власти или актов органов местного самоуправления.

2. Приостановления исполнения не соответствующих законодательству актов исполнительных органов государственной власти или актов органов местного самоуправления.

3. Приостановления промышленного, гражданско-жилищного и другого строительства, разработки месторождений полезных ископаемых и торфа, эксплуатации объектов, проведения агрохимических, лесомелиоративных, геолого-разведочных, поисковых, геодезических и иных работ в порядке, установленном Правительством Российской Федерации.

4. Восстановления положения, существовавшего до нарушения права.

Таким образом, восстановление положения, существовавшего до нарушения права, и пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения могут применяться как самостоятельно, так и в совокупности с другими способами защиты гражданских прав Комментарий к Земельному кодексу Российской Федерации. Под ред. Г.В. Чубукова, М.Ю. Тихомирова. - "Изд. Тихомирова М.Ю.", - М.; 2006 г..

Восстановление положения, существовавшего до нарушения права

Восстановление положения, существовавшего до нарушения права, как самостоятельный способ защиты применяется в тех случаях, когда нарушенное регулятивное субъективное право в результате правонарушения не прекращает своего существования и может быть реально восстановлено путем устранения последствий правонарушения. данный способ защиты охватывает собой широкий круг конкретных действий, например, возврат собственнику его имущества из чужого незаконного владения (ст.260 ГК), выселение лица, самоуправно занявшего жилое помещение и др. Восстановление положения, существовавшего до нарушения права, может происходить посредством применения как юрисдикционного, так и неюрисдикционного порядка защиты.

Пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения

Распространенным способом защиты субъективных прав является пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения. как и признание права, данный способ защиты может применяться в сочетании с другими способами защиты, например, взысканием убытков или неустойки, или иметь самостоятельное значение. В последнем случае интерес обладателя субъективного права выражается в том, чтобы прекратить нарушение его права на будущее время или устранить угрозу его нарушения. Так, например, автор произведения, которое незаконно используется (готовится к выпуску в свет без его ведома, искажается, подвергается переделки и т.п.) третьими лицами, может потребовать прекратить эти действия, не выдвигая никаких иных, например, имущественных претензий.

Как и признание права, данный способ защиты может применяться в сочетании с другими способами защиты, например взысканием убытков, или иметь самостоятельное значение. Например, в случае бездоговорного использования произведения его автор может потребовать как запрещения его дальнейшего использования, так и возмещения убытков, которые он понес в связи с таким использованием. Так, товарищество обратилось в арбитражный суд с иском к торговой фирме о конфискации у ответчика видеокассет с художественным фильмом, находящихся в продаже, и взыскании с него полученного дохода вместо возмещения убытков. Установив, что истец является обладателем исключительных прав на указанный фильм, суд удовлетворил иск. Суд обоснованно отклонил довод ответчика о приобретении им продаваемых кассет у третьего лица по договору купли - продажи и невозможности в связи с этим нести ответственность. В соответствии с пунктом 2 статьи 16 Закона Об авторском праве и смежных правах распространение экземпляров произведения является самостоятельным имущественным правом автора (правообладателя), поэтому нарушением авторских прав является любое распространение без разрешения правообладателя. Торговая фирма не отрицала, что ее действия привели к возникновению у правообладателя убытков. Покупая товар у третьего лица, фирма не проверила наличия у него права на распространение видеокассет с упомянутым фильмом (тогда как истец доказал отсутствие у третьего лица такого права), то есть не приняла всех зависящих от нее мер, позволяющих предотвратить нанесение правообладателю убытков вследствие незаконного распространения видеокассет.

Таким образом, суд сделал правильный вывод о причинении убытков истцу неправомерными действиями ответчика и принял в соответствии с подпунктом 4 пункта 1 и пунктом 4 статьи 49 названного Закона решение о конфискации контрафактных экземпляров произведения и взыскании дохода вместо возмещения убытков.

Однако интерес автора может выражаться и в том, чтобы лишь прекратить (пресечь) нарушение его права на будущее время или устранить угрозу его нарушения. Так, писатель Б. потребовал прекращения использования отрывков из его произведения «В августе сорок четвертого» для чтения с эстрады. Свое требование автор обосновал тем, что читались произвольно взятые из произведения фрагменты детективного плана, не связанные с основным содержанием романа и его идейно-художественной направленностью. Специальным указанием Министерства культуры РСФСР было запрещено использовать роман Б. для публичного чтения с эстрады. Типичными примерами реализации данного способа защиты в рассматриваемой сфере являются наложение запрета на выпуск произведения в свет, запрещение дальнейшего распространения произведения, запрет на использование перевода или переработки и др.

УДК 347.132.14

УГРОЗА НАРУШЕНИЯ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ

С. С. Бондаренко

В данной статье предпринята попытка определить природу угрозы нарушения права как юридического факта. Рассмотрены формы и способы защиты гражданских прав при угрозе их нарушения.

Белгородский

государственный

университет

Ключевые слова: угроза нарушения права, состояние как юридический факт, защита гражданских прав, пресечение действий, создающих угрозу нарушения права.

[email protected]

Нарушение права не всегда происходит внезапно. Иногда оно носит предвидимый характер, является результатом длительно развивавшейся ситуации. Т.е. нарушению права предшествует возникновение угрозы нарушения1.

Еще в римском праве было сказано: «От угрозы, по естественному разуму, разрешается защищаться»2. Закон не может оставить субъекта беззащитным перед лицом угрозы нарушения его прав.

Угроза нарушения права как юридический факт.

Закон связывает с угрозой нарушения гражданских прав определенные правовые последствия. Что вызывает эти последствия? Едва ли их порождает будущий юридический факт - нарушение права. Как отмечает О.А. Красавчиков, «юридическое значение имеют лишь факты действительности, а не возможность, которой, быть может, и «не суждено» стать действительностью. Будущие «факты» не порождают юридических последствий в настоящем»3. Можно предположить, что правовые последствия вызывает сама угроза нарушения права, т.е. это самостоятельный юридический факт.

Юридические факты - это «факты реальной действительности, объективные факты, то есть явления, существующие независимо от нашего сознания»4. Конечно, угроза нарушения права имеет субъективную сторону, проявляющуюся в отражении сознанием человека данного явления: восприятии фактора угрозы и прогнозировании возможных последствий его действия. Но в целом угроза представляется явлением объективным. Она порождается реально существующими в материальном мире обстоятельствами. Угроза может и не осознаваться, игнорироваться, но это не отменяет ее существование.

В традиционной классификации юридических фактов по волевому признаку (действия и события) места для угрозы нарушения права нет. Даже с точки зрения семантики русского языка угрозу нельзя назвать событием или действием. Интуитивно понятно, что это нечто иное. Главное различие, как представляется, состоит в следующем.

1 Нужно сразу определиться с терминологией. В Гражданском кодексе РФ (далее - ГК РФ) термин «угроза» использован в двух значениях: 1) как возможность нарушения права в будущем, от которой можно защититься (например, ст. 12 ГК РФ - пресечение действий, создающих угрозу нарушения права); 2) как запугивание (например, ст. 179 ГК РФ - сделка, совершенная под влиянием угрозы). Кроме того, ГК РФ использует термин «опасность», тоже в двух смыслах: 1) как синоним слова «угроза» в первом значении (например, ст. 1065 ГК РФ - опасность причинения вреда); 2) как возможность нарушения права, которая правовых последствий не влечет, является допустимой с точки зрения закона (например, ст. 1079 ГК РФ - деятельность, создающая повышенную опасность для окружающих). В целях терминологического единообразия мы отдали предпочтение слову «угроза». При этом под угрозой будем понимать юридически значимую возможность нарушения права.

2 «Adversus periculum naturalis ratio permittit se defendere» (Gai D. 9, 2, 4 pr.).

3 Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. - М.: Госюриздат, 1958. С. 62.

4 Там же. С. 14.

Если события, действия - это сами явления объективной действительности, то угроза нарушения права - это форма взаимосвязи между явлениями действительности, при которой одно явление может повлечь негативные последствия для другого. Из этого основного различия можно вывести иные. Действия, события как объективные явления порождают правовые последствия именно в силу своей оконченности, появления определенного результата (заключен договор, создано произведение, причинен вред, произошло наводнение и т.д.). Напротив, угроза нарушения права как взаимосвязь явлений имеет юридическое значение как таковая, в период своего существования, а прекратившись, уже не способна породить какие-либо правовые последствия.

Классификация юридических фактов по волевому признаку не единственная и не универсальная. Уже длительное время учеными обсуждается возможность подразделения юридических фактов по характеру действия (по продолжительности существования) на факты однократного действия (подавляющее большинство действий и событий) и факты непрерывного действия (состояния). «Состояния - это обстоятельства, которые существуют длительное время, непрерывно или периодически, порождая юридические последствия»5. Например, к ним относят состояние здоровья, состояние родства, беременности, состояние безвестного отсутствия, существенного заблуждения, нравственного страдания. Как представляется, угрозу нарушения права также можно отнести к состояниям.

Юридические факты-состояния имеют следующие особенности:

1) это обстоятельства длительного действия. Одной из главных характеристик состояния является протяженность во времени. Угроза нарушения права также существует в течение определенного времени, достаточного для принятия каких-то оперативных мер или даже для обращения в суд. Если же срок существования столь незначителен, что не позволяет принять превентивные меры - нет никакого смысла в специальном выделении угрозы;

2) факты-состояния сами возникают на основании юридических фактов -действий, событий. По мнению С.С. Алексеева, «здесь существует два ряда (этажа) юридических фактов: первый ряд - основания движения состояний, второй ряд -юридические факты-состояния»6. В.Б. Исаков добавляет, что «в своем дальнейшем существовании состояние как бы отрывается от своей фактической основы. Оно приобретает самостоятельность и как юридический факт входит в фактические составы различных правовых отношений»7. Все сказанное относится и к состоянию угрозы. Это состояние может быть вызвано действиями (вероятно, только неправомерными), реже -событиями (например, наличие угрозы, связанной с пожаром, дает право на действия в условиях крайней необходимости).

Формы защиты гражданских прав при угрозе их нарушения.

Защита прав от угрозы осуществляется, прежде всего, в рамках юрисдикционной формы, т.е. путем обращения в государственные или иные компетентные органы. В соответствии со ст. 11 ГК РФ защиту нарушенных или оспоренных гражданских прав осуществляет суд. О возможности судебной защиты прав от угрозы в ст. 11 не упоминается. Но такую возможность четко закрепляет Гражданский процессуальный кодекс РФ (далее - ГПК РФ): ст. 131 предусматривает, что в исковом заявлении должно быть указано, в чем заключается нарушение или угроза нарушения прав. Эта норма имеет большое значение, ориентируя суд на необходимость защиты не только нарушенного права, но и права под угрозой нарушения8.

5 Алексеев С.С. Общая теория права. В двух томах. Т. II - М.: Юридическая литература. 1982. С. 177.

6 Там же. Стр. 178.

7 Исаков В.Б. Юридические факты в советском праве. - М.: Юридическая литература. 1984.

8 Конструкция превентивного иска рассматривается в следующих работах: Мурадьян Э.М., Тихиня В.Г. Предупредительный иск в гражданском процессе // Правоведение. 1987, № 4. С. 75-79; Мясникова Н.К. Виды исков в гражданском судопроизводстве. Дис. ... к. ю. н. Саратов, 1999. С. 157-173; Мурадьян Э.М. Превентивные иски // Государство и право. 2001. № 4. С. 23-28; Семенкин Д.Л. К вопросу о превентивных исках // Вестник Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа. 2004, № 2.

Существующая модель судопроизводства рассчитана на защиту нарушенного права, когда спешить уже некуда. Однако у судьи имеется небольшой набор процессуальных средств, позволяющих более оперативно отреагировать на ситуацию, создающую угрозу нарушения прав. Среди них:

1) принятие мер по обеспечению иска. Арбитражный процессуальный кодекс РФ (далее - АПК РФ) закрепляет возможность принятия обеспечительных мер еще до предъявления иска (ст. 99). С точки зрения рассматриваемой темы интерес представляют такие меры, как запрещение ответчику совершать определенные действия (предусмотрено ГПК РФ и АПК РФ), возложение на ответчика обязанности совершить определенные действия в целях предотвращения порчи, ухудшения состояния спорного имущества (предусмотрено АПК РФ);

2) вынесение частного определения (ст. 226 ГПК РФ; действующий АПК РФ не предусматривает). «Частные определения являются средством предупреждения нарушений законности и правопорядка, устранения существенных недостатков в работе учреждений и организаций»9;

3) обращение решения суда к немедленному исполнению. Оно допускается по просьбе истца, если вследствие особых обстоятельств замедление исполнения может привести к значительному ущербу или исполнение может оказаться невозможным (ст. 212 ГПК РФ, ст. 182 АПК РФ).

Защита гражданских прав от угрозы нарушения может осуществляться и в административном порядке: путем обращения в вышестоящий в порядке подчиненности орган или в органы государственного контроля и надзора (в т. ч. в прокуратуру). Например, клиенты кредитных организаций для защиты своих прав могут обратиться в территориальные учреждения Центрального Банка. Данные учреждения, выявив нарушения, создающие реальную угрозу интересам вкладчиков, могут применять широкий спектр предупредительных мер, вплоть до отзыва лицензии (пп. 21, 22 ст. 14 Положения о территориальных учреждениях Банка России, статья 74 ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации»). В последние годы возможности административной защиты были несколько сужены. По ранее действовавшему законодательству органы государственного контроля (надзора) могли самостоятельно приостанавливать угрожающую вредом деятельность хозяйствующих субъектов. Сейчас административное приостановление деятельности производится только по решению суда10.

Состояние угрозы часто требует принятия неотложных мер самим управомоченным субъектом. В данном случае говорят о неюрисдикционной форме защиты права. Сюда относят:

1) самозащиту права. Одним из способов самозащиты являются действия при необходимой обороне. «Состояние необходимой обороны возникает не только в самый момент общественно опасного посягательства, но и при наличии реальной угрозы нападения»11. Другим способом самозащиты, направленным на устранение угрозы правам, выступают действия при крайней необходимости. Из ст. 1067 ГК РФ следует, что состояние крайней необходимости вызывается опасностью, угрожающей самому субъекту или третьим лицам;

2) меры оперативного воздействия. ГК РФ содержит ряд норм, позволяющих кредитору воздействовать на должника при наличии обстоятельств, очевидно свидетельствующих, что им не будут исполнены обязательства. В таких ситуациях права кредитора еще не нарушены, но возникает угроза нарушения. Сами меры оперативного воздействия могут выражаться в отказе от исполнения обязательства (так, в силу п. 2 ст. 715 ГК РФ заказчик вправе отказаться от исполнения договора подряда, если подрядчик

9 Научно-практический комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации» (постатейный). Под ред. В.М. Жуйкова, В.К. Пучинского, М.К. Треушникова // СПС «КонсультантПлюс», комментарий к ст. 226.

10 Федеральный закон от 9 мая 2005 г. № 45-ФЗ «О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях и другие законодательные акты Российской Федерации, а также о признании утратившими силу некоторых положений законодательных актов Российской Федерации».

11 П. 5 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств».

выполняет работу настолько медленно, что окончание ее к сроку становится явно невозможным), в приостановлении исполнения обязательства (в соответствии с п. 2 ст. 328 ГК РФ при наличии обстоятельств, очевидно свидетельствующих о том, что обусловленное договором исполнение не будет произведено обязанной стороной в установленный срок, сторона, на которой лежит встречное исполнение, вправе приостановить исполнение своего обязательства либо отказаться от исполнения этого обязательства).

Способы защиты гражданских прав при угрозе их нарушения.

Примерный перечень способов защиты гражданских прав содержится в ст. 12 ГК РФ. Выделим из данного перечня те способы, которые могут способствовать устранению состояния угрозы:

1) пресечение действий, создающих угрозу нарушения права. Это основной способ защиты прав, оказавшихся под угрозой. К числу исков о пресечении действий, создающих угрозу нарушения права, можно отнести:

а) иск о предупреждении причинения вреда. В соответствии с п. 1 ст. 1065 ГК РФ опасность причинения вреда в будущем может явиться основанием к иску о запрещении деятельности, создающей такую опасность12;

б) негаторный иск (ст. 304 ГК РФ), предъявляемый в превентивных целях. В литературе отмечается: «Наряду с требованием об устранении уже имеющихся препятствий в осуществлении права собственности негаторный иск может быть направлен и на предотвращение возможного нарушения права собственности, когда налицо угроза такого нарушения. Например, с помощью негаторного иска собственник может добиваться запрета строительства того или иного сооружения уже на стадии его проектирования, если оно будет препятствовать пользоваться имуществом»13;

в) иск о пресечении действий, создающих угрозу нарушения исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации. Возможность предъявления такого иска закреплена в п. 1 ст. 1252 ГК РФ;

г) среди ученых обсуждается возможность предъявления иска, направленного на предупреждение распространения сведений, порочащих честь, достоинство, деловую репутацию лица14; иска акционеров о запрещении действий органов управления, которые могут причинить в будущем вред обществу15. Такие иски представляются вполне допустимыми. На наш взгляд, требование о пресечении действий, создающих угрозу нарушения права, является универсальным и может использоваться в любых сферах гражданского права;

2) признание права. «Необходимость в данном способе защиты возникает тогда, когда наличие у лица определенного субъективного права подвергается сомнению, субъективное право оспаривается, отрицается или имеется реальная угроза таких действий»16;

12 Подробнее о предупреждении причинения вреда см.: Бубон К.В. Запрет как способ защиты гражданских прав // Адвокат. 2007, № 3. С. 21-28; Богданов Д.Е. Вопросы предупреждения причинения вреда в судебной практике // СПС «КонсультантПлюс»; Бондаренко С.С. Предупреждение причинения вреда (статья 1065 ГК РФ) / / Современное право. 2008, № 8. С. 90-95.

13 Гражданское право: учеб.: в 3 т. Т. 1 - 6-е изд., перераб. и доп. Отв. ред. А.П. Сергеев, Ю.К. Толстой. - М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2005. С. 565. Следует добавить, что римскому праву был известен прогибиторный иск (actio prohibitoria), который «...можно назвать иском о воспрепятствовании на будущее. Он существовал параллельно с негаторным иском и во многом был схож с ним. Разница состояла в том, что предъявить его можно было тогда, когда нарушение права собственности еще не произошло, но случится в будущем. Поэтому условия предъявления этих исков практически совпадали, за исключением того, что нарушение еще не состоялось, но, очевидно, будет совершено» (Харитонов Е.О. Основы римского частного права. - Ростов н/Д: изд-во «Феникс», 1999. С. 163).

14 Гражданское право: В 2 т. Том I: Учебник / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Издательство БЕК, 2000. С. 737.

15 Мясникова Н.К. Виды исков в гражданском судопроизводстве. Дис. ... к. ю. н. Саратов, 1999. С. 168.

16 Гражданское право: учеб.: в 3 т. Т. 1. - 6-е изд., перераб. и доп. / отв. ред. А.П. Сергеев, Ю.К. Толстой. С. 341.

3) признание недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления, создающего угрозу нарушения прав. Например, Верховный Суд РФ отметил, что «действующее законодательство не исключает для гражданина возможность оспаривать в суде нормативные акты и в том случае, когда эти акты еще не были применены в отношении такого гражданина, но существует возможность применения данных актов в будущем»17;

4) прекращение или изменение правоотношения. Мы уже упоминали выше (при рассмотрении мер оперативного воздействия) о возможности отказа от договора или приостановления исполнения обязательства стороной, предвидящей нарушение договора контрагентом. Здесь же добавим, что расторжение или изменение договора возможны также в целях предупреждения причинения вреда. Например, энергоснабжающая организация вправе прекратить, ограничить подачу электроэнергии без согласования с абонентом и без соответствующего его предупреждения, если необходимо принять неотложные меры по предотвращению аварии (п. 3 ст. 546 ГК РФ). Хранитель вправе без согласия поклажедателя изменить условия хранения для устранения опасности утраты, недостачи или повреждения вещи (п. 1 ст. 893 ГК РФ).

В науке способы защиты гражданских прав подразделяют на меры защиты (используются независимо от вины лица, посягающего на субъективное право) и меры ответственности (применяются, по общему правилу, только к виновному нарушителю). Все рассмотренные нами способы относятся к мерам защиты. Меры ответственности (возмещение убытков, взыскание неустойки, компенсация морального вреда) не позволяют ликвидировать угрозу, поэтому не могут использоваться в качестве основного, самостоятельного способа защиты прав от угрозы нарушения. Угроза устраняется только с помощью мер защиты.

Список литературы

1. Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. - М.: Госюриздат, 1958.

2. Алексеев С.С. Общая теория права. В двух томах. Т. II - М.: Юридическая литература.

3. Исаков В.Б. Юридические факты в советском праве. - М.: Юридическая литература. 1984.

4. Мурадьян Э.М., Тихиня В.Г. Предупредительный иск в гражданском процессе // Правоведение. 1987, № 4. С. 75-79.

5. Мясникова Н.К. Виды исков в гражданском судопроизводстве. Дис. . к. ю. н. Саратов,

6. Мурадьян Э.М. Превентивные иски // Государство и право. 2001. № 4. С. 23-28.

7. Семенкин Д.Л. К вопросу о превентивных исках // Вестник Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа. 2004, № 2.

8. Научно-практический комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации» (постатейный). Под ред. В.М. Жуйкова, В.К. Пучинского, М.К. Треушникова // СПС «КонсультантПлюс».

9. Федеральный закон от 9 мая 2005 г. № 45-ФЗ «О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях и другие законодательные акты Российской Федерации, а также о признании утратившими силу некоторых положений законодательных актов Российской Федерации».

10. Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств».

11. Бубон К.В. Запрет как способ защиты гражданских прав // Адвокат. 2007, № 3. С. 21-28.

12. Богданов Д.Е. Вопросы предупреждения причинения вреда в судебной практике // СПС «КонсультантПлюс».

13. Бондаренко С.С. Предупреждение причинения вреда (статья 1065 ГК РФ) // Современное право. 2008, № 8. С. 90-95.

14. Гражданское право: учеб.: в 3 т. Т. 1 - 6-е изд., перераб. и доп. Отв. ред. А.П. Сергеев, Ю.К. Толстой. - М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2005.

15. Харитонов Е.О. Основы римского частного права. - Ростов н/Д: изд-во «Феникс», 1999.

16. Гражданское право: В 2 т. Том I: Учебник / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Издательство БЕК, 2000.

THREAT OF BREACH OF THE CIVIL RIGHTS

This article is an attempt to define the legal nature of threat of breach of the right. The article explores the forms and the mannere of protection of the civil rights in a state of threat.

Key worás: threat of breach of the right, state as a juridical fact, protection of the civil rights, preclusion of wrong acts.

S. S. Bondarenko

Belgorod State University

***ВВЕДЕНИЕ, КЛАССИФИКАЦИЯ, ИЗЛОЖЕНИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ***

Статья 12 Гражданского кодекса Российской Федерации представляет собой перечень способов защиты гражданских прав. Указанный перечень является открытым, поскольку содержит оговорку, в соответствии с которой гражданские права могут защищаться "иными способами, предусмотренными законом".

Для достижения целей данной статьи я предлагаю принять уcловное деление всех деяний, нарушающих права граждан (как действий, так и бездействия), на две категории. В первую категорию мы объединим однократные действия и бездействие, которые имеют чётко очерченную юридическую форму (незаконные акты органов государственной власти и местного самоуправления, оспоримые и ничтожные сделки, различные формы причинения вреда, незаконные приказы и распоряжения руководства предприятий, неисполнение обязательств по сделкам и тому подобное).

Вторая категория включит в себя длящиеся или продолжаемые действия, причиняющие вред гражданам и юридическим лицам и, как правило, не имеющие внятной юридической формы. Что конкретно я под этим подразумеваю, станет ясно немного позже, когда будет изложен практический пример, на котором построена эта работа.

Вторая категория "вредоносных" деяний интересна, в первую очередь, тем, что требует от суда не только оценки юридических фактов, уже состоявшихся на момент судебного разбирательства (как бы ретроспективной оценки обстоятельств), но и (в силу их длящегося или продолжаемого характера) правовой реакции, направленной на их прекращение в будущем.

Нельзя сказать, что это соображение полностью упущено законодателем из внимания. Статья 12 Гражданского кодекса РФ содержит часть 3, которая даёт суду возможность "восстановления положения, существовавшего до нарушения права, и пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения". Однако, несмотря на наличие в законе процитированной нормы, нельзя сказать, чтобы она применялась судами сплошь и рядом. Говоря начистоту, я не могу даже похвастать тем, что раньше, до возникновения изложенной ниже судебной ситуации, слышал о том, чтобы российские суды применили её хоть единожды.

Практический пример основан на ситуации, которая уже была описана мною ранее, и является её (судебной ситуации) продолжением: Гражданин Ж. вступил в члены ГСК в 1995 году, и полностью оплатил свой паевой взнос (постройку капитального гаража). Гаражи были фактически завершены строительством и эксплуатировались владельцами также с 1995 года. Ж. пользовался гаражом до 2002 года, когда председатель ГСК З. заявил, что гараж Ж. поступает в собственность кооператива и будет перераспределён по усмотрению правления ГСК.

В связи с этим Ж. был вынужден обратиться в суд с иском о признании своего права собственности. По итогам длительной правовой борьбы, решением от 10 сентября 2004 года право собственности Ж. на принадлежащий ему гаражный бокс в кооперативе было признано судом. Исковые требования были удовлетворены. Решением ГСК-423 Ж., посмевший отстаивать свои права в суде, был исключён из числа членов кооператива по весьма сомнительным основаниям. Однако, в соответствии с судебным решением, он остался собственником капитального гаража.

Неудовлетворённый решением суда, признавшим право собственности Ж., председатель ГСК-423 З. распорядился не допускать Ж. и его родственников на территорию кооператива. С этой целью возле принадлежащего ему гаражного бокса №38 был выложен тяжёлый бетонный блок таким образом, чтобы невозможно было открыть ворота гаража. Сами металлические ворота были в разное время несколько раз заблокированы сваркой. На место бетонного блока выкладывались также куски тяжёлого металлолома.

Впоследствии руководство кооператива в лице председателя и членов правления дало распоряжение охране не допускать Ж. на территорию, не открывая перед ним ворота кооператива. Самим охранникам они пригрозили денежными штрафами в случае, если они откроют ворота перед автомобилем Ж. Особенную остроту ситуация приобрела, когда стало ясно, что Ж. намерен последовательно добиваться сдачи всех строений в эксплуатацию в соответствии с законодательством.

Таким образом, сложилась ситуация, в которой Ж., формально являющийся собственником, то есть лицом, уполномоченным владеть, пользоваться и распоряжаться принадлежащим ему имуществом, фактически потерял возможность использовать принадлежащий ему гаражный бокс по прямому назначению. В связи с этим Ж. вынужден был ставить свой автомобиль на платную стоянку, в связи с чем, по вине руководства ГСК, он понёс необоснованные дополнительные расходы в сумме тридцать шесть тысяч шестьсот рублей.

Решением Железнодорожного районного суда города Хабаровска от 20 апреля 2006 года были удовлетворены исковые требования Ж. о возмещении материального ущерба, и с ГСК-423 была взыскана указанная выше сумма. Суд признал, что необоснованные дополнительные расходы Ж. по содержанию своего автомобиля возникли по вине ГСК-423, вследствие недопуска собственника к принадлежащему ему гаражу и представляют собой материальный ущерб. Кассационная инстанция признала указанное решение законным и оставила в силе.

***ПОСТАНОВКА ЗАДАЧИ***

Читателю нетрудно понять, что выяснение отношений между Ж. и ГСК-423 приобрело затяжной и остроконфликтный характер и отлилось не в одно, а сразу в целый ряд различных гражданских дел. Излагая обстоятельства, я намерено остановился на том моменте, на котором остановился. Решение от 20 апреля 2006 года о взыскании материального ущерба с ГСК-423 в пользу Ж. явилось одним из водоразделов, или "перекрёстков", называйте, как вам больше нравится. Так или иначе, это решение знаменовало для меня, как поверенного Ж., один из этапов, на котором предстояло решать, какой путь правового поведения избрать в дальнейшем.

Было совершенно очевидно, что взыскание ущерба не "напугает" "ответственных кооператоров" и не заставит их вести себя в более адекватной манере. Было также понятно, что члены правления просто "прикрылись" кооперативом как юридическим лицом от претензий Ж., и намерены переложить все расходы на остальных, "молчаливых" кооператоров. Стало известно, что примерно в этот же промежуток времени они же собрали с членов ГСК-423 около ста тысяч рублей "на борьбу с Ж.", и кооперативная "масса" им эти деньги безропотно отдала. Дальнейшая судьба упомянутых ста тысяч рублей автору неизвестна.

Из этого следовало, что так же безропотно "кооператоры" дадут своему "честному" правлению и тридцать шесть тысяч и вообще сколько угодно, что позволит им оплатить любую авантюру. Милиция даже не бездействовала, а действовала с отрицательным результатом. Ж. вызывали к руководству местного ГОМ-4 Железнодорожного района города Хабаровска и "прозрачно намекали", что "его могут встретить вечером на улице неизвестные лица". Гаражно-строительный кооператив в качестве кормушки, оказывается, весьма эффективен, раз порождает вокруг себя такое вот "зазеркалье". Оно и ясно – последний островок социализма, заповедник незарегистрированной ни за кем собственности.

Тем временем мне предстояло сформулировать такой иск, который бы позволил Ж. оказать давление на кооператив в сторону своего допуска к законной собственности. При этом длительность предшествующего нарушения права и разнообразие его способов (блокирование ворот сваркой, бетонным блоком и металлоломом, отказ в пропуске через ворота и тому подобное) наталкивали на следующую мысль. Она заключалась в том, что искомое судебное решение должно быть сформулировано таким образом, чтобы оно (решение) могло порождать последствия преимущественно на будущее время и охватывать разнообразные, по возможности, ситуации, которые могли возникнуть уже после его принятия.

***ПОПЫТКИ РЕШЕНИЯ***

В раздумьях я обратил самое пристальное внимание на статью 1065 Гражданского кодекса Российской Федерации. В соответствии с пунктом 1 указанной статьи, опасность причинения вреда в будущем может явиться основанием к иску о запрещении деятельности, создающей такую опасность.

Часть 2 пункта 2 этой же статьи сформулирована уже как сугубо императивная норма права. В соответствии с ней суд может отказать в иске о приостановлении либо прекращении соответствующей деятельности лишь в случае, если её приостановление либо прекращение противоречит общественным интересам. Это правило существенно ограничивает возможности суда по отказу в удовлетворении соответствующих исков. Кажется, стоит доказать, что определённая деятельность причиняет вред, и суд не будет иметь возможности отказать в иске о запрете этой деятельности, за исключением случаев конфликта с публичными интересами.

Статья 1065 Гражданского кодекса РФ находится в соответствии с частью третьей статьи 12 ГК РФ, на основании которой защита гражданских прав может осуществляться, в частности, путём пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения. Если сопоставить две эти нормы, то становится понятно, что запрещение деятельности, создающей опасность причинения вреда в будущем – тоже один из способов защиты гражданских прав.

Здесь присутствует своя метафизика, и перед тем, как приступать к формулированию исковых требований, есть смысл ещё немного порассуждать. На поверхности лежит, что пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения – это не совсем одно и то же, что запрещение деятельности, создающей опасность причинения вреда в будущем.

Во-первых, термин "пресечение" не во всех элементах соответствует термину "запрещение". Исходя из смысла слов, первый из них предполагает осуществление комплекса мероприятий, после которых действия по нарушению прав становятся невозможными в принципе (конфискация либо уничтожение орудий нарушения права, снос зданий и сооружений и тому подобное). Поэтому, если пресечённая деятельность, вопреки всему, возобновляется (приобретаются новые орудия, восстанавливаются сооружения), то требуется новый судебный акт по её пресечению. Таким образом, можно считать, что "пресечение" в большей степени относится к вредоносной деятельности, а не к лицу, её осуществляющему, по крайней мере, акцент сделан именно на деятельности.

"Запрещение" же допускает, что продолжение запрещённой деятельности физически возможно вопреки запрету. Поэтому приведение в жизнь акта о запрещении деятельности предполагает длящуюся либо продолжаемую в будущем исполнительную работу по её (деятельности) повседневному подавлению. Таким образом, "запрещение" переносит акцент с вредоносных действий на лицо, их совершающее и является правовым ограничителем или обременением для этого самого лица.

Ну, и, наконец, в-третьих, нам ещё стоит сопоставить термины "действия" и "деятельность". Наиболее правильным, с моей точки зрения, будет определение деятельности как совокупности ряда действий, объединённых общими целями и задачами. Следовательно, если в конкретном иске требование будет сформулировано как "запрещение действий" вместо "деятельности", то, на мой взгляд, такая формулировка будет вполне корректна как с лингвистической, так и с юридической точки зрения, хотя и не будет дословно совпадать с формулировкой статьи 1065 ГК РФ.

В общем, статья 1065 ГК РФ соотносится с частью 3 статьи 12 ГК РФ довольно сложным и замысловатым образом. Некоторые элементы указанных норм права соотносятся как общее и частное, другие просто никак не совпадают между собой.

Избирая в качестве искового требования именно запрет, следует понимать, что те же самые права можно защищать разными путями. Что касается приведённого выше примера, я даже всерьёз рассматривал возможность заявления иска о признании за Ж. права пользования его гаражом. Однако я отбросил это направление практически сразу и из нескольких соображений.

Во-первых, ранее уже была признана собственность на гаражный бокс за Ж., а право пользования входит в права собственности как элемент. Во-вторых, признание права само по себе, без дополнительных требований, может создать проблемы при попытке произвести принудительные действия по исполнению решения.

Ради чистоты эксперимента, мною был получен исполнительный лист по упомянутому в этой работе решению о признании права собственности. Судебные приставы отказались возбуждать по этому документу исполнительное производство, мотивируя отказ тем, что в признании права отсутствует элемент принудительности по отношению к ответчику. Аргументация о том, что признание собственности подразумевает допуск собственника к имуществу (при необходимости – принудительный допуск), действия не возымела.

Я не планирую здесь оценивать правомерность этой позиции подразделения судебных приставов, поскольку рассуждения по этому поводу могут увести работу в сторону. Скажу только, что проводить опыты над приставами я не стал ввиду собственного нежелания обременять доверителя ещё одним судопроизводством, которых и так набралось немало. Да и к тому времени ситуация уже созрела для рассмотрения по существу другого гражданского дела, уже бывшего в производстве судьи.

Не могу сказать, что формулирование исковых требований по упомянутому строкой выше гражданскому делу далось мне запросто. Признаюсь честно – в ходе судопроизводства их (требования) пришлось даже поменять, однако конечный результат мне самому представляется вполне убедительным.

Практический пример (продолжение): Требования истца в своей окончательной форме выглядели следующим образом: 1. Обязать ГСК-423 и З. обеспечить истцу свободный доступ к гаражному боксу №38, расположенному в г. Хабаровске по пер. Степному, 6а.

2. На основании ст. 1065 ГК РФ прошу запретить ГСК-423 и З. любую деятельность по воспрепятствованию Ж. в использовании по прямому назначению гаражного бокса №38, расположенного в г. Хабаровске по пер. Степному, 6а.

Позиция ответчиков, которые в предыдущих процессах прямо утверждали, что Ж. не имеет никакого права пользоваться своим собственным гаражом, гараж вообще принадлежит кооперативу, и они присмотрят для него более достойного хозяина, в описываемом судопроизводстве изменилась радикально. Председатель ГСК-423 З. в первом же судебном заседании заявил, что никаких препятствий Ж. в использовании его гаража не создавалось, поэтому нет никакой надобности в вынесении судебного решения о допуске его к гаражу.

Позиция ответчика по этому делу весьма показательна, ибо даёт нам сейчас возможность порассуждать о способах доказывания по делам такого рода.

***ДОКАЗЫВАНИЕ***

Из самой природы дела вытекает необходимость доказать как минимум три различных элемента:

Во-первых, доказыванию подлежит само наличие опасности причинения вреда в будущем. На самом деле, автору представляется, что, если вред не был причинён в прошлом, то трудно будет доказать возможность его причинения в будущем.

Фактическими данными о делах, в которых подобное было бы доказано при отсутствии фактического наличествующего ущерба, автор не владеет, а к фантазиям юриспруденция не располагает. По этой простой причине предлагаю допустить, что такое теоретически возможно, но практически статья 1065 ГК РФ является инструментом прерывания текущего, продолжаемого или длящегося причинения вреда.

В общем, для целей исследуемого нами иска целесообразно доказать, что некоторый вред уже причинён, причём причинён он путём длящейся либо продолжаемой деятельности, либо длящегося бездействия тогда, когда ответчик был обязан действовать на основании закона. Это соображение продиктовано отнюдь не формальным присутствием слова "деятельность" в рассматриваемой норме права.

Дело в том, что мне представляется проблематичным доказать в суде, что вред, причинённый однократным действием, представляет опасность и в будущем. Например, глупо будет выглядеть истец, который, получив возмещение вреда, причинённого в результате дорожно-транспортного происшествия, предъявляет к тому же ответчику иск, в котором требует больше не сталкиваться со своим транспортным средством.

Если вдуматься, подобный иск является нелепым только по одной простой причине – истец ничем не докажет, как необходимый и обязательный факт, что транспортные средства вновь встретятся на дороге. Запрещать же действия, для которых нет необходимых и достаточных предпосылок, статья 1065 ГК РФ не позволяет.

Замечу, что в исследуемом нами практическом примере фигурирует решение Железнодорожного районного суда города Хабаровска от 20 апреля 2006 года, которым были удовлетворены исковые требования Ж. о возмещении материального ущерба, причинённого ему недопуском его к гаражному боксу.

Данным решением, как преюдициальным актом, в процессе был закрыт вопрос как о причинении вреда путём продолжаемой деятельности, так и о возможности причинения такого вреда в дальнейшем (это вытекало из характера вредоносной деятельности как продолжаемой). Поскольку большая роль упомянутого решения – установленный факт, я считаю себя обязанным утверждать, что дела исследуемой нами категории могут получить распространение, прежде всего в тех судебных ситуациях, когда истцом уже выиграно одно гражданское дело о возмещении вреда.

Здесь следует также принять во внимание, что в статье 1065 ГК РФ законодатель не даёт расшифровки, что могут быть запрещены только те действия, которые причиняют материальный, имущественный вред. Теоретически запрету могут подвергнуться действия по причинению морального вреда. Хотя, как доказать возможность его причинения на будущее я, честно, не знаю.

На Западе, где судебная система настроена на защиту прав граждан, я слышал, практикуется запрет приближаться к истцу ближе определённого расстояния, и тому подобные запреты, направленные на предупреждение причинения морального (а иногда и физического) вреда. Однако, такие судебные акты, по-хорошему, могут опираться только на суровое наказание за неисполнение судебного решения. Впрочем, статья 1065 ГК РФ потенциально "беременна" такими решениями, и их отсутствие в отечественной практике, возможно, объясняется исключительно пассивностью граждан.

Отдельной строкой хочется упомянуть о предупреждении экологического вреда. Поскольку, как было уже упомянуто ранее, статья 1065 ГК РФ регламентирует запрещение не только той деятельности, которая причиняет имущественный вред, то из этого вытекает, что нет необходимости доказывать размер и денежную стоимость предполагаемого в будущем вреда. Эта особенность делает статью 1065 ГК РФ привлекательным инструментом для гражданской борьбы за экологическую чистоту.

Правда, для этого в законодательстве должно быть хорошо отрегулировано право заявления исков в общественных интересах хотя бы для специализированных общественных (экологических, юридических, адвокатских) организаций, а желательно – вообще для всех граждан. Этот вопрос я уже поднимал в одной из своих предыдущих статей, однако считаю, что здесь не будет лишним посмотреть на проблему несколько под другим углом зрения.

Экологическое законодательство России страдает, на мой взгляд, излишним административным, да и вообще публично-правовым "уклоном". Да, имеется уголовная и административная ответственность, имеются административные рычаги пресечения экологически вредной деятельности и государственные органы, которые, вроде бы, сидят у этих рычагов.

Однако гражданское общество, которое дышит этим воздухом, пьёт эту воду и ходит по этой земле, совершенно безоружно и вынуждено ждать милости от служивого "дяди". Дождётся ли? А может, стоит построить и для него специальные, гражданско-правовые рычаги воздействия и не стоит почём зря преумножать и без того разливающиеся в народе равнодушие и апатию? Впрочем, я отвлёкся. И не надо так на меня смотреть. То, что я пишу о борьбе общества за чистоту природы – это не фантазия, это – мечта!

Во-вторых, следующим пунктом, который подлежит доказыванию по делам исследуемой категории, является то, что опасность причинения вреда в будущем исходит от данного конкретного физического или юридического лица.

В нашем примере этот вопрос также закрывается благодаря вступившему в силу судебному решению о взыскании с ГСК-423 материального вреда. Хотя, для перестраховки и из некоторых соображений житейского свойства, в этом примере в соответчики был избран также лично председатель ГСК-423 З.

В-третьих, я считаю, что подлежит если не доказыванию, то, по крайней мере, упоминанию, способ причинения вреда. В том конкретном деле, которое Ж. выиграл у ГСК-423, в резолютивной части решения имеет место формулировка: "Запретить Гаражно-строительному кооперативу №423 и З. любую деятельность по воспрепятствованию Ж. в использовании по прямому назначению гаражного бокса №38" . Это вовсе не означает, что и в других прочих делах в тексте решения не придётся конкретизировать, какую именно деятельность надлежит запретить.

Отмечу, что иск Ж. к ГСК-423 и З. был удовлетворён.

***МЕСТО ЗАПРЕТА В ЧАСТНОМ ПРАВЕ***

Известно, что "по умолчанию" в законодательстве Российской Федерации действует принцип "разрешено всё, что не запрещено". Поскольку право не может обойтись без запретов, то целая система таковых выработана и законодательными органами России. Следовательно, высший уровень запрета – нормативный. Деятельность, запрещённую на нормативном уровне, вовсе не нужно запрещать судебным актом. Как правило, она влечёт уголовную, административную либо дисциплинарную ответственность. В системе государственной власти обычно есть органы, призванные противодействовать такой деятельности, и они работают с большей или меньшей степенью эффективности. Это относится главным образом к публичным отраслям права.

Для частных отраслей права прямой нормативный запрет характерен значительно в меньшей степени. Для гражданского права в большей степени привычны диспозитивные нормы, это вытекает из самой сущности гражданско-правового регулирования. Кроме того, причинение вреда и нарушение гражданских прав не всегда образуют состав преступления или состав административного проступка. Поэтому, строго говоря, такие действия чаще всего не могут быть прямо запрещены на нормативном уровне.

Есть и ещё один интересный момент: гражданско-правовое поведение - многовариантное, поэтому запретить законом весь спектр возможностей причинения гражданского вреда невозможно. Если приложить это соображение к нашему практическому примеру, то для предотвращения подобных инцидентов в будущем законодатель был бы вынужден ввести примерно следующую норму права: "Руководству Гаражно-строительного кооператива запрещается любая деятельность по воспрепятствованию владельцам гаражных боксов в использовании принадлежащих им гаражей по прямому назначению". Для того чтобы эта норма действовала, пришлось бы ввести соответствующую ответственность, ну, и так далее.

При таком подходе законодательство России превратилось бы в малоосмысленный перебор вариантов. При этом оно получило бы столь ощутимый "публично-правовой крен", что вряд ли могло приводиться в повседневную жизнь любой по численности ордой чиновников. Следовательно, гражданско-правовое пресечение (статья 12 ГК РФ) и гражданско-правовой запрет (статья 1065 ГК РФ) занимают место, которое ничем другим заполнить было бы нечем.

Существуют ещё административные правоприменительные акты (предписания) о прекращении определённой деятельности, и она может быть приостановлена в административном порядке. Однако я полагаю, что между административным запретом и запретом гражданско-правовым есть одно очень существенное и интересное различие. Запрет в административном порядке возможен, как правило, в случае нарушения нормативно-правовых предписаний, каких-то правил и норм, конкретным образом сформулированных. Гражданско-правовой же запрет, на основании статьи 1065 ГК РФ возможен в случае, если истец докажет, что причинение вреда возможно в будущем.

Почему я заостряю на этом ваше внимание? Сейчас объясню. Если вернуться к нашему примеру, то станет ясно, что ни один закон прямо не запрещает администрации ГСК-423 препятствовать Ж. в пользовании его гаражным боксом. Однако, суд, проанализировав материалы дела, такой запрет вводит. Это ли не зачатки судебного нормотворчества? Мне могут возразить, что система права Российской Федерации не основана на судебном прецеденте, да и решение суда не носит нормативного характера, а касается одного только ответчика. Однако Верховный суд Российской Федерации при обобщении судебной практики, может дать разъяснение судам о применении статьи 1065 ГК РФ подобным образом.

Таким путём запрет создания препятствий к пользованию капитальными гаражными боксами в гаражно-строительных кооперативах может попасть в правовой оборот всей страны. А это уже серьёзно. Насколько мне известно, практика ограничения доступа к имуществу в качестве, например, инструмента принуждения к уплате различных денежных сумм в таких кооперативах очень распространена. При этом руководящие органы этих юридических лиц не только нарушают права граждан, но и игнорируют судебную систему как единственный легитимный орган разрешения хозяйственных споров.

Этот же правовой механизм может стать источником и других запретов, если будет доказано что иная деятельность приносит вред. Вывод: статья 1065 ГК РФ позволяет запрещать не только то, что прямо запрещено законом, но и иную "вредоносную деятельность".

В гражданско-правовой сфере запрещение фигурирует не только в области материального права. Так, пункты 2 и 3 части первой статьи 140 Гражданского процессуального кодекса РФ предусматривают такие меры по обеспечению иска, как "запрещение ответчику совершать определённые действия" и "запрещение другим лицам совершать определённые действия, касающиеся предмета спора, в том числе передавать имущество ответчику или выполнять по отношению к нему иные обязательства".

Пример номер 2. Этот вид запрещений применяется судами достаточно активно. Так, 8.06.2004 года Хабаровский районный суд Хабаровского края по делу №2-305/04 вынес определение судебного заседания. В указанном определении суд установил, что гражданин Г. обратился в суд с иском к гражданке С. о признании права собственности на часть домовладения.

В судебном заседании истец заявил ходатайство об устранении препятствий в проживании в спорном доме на том основании, что "он ранее в данном помещении был зарегистрирован, проживает постоянно и ответчик не даёт ему возможности без каких либо ограничений в пользовании данным жилым помещением".

Сторона ответчика возражала против заявленного ходатайства. Однако суд счёл, что заявленное истцом ходатайство направлено на обеспечение иска и руководствуясь статьями 139-140 ГПК РФ определил: "Запретить С. чинить препятствия, связанные с проживанием, правом пользования Г. жилым помещением, расположенным … до рассмотрения иска по существу".

Интересно, что на момент вынесения этого определения совершенно не были очевидны ни право собственности Г. на спорное помещение, ни его право там проживать. Следовательно, запрещение в гражданском процессе направлено вовсе не на защиту нарушенного права и не на предотвращение его нарушения впредь, а на "замораживание" и фиксацию ситуации в том виде, в котором она сложилась на момент начала судебного разбирательства.

Применительно к нашему второму примеру можно сказать, что притязания Г. на часть дома и право там проживать, возможно, были необоснованны, а его присутствие в помещении стесняло остальных жильцов и тем самым нарушало их права. Но, на время судебного разбирательства ему была предоставлена возможность пожить в спорном жилом помещении, возможно, и против норм материального права, в отношении которых суд высказаться на этой стадии процесса ещё не мог. Именно по этой причине процессуальные запрещения, предусмотренные ГПК РФ, носят временный характер и не распространяются на правоотношения, формирующиеся за пределами данного конкретного гражданского процесса.

Проведённая работа показала, что предупреждение причинения вреда в будущем путём предъявления иска о запрещении деятельности, создающей такую опасность является достаточно эффективным, хотя и весьма непривычным для российского правового обихода способом защиты гражданских прав. Вялое применение судами этой полезной нормы права вызвано, прежде всего, инертностью граждан в отстаивании своих собственных законных интересов.

Гражданско-правовое запрещение деятельности, создающей опасность причинения вреда, отличается как от административного пути правовой борьбы за свои права, так и от многих гражданско-правовых путей правозаступничества. Яркими и характерными чертами, выделяющими этот способ защиты, являются его направленность на ограждение прав гражданина от посягательств в будущем и относительная свобода запрета, не обязательно, как мне кажется, связанная с нормативным запретом.

В целом, часть 3 статьи 12 ГК РФ и статья 1065 ГК РФ представляются мне перспективными и действенными нормами права, которые судебная практика обходит своим вниманием совершенно незаслуженно.